| НЕПУТЁВОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
Человек невежливый, пожалуй, сказал бы примерно так: “Это сколько же нахальства нужно иметь, чтобы взяться писать путевые заметки о таком, с позволения сказать, путешествии?” И по-своему этот человек невежливый был бы прав. Путешествие моё, действительно, трудно назвать путешествием в классическом смысле этого слова. Всего-то двести километров по направлению от цивилизации. В свою очередь, как человек вежливый (тем более, что речь идет собственно о моей скромной персоне), я бы выразилась иначе. Пожалуй, вот так: “Это сколько же нужно иметь смелости, чтобы...” (дальше вы знаете). Иногда мы, маленькие слабые земные человеки, льстим себе. Что же в этом дурного? Но о чем, бишь, это я? О смелости. А вот смелости в данном конкретном случае мне придает тот простой факт, что с давних пор, еще с ясельной группы детского сада, я слыву неплохим рассказчиком. И до этого, как утверждает моя мама, тоже рта не закрывала. ЗОВ ПРЕДКОВ Итак... Не в силах более сопротивляться зову предков и непреодолимому желанию бросить все к чертовой бабушке и отправиться жить на необитаемый остров, но, увы, не имея такового, как минимум, на ближайшие несколько тысяч километров, мы решили арендовать маленький коттедж где-нибудь на берегу реки или озера в лесу. Решили – сделали. Небольшая деревянная постройка с непонятно каким образом поступающим туда электричеством, расположенная на берегу широкой реки и окруженная на несколько акров земли непролазным лесом, было тем, что нам нужно. Слово “нам” в данном случае означает, что речь идет о семействе из пяти человек, один из которых (вернее, одна) – ваша скромная рассказчица, другой – ее добрый и упрямый супруг, а трое остальных – их дети. Вы же, дорогие читатели, при желании можете отождествлять это “нам” со мной в единственном числе и при этом не бояться ошибиться, во-первых, поскольку все мы вместе – я, дети и муж – все равно являемся тем единым и неделимым, что называется семьёй, а во-вторых, поскольку зов диких предков, побудивший затащить мою семью вдаль от цивилизации, говорил именно во мне, остальным же моя идея казалась просто забавной, чего было вполне достаточно для принятия совместного решения. ПО ДОРОГЕ ОТ ЦИВИЛИЗАЦИИ Запасшись провизией и питьевой водой на неделю, а также необходимыми для удовлетворения охотничьих инстинктов рыболовными снастями, мы отправились в путь. Примерно через 70-80 километров мы благополучно проехали последний населенный пункт, сохранивший некоторые признаки цивилизации, к числу коих относилось наличие: распланированных улочек, большого количества электрических столбов и проводов, музея местных достопримечательностей, церкви и нескольких торговых лавок.
Дальше дорога становилась все уже, демонстрируя своими резкими спусками и подъёмами холмистый ландшафт той местности, где она проходила, а своей неровной поверхностью – редко производимый в этих местах ремонт дорог. Глазеть по сторонам, вырывая восторженным и любопытным взглядом то заброшенную ферму, то вымерший лес на болотах, то густо покрытый белыми и голубыми коврами полевых цветов, луг, сидя за рулём авто, сами понимаете, непросто. И все же мне это удавалось, в результате чего приходилось постоянно выслушивать упреки старшего сына в малой скорости движения и замечания моего пятилетнего мыслителя о том, что мама смотрит по сторонам, чтобы не пропустить коттедж. Каково же было разочарование малыша, когда вместо долгожданного коттеджа вдоль дороги потянулись бесконечные фермерские поля, время от времени перемежающиеся коровьими пастбищами. Сколько раз в своей жизни, разделенной океаном на доканадскую и канадскую, пребывая ещё на доканадском её побережье, мне приходилось осуществлять поездки из Киева в маленький городок на Полтавщине, созерцая пейзажи, о которых именно теперь, когда кукурузные поля, мерно чередуясь в полями желтой гречихи, потянулись вдоль дороги, я вспоминала с томной грустью... Но что это за странное явление? Посреди огромного кукурузного поля разбросаны небольшие неровной формы клочки высокорослой растительности.
Увы, дорогие читатели, я не смогла найти для себя логичекий ответ на этот вопрос, тем более, что нигде на других полях я ничего подобного не обнаружила. Впрочем, одна гипотеза, основанная на моих знаниях о структуре почвы в здешних местах, сводилась к тому, что посреди участка, предназначенного для будущего поля, было несколько огромных каменных глыб, усеянных кустарником, которые фермеру показалось дешевле не трогать, нежели пытаться убрать. А как думаете вы, дорогие читатели, что бы это могло быть? Здесь же, неподалёку от озадачившего меня кукурузного поля, мне удалось сделать другой снимок, типичное фермерское хозяйство в Канаде.
Добавить к охваченному снимком я могу только то, что это фермерское хозяйство можно отнести к числу безбедных. Итак, выскочив несколько раз из автомобиля с целью запечатлеть увиденное, я в очередной раз вернулась на исходную позицию, после чего мы продолжили путь. Проскочив, не останавливаясь маленькую заправку, о чем свидетельствовал возвышающийся щит с ценой на бензин, но при этом самой бензоколонки не было видно, и еще дощатую, крашеную в темно-зеленый цвет, постройку без окон, похожую просто на очень большой ящик с гордой броской вывеской “Ликеро-водочный” (здесь это “LCBO”), мы въехали в так называемую деревню. О том, что это деревня, сообщал дорожный знак с ее названием. Других признаков, кроме нескольких домов с огородиками, не было. Теперь я подхожу к еще одному любопытному факту, которому мне хотелось бы уделить немного внимания. Глухая деревушка в Канаде по-своему прелестна. Именно здесь вы можете встретить то, чего никогда не обнаружите в городе или пригороде. Аккуратно разделенный протоптанными дорожками на овощные грядки, ухоженный огородик в сочетании с белоснежным бельем, развешенным сушиться на веревке, умиляет взгляд своей правильностью и неискусственностью. Один из таких двориков привлек мое внимание еще и по другой причине. В первый момент мне даже показалось, что я попала на съемочную площадку фильма о канадских поселенцах. Две женщины возились в огороде. Именно их внешний вид и удивил меня. Длинные темные платья из ситца с мелким рисунком, рукавами в три четверти, застежкой под горло, лифом в обтяжку и густо присобранными юбками, явно были сшиты их хозяйками, потому как ничего подобного в магазинах Северной Америки уже лет сто не продают. Длинные волосы женщин, гладко уложенные на пробор посередине, были собраны сзади специальным образом то ли в сеточки, то ли в косынки. После я обратила внимание и на то, что белые мужские рубахи, сохнувшие на веревках тоже имели довольно странный покрой. Мне жаль, дорогие читатели, что я не могу удовлетворить ваше любопытство фотографией этих людей. Дело в том, что когда я попыталась с ними заговорить, - довольно быстро поняла, что рассказывать мне о себе они не станут и, уж тем более, не согласятся фотографироваться. А на уме все вертелось: “пуритане”, “староверы”... Позже я узнала о том, что моя догадка оказалась верной. Здесь в Канаде, есть даже целые деревни староверов. Они, как правило, живут натуральным хозяйством, стараются производить все необходимое для их жизни сами, пренебрегая современной техникой. Женщины не пользуются косметикой, избегают синтетических вещей (как, впрочем и многого другого, имеющего в своей основе ненатуральные составляющие), что, как это ни странно, не продлевает их внешнюю молодость. Свежо и достаточно молодо, как правило, выглядят совсем еще юные девушки, в отличии от женщин среднего и более старшего возрастов. Вероятно, это обусловлено и постоянной тяжелой работой в своем и хозяйстве, и социальной замкнутостью, свойственной староверам. Деревня позади. Мы делаем последний привал у раздорожья. Да и согласитесь, - разве можно было проехать, не отдав должное этой незамысловатой выдумке владельцев близлежащих коттеджей?
Потом во время пребывания в конечном пункте нашего путешествия, не раз прогуливаясь по тамошним окрестностям, я рассматривала прибитые на дереве дощечки и тихо приговаривала: “Направо пойдешь – разума лишишься, налево пойдешь – душу продашь.” ГЛАВНАЯ ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТЬ Ну вот, кажется, мы и прибыли. Свернув с основной дороги и заехав на территорию частных владений хозяина арендуемого нами коттеджа, взрослые члены экипажа шумно заухтыкали, предвкушая высокую степень приватности места предстоящего времяпровождения, в то время, как детвору раздирали чувства противоречивые: с одной стороны – бодрили и впечатляли одобрительные возгласы родителей, с другой – лезли в голову картины из детских страшилок. Во время тщательного обследования хозяйской территории нами были отмечены вполне ожидаемые чистый лесной воздух с вплетениями запахов хвои и реки, наличие большого количества всякой мелкой живности - бобры, зайцы, змеи (слава Богу, неядовитые) - и, выпрыгивающие время от времени из воды в охоте за стрекозами, окуни. Ну как же не сделать памятный показательный снимок по прибытии? Вот он, тот самый камень, который мы выделили в главную достопримечательность.
Правда, ничего особенного? Но вот один маленький нюанс: дерево на этом камне было великолепной демонстрацией стремления к жизни любой ценой. Да-да, именно, НА камне, но не сбоку или за. Все мои попытки отыскать следы корневой системы этой, заметьте, отнюдь не маленькой ели, были безуспешны. Казалось, дерево приклеено к гладкой каменной поверхности. Ну что ж, оставим камень растить ель и дальше, а сами присядем на дорожку перед посещением необитаемого острова. НЕОБИТАЕМЫЙ ОСТРОВ Утолив речной голод бурными визгливыми плесканиями в воде, а после и голод мясной шашлыком, все члены команды путешественников разбрелись по своим делам. Отец семейства принялся страстно играть в футбол и бадминтон со старшим сыном, надеясь, вероятно, восстановить несколько утраченную в результате сидячей работы, спортивную форму немедленно и в считанные минуты. Пятилетний зоолог был занят выяснением серьезного вопроса о том, где находится белкин дом и потому бегал за маленьким игривым бельчонком от дерева к дереву, а последыш Ванечка катался с горки на пластмассовом трехколесном мотоцикле, закрывая восторженно глаза и воображая себя.... Нет, ему просто было весело. Внимание же вашей рассказчицы привлек остров, располагавшийся на вполне досягаемом при помощи плавсредств расстоянии. Вот уже пол час, как я пытаюсь пристроить весла к большой четырехместной лодке с тем, чтобы плыть на необитаемый остров. И когда наконец-то все было готово для переправы, повертевшись минуты три на одном месте, разбираясь в том, как следует поступать, чтобы лодка двигалась в нужном направлении, я отправилась на свой остров. Лодку все время сносило течением, усиленным совпадающим с ним направлением ветра. И вот победа - первый урок гребли завершен благополучным прибытием на остров. Но что это? “Ну-у-у! Так нечестно”. Прямо посреди острова стояла “избушка на курьих ножках”. Казалось, небольшой домик на деревянных подпорках точно вот-вот повернется к лесу передом, а ко мне задом.
За четыре года проживания в тихой некриминальной Оттаве я уже привыкла к тому, что двери запирать особенно-то незачем, что подростки здесь бывают опасны скорее с виду, нежели на самом деле... И все же в первый момент стало немного не по себе: “А вдруг это какое-то наркоманское логово? Или еще что-то неблагополучное?” Воистину, любопытство – движущая сила. Потоптавшись немного на берегу в нерешительности, всматриваясь в темные незашторенные окна домика, пытаясь хоть по каким-то признакам догадаться о том, есть ли кто-то внутри, я двинулась на сближение с неизвестностью. Никаких свежих признаков человеческого присутствия я не заметила и потому, набравшись того, что именуется людьми невежливыми нахальством, заглянула в окно (очень уж хотелось увидеть, что подобные избушки представляют из себя не только снаружи). Понятное дело, одна комната совмещала в себе гостиную, спальню и кухню. Уютно, просто, чисто... “Боже мой! И здесь, на острове, умывальник, холодильник и электрическая плита! Невероятно! ... Нет, не суждено мне побывать на настоящем необитаемом острове. Во всяком случае этим летом.... О, красная футболка на дальнем берегу метушиться - муж с ремнём поджидает. Погребу к своим. Уже соскучилась.” ЛОВИСЬ РЫБКА БОЛЬШАЯ И БОЛЬШАЯ Погода стоит великолепная. Солнышко, лёгкий бриз от реки. Ну почему бы в такой день не ловиться рыбе? Но она, рыба, не ловится. В результате трехчасового отсиживания седалищного нерва на твердой деревянной скамье в лодке наш кормилец поймал одного окуня, и был весьма горд собой. Остальные же члены экипажа возбужденно суетились вокруг несчастной рыбины и поздравляли довольного отца семейства с уловом. То ли твердая скамья в лодке, то ли размер улова не понравились нашему рыбаку, но на следующий день удочка и коробка с червями были торжественно переданы в мои маленькие руки с насмешливо-бодрящим: “Надеюсь, твои охотничьи инстинкты развиты лучше!” Мои охотничьи инстинкты оказались развитыми даже лучше, чем я думала. Посидев с удочкой на берегу минут пятнадцать и учитывая опыт своего предшественника, я решила искать, куда установить удочку, чтобы она сама рыбу ловила. И каково же было мое удивление, когда еще через пятнадцать минут поплавок тщательно закрепленной удочки при помощи специального устройства, исчез под водой. После этого, предавшего мне уверенности момента, я стала насаживать червей на крючок побольше, полагая, что по логике вещей тогда и рыба большая будет ловиться. Ко мне присоединился старший сын, а за ним и малыши. Муж ревниво, но без обид, наблюдал со стороны. Рыба ловилась большая и большая. Вскоре к этому все привыкли и снова занялись каждый своим делом. А после, гонимые резко начавшимся проливным дождем, забежали в укрытие. Удочка осталась на берегу, с нанизанным мною впопыхах под дождем жирным червяком. Время от времени я поглядывала в окно на лениво покачивающуюся на ветру, не демонстрирующую никаких признаков улова снасть. Клев прекратился, и я подумывала о том, что после дождя уберу удочку и займусь уже пойманной рыбой, сонно дожидавшейся своей участи в большом корыте с водой. Но не тут-то было. Когда я пришла на берег за удочкой, таковой там не оказалось, равно как и механизма ее крепления. И только нечто похожее на палку, торчащую из воды, время от времени то исчезало, то появлялось снова над поверхностью где-то на середине реки. “Ну уж нет, проклятая рыбина, я тебе отомщу за сломанный механизм крепления, нежно сооруженный мною! За это я тебя съем!”, - прыгнула я в лодку и тронулась в погоню за своей добычей. Достигнув того места, где в последний раз исчезла удочка, я дожидалась ее появления в полной готовности хватать и тянуть, что есть мочи. Когда состязание “кто кого” между мной и чем-то под водой завершилось победой существа разумного, на дне лодки лежал оглушенный ударом весла, чтоб не прыгал, большой сом. Я не люблю вкус сомов, но этот трофей решила доставить на всеобщее обозрение из принципа. После вручения мне победного флага от восторженной публики, сом был выпущен на волю, а заодно с ним и остальная рыбная компания. Охотничьи инстинкты были утолены вполне. ВАНЕЧКА Ни для кого не секрет, что все путевые заметки объединяют в себе два фактора, один из которых сводится к тому, что тема сего жанра есть путешествие, другой же – максимальное приближение изложенного автором заметок к происходящему в действительности. Мои непутёвые заметки исключением не являются. Надеюсь, дорогие читатели, вы не станете упрекать меня в излишней сентиментальности по прочтении этой главы моего путешествия. А если и станете, то, наверное, справедливо, хотя бы потому что описываемое мною – действительность. Снова шел дождь. Вы полагаете, нам не повезло с погодой? Нет, все хорошо и правильно. Помните, как чудесно?, - теплый летний дождь освежает и успокаивает, вы протягиваете руку из окна, большие прозрачные капли живой воды, расшибаются о вашу ладонь и стекают прохладной струйкой к локтю... Вот и сейчас теплый летний дождь шумит за окнами нашего маленького жилища, убаюкивая моего трехлетнего Ванечку. Ванечка любит спать, любит свою подушку и почти никогда с ней не расстается. На этот раз нам пришлось привезти его подушку с собой и сюда. Сиротливо свернувшись клубочком, он уснул, так и не дождавшись маму, пообещавшую полежать с ним.
Теперь, когда я стою возле спящего Ванечки щемящая жалость к худенькому беззащитному тельцу моего ребенка и чувство вины за его обманутые ожидания увлажняют мои глаза. Конечно-конечно, я теперь лягу рядышком и накрою моего птенчика крылом нежности и тепла. “Спи, мой мальчик. Тебя никто, никогда-никогда не обидит. Мама всегда будет рядом. И все будет хорошо, - сжимали сердце все туже подсознательные материнские страхи и тревоги, - Спи, спи, сыно...”. СИЛЬНЫЕ СЛАБОСТИ Я не думаю, что удивлю вас, дорогие читатели, если сообщу о том, что у каждого человека есть свои слабости. Кто-то любит курить, кто-то – гулять под дождем, а кто-то – и то, и другое... Приходится констатировать присутствие некоторых слабостей и у вашей рассказчицы. Я не стану утомлять вас длинным списком искусственных слабостей, которые были мною приобретены тем или иным путём на протяжении жизни, но позволю себе сказать несколько слов о моих слабостях настоящих. Их не так много, на пальцах можно перечесть, но бороться с ними невозможно, - эти слабости, как это не парадоксально звучит, сильны, - и, самое главное, нет необходимости. Вы, конечно, меня спросите, - какое эта глава имеет отношение к путевым заметкам? Самое непосредственное, дорогие друзья. Итак... Как вы уже заметили, одна из моих сильных слабостей – дети. Мои дети и дети в глобальном смысле этого слова. Наверное, в этом отношении я не являю собой редкое исключение из числа всех земных матерей. Но есть у меня еще две слабости - то, без чего я не могу жить и задыхаюсь, как растение под колбой. Живая вода. Именно, живая. То есть, не из под крана или колонки. Та вода, которой орошают землю небеса, освобождаясь дождями и снегом. Вода, замирающая на какое-то мгновение на поверхности земли, перед тем, как исчезнуть, возвращаясь восвояси парами или уходя в почву сквозь ее невидимые капилляры. На этом снимке живая вода, еще не успевшая исчезнуть.
Вы заметили интересную особенность? Когда оказываешься где-нибудь в чистом поле или на холмистых лугах, усеянных дурманящими своими красками и запахами полевыми цветами, непременно хочется принести хоть немного этой неискусственной красоты домой в виде букета из трав и цветов. Но как только эта тонкая и непередаваемая прелесть оказывается в вазе с водой, она начинает быстро осыпаться и блекнуть. Так вот, живые полевые цветы, не тронутые ножом или небрежной рукой жаждущего красоты в вазе – еще одна моя слабость. Непременно, непременно, как только уйду на пенсию или выиграю пять миллионов долларов, что в обоих случаях, означает наличие свободного времени, начну писать акварелью или пастелью полевые цветы. А пока, дорогие читатели, последний снимок для непутёвых путевых заметок.
|
||
