В.Янчуку

Лист пропылен у диких оливок,
Грязь лиманская ночи черней.
И трамвайчик двадцатый лениво
Проползает на Хаджибей.

Манит снова степная свобода,
И маршрут до наивности прост.
Дух горячий от хлебозавода
Под Пересыпьский катится мост.

Где-то справа грохочет Пересыпь,
Дышат пылью мука и бетон,
И завод на заре занавесил
Дымным шлейфом лиманский затон.

Вид Усатова утлых домишек,
Огородиков и озерков,
Где заборы, теплички, камыш и
Цвет подсолнухов и огурцов.

Но уже от полей орошенья
Тянет трупным туманом тоска,
Догнивают мостки и коренья
Под колёс глуховатый раскат.

Вот и круг… И за гладью пологой
Вновь увижу степные пути,
Лист сухой за прибрежной дорогой
И на горке посёлок НАТИ.

Парк запущен... В глуши древостоя
Дождевого раскопки червя,
В чернозёма кучковье густое
Извиваясь, нырнуть норовя.

Камень гребли и заводей ряска-
Незадачливых рай рыбаков,
Где на леске болтается связка
Темноватых лиманских бычков.

О байдарочной станции память…
В сетке плещется мелкая глось.
Наплывает на берег рывками
Волнового волнения злость…

О, не думать о странствиях дальних,
Оставаясь в пространстве игры,
Где царят Хаджибей и Куяльник
И Жеваховой профиль горы.

Ощущать, что тебе лишь пятнадцать.
И не знать, что развязка близка,
Что прийдётся сверкнуть и сорваться
В пропасть времени с жала крючка…

1999-2002 гг.
Кармиэль

Поездки в колхоз вспоминаю
И вижу в печальном бреду:
Над пашней летящую стаю
И уток на грязном пруду.

Посёлков презренная проза,
Бурьяном заросший овраг,
А в центре - правленье колхоза
И вечно закрытый сельмаг.

Застоя зловещая кома…
Курганы исчезнувших орд…
Начальник-мудак из райкома
И в стельку упитый парторг.

И запах колхозной столовки,
Блестящий молочный бидон,
И кашу из крупной перловки,
И в банке крутой самогон.

И месяц ущербный над хатой,
Ночное бренчанье гитар,
И ватник, слегка сыроватый,
И утренний перегар.

У краешка лесопосадки
С утра разведённый костёр,
Красивую гриву лошадки,
Предзимний прозрачный простор.

Невинные эти забавы -
Хожденье студентов в народ…
Заборы и сорные травы,
Запущенный огород.

Девчоночьи брючки в обтяжку,
Спортивные тапки в грязи,
Грудастую девку Наташку
С которой арбузы грузил.

Оторванность и отстранённость
От этой огромной страны.
И поздняя дурь. И влюблённость
В посадке у края стерни.

Два ряда хатынок убогих
И улицу только одну.
Себя-идиота из многих,
Умом не понявших страну.

Когда, завалившися в кузов,
В Одессу неслись вдоль села
Студенты технических вузов,
Глотая кисляк из горла.

Дорогу в грязище и в ямах
И ЗИЛа рычащий мотор.
И степь, что от моря до самых
Карпатских загадочных гор.

И рыжую тощую суку,
Пустырь, где пасётся коза…
И, словно предвидя разлуку,
Слезой наливались глаза…

2001-2002 гг.
Кармиэль

Так томит ожидание снега…
Но взамен низвергается дождь
С галилейского тёмного неба
На квадраты оливковых рощ.

Над долиною Бэйт А-Кэрэм -
Облака тяжелее свинца.
Открываются вечности двери,
Разбиваются насмерть сердца.

Это дом из дождя и тумана,
Над горами разрядов раскат,
Жидкий студень небесного манна,
Марка Поло забытый рассказ.

Светят кфары в предгорьях кострами,
Буйный ливень потопом чреват…
Я бреду- очарованный странник,
Оловянный забытый солдат.

Бьются молнии в белой горячке
Переполнен водою ковчег.
При себе не оставив заначки,
Я иду в наступающий век.

Мы живём, но уже не врастаем
И стареем, и сходим с ума,
Но над нами лишь небо-«шамаим»,
А под нами земля-«адама».

Кипарисы и пальмы промокли,
Тьма над миром…Но снятся душе
И песком занесённые Гопры,
И Цюрюпинск в кольце камышей.
Над степною страной, что погибла,
Где под снегом спокойно полям,
Запинается призрак верлибра
И хрипит издыхающий ямб.

Мы, последние пленники рифмы,
Нарастившие плоть на скелет,
И от Сциллы стиха до Харрибды
Расстояние сходит на нет.

Зеленеет Аскания-Нова,
Полыхает полей пустота.
И бредёт бесприютное слово
Вдоль белеющей пашни листа…

2003-2004 гг.
Кармиэль

Лики времени туманны,
Словно блики от костра…
Деревушка Роксоланы
У излучины Днестра.

Там, где шастали сарматы,
Больше кони не храпят.
Над лиманом дремлют хаты,
Тяжелеет виноград.

Там, в подвале бабы Гали,
Было сыро и темно.
Мы сидели - распивали
Золотистое вино.

С кашей гречневой вареники,
Ркацители терпкий вкус…
Молодые современники,
Института первый курс…

Острый гвоздик на перчатке,
Из-под сахара мешки,
Золотистые початки,
Кукурузные рядки.

Про Мыкиту анекдоты,
Лёгкой фронды мишура…
Первый курс. Сельхозработы.
Несерьёзная пора.

На колхозных складах чаны
До краёв полны вина…
Край днестровский. Роксоланы.
Степовая сторона.

Там, на лодочном причале,
Пели песни до утра
И к девчатам залезали
Под тугие свитера.

Тени стыли возле тына,
В небе месяц молодой…
И летела «Бригантина»
Над лиманскою водой.

Погудели мы не слабо
По подвалам вдоль села,
А потом куда-то в Шабо
Нас кривая занесла.

Удаль силы молодецкой,
Над Затокою туман,
Стены крепости турецкой,
Белый город Аккерман…

Это юности надежды
И наивные мечты.
Наши белые одежды -
Словно чистые листы.

Это чаянье свободы,
Эта лёгкость бытия,
Поздней оттепели годы,
Юность ранняя моя…

Степь, лиманы да курганы,
Черноморская волна…
Украина. Роксоланы.
Память терпкого вина.