Служенье без корысти —
Служить художнику,
В его цвета
Обмакивая кисти,
И росчерком
Столь трепетным пера
Ласкать бумагу начертанием,
Что жизнь во всём — добра.
И в этом радость
И осуществление пера.
* * *
Белый Лунг-та
Разбросанные стулья в ряд,
Как угли незаконченного ужина,
Застывшей музыкой пространно говорят
И песней прерванной — о сужденном.
Войду внезапно, как случайный гость,
Читая почерк
стылых нот закопченный,
Как будто трапезы последней тлеет гроздь,
Лозы ночной
пир незаконченный.
Что здесь цвело, какой огонь
Пылал в камине,
догорев непоправимо,
Какой крылатый ветра конь
Рвал путы
в белый пыл
летя незримо?
Май 2000
* * *
Я рождаюсь, как утро —
И ныне, и присно.
Моих восхождений
Закон не писан.
Уютных рождений
Моих торжество
Смешает невинно
Игру с рождеством —
Как в недрах сердечных
Рождается взгляд,
Как в дымке туманной
Рождается сад.
Неловкости лоск,
Не лукавя, прощая,
Я лёгкие формы —
Как день — воплощаю.
Полдневною поступью
Тихих свершений
Форма становится
Всё совершенней,
Как будто черпая
Всех линий разлёт
Из самых весомых
И нежных высот.
Наложив на чело
Прозрачную тень,
Я умираю —
Как меркнет день.
Июнь 2000
* * *
Сквозь пыл умолкая,
Рукою нежной
Я отпускаю
Свой стих свежий,
Свежее ветра,
Нежней облаков,
Как грота недра —
Мой стих — таков,
Его дуновение
Лёгкой рукой
Отнимает плен
И лелеет покой,
Лучом неизвестным
Лукаво дарит,
Как утра вестник
И как воли гранит,
Волной лучезарной
Стекая с оков,
Как дар благодарный —
Мой стих таков —
Как в цвету — лозы,
Как вечный ответ,
Как запах мороза
И как хвост комет,
Хлещет, как ливни
С разверстых небес,
Поток дивный —
Даритель чудес.
Серебристо в потоке
Играет нить —
Поймаю ловко —
Чтобы стих вить.
Июнь 2000
Флорентийское скерцо
Уже воздух пахнет Флоренцией,
Уже вижу твои купола,
О, моя лукавая девственница,
Ты, я знаю, меня ждала!
Может, примешь в невинное лоно
И в игрушечных улиц разлёт —
Всем весенним нутром знакомая,
Подари мне священный поход! —
И мы будем рождаться вместе
Нежным утром и светлым днём;
Нашепчи мне рождения песню —
Так созвучно нам петь вдвоём.
Так сыграй для меня своё скерцо —
В ритме свежем ушедших лет!
О сестра твоя, о Венеция —
Пусть исполнит аккомпанемент.
Ты — времён прозрачных избранница,
Не кончается твой пильгримаж...
О, моя стародавняя странница,
Кто твой верный в веках страж?
Словно Арно игры переливы,
Пусть сойдутся наши пути,
Так упорно — и так игриво —
Без меня тебе не идти.
Июнь 2000
* * *
Отстёгивая, как с куста,
Вечность за вечностью,
Играю преданно, раскрыв уста,
С моей беспечностью
В игру лукавую с игривым днём,
Мне от щедрот воздавшим время,
Черпая преданности дар в нём —
И в нём лукавое ловя игры бремя.
Рябина ягодою преданно из дня
Глаза таращит,
Не зная, где следы искать меня,
Ушедшей бродом вящим.
В следах затоптанных опять найду
Нить Ариадны,
Нить подниму и в день с игрой приду,
Кроя руна таинственного блеск ладный.
Войти ли в свет игры дня,
Как гость непрошеный?
Не знаю, ждут ли в этом дне меня —
Мой жребий брошен.
Июль 2000
* * *
Я пью это лето,
как сотовый мёд,
Вытягивая по капле
Этот дымки лёд
и седой небосвод,
Сочащийся ласкою палевой.
Испить бы из сот,
излелеять до дна
Дым, что в спутники мне прочит,
Разглядывая,
как нагая Луна
Голову мне морочит.
Увы, бесконечен
его аромат —
Тягучий и с нежностью терпкой,
Не знающий края,
не знающий дна,
Дым неиспитой померкнет.
Мерцает сверкающей
каплею день,
Росою катясь в полночь.
Ловя по углам
свою беглую тень,
Рассвет уронил помочь.
И тот же
неиспитой аромат,
Смыкая круг дня и ночи,
Спешит по следу,
служить мне рад,
Знакомый мне правя почерк...
Июль 2000
Аромат дождей
Писать, писать, писать,
Роняя, в невозможном ритме,
Строчку за строчкой,
Утопая в рыхлых
Переплетеньях сна и яви,
Перелицевать
Неведенье на знанье,
Вновь равнять
Бессилие с тонкой истомой
И градом —
В барабанный капель бой
Безмолвно растворяясь
Их окрикам во след,
Влекущим за собой, —
Восторгов явственных,
От расточенья неги злой
Никак не просыпаясь. —
Вот сумерек удел,
И к ним довесок
Из мягких в очертаниях
И скупостью цветов купающих
Вечерних фресок.
Вновь писать —
С тем, чтобы не расстаться
С отвагой изреченья слов
И радостью
На изречённый строй
Искательно взирать.
Писать...
Июль 2000
* * *
Узнáю ночи
бархатный уют
И юный плеск
тончайших вод, как нити.
Услышу ль шепота
тех Норн, что воду льют
В тугие берега
разумной той обители?
Моё дыханье сном,
что как исход возник,
Войдёт в тот берег
берегóвой страсти.
Увижу ль я,
которая из них
Так тонко,
лёгкою рукою
смешивает масти?
Октябрь 2000
* * *
Лебединый размах снежно-белый
Небывалой прозрачности крыл
Нежно-перистой лёгкостью меры
Мой танцующий шёпот укрыл.
Пеленой благолепия сладкой
Раскатился разительный звон.
Утаю звук забавы украдкой,
Чтобы негой пресытился он.
Звонари не узнают задора
Моих зыбко-прощальных забав,
Воззвонивши воззвания хора,
Я улягусь облеглостью трав.
Спор зазнобы с зазнобою ходкий
В стройный лад тихой флейты вобрав,
Я уйду среброкрылой походкой,
Не примяв мягкотелости трав.
21 ноября 2000
* * *
Объятый сумерек истомой,
Ложится света мягкий круг,
И серенадой незнакомой
Является цветенья звук.
И цвета гром, и струны ночи
Нашепчут всласть пугливый сон.
Листва за окнами хлопочет
О тех, кто с нею не знаком.
По пробуждении негласном
Застану тишину врасплох
И в ночи росчерке атласном
Наделаю переполох —
Из сладкопевчих сна объятий
Войду в её земной альков
И причащусь огня понятий,
Не избегая нежных слов.
16 декабря 2000
Венецианский приход
Я призвана сегодня у престола
Стоять, к плечам не опустив главу.
Где нынче зазвучала баркарола,
Чью песню зыбких волн я не пойму?
Откроются прихода тихо двери,
Впуская сумерек и плоти тихо тень.
Как день в игре рассвета эфемерен —
И как младенчески-новорождённа песнь!
Каков призыв — молчально-громогласный!
Каков ответ услышать жаждет песнь?
Я вновь войду — мне снова будет ясно,
Как в ночи средоточии расторгнуть день.
27 декабря 2000
* * *
Когда твой глаз ласкает цвет моих волос,
Как солнца луч медовым днём ласкает колос,
И бархатных звучаний на износ —
Твоих и далей — слух ласкает голос,
Мне кажется, за окнами рассвет,
Мне кажется, ветра опять задули,
Снега сошествием слагают свой сонет,
Искрой отмеченный, как свет Луны в июле.
Сошествием своё слагаю ремесло,
Сойдя на нет, как день нисходит в полночь,
Вновь немо возрождаясь звуком слов,
Сколь лёгких,
столь далёких и непрочных.
Январь — апрель 2001
* * *
Я спала на постели
из розовых бурь,
Я качалась в ветрах убаюканных,
Мне свои жемчуга
расточала лазурь
Звонкой россыпью говоров путанных.
Я восстала с постели
и видела, как
Мне восход распахнул свои двери.
Расстилала заря
лёгких перьев гамак,
И дудел небосвод на свирели.
Я заснуть торопилась —
настал мой черёд
С жемчугами поспорить лазурными.
Я уснула —
и трель затрусила вперёд,
Рассыпаясь кораллов пурпурами.
17 апреля 2001
* * *
Я знаю день, который непомерен,
Он разливается незыблемой волной.
Я знаю день, он сумраком поверен
Меня вести сквозь неба пылкий зной.
Я знала ночь, она была так властна,
Как победитель псом, она играла мной!
Моя игра в ответ была напрасна —
Приемлю торжество, кирас слагаю свой.
Знавала сумерки, чей тихий шаг истомлен,
И звуки, сжатые невидимым серпом,
Несомые с небесных колоколен,
Меня несли в руках в мой сонный дом.
Узнать вперед осталось мне так мало...
Трепещет за спиной немая тень,
Проигрывая в ярком плене бала —
И смертию сочтён мой каждый день.
Август 2001
* * *
Я радуюсь солнцу,
встречая рассвет,
И радуюсь в сумерки
рдеющей пагоде.
Мой сладостный день
безвременных лет
Ложится строкою,
низложенной загодя.
Подлог разгадав,
слагаю обет,
Безропотно отданный
на низложение.
Моих бывших снов
со мной уже нет,
Но есть облаков
шальное скольжение.
Их ропотный бег
стремглав обогнав,
Из солнца и неба,
повенчанных загодя,
Я выйду, набрав
ароматов из трав,
К седеющей
в лунном сиянии пагоде.
28 января 2002
* * *
Моя рука взлетает в облака,
И, воспылавши жаждою уснувшей,
Опять легка, летит моя строка,
Вновь обретая небеса,
в удел минувший,
И звёздной нитью так колышется река,
И росы россыпью катаются так шатко,
Гладь водная тонка и глубока,
Черпая звёздный блеск,
строка ложится гладко,
И времени дыханьем не объять,
Уходят дни, и вновь восходят руки,
И я обречена вновь умирать,
Рождаясь россыпью ветров
и звёздной муки.
Февраль — март 2002
* * *
Выйду в день светлоокий
Испить лучезарность глаз,
Око за оком
Мне шлют несказанный спас,
Вслед моим листьям опавшим
И стопам моим вслед
Шлют лучезарность
Моих нерождённых лет.
Поступью твердою,
Как будто я знаю, как,
Выйду, где вёдро
И где проступает знак
Сумерек, не успевших
Сбежать, пока солнце жгло.
Сумерки вешние
Поймаю там за крыло.
6.04.02
Венец
Возложи мне венец
Из гирлянды роз.
Ввысь стремится беглец,
Растоптав мороз.
Пусть побега его
Недвусмысленный рост
Вознесёт на чело
От истока мост.
Пусть побега его
Гневно-алый цвет
Вьётся жгучим вином
Сквозь лестницу лет.
Пусть побега его
Сине-ласковый сок
Тихой свежестью вод
Омоет висок.
Всем снам, что мне снились,
Пусть придёт конец.
Прояви милость —
Мне нужен Венец!
* * *
Лиц этих литых не замрёт череда,
Вытекут воды, выйдут года.
Тень за тенью пройдет лик —
Кто учитель, кто ученик?
Кто восстал из пепла и ветром стал,
Кто спал мятежно — и не знал, что спал,
Кто эти двое, чью ретивую прыть
Свила витою змейкою нить?
За ними — двоими — придут во след
Те, кому быть ещё сотни лет.
Лет этих сотни в мгновение сотканы
Той нитью, что сети плетёт волокнами.
Волокон лёгких разлатать полотно
Не каждому бражнику и стражу дано.
Сегодняшний бражник — завтрашний страж.
Кто прах восставший, кто — мираж?
Лиц этих литых не замрёт череда,
Вытекут воды, выйдут года.
Лик за ликом пройдет тень —
Кому — ночь, а кому — день.
Апрель 2000
* * *
Кто музыки услышит тон
И рифмы говор благозвучный —
Созвучьем слогов упоён,
Капелью слов, как нот, певучей.
Мне со своей бы совладать
(А тут ещё одна — чужая):
Тональностей и ритмов рать
Излитых из преддверья рая.
Разноголосо, нараспев
Я лирой сладостною плачу,
Навосторгаться не успев
Раздором снов —
и слов в придачу.
Апрель 2000
* * *
Я выйду из кожи, будто
Рассыпанная на века
Синим огнём незабудка —
Кожа моя гладка —
Как из бутона — роза,
Как из неба рассвет,
Как заспанная мимоза
Из смятых кульков и лет.
Сиреневым утром из пены
Мне выходить не раз.
Как пристально-благословенны
Небес синих сотни глаз!
Апрель 2000 |