Говорят, что когда прапорщик Шаталин снова в армию с гражданки вернулся, бух в харьковской воинской части встал великий. Это был грандиозный, исторический бух. Об этом бухе слагались легенды, и прославленные деды-офицеры до сих пор рассказывают своим внукам и правнукам о бухе сем.

Но мы с Серегой об этом бухе знаем только понаслышке, потому что в самом начале буха Серега сказал:
– Яша. Дважды в одну реку войти невозможно. Этого даже сам Цезарь сделать не мог. Поэтому – хватит нам прапорщика Шаталина каждый день из армии провожать, и пойдем-ка мы лучше с тобой дальше – в Гурзуф.

Еня Алини сказал:
– Я тоже пойду с вами – в Гурзуф.

Серега сказал:
– Тебя офицерский патруль свинтит. Потому что ты в военной офицерской форме. А в этой форме в народ идти – все равно, что в комбинезонах и касках идти.

Еня сказал:
– А я свою форму в свой крокодиловый портфель засуну. А сам в джинсах и в майке буду идти.

Серега сказал:
– Правильно. В джинсах и в майке тебя офицерский патруль не свинтит. Тебя только менты свинтят.

Я сказал:
– Но когда его менты свинтят, он им свое удостоверение офицера покажет и форму из крокодилового портфеля достанет. И менты его отпустят. И нас вместе с ним – тоже отпустят.

Так мы и сделали. Еня снял свою офицерскую форму и уложил ее в крокодиловый портфель. И все, кто в тех местах прапорщика Шаталина из армии провожали, тут же переключились на новую задачу: Еню Алини в народ провожать.

Долго ли коротко, проснулся Еня и сказал:
– Мы где?

Я сказал:
– В электричке.

Еня сказал:
– А форма моя где?

Я сказал:
– В портфеле.

Еня открыл свой портфель, увидел там свою форму, бутиленами погремел, успокоился и снова уснул, положив голову на плечо Сереге, который и вовсе не просыпался.