| Взгляд первый
умилённый
Вы так беззащитны, о, нежная!
Мой хрупкий изысканный фавн.
Глаза – голубая надежда, и
мне хочется к Вашим ногам
сложить именное оружие,
смиренно колени склонив,
подола манящее кружево
лобзать, обо всём позабыв.
В Вас что-то от грусти, от осени.
Вы – дождь, Вы – весенний разлив.
Вы брошены? Может быть бросили,
отвергнув, но не разлюбив?
Но главного я не сказал, –
откроюсь, – Вы – мой идеал.
Взгляд второй удивлённый
Откроюсь, – Вы – мой идеал.
Своё изваянье лелея,
я долгие годы мечтал
о той, что фиалки нежнее.
Поверьте, – Вы – мой идеал…
Но что же за странность? Возможно ль?!
Где кротость былая? Оскал
жестокий царицы вельможной
невинность улыбки сменил.
Ваш профиль воинственно-властный
колени мои подкосил.
Я вновь на коленях. Напрасно.
А с жезлом на троне атласном
Вы так величаво-прекрасны.
Взгляд третий разъяренный
Вы так величаво-прекрасны.
Позвольте Вас за руку взять?
Ах, нет?! Берегитесь. Опасно
упрямством мой пыл разжигать.
Я тоже могу рассердиться
и взглядом суровым казнить.
Так руку же, руку, царица!
А нет, – Вам царицей не быть!
Разрушить Ваш трон и владенья
стереть в порошок хватит сил!
И что же? Ни тени сомненья?...
Простите, – я, будто, вспылил.
Ещё я добавить хотел, –
Вы – мой молчаливый удел.
Взгляд четвёртый
виноватый
Вы – мой молчаливый удел.
Молчите, молчите, ни слова.
Я к Вам прикоснуться посмел,
когда Вы ещё не готовы.
Простите мой дерзкий напор.
Простите. Моё оправданье –
я сон потерял с этих пор.
Подайте мне фунт состраданья.
Подайте мне каплю любви.
Побудьте немножечко прежней.
Движением тонкой брови
подайте мне кроху надежды.
Приму молчаливый ответ.
Но только не смейтесь, о, нет.
Взгляд пятый
предостерегающий
(Тургеневский)
Но только не смейтесь, о, нет.
Насмешки жестокая сила
Любовь превращала в скелет
и с почестями хоронила.
Одна на могилку Любви
Насмешка приходит грустить.
Насмешка, Любовь не зови, –
не вызвать и не воскресить.
Под гладкой надгробной плитой
убитой покоится прах.
Не стой здесь, Насмешка, не стой,
с прощальной мольбой на устах.
Расстроил, наверное, Вас
печальный любовный рассказ.
Взгляд шестой
мечтательный
Печальный любовный рассказ
наполнен небудничных фраз.
Я тонко сплетаю стихи
из нитей любовной тоски.
Вплету вереницу из слов
и несколько розовых снов.
Вплету серебристую нить
реки, у которой нам жить.
Оранжевой нитью – камин.
Крыльцо и у дома жасмин.
Канвою зелёных садов
окончу. Рисунок готов.
Быть может, мой ласковый стих
пробудит уснувший родник.
Взгляд седьмой с надеждой
Пробудит уснувший родник
в пустынности Вашей души
(её я ещё не постиг)
иль в дебрях сердечной тиши
искусство поэта. И пыл
моих вдохновенных стихов
(я верю, – ещё не застыл)
расплавит сердечных оков
чугунно-свинцовый состав.
Поплачьте. Не стоит держать
(родная, поверьте, – я прав)
на сердце стальную печать.
"Поплачьте. Со мной безопасно", –
твержу безнадёжно и страстно.
Взгляд восьмой отчаянный
Твержу безнадёжно и страстно
восторженной песни слова.
А Вы холодны. О, несчастный!
Склонилась моя голова.
Понурился взгляд. Обессилев,
я жмусь, как озябший щенок,
от гонки за призраком в мыле,
у Ваших бесчувственных ног.
Зачем, словно загнанный зверь,
я Ваш обиваю порог,
ищу потаённую дверь,
не веря, что дверь – на замок?
Прощайте. Я только хотел…
Мне жаль, – я сказать не сумел.
Взгляд девятый
саркастический
Мне жаль, – я сказать не сумел
презрение гордое к той,
в душе у которой застой.
Увы, всё имеет предел.
Послушайте, лёд изо льда,
да Вы не способны любить!
И в этом, ну как же тут быть,
не наша, а Ваша беда.
Как глупо, я просто смешон,
у ног недостойной лежать
и душу свою обнажать
пред тем, кто рассудка лишён.
О, нет, Вы – не мой идеал.
Я это ещё не сказал?
Взгляд десятый
философский
Я это ещё не сказал?
О том, что всё – тлен, и не вечны
ни горе, ни взгляд человечный…
А жизнь, как известно, – вокзал.
Гремит привокзальный оркестр.
Восторг, возбужденье, фанфары,
цветные шуты, янычары…
Приехал театр неместный.
Идёт за спектаклем спектакль.
Поблекли шелка декораций.
Утихли прибои оваций.
Пора расставаться, не так ли?
И скука сменяет кромешная
теченье восторгов безбрежное.
Взгляд одиннадцатый
полный раскаяния
(Шекспировский)
Теченье восторгов безбрежное
рекой полноводной несёт.
И всплески его безудержные
все отмели наперечёт
омоют ошибок водицею,
споткнувшись в горячном бегу.
И им воздаётся сторицею
потом на пустом берегу.
Раскаяние запоздалое
вернёт ли течение вспять?
Клянётся водица усталая
не делать ошибок опять.
У берега дам свой обет
и я, неизвестный поэт.
Взгляд двенадцатый
откровенный
(Пушкинский)
И я, неизвестный поэт,
любовною мукой томимый,
познал, что уже не секрет, –
уж лучше любить, чем любимым
у страсти чужой пребывать
в плену за ревнивой решёткой,
чужую слезу утирать
салфеткой из жалости жёсткой.
И мучиться лишь от того,
что нету в душе состраданья.
Притворство, печаль – и всего.
Любовь без любви – наказанье.
Мой слабый о помощи крик,
я верю, – Вам в сердце проник.
Взгляд тринадцатый
возрождённый
Я верю, – Вам в сердце проник
мой робкий призыв из долины.
Спуститесь ко мне хоть на миг,
покиньте обиды вершину.
Мне только взглянуть бы на Вас.
Я полон смертельной тоски
без Ваших задумчивых глаз,
без Вашей прозрачной руки.
И как же Ваш голос не слышать?!
О, милая, как Вы близки.
Я вновь оживаю, и дышит
душа, и сжимает виски.
И льётся словесный экстаз
о взглядах моих и о Вас.
Взгляд четырнадцатый
восхищённый
О взглядах моих и о Вас
своей болтовнёй неустанной
встревожу в пятнадцатый раз.
И далее не перестану.
Во гневе разрушенный трон
я выстрою вновь. Не сердитесь.
Примите сердечный поклон.
И слёзы в шкатулке примите.
Вы – самых возвышенных каст
cсвоей добротой и терпеньем
Господь доброту Вам воздаст, –
в том нет никакого сомненья.
Досадным упрёкам вослед
поёт восхищенье поэт.
Взгляд общий
Печальный любовный рассказ
о взглядах моих и о Вас, –
я верю, – Вам в сердце проник, –
пробудит уснувший родник.
И я, неизвестный поэт, –
но только не смейтесь, о, нет, –
твержу безнадёжно и страстно:
"Вы так величаво-прекрасны.
Вы – мой молчаливый удел…"
Мне жаль, – я сказать не сумел
теченье восторгов безбрежное.
Вы так беззащитны, о, нежная.
Откроюсь, – Вы – мой идеал.
Я это ещё не сказал? |