Укладываешь в строчки слитки слов,
А время к году год кладет незримо.
Глядишь, вот и полвека пронеслось,
И дальше жизнь течет неудержимо.

Привычкам и традициям верны,
Мы пышно дней рожденья правим даты,
Что грусти тайной все-таки полны,
Хоть гости веселы, столы богаты.

И, все-таки, прожить полсотни лет,
Не перейти, как говориться, поле,
И это нам, прибывшим в Новый Свет
Из Старого, понятно всем – до боли...

Но взят рубеж, и грусти лишь следы
В душе, и жизнь чуть острей любима.
Подольше бодрым быть и молодым,
Но время движется неумолимо.

Отечества, известно, сладок дым.
Гонимые им, и порой ранимы,
Из рек иных испили мы воды,
И нынче солнцем Запада палимы.

Но грусть – и даже беды – нипочем,
Когда в любое время опереться
Мы можем на товарища плечо,
И друга ощутить биенье сердца.

Но моего со мною нет – и зги
Порою не видать в судьбе солдатской:
Разведка боем шла и он погиб.
Он наспех погребён в могиле братской.

И только где-то глубоко во мне,
От боли не уйти, не запереться,
Прикрыть меня от всех родов огней
Живет его прострелянное сердце.

А юбиляр? Вот он – открытый взгляд,
И мысли и слова добры и метки.
Он славный малый – с ним, как говорят,
Сходить, пожалуй, можно и в разведку.

Я вызнал все, у жизни на краю
Бывал не раз, судьбой туда отправлен.
Я в людях чистоту сердец пою,
Я в людях дружбы дар бесценный славлю!