Михаилу Гефтеру

Чьи стихи ты мне читал под вечер,
я спрошу, но ты не отвечай мне.
Все равно я позабуду имя.
Впрочем, если ты мне утром скажешь,
что Сесар Вальехо о герольдах
пел и плакал, – слезы я запомню.
Имя для меня совсем не важно.
Я свое давно не вспоминаю.
А детей зову "моя малышка",
"мой малыш". Тебя же, мой любимый,
называю просто "мой любимый".
Тонок плащ был у того герольда,
и герольд продрог. А взгляд был черен.
Бедный, бедный дон, не помню имя,
все искал кого-то, чтоб забыться.

Леонид Скляднев   –

                                                 О.И.

Как необъявленной войны
Смертельны тайны,
Так сны несбывшейся весны,
Как смерть, случайны.

Молчание почище слов
Необъяснимо.
И миражом случайных снов
Проходишь мимо

Ты за пределом – как он груб! –
Границ, таможен,
Где даже легкий шелест губ
Едва возможен.

Проходишь ты – хоть пой, хоть вой.
Такая лажа!
И неусыпный наш конвой
Всегда на страже.

Проклятый прошлого конвой
Всегда на страже.
Нечеловечий ночи вой
По-волчьи страшен.

Ищи-свищи, кто виноват,
Ори, аукай.
Кто сдал нас заживо на блат?
Какая сука?

Кто нас обрек на бред вытья
Ночной неволи,
Любви, вина и забытья,
Любви и боли?

Ольга Ильницкая   –

                                                 Л.С.

Кто обнадёжил не спросив,
придумав – случай?
Чему не учит крик души?
Чему – научит?

Слепы рассветы над Москвой.
В Beer-Sheva зрячи?
Ну что мы мучимся с тобой,
пошто мы плачем?

Скажи, нежданный, отчего
спасут границы?
…От сна несбывшейся весны,
который снится..?

Проклятый прошлого конвой –
Чему на страже?
И почему мой тёплый след
"такая лажа!"?

Ах, не ори, и не свищи,
и не аукай.
Я не на Марсе, не в глуши,
не за разлукой.

Я там, где дышат тяжело.
Где отчий дом.
Я там – где плачут,
по тебе, тебе живом!

Где за широкою рекой –
отец и мать.
…И до любви подать рукой.
И недостать…

Не потому, что рубежи,
таможенный контроль.
А потому, что у души
натруженный покой.

Давай подышим на пустяк.
Пускай засветится.
Давай не станем сочинять,
что скоро встретимся.

Всё, всё не так давным-давно.
Никто не вместе.
...И уже выросло дитя.
Созрели песни…

Три месяца хочу к тебе.
Вот выпал первый снег…
Не надо думать обо мне.
Не светит нам побег.

Молчание почище слов.
И памяти конвой –
след в след ступает за тобой.
След в след спешит за мной.

                                                       Л.С.

1

…Ты так читал, как будто ангел…
…Чертил чертилкой по доске…
…Кричала чайка и от крика…
…Взорвались крабы на песке…
…А я вплывала в глубину…
…Твой взгляд ломая линзой моря…
…Ты прочитал меня. :Неволя:
…Ты понимал, что утону…
…Так тайна начиналась…
…Йодом пропахли руки и коса…
…А утром до восхода солнца…
…На щеки выпала роса…
…Ты слизывал ее, ты плакал…
…Я улыбалась не дыша…
…Береговая полоса…
…Оранжевым раскрылась маком…
…И стала степью черноморской…
…А ты как сумрак нелюдим…
…За нас молился сын в Загорске…
…И Ты стал – ангелом – храним…
…И я лежала на песке…
…С чертилкой ангельской в виске…

2

– Я отдаю себя, а не даю уроки.
Ты говоришь:
– Поедем водку пить,
с тобой давно пора поговорить.
А я в ответ:
– Дойдем до перекрестка!
Ты хочешь быть?
И я хочу – струиться.
Давай, смеясь, по-русски говорить,
чтоб не кричали со слезою:
– Горько!
– Ты лишь полет, ты лишь прикосновенье…
Достаточно ли быть самим собою?
– Себя дарить и слов не понимать?
И трогать жизнь игрушечной рукою?
Но ты суров:
– Я только наблюдаю.

3