«Господи! Куда же меня занесло? Всегда была уверена, что в этом, забытом Богом, городишке заблудиться невозможно». Тейе ехала уже около сорока минут по неизвестным ей, выбеленным легким морозцем, дорогам, рассекающим лесистую местность. Время от времени мелькали небольшие почтовые ящики у дороги, свидетельствовавшие о том, что и в этой заснеженной сосновой глуши живут люди. Сказочная красота вокруг завораживала, хотелось остановиться ненадолго и хоть на несколько метров углубиться в лес, вдохнуть на полную грудь свежий морозный воздух, слегка взъерошить мягкие сосновые ветки, и, наблюдать, как игриво слетает пушистая снежная пыльца, медленно опускаясь на землю. Но нарастающее чувство тревоги не позволяло Тейе расслабиться, и все подгоняло ехать быстрее: «Нет, не может же быть.... Вот еще поворот – куда? – направо или налево? – а, наверное, налево – и я точно выеду на одну из знакомых трасс...» Тейе поворачивала налево, потом направо, еще направо и снова налево, но все, казалось, достаточно хорошо наезженные дороги, так и не выводили к долгожданному «выходу из лабиринта». Стрелка бензобака все больше приближалась к нулю. Ранние зимние сумерки явно не собирались запаздывать и в этот день.

«Вот так и поселись в глуши жить», – Тейе ехала как раз к застройщику на переговоры. Её давняя мечта построить домик в лесу и жить поближе к природе была, наконец, близка к осуществлению. Сегодня Тейе взяла выходной и решила устроить себе мини-путешествие. Она любила иногда вот так сесть в авто и отправиться на прогулку по неизвестным дорогам. До встречи с застройщиком оставалось еще около двух часов. «Что ж, время терпит. Но неужели мой внутренний компас, не подводивший меня даже в глухих таежных лесах во время туристических походов, «заржавел»?», – спрашивала она себя, упрямо не желая признавать поражение, и отвечала, – «Ничто не вечно. Старею, наверное». Еще несколько больших крюков – поле, снова лес – и Тейе стала подумывать, что, пожалуй, на этот раз ей без живого путеводителя не обойтись. Она сбавила скорость, всматриваясь в глубь леса возле редких, сиротливо обосновавшихся у дороги, почтовых ящиков... Нога, как будто, сама перескочила на педаль тормоза напротив небольшого серого бревенчатого дома, расположенного недалеко от дороги в уютном окружении огромных заснеженных сосен и елей. «Неудобно людей беспокоить, да деваться некуда. Бензин почти на нуле...», – Тейе припарковала авто вдоль дороги напротив дома и неохотно направилась по узкой тропке к крыльцу. Звонка не было. Пришлось стучать. Громкий лай за дверью и приближающиеся быстрые шаги приободрили неудачливую путешественницу: «Значит, гостям рады. Или ждут кого?».

Придерживая пса за ошейник, дверь приоткрыл мужчина средних лет молодцеватой наружности. Он был одет так, будто уже собирался уходить.
– Здравствуйте. Извините, что побеспокоила. Я не вовремя? Но я на два слова. Только спросить... – затараторила Тейе, все больше чувствуя неловкость.
– Да, здравствуйте, – рассеянно протянул хозяин, – и выжидательно посмотрел на гостью. Большие слегка раскосые глаза на смуглом овальном лице Тейе навевали мысль о временах египетских фараонов. Пёс, выплясывающий у ног хозяина, неожиданно вырвался на улицу и, обезумев от радости, стал носиться по снегу, весело фыркая и кувыркаясь.
– Ну, вот, теперь не загонишь в дом, – заулыбался мужчина, – впрочем, я и так собирался идти с ним гулять. Он прикрыл дверь и вместе с Тейе спустился по лестнице.
– Красиво у вас здесь. Ехала любовалась. Сказочный мир.
– Я люблю наши места. Тихо.
– Безлюдно. Не скучно? Мне тоже всегда хотелось вот в похожей местности жить, но и беспокоюсь немного. Ново это для меня.
– Безлюдно, да. Одиноко бывает. Вот живем вместе с Дунаем.
– Имя странное. Не слышала такого никогда.
– Это отец. Он много путешествовал. Вот и завез это имя для пса.
– А я, представляете, заблудилась тут у вас. Поехала покататься немного. Вот и покаталась. Бензин почти на исходе. Никак сориентироваться не могу, где это я, как на большую дорогу выехать.
– В наших местах трудно заблудиться. Рано или поздно обязательно выберешься на трассу. Я первое время пару раз покружил, потом довольно быстро понял – все дороги расположены «в шахматном порядке». Это ваша машина?
Тейе кивнула, приподняв воротник полушубка и слегка поежившись. А хозяин лесного домика поймал себя на мысли, что ему чертовски приятно болтать с симпатичной гостьей и вовсе не хочется, чтобы она сейчас села в машину, махнула рукой и укатила.
– Вы торопитесь? Может, чаю попьем или кофе? – неожиданно для себя самого спросил мужчина и оправдательно добавил, – Пробирает немного.
Тейе слегка растерялась, посмотрела на часы, на нового знакомого. «Какой может быть интим?! Просто попьем чаю, расспрошу его немного про особенности жизни за городом и поеду», – это разумное объяснение ее устроило.
– Ну, что ж, у меня есть еще немного времени. Давайте попьем чаю.

Тейе проснулась на кушетке у еще тёплого камина. В доме было тихо. Ни души. «Где он? Ушел, не попрощавшись? Чисто, никаких признаков жизни. Только камин теплится. Когда я успела одеться?... Где Дунай?... Странное пробуждение...» В памяти как будто вертелся ролик в обратном направлении: она плачет, он тихо повторяет: «Неужели ты не понимаешь – нас нет, мы не существуем», грустно целует ее, гладит по волосам. Другая вспышка: присаживается у ее ног, ласкает теплыми руками ее озябшие маленькие ступни, кладет голову на колени, обнимает, все жарче становится, все труднее дышать и кружится голова и кружится...».

Неужели, нас нет? Милый, где ты, где?

Пришло время принимать решение. Майя всячески оттягивала этот день, бесконечно придумывая для себя всевозможные объяснения и оправдания. Ей была невыносима мысль о том, что рано или поздно они должны будут расстаться с Глебом, с ее Глебушкой, Глебчиком-хлебчиком, ее, как она теперь понимала, единственной любовь на земле. Ее сердце рвалось надвое. Муж – любящий великан-добряк, не сказавший ей за всю жизнь ни одного злого слова, сынишка – как же его можно лишать такого отца?! (мысль о том, чтобы мальчик в случае развода жил с отцом, была совершенно недопустимой, – Майя безумно, хлопотливой птичьей любовью любила своего птенчика), и он – родной, тихоня, болезнь ее сердца, Глебушка. Но продолжаться так вечно не может. Муж обо всем догадывается. Сынишка подрастает, и тоже скоро начнет все понимать. Глеб еще молодой. Может жениться. «Я не имею права быть такой эгоисткой. Не имею права...».

Глеб не хотел верить, что именно теперь, когда они так счастливы, когда они смогли хоть ненадолго оторваться от сложностей и лжи реальностей, когда никто не может помешать их любви, что именно теперь, здесь в упрятанном в горах домике, прозвучит самый страшный для него приговор.

– Миленький, ну, пойми, пойми меня... Прости меня... Ну, не плачь, не плачь так горько, любимый. Я все знаю, мне самой невыносимо больно. Я буду мучиться всю оставшуюся жизнь, буду мучиться любовью к тебе, – захлебываясь слезами, шептала Майя.
А Глеб все не унимался, слезы текли из его глаз, как у ребенка, и он, все повторял:
– Не может быть, Майя, не может так быть, чтобы не было никакого выхода! Расходятся же люди и даже с двумя детьми?!... Прости, я знаю, что говорю глупости. Я знаю, что ты сейчас скажешь, и я знаю, что ты права... Но я не могу... – и слова его снова обрывались очередным подкатившимся комом к горлу.

– Прости меня, милый, прости. Я ухожу. Нас больше нет.

_____________

Тейе катила все быстрее, опасаясь опоздать на встречу к застройщику. Вот вдалеке показался первый светофор. Знакомое название улицы. «Теперь, кажется направо, там холмы, значит север, значит мне туда. Не подвел, все-таки, мой компас», – весело улыбнулась себе Тейе. На заправке пришлось немного постоять в очереди, – на редкость низкая цена на бензин собрала довольно много владельцев авто, обитающих неподалеку или просто проезжающих мимо. Тейе коротала время, рассматривая людей. Красивая смуглая женщина с большими слегка раскосыми глазами выскочила из микроавтобуса и побежала рассчитываться за бензин. Приостановившись у входа в будку, крикнула: «Так я возьму детворе конфет, ладно, Глебчик?» «Да, Май, и возьми мне чего-нибудь попить», – отозвался голос, показавшийся Тейе знакомым.

Декабрь 2004, Оттава