Давным-давно, когда мы с Ирой только познакомились, в 89-м или 90-м что ли?- ее, действительно, в постельку можно было уло- жить и вдвоем, и втроем. Мы с ней в одной компашке торговали книгами. Она тогда была студенточкой, кажется, ГИТИСа, которая просто решила чуть-чуть подзаработать в интеллигентской отрасли торгов- ли, однако в институт Ирочка больше не вернулась. Выбилась даже в манекенщицы. Тогда-то я и обратил на нее внимание. Ходила девка спецпоходкой, стараясь ставить ступни в одну ли- нию, чтоб вихлять бедрами, как на подиуме. Хотя чем было там вихлять? Ведь отощала она страшно и это при ее росте!.. Все жаловалась, что у нее кружится голова, ей ничего не хочется: ни мужиков, ни книг, ни разговоров про "перестройку" и Раису Горба- чеву, а просто ужасно хочется есть. Ирка всегда была какой-то умной дурой, если такое сочетание возможно. Наверно, из-за нее, подсознательно, по ассоциации, по- ложил я глаз на долговязую, безгрудую девчонку при посещении той порнофабрики на юге. Под эти воспоминанья-рассуждения об Ирочке я и доехал до ее станции. Дальняя, совсем чужая для меня окраина Москвы, а между тем такое ощущение, будто я никуда не уезжал. Такие же дома, такой же подтаивающий, грязный снег пол ногами, так же толпится люд возле автобусов, надеясь поскорей попасть в свои микрорайоны. Уверен, что поближе к ночи здесь тоже какой-то свой владелец "Запорожца", мотоциклетно тарахтя мотором, развозит запоздалых москвичей по гулким пустым улицам. Однако здесь, по крайней мере мне так хотелось думать, я за- теряюсь лучше, чем переехав в другой город. Впрочем, я все равно занервничал, вспомнил, что позабыл у Иры спросить код входной, подъезд, ну и так далее с тому подобным!.. С трудом подъезд вспомнил. Замок, конечно, не работал - кто хочет - проходи. А лифт хоть и скрипел, но все же довез меня. Но когда я позвонил у знакомой двери, послышался свирепый, хриплый лай, какая-то возня, потом уж чуть запыхавшееся, но тем не менее очень любезное: - Сейчас, Юрочка, сейчас я открываю! И предо мной предстала Ирочка во всей своей почти что двух- метровой красоте. "Мордочку", как принято было когда-то гово- рить, она успела привести в порядок и сейчас сверкала на меня сверху голубыми умело подведенными глазами, а вот в квартире ца- рил будничный, обычный кавардак. Стараясь перекричать раздраженный рык и жалобное тявканье откуда-то из ванной, Ира взмолилась: - Послушай, у тебя есть курить? У меня уши пухнут! Качаю головою виновато, мол, извини, но нету, понимаешь, вот бросил... И тут же вспоминаю - а "Мальборо" и зажигалка!.. Я же сегодня покупал. Сегодня?? Неужто это все только сегодня утром было?! И, смотрите-ка, ничего, сердчишко у меня даже не трепыха- ется! Воистину, предела нет человеческой живучести. - Хотя прости. - И улыбаясь виновато, охлопываю себя по карманам. - Вот, на. Ирочка посмотрела на меня как-то испытующе, однако вдаваться в подробности не стала, блаженно закурила; а я стал пальто сни- мать, выкладывать на стол из сумки содержимое, усаживаться и со- вершать другие разные телодвижения по утверждению себя на этой жилплощади, Очень мешали в этом деле рявки из ванной, исполненные явного недружелюбия. - О-о, какой кайф! - Ирочка дым выдувала из ноздрей, как Змей Горыныч. - Я уже было все чинарики собрала по квартире... Ой, ой, плыву уже, как от травки. 0на откинулась демонстрируя себя и своими голубыми звездами в черных лучах щедро накрашенных ресниц с восторгом оглядела стол. - Юрочка, милый, ты столько натащил всего, что у тебя и .в са- мом деле, есть шанс склонить мою подружку к сожительству! Хи- хи... Если же все-таки тебе для этого - ты ж консерватор - необходима я, то, разумеется, ты меня сможешь поиметь, но это будет без ме- ня. Пришла со смены вся голодная, усталая... Можно подумать, будто бы и раньше она трахалась как-то по другому! Лежит бывало этакой колодой неподвижной, и хорошо еще, если глаза закрыты, а то уставится глазищами своими с иссле- довательским интересом в них, и сразу чувствуешь себя свиньей, похотливым сопящим боровом. Но она девка добрая, вздохнет, быва- ло: "Ну ладно, давай, как тебе нравится... На этот раз я вполне искренне имел возможность отмахнуться. - И без меня, и без меня!.. Не хочешь, и не надо. Ирочка снова глянула пытливо. - Но все равно с моей "подругой" тебя надо познакомить. Нельзя же так сидеть тут и это слушать. Возьми-ка в руки повкусней че- го-нибудь и брось ей. Только не бойся, ладно? Конечно же, предупреждение это меня не очень вдохновило. Мне этого сейчас только не хватало!.. - Как звать ее? - Звать? Скырля. - Почему, -"Скырля"? - Ну, сам узнаешь. И она, крепко держа за ошейник, вывела из ванной огромную, лохматую, грязно-белого цвета псину. Вернее наоборот, та во- локла хозяйку за собой! И эта страшная скотина хрипит, рвется ко мне, намереваясь, видно, сьесть меня. И струсить неудобно перед Ирочкой, и... Я бросил перед собой на пол котлету. Ее тут же не стало. Много чего я на пал побросал, пока Ира решилась отпустить ошейник. - Где ты ее взяла? - На улице. Теперь же выгоняют многие: кормить нечем. - А тебе есть чем эту громадину кормить? Ира, давясь тройным большущим бутербродом, ответила. - Мне тоже нечем, но... А ты куда-то уезжал? Ты изменился. - Ты лучше о себе расскажи. Где ты и что? Работаешь? Кивнула. - А почему голодуха у тебя? Оказывается, она - теперь работает в котельной. Да, да, вот так, поскольку выяснила, что для инициативной джунглевой жизни не приспособлена. Лучше пусть маленькую, но верную зарплату раз в месяц аккуратно получать. А что сейчас без денег, так это прос- то, ну, немного задержали выплату. А вот до этого она по протек- ции устроилась домоправительницей на дачу к одному о-очень из- вестному поэту! И у него дача в Переделкино и еще в разных других местах. Но там, в других были, наверно, свои домоправители. А Ирочка вот в Переделкино. И, как ни странно, - пришлась вроде бы ко двору, справлялась. Продукты покупала, платила по счетам, ну и т.д. Я тихо удивлялся, но, может, в чужой жизни легче управляться, чем в своей? В общем, все было хорошо, только однажды, нахлопотавшись с организацией приема, уже во время оного Ира вдруг слышит от хозяина, - А почему бы вам не переодеться да не присоеди- ниться к нам? Вполне демократично! Ирка пошла в свои "апартаменты" на чер- даке, под крышей, намакияжилась, надела платье из тех моделей, что рекламировала когда-то, и сошла к гостям. И сразу один какой-то почти классик засуетился вокруг нее, шампанское стал наливать, защелкал золотой зажигалкой, дабы дать Ирке прикурить, а некий англичанин и вовсе начал свататься, руку и сердце предлагать! И вполне понятно, что нынешней музе о-очень известного поэта, дамочке властной, все это о-очень не понравилось. А результат вот он - Ира теперь работает в котель- ной, курила сегодня самокрутки из чинариков и наворачивает те- перь за обе щеки курочку леночкиного приготовления. Судьба. Я глянул на часы. - Ира, давай-ка включим телик. - А он плохо показывает что-то. Я, абсолютный дуб по части техники, под недовольное рычанье Скырли пошел, поправил в гнезде штекер антенны, и телевизор вполне прилично заработал. Миткова по своей привычке что-то такое быстро тараторила, по- том, скорбя, сдвинула брови. Взрыв! Взрыв в электричке. Эквива- лентно тремстам граммам тротила... Счастье, что не в час пик! Двое убиты; пятеро раненых в реанимации, ожоги... Движение по данной ветке сейчас уже восстановлено. Значит так! Конечно, это можно отнести и на мой счет, но... Но я же не знаю, взрыватель был устроен так, чтоб грохнуть сразу или предоставлялась мне возможность улизнуть? Но если считается, что меня уже нет, - это очень хорошо. Если Ваха будет искать меня для устранения, то не найдет меня ни в киоске, ни в квартире, и показываться там я пока никак не собираюсь! А как бы еще мне понять, - все же взрыв этот Ваха считает моей работой или... Если Алтайчика "голубенького" ухлопают (наверное, он, сука, стучал Олегу! А тот предусмотрительно все мои пушки разрядил, от тети Вики смылся вовремя...), тогда, значит, Ваха считает, что эта акция моя была. Вот так! Да-а, так-то оно так, но я-то как узнаю о безвременной кончине маль- чонки? Как? Да очень просто. В "МК" на первой полосе внизу всяческие убийственные публикации... Но они ведь не напишут про усики и загнутые красивые ресницы? Нет, не напишут. Тем более, что там, может быть, и не останется ни усиков, ни... В месиво превратят, специально изуродуют! А если через Юру-летчика узнать или еще у кого-нибудь из тамош- них... Мол, кто теперь Ваху на "мерсе" возит, красавчик прежний или нет? Глупость это, разумеется! А если Ирку попросить, чтоб позвонила? Невольно покосился в ее сторону и поймал встречный взгляд. Моей задумчивостью заинте- ресовалась Ирочка. - Ты что не пьешь? И мне налил бы граммов двадцать пять. - Не хочется что-то, - сказал я. И тут же,себе противореча, задумавшись, наполнил рюмку, потом сообразил. Ирочке тоже налил. - Пардон. Ну что, за встречу? Ира кивнула, выпила, не морщась. - Юрочка, знаешь, ты лучше домой сегодня не тащись. Куда тебе переть через весь город! И зачем? Спи здесь. Какой-то нынче ты... - Ирочка, девочка, - говорю - Я вообще хотел пожить тут у тебя, если ты вдруг не против? - Да пожалуйста, хоть три дня здесь живи, хоть все четыре! - Нет, милая. Спасибо. Дико благодарен! Но мне нужно не три дня, а больше. Я заплачу тебе. - и в карман лезу за деньгами. Ирка на это хмыкнула и смотрит испытующе. - Нет, с квартирантов на полкровати я денег не беру. Пока. - Ну, почему ж "на полкровати? - Честно говоря, я смутился, - Ты же твердишь все время "без меня!", ну вот и... Ты понимаешь, я сдал квартиру. Квартиранты там. Вот тебе триста баксов! Ирочка деньги отодвинула. - Юра, это же неудобно! Бывшая комнатушка мамина - она ж, как шкаф. Семь с половиной метров. У меня она как кладовка. Я зава- лила там все... И потом - собака... Как ты поладишь с ней? - Да пристрелю ее к такой маме! Что я несу! Зарвался. Как веду себя?.. А между тем так и просилось на язык: собака тебе важнее чело- века! Интеллигентка хренова! Может быть, Ирка каким-то образом услышала невысказанное? Она тряхнула головой, потерла лоб. - Ну, хорошо. Да, хорошо... Прости. Конечно, ты можешь оставать- ся и жить сколько тебе надо. Но, Юрочка, Скырля хоть старая, но собака своевольная... Как вы тут с ней вместе?.. Она ж все пони- мает. Когда ты сказал "пристрелю", она сейчас же морду вскинула! - Поладим как-нибудь, - отмахнулся я. - А в маленькой комнатке я разберусь! Я бы тебе хозяйство вел, пока ты на работе... - Ах, даже так? Очень хорошо. - Взяла и прянула мне три моих сотняшки. - Вот, значит, ты теперь и веди хозяйство! Теперь и у меня, выходит, есть свой домоправитель! Мы посмеялись вместе с ней, правда, немного деланно, но вско- ре еще немного выпив, опять вернулись вроде бы в русло привычных наших отношений. Ирочка рассказала, как она, подобрав Скырлю, которая бегала в стае беспородных собачьих бомжей, копалась в мусорках, решила запущенную, неухоженную псину привести в нормальный вид. Взяла да и подстригла ей совершенно закрывающие глаза космы шерсти, такую аккуратную, коротенькую челку сделала. Несчастная собака после этого под стол забилась и лишь оттуда сквозь бахрому могла смотреть на белый свет... Вот так и мы, подумал я, хотим все сквозь свои шоры, сквозь привычные очки смотреть на окружающее! А разве?.. Но Ира не дала мне додумать свою "гениальную" мысль, налила нам еще, - совсем развеселилась, расшалилась. Сходила в ванную, вернулась и встала "буквой Г": локти - на тумбочку, голову как-то по-лошадиному игриво повернула в мою сторону. - Желающие могут поднять занавес! Ну, дура, она ведь и есть дура. Вот так вот мне, пожилому му- жику, предлагаться? Это после всего-того, что наслучалось со мной сегодня? Ох, дура-а. Но чтоб не обижать ее, - она же ничего не знает! - я поцеловал ее в щечку и сообщил. - Ирочка, я безумно устал сегодня. Когда-нибудь расскажу... Да- вай перенесем все на завтра? Потом не спал на раскладушке в темноте. Разочарованная Ирочка сонно посапывала на диване. Тикал бу- дильник. Шлялась по комнате собака, скребя отросшими когтями пол: отсюда-то и кличка - Скырля. А я все никак не мог уснуть, мысли цеплялись одна за другую. Ну вот теперь я опять практически бесквартирный... И как оно дальше жить? Насколько хватит этих шестисот пятидесяти баксов? Работать надо. Где? В качестве кого? И все ли ниточки я оборвал, чтобы меня здесь не нашли? А если?.. Если я помогу этому? Так сделаю, что вообще там будет не до меня! Есть один теле- фончик в записухе!.. Но это плохо пахнет... На этом, видимо, я и провалился в сон, поскольку тут же мне показалось задребезжал будильник, вскинулась и залаяла собака, я подскочил, едва ни опрокинув свое ложе. А Ира лишь лениво заворочалась, хлопнула рукой по будильнику и повернулась на другой бок. Но мне уже никакого сна после всего этого. Потом было вставание, чихание, хождение в туалет со всеми со- путствующими звуками. Несчастной Скырле пришлось для этого самостоятельно идти на улицу. - А если не вернется, убежит? - спросил я. - Что делать? Пусть. Значит, такая карма у нее. Дай мне двад- цатку или хотя б десятку на еду. Приду, наверно, часов в девять. Ключ - один. Вот, на. Ты закажи себе. А уж сегодня дома будь к моему приходу. И знаешь, ты к телефону лучше не подходи. Девка она неплохая. Перед уходом в щеку чмокнула. - Что-то случилось у тебя, я понимаю. Ну, значит, уж такая твоя карма. Запомни, никогда так не бывает хорошо, как нам хотелось бы, но зато и так плохо, как нам кажется, тоже скорей всего не будет. Не трепыхайся. Конечно же, один оставшись, я тут же начал "трепыхаться". Скырля вернулась, сама открыла лапой дверь и начала шумно ла- кать воду из своей миски, как будто она только что пересекла пустыню. А я перебрался на ирочкин диван под стеганое одеяло, очки взял, записную книжку. Где ж этот телефон? Кажется, записал его, когда убили Влада Листьева... Или, может, кого-нибудь другого? Мало ли такого было!? В общем, тогда сидел я перед телеком, а там передают, мол, "если кому-либо что-то известно, то просим позвонить. И два те- лефона. Один успел я записать, а другой - нет. Ну да ведь хватит же и одного! Еще чего-то говорили про гарантию соблюдения тайны и так да- лее... Ну, в "соблюдение", понятно, не поверилось. Но уж об этом я сам позабочусь! Звонить из автомата буду писклявым голосом и не из этого района, а заеду куда-нибудь аж к черту на кулички. Вот так вот. И не хрена тут рассусоливать, мол, "вошь я или право имею?" Им можно все: опутывать меня и предавать, устраивать ловушки, стрелять в меня, грозить бутылкой в задницу, а мне нельзя? Нель- зя настучать? Конечно, и я не избежал той ломки, которую, наверно, испыты- вают все, дозревшие до отстраненного разглядывания норм этики, но через них еще не перешагнувшие. Встал, убрал раскладушку, скатал ирочкину постель. Позавтракал и поделился кое-чем со Скырлей. Когда я выходил, она мне недвусмысленно дала понять, что дома сидеть одна не со- бирается. - Но там же холодно, на улице. Я спешу. Молчит. А в дверь проструилась ее широкая лохматая спина раньше меня. Надо бы как-то отношения с ней налаживать, а то порой такое ощущение, будто вот-вот она мне сзади в шею вцепится! Может, и правда, как-нибудь втихаря на улице пристрелить ее? Втихаря не получится, к сожалению. Если б глушитель был... На метро доехал до кольцевой, там пересадку сделал, проехал пару остановок, потом трясся в каком-то автобусе минут пятнад- цать и, наконец, углядев в совершенно мне неизвестном районе ряд телефонных будок, решил, что это вроде бы подходит. Волнуюсь, чуть ли ни дрожащею рукой накручиваю заветный но- мер, и... Там занято. А что? Элементарно! Мало ли стукачей в де- сятимиллионном городе?! Наверно, нужно бы иметь десяток номеров, чтобы все анонимные доносы воспринять, не то что два. А я-то губы раскатал!.. Так прямо там моих бесценных сообщений. Не-ет, это ты стой, жди, пока подлянку можно будет совершить. Вот так-то. И я стоял и ждал, посасывая валидол и набирая номер раз за разом. Дождался! - Вполне цивилизованный голос, даже чуть-чуть с ак- терской модуляцией говорит: - Да-да... Вас слушают. Ну, говори- те! - Уже раздраженно. А я за это время, наконец, с таблеткой валидола справился, попросту выплюнул её. Набрал в грудь воздуха, да, позабыв писклявить, своим голосом сразу выложил, что рэкетир Ваха, который держит крышу над улич- ной торговлей в районе такого-то метро, причастен ко вчерашнему взрыву на транспорте... - Одну минутку...- услышал я. - Одну минутку, сейчас подойдет и поговорит с вами сотрудник, который хорошо знает тот участок. Что-то тихо шипело в трубке несколько секунд. Магнитофон у них, наверно, там? Потом со мною другой голос заговорил. - Это какой Ваха? - спросил он. - Маленький, толстый такой и зубы золотые, да? Я дал отбой, ругнулся, шмякнул трубку... Что они там валяют дурака! А поумнее как-то нельзя было? Неужели самым главным было выяснить видел ли я Ваху когда-нибудь вообще или не видел? Но... Но второй мой собеседник, он-то, выходит внешность росло- го Вахи отлично знает! А разве один из множества бандитов - са- мая крупная "звезда" в московском уголовном мире? Не верю. Значит, там, в самом деле был человек хорошо знающий "тот участок"! И мне уже стало казаться, что я узнал его проклятый голос! Он-то уж, конечно, мой узнал... И вон мильтон на перекрестке чего-то покосился в мою сторону! Мне чуть ли не "черные воронки" стали видеться! Вот до чего нервишки в плохом состоянии. Я начал себя успокаивать: да не беги ты так, спокойнее, иди нормально, никто еще ничего не смог бы успеть! И если даже это был, действительно, Олег, то ему я ведь, по-моему, ни слова не ответил. Нет, со вторым я вообще не разго- варивал, сказал, правда, - здравствуйте - Но можно ли так узнать меня? А пленка?! Они прокрутят ее и вот, пожалуйста, мой голос - к его услу- гам. О, Бож-же мой, какая же все это -.. была глупость! По правде-то вчерашний взрыв никак не мог иметь касательство к Вахе, уж кто-кто, а я знаю это. И органы, имея информацию из всяческих своих источников, мозгами пораскинув, придут к та- кому же выводу. Выходит, я наврал. И засветился, идиот! Тем временем я уже далеко ушел от тех телефонов. Купил в киоске капроновый стаканчик со "Столичной"... Все-таки есть плюсы и в постперестроечной эпохе. К стеночке отвернулся, конечно, крякнул, как положено, и глотнул все "сто"... Вроде немного полегчало. Ладно, что поделаешь теперь? Что было, то и было. Зашел продуктов каких-никаких купить да приготовить к иркиному приходу что-то, я же "домоправитель", домработник, и ничего сейчас с этим не поделаешь, поскольку не у себя дома, да-с. "Остограммившись", я вдруг разозлился, и взял, прямо без же- тона, набрал 02 и все то же самое пискляво повторил, чтоб мудре- цы, с которыми я перед этим толковал, не смогли мою информацию проигнорировать! Хотел было еще и в районную ментовку позвонить, но там - Ни- кифорыч, служака, знает меня как облупленного... Нет, не стоит. Издали, еще на подходе к моему новому гнезду, заметил у подье- зда Скырлю. Стоит и мается, замерзла. Как только дверь открыл, она - за мной. Я говорю, - ну, дура глупая, видишь, и я могу тебе на что-то пригодиться. Вот ты не мажешь сумку тяжелую таскать, а я могу. И ты готовить не умеешь.... А дальше, думаю, буду я вам полезным, девочки мои, только уж вы меня не съеште как-нибудь и не гоните... И до вешних только дней сохраните и обогрейте! хх хх хх Но разве девочки могут не постараться сьесть кого-нибудь, ес- ли возможность вдруг такая предоставилась!? Конечно, с Ирочкой у нас произошло то, что и должно было про- изойти, - когда две разнополые особи живут под одной крышей. Тем более, коли такое бывало раньше, и не раз. Но дело в том, что крыша," принадлежала только одной из этих особей, а вот у другой (другого) собственной крыши, на данный момент, не имелось. И я уже не мог себе позволить, как в первый день, взять да и "уйти в отказ", ввиду своего "не настроения". А настроения вообще не было. Не до того. Ну нет и все! Вот я смотрю на ирочкины ноги, а Ирочка почти что вся из ног и состоит, - выше нечто узкоплечее, безгрудо-тонкорукое, увенчанное маленькой незначительной мордашкой. Но длинные стройняшки- ноги хороши, думаю я, как думал бы, глядя, к примеру, на "Наездницу" Брюллова... И чтобы себя как-то оправдать, я начинаю думать, какой станет Ирочка в перспективе, когда родит и когда пройдет лет с несколь- ко... Раздастся в бедрах, обзаведется грудью, возможно и большой и бесформенной... Пузо появится, разные жировые складки, и ноги уже станут казаться слишком тонкими для вширь раздавшейся фигуры. Но мне ли, мне ли сейчас о будущей Ирочке думать сожалеюще, когда я сам?.. Впрочем, надо сказать, что Ирочке все же удавалось поднять меня на подвиг: она умеет, опыт есть. Чего здесь удивляться? К примеру, я устроился читать ( у Иры чтиво все с мистическим уклоном, по теософии, и даже "Витософия" какая-то имеется. Хре- новина, конечно, но все равно в какой-то мере интересно ) или сижу у телевизора, а Ирочка вдруг в полуголом виде появляется, т. е. в каком-то джемперочке или кофточке коротюсенькой. Усаживается рядом и начинает гладить себя, постанывая деланно. А, может, и не деланно? Может, она по-настоящему балдеет от того, что вот - мужчина при ней и никуда он от нее не денется, поскольку ему деться сейчас некуда! Ведь никогда такого не было у девочки, всегда так или иначе она от мужиков зависела: по сла- боволию, безденежью, неопытности жизненной, а тут вот, нате вдруг - ручной мужчина, свой!.. Иногда она заводила меня - я ведь тоже не железный,- но чаще - нет. Ирочка дулась на меня, капризной девочкой, которой сладкую кон- фетку не дают, и поджимала губы, как опытная, жизнью подготов- ленная стерва, готовая на всяческие гадости. Но что поделаешь? Да, разумеется, не в моих интересах было раздражать ее. Я же и разозлиться на нее себе не позволял. Вообще-то, вечерами, все еще зависело от того, какая инфор- машка шла на НТВ. А тут, - когда Ирочка вдруг особо разыгралась, - под соот- ветствующие комментарии, что вот, мол, в центре сейчас снова на- чались кровавые разборки, показали очень знакомые киоски, лужицу крови на асфальте, россыпь автоматных гильз да несколько черно- волосых трупов И эта нимфоманка новоиспеченная является и полуодетой валится на тахту... Рядом с телеком!.. У меня зародилось желание ей полускрыто нахамить. И я сорвал- ся на свою же голову. В тот вечер долго лежал без сна ( не из-за Ирочки, конечно!) в семиметровой комнатенке и таращил глаза во тьму. Мозгами шеве- лил. Так, так, так... Сколько же времени прошло после моего те- лефонного звонка? И вот уже в уличном бандитском княжестве раз- борки начались, борьба за власть? Значит ли, что Ваху забрали? Так, вроде бы, выходит. А, может, и кого-нибудь повыше замели? Из тех, кто нажимал на него, совал в руки кейс - так же, как он мне потом его совал? Так, так, так... Но у меня-то в любом случае нет повода для радости: если на- весят на Ваху не им организованный теракт, то обязательно моя фигура тоже должна всплыть. Если же выяснится, что это не его работа, я все равно всплываю в этом деле, а вот всплывет ли кейс со дна канала, чтоб доказать мою невинность, неизвестно! И на хрен нужно было мне идти звонить? Теперь я даже не пони- мал логики этого поступка. Хотел обезопаситься, длинные руки ма- фиози обрубить? А вот что получилось. Что ж, мне опять стреляться что ли? Не смогу. Устал я как-то ото всего. Будь, что будет. Единственно уже чего боялся - не усну. Буду лежать, ворочать в голове мысли и варианты и до инфаркта еще доведу! Хватит с меня и одного. Ан нет, уснул. А дальше ничего особенного не было. Лишь только Ира поприста- вала ко мне с гнусными, оскорбляющими пожилого, почтенного муж- чину предложениями да и отстала, надулась. Мрачная обстановка. Хрущебная квартира полезной площадью вся двадцать три квад- ратных метра, заставленная старой высокорослой мебелью начала века, собака, Ира... Ира, пришедшая со смены и завалившаяся спать (шуметь нельзя, хожу на цыпочках), Ира, проснувшаяся, не- чесанная, с подушечным узором на щеке, меня в упор незамечаю- щая. А то еще - Ира точно такая же, но вдруг заметившая мою скромную персону и начинающая малый- пока - скандальчик. По мере сил и средств я старался ублажать ее, покупал вкус- ности к столу, которые она, кроме как у великого поэта, наверно, никогда и не едала. А деньги таяли, И таяли мои надежды найти какой-нибудь достойный выход из такой вот ситуации. Признаться, никогда не ждал подобного от Ирочки. Хотя.., Да что мы знаем, пока петух не клюнет? Или... Или у самого вдруг ни появится воз- можность другого поклевать! Может быть, Ира и сама не знала за собой этих наклонностей? Наверно, так и получаются всевластные начала пики-далеких лагерных зон, всякие маленькие гитлерчики типа героя из "Ночного портье"? Все они появляются, если вдруг появляется для этого возмож- ность, вот и все! Один раз Ира вспомнила, что давно в ресторане не была. Я молчал, мне-то никак не стоило засвечиваться на людях. В другой раз принесла и показала какие-то немыслимые легенсы, считая, видимо, что у меня денег навалом. Но я же показал ей всю свою наличность! И, наконец, однажды она пришла со смены, посматривая на меня с каким-то этаким новым интересом, чего-то перед зеркалом крути- лась, приоделась, спросила, нету ли у нас шампанского? Я говорю. - Нет, знаешь. Извини. - Юра...- она хихикнула смущено, - а почему бы нам не поженить- ся? А? Как ты считаешь? Ах, вот в чем дело! Девочка замужем еще не побывала, а тут вдруг вроде бы есть возможность. С паршивой овцы хоть шерсти клок. Развод потом? Пускай. Все-таки замужем была, не хуже, чем другие. Думаю, это бабоньки ее в котельной надоумили. Вздохнул я, пошел, принес ей паспорт свой, показываю штамп. - Вот. Видишь? Так что, прости уж, дорогая, не могу-с. Ирка отреагировала неожиданно. - Так значит, ты жена-ат! Женился, и тебя супруга из дома выгна- ла? За что? Или она это спланировала заранее? Пожал плечами неопределенно и промолчал. А то еще сбрешу что-то экспромтом и забуду, а после в разговоре попадусь. Со мной случалось и такое. - Видишь ли, Ирочка, мне очень трудно, больно пода об этом гово- рить. Позволь уж... Потом как-нибудь... - Да ладно, ладно! Ничего. - она руками замахала. - Ну, не трави себя. А я-то думала, что ты про квартирантов мне наврал, а сам у меня здесь прячешься от милиции или от рэкетиров - еще хуже! Понятно, мне оставалось лишь не поперхнуться в тот момент. Но именно после этого выяснения что-то стабилизировалось в наших отношениях. Наверно, Ирочка, привыкшая к валившимся на нее невзгодам, и меня отнесла к той же категории, что длинная московская зима, дороговизна, лавка в автобусе или необходимость кормить подоб- ранную Скырлю. По возрастающей моей прижимистости девочка поняла, что у меня баксы на исходе, и как-то раз, когда мы вкушали утром скудный завтрак, она внесла исполненное здравого смысла предложение. - Юрочка, милый, а почему бы тебе не пойти работать к нам в ко- тельную? Постой, не возмущайся, ну дай сказать. Во-первых, хоть немного, но будут мани приходить. Во-вторых, работая на разных сменах, меньше будем мозолить здесь глаза друг другу. Разве я не права, ты сам скажи? - Но я же не работал никогда по этой части! И потом... - А я раньше разве работала? Пошлют тебя, милый мой, в"карача- ровский университет", диплом получишь, ма-аленький такой! И все. Будешь присматривать за ДэКаВэРами, чтобы они не убежали. - Но, Ирча, у меня же аллергия ко всякой технике! Я даже... Чуть было ни сказал, что даже пистолеты никак освоить не могу! - Как хочешь, разумеется, но я могла бы объяснить и показать тебе к кому, как надо подойти и обратиться. А В общем сам смотри. - Постой, "Дэ-Ка-Вэ-эР" - котлы это? - Кивнула. - А почему ты говоришь: "...чтоб они не убежали"? - Ой, да это юмор, юмор! Ну, ты чего, не понимаешь? А что еще с котлом случиться может? Ну разве что, взорвется один раз! Боишь- ся? Не ходи. Назавтра мы с ней вместе проснулись по будильнику, потом да- вились в утреннем автобусе, в голубеньком вагончике метро, пеш- ком шли минут десять. Я смотрел, как рассветное, чуть розовеющее на востоке небо заволакивают густые клубы белого дыма либо пара - промышленный район... В котельную проникли мы сквозь щель в заборе. Внутри котельная мне показалась отличной декорацией для пос- тановки уэллсовского ада в подземелье - ржавые трубы, пар, отс- веты пламени!.. Но из-за какой-то пофыркивающей металлической конструкции навстречу нам вышагнула стройная девчоночка в синем халатике, на заднем плане сидит и что-то вяжет уютная бабулька в шерстяном платке. И обе покалывают меня оценивающими взглядами. - Ну что, не страшно? - Ира подмигивает мне. - Тогда немного по- дожди, Людочка покажет тебе, где отдел кадров. Пока Людочка собиралась, я пялясь по сторонам, вспомнил те- перь уж бородатый анекдот про ответ японца на вопрос-сильно ли мы от них отстали? Японец, не задумавшись, ответил: "Навсегда." Но что поделаешь, страну, как времена... "не выбирают, в ней живут и умирают!" Хотя мне кажется, если по правде, в этой ко- тельной век XIX еще не кончился! В отделе кадров мне объяснили, что, да, пошлют всенепременно на карачаровские курсы, однако еще предстоит дождаться, когда там соберется группа, а пока я должен недельку-две с восьми и до пяти часов сидеть в котельной ежедневно, как ученик. Оплата - соответственно. И вот направление в поликлинику. Надо комиссию пройти. Анализы сдадите... Если решил, значит, придется. Пошел. Нашел затрюханную эту поликлинику с очередью возле регистратуры, в основном - пенсион- ную, которая печальными птицами обсела все кабинеты. А у меня полные руки направлений и я не знаю, где бутылку под мочу найти, и главное... Да, от себя не скроешь, главное для меня - направление на ЭКГ! И тут не просто придурь, не-ет... Кардиограмма имеет вполне реальное значение. Я - человек сло- ва. Пока слово инфар... ну то, проклятое, не произнесено, у меня есть возможность считать все ощущения моею мнительностью, дурью. Но когда приговор мне будет вынесен врачом во всеоружии се- годняшней науки, тогда уже - хана, поверю. А, значит, организм начнет вести себя полностью соответственно диагнозу, - я скуксюсь, буду ждать следующего и дождусь. Дальше - Шопен. Хотя кто будет хоронить меня под музыку Шопена при нынешней дороговизне? Да это уже в общем и не важно. С такими вот мыслями иду по коридору и вижу, блин, стоит зна- комый парень! Его киоск поблизости от моего был, не один год в том мире рядом протоптались... Что делать?! А он стоит и с ка- кой-то пожилой белохалатницей беседует. Это меня и выручило, я боком, боком и обратно к лестнице. Ведь запросто мог бы погореть! Живет, наверно, он в этом районе? Поднялся я на полпролета вверх, стою в платок сморка- юсь. Довольно долго так стоял, прикрыв лицо. Наконец, смотрю, он вниз пошел уныло. Видно, чего-то со здоровьем припекло. Впрочем, пока дело дошло до кардиолога у меня было время ус- покоиться и вновь растрепыхаться от предстоящего экзамена. Доктор, немного похожий на Гусмана-телевизионного без особого внимания к трудоустраивающемуся мужчине лишь мельком глянул на меня и снова углубился в писанину, обронив: - Зиночка, займись. И Зиночка, такая ягодка в мини-халатике, велела разоблачиться мне до пояса, снять обувь и опустить носки. Жужжит кардиограммная машинка с перерывами, отваливаются мед- ленно присоски на груди, Зиночка их опять упорно прилепляет... Ну наконец, - "вставайте", "одевайтесь". Пока я одевался, как полагается, смущаясь почему-то, врач ти- па Гусмана быстренько глянул на мою кардиограмму, что-то такое чиркнул в направлении и мне протягивает. - Все. Идите. Вам оку- лист остался только. У меня невольно вырвалось, - как так?.. Что, нету у меня?.. Инфарк... Ну это... Ну... Он рот скривил. - Мужик, ты что, с утра не похмелился? И я завелся. - Ты мне не тычь! Я - не "мужик" вам. Нет-с. Де- душек наших рядом не пороли на конюшне! Он на меня уставился. Вздохнул. - Присядьте. Зиночка, дай воды господину... - Взгляд на бумаги - Однодворцеву. - И очень он внимательно мою кардиограмму изучил. - Да нет у вас инфаркта, Однодворцев! Тахикардия. Аритмия есть. Вагус высокий вот. - И пальцем тычет в зубчики какие-то. - Так это - нервы. Нервы! А в остальном почти нормально все для ваших лет. Может, я глупо улыбался или кивал с растерянною благодар- ностью? Но, видно, что-то в поведении моем позволило ему опять губы скривить и выложить напрямую: - А водки вот надо поменьше жр-рать вам, батенька! А жилочки вон красненькие на морде - сам небось водку жрать горазд! Чего я в самом деле? Даже стыдно. - Спасибо, доктор! - говорю. - Спасибо. До свидания. Пожалуй, даже слишком прочувствованно получилось. Но неужели так-таки и нету ничего!?. А это Ленка виновата, твердила: "Серд- це, сердце"... От окулистки я уже вышел, как на крыльях. Стал выбираться из незнакомого района и возле остановки увидел елочный базар. Ведь скоро 31-е! Удивленно открываем рот - вот опять уже Новый Год наступает! Так и есть, один день может столько всего вместить, а год пролетает, как... Но - не я первый это замечаю. Неоригиналь- но - и пускай. А у меня зато инфаркта нет! Решил купить елочку. Хоть денег мало, жалко их, но сделаю: Ирочке это приятно будет, полагаю. Купил. Веревочку у проходившей мимо тетки выпросил, чтоб ветки подвязать. Домой еле допер свой негабаритный груз. Под недоуменном взглядом Скырли, напустив холода, втащил елку в квартиру, спрятал ее на микробалкончике.