| 1
Прощай, языческая сила!
Пришли пергамент и графит.
Свершилось! Именем Кирилла
Крестили новый алфавит.
Переменилась власть на небе
(Ужель язычеству – шабаш?),
Запел евангельский молебен –
Старославянский «Отче наш»...
Затвердевая от мороза,
Трудами иноков святых
Текла, сочилась стихопроза
Без точек и без запятых.
Из экономии сплошная
Вязь без пробелов в два ряда –
Изысканная и смешная
Нечёсаная борода,
Росла, росла на всю Росею
–
Непроходим дремучий лес.
Но это – форма, а за нею
Пришло плетение словес:
Великолепен и вельможен,
Не лыком латаный лубок,
Остёр, обилен, осторожен...
Катись куда-нибудь, клубок!
Клубок катится, пыль клубится,
Дорога долго-долго длится,
Струится скользкий серпантин.
Чернец учением кичится:
«Един единожны – един...» –
Господство формы... Что ж, по
праву
Созвучий гулкую ораву
Стократно Эхо донесла –
Супругой бога Аполлона
Она была во время оно,
А нынче – функцией числа.
2
Россия сорок лет терпела
Вериги Грозного царя.
Бурлила кровь и пухло тело
В тисках монарха-упыря.
Но умер он, а смерть тирана
Всегда безвременьем грозит.
Зачем Евразии охрана?
Зачем Евразии транзит?
Ост озирается на Запад,
А Вест косится на Восток.
Слабейший выпадает за борт –
Закон сожительства жесток.
Вослед опричникам Малюты,
Царю Борису, на Москву
Походу шляхты, после смуты,
Едва оставшись «на плаву»,
Россия, польские силлабы,
«Слогочислительный» стишок
Не спонталыка, абы-кабы
Ты приняла «на посошок».
Потом, для пущего накала,
Добавив тоник в этот джин,
Сначала нехотя и вяло,
Но из бутылки вышел джинн –
Силлабо-тоника. Поплыло,
Пошло-поехало, взапой
Из древних символов Кирилла
На Русь нагрянули толпой
Досель невиданые ритмы,
Ещё нетронутый размер.
Стихи – большое поле битвы
На поэтический манер.
На гребне старого закона,
С ним вместе, но уже и врозь,
Начав с надгробья Симеона*
И с «русских немцев»**, довелось
Собрать блестящие осколки
В горнило нового стиха.
Кириллов сын Василий, с Волги
Раздул кузнечные меха.
А сын Василия Михайло,
Крестьянский сын из Холмогор,
Повёл себя весьма нахально
И учинил ему «разбор».
В итоге мирно сговорились,
Метр расписали по статьям...
(Силлабы всё ещё сочились
Всегда ж отыщется смутьян.
Не зря рифмуются «кумир»
И Антиох Д. Кантемир.)
3
С тех пор до нынешнея лета
В России каждого аскета
И жизнелюба – всех подряд
Волнует звание поэта.
(Есть несогласные? – хитрят!)
Был автор, он постиг харизму
Народной речи через призму
Рассказов нянюшки своей,
А европейскому снобизму
Поэта обучил лицей.
Он думал: жизнь даётся дважды.
Он верным ямбом без затей
Писал роман. С какою жаждой
Поныне впитываем каждый
Его пиррихий и спондей!
Февраль 2004 года
*Симеон Полоцкий, классик
силлабической поэзии 17 века, ввёл
термин «стихотворение» (в смысле,
который сейчас носит слово «стихосложение»).
**«Русские немцами» называли
иностранцев, поселившихся в России;
они пытались принести в русский язык
навыки силлабо-тонического
стихосложения западноевропейских
языков.
|