Погожим июньским днем, Светлана Лемус сидела в парке на скамейке и обдумывала новый сюжет для очередного романа. Она хотела описать историю, в которой ее друг Максимильен Робеспьер расследовал убийство. Девушка восхищалась умом и упорством этого человека. Ведь он сумел много добиться за последние годы. Робеспьера хорошо знала вся Франция, хотя совсем недавно он был никому не известным депутатом Ассамблеи. Светик тоже времени даром не теряла и, несмотря на юный возраст, уже была известной писательницей.

Погрузившись в свои мысли, она не заметила, как к ней подошел какой-то молодой человек.

— Извините, что прерываю ваши размышления, мадмуазель, — сказал он. — Но мне бы хотелось с вами поговорить. Мое имя Серж Лану.

Светлана, которая не умела грубить людям, обратившимся к ней вежливо, приветливо улыбнулась. К тому же, незнакомец ей понравился. У него была добрая улыбка и приятный голос.

— Конечно, — кивнула она. — Я вас слушаю.

— У меня к вам очень важный разговор, — серьезно начал мсье Лану. — Я агент Акселя Ферзена, вы слышали о таком?

— Да, про него много говорят, — ответила Светик.

Она не стала уточнять, что именно говорят о Ферзене. О любовных отношениях королевы с этим иностранцем ходило несколько неприятных историй. Светлана не была сплетницей и старалась не обращать на подобные слухи внимания.

— А как вы относитесь к королевской семье? — спросил Лану.

— Гм, в общем-то нормально, — ответила Лемус. — Я когда-то была при дворе. Если честно, там мне не очень понравилось, придворная публика слишком уж вычурная… но жаловаться на короля и королеву у меня причин нет. К тому же я подружилась с королевскими детьми, они прелесть!

— Очень хорошо, — заулыбался Лану. — Очень хорошо. Думаю, вы сможете быть нам полезна. Вы девушка добрая, честная…

— Полезна в чем? — удивилась Светик. — Я вас не понимаю.

— Об этом мои друзья хотели бы побеседовать с вами вечером. Вы можете придти часов в пять во дворец Тюильри?

— А меня впустят? — недоверчиво спросила девушка. — Там такая охрана!

— Но она хочет видеть меня не ради книги? — несколько разочаровано произнесла Лемус.

— О-о! По гораздо более интересному делу! Значит, я могу передать моему хозяину, чтобы он поручился за вас перед их величествами?

— Да, — радостно ответила Светлана. — Я обязательно приду!

— Благодарю вас, но очень прошу вас сохранить наш разговор в тайне!

Мсье Лану раскланялся и удалился.

— Какой приятный молодой человек! — вздохнула Лемус. — Похоже, меня ждет что-то интересное. Просто так король с королевой меня бы не позвали.

Она взглянула на часы. Было уже пол третьего. Светик решила отправиться домой, чтобы привести себя в порядок. Все-таки к королю идти.

Во дворец Тюильри Светлану пропустили беспрепятственно. Она даже удивилась. Девочку проводили в просторную комнату, где ее ждала королева. Лицо Марии-Антуанетты была величественным и надменным.

Перед этой гордой особой девушка почувствовала себя маленькой и никчемной. Она тихо поздоровалась и неуклюже поклонилась.

— Мы пригласили вас, чтобы просить о помощи, — начала королева.

Ее голос звучал приветливо, но в нем отчетливо чувствовались повелительные нотки.

— Вы… просить?.. меня? — удивилась Светик.

— Да, — кивнула Мария-Антуанетта. — Вы можете оказать нам неоценимую услугу. Дело в том, что нам нужно бежать.

— Бежать? Зачем? — удивилась Лемус. — Против вас нет никаких заговоров!

— Это вам так кажется! — сурово перебила королева. — Нас может спасти только побег. Мы не свободны! Вспомните, дитя, апрель, когда мы хотели съездить в Сен-Клу. Тогда взбесившаяся толпа не дала нам даже проехать. Народ нас недолюбливает, а наши враги всегда готовы воспользоваться этим.

Светлана могла только кивнуть. Доводы ее величества были убедительны.

— Но Лафайет вас хорошо охраняет…

Королева презрительно хмыкнула.

— Я ненавижу этого тюремщика! — сказала она. — От него нам одни мучения!

Лемус возражать не стала.

— Нам нужны порядочные честные люди, которые имеют политические связи, — продолжала Мария-Антуанетта. — А таких трудно найти. Я предлагаю вам принять участие в организации нашего побега.

Светлана задумалась, ей казалось, что она видит какой-то странный сон. Девушка никак не могла понять, что он нее требуют, и почему выбрали именно ее.

— Вы должны будете добывать необходимые сведения, — пояснила королева. — И принимать прямое участие в подготовке нашего побега. Я знаю, вы девушка честная, и не предадите нас.

— Все это верно, — кивнула Лемус. — Но шпионить за моими друзьями…

— Конечно, вы можете отказаться. Но, возможно, именно от вас будут зависеть наши жизни.

Девушка погрузилась в размышления: “Вполне вероятно, что им угрожает опасность. Королева явно взволнована. Я должна им помочь, просто по-человечески! Конечно, шпионить не хорошо, но для доброго дела можно. К тому же я буду делать это осторожно и никто не узнает”.

— Я согласна, ваше величество, — ответила Светик.

На лице королевы появилась улыбка.

— Я вам очень благодарна, дитя, — произнесла Мария-Антуанетта. — В долгу я не останусь. С этого момента двери Тюильри открыты для вас!

Светлана поклонилась.

Гостиница “Белая лилия” была очень популярна среди состоятельных господ. Апартаменты и обслуживание славились своей изысканностью. Номеров было не много, и они никогда не пустовали. Господа приезжали сюда просто отдохнуть, наслаждаясь прекрасной природой. Эта гостиница принадлежала Мадлен Ренар и приносила солидный и стабильный доход. “Белую лилию” основал ее дядюшка. Когда-то один его приятель сказал, что иногда хочется немного отдохнуть от высшего света, не уезжая при этом далеко в деревню. Тогда у барона появилась идея открыть гостиницу недалеко от Парижа, где важные господа могут отдохнуть от светской жизни и вернуться в город, когда им заблагорассудится. Он не прогадал, гостиница стала пользоваться успехом. Тут останавливались не только утомленные развлечениями аристократы, но и состоятельные буржуа, которые хотели просто отвлечься от повседневной рутины.

Управляющая гостиницей мадмуазель Монди всегда подтянутая и аккуратная дама лет сорока хорошо знала свое дело. Ее умные внимательные глаза зорко следили за всем, что творилась в “ее владениях”. Эту должность Монди занимала очень давно, ее назначил сам покойный барон. Он считал, что в гостиничном деле женщины разбираются лучше мужчин. Дядюшка умел подбирать слуг, Монди оказалась идеальной управляющей, преданной своей работе. “Белая лилия” была ее домом. Только здесь она чувствовала себя спокойно. Недавно гостиницу пришлось закрыть на ремонт, и эти дни были для Монди настоящей пыткой. Когда “Белая лилия” открылась вновь, одинокая женщина вновь почувствовала себя счастливой и обрела душевный покой.

В этот день Монди ожидала первых постояльцев. Она тщательно проверила, чтобы все было готово к достойному приему.

— Мадмуазель Монди! — позвала ее горничная. — Приехала та старая дама с невесткой. Имя этой дамы мадам Режан, кажется.

— Что значит “кажется”? — недовольно переспросила Монди. — Вы должны помнить имена всех, кто остановился в нашей гостинице!

В переднюю вошла старуха с обрюзгшем лицом и водянистыми змеиными глазами. У нее был пухлый перекошенный рот с пушком над верхней губой и мясистый нос. В ней улавливалось сходство со сказочной злой ведьмой.

— Добро пожаловать, мадам Режан, — поприветствовала ее Монди с фальшивой улыбкой на лице. — Как прошло ваше путешествие?

— Отвратительно, — вздохнула старуха.

Она придирчиво осмотрела опрятное синее платье управляющей, чистые белые манжеты и воротник. Аккуратность Монди она отметила, но ничего не сказала.

— Я бы хотела вздремнуть, — повелительно произнесла Режан.

— Ваша комната уже готова, — елейным голосом пропела Монди.

В передней появилась маленькая темноволосая женщина, лет двадцати пяти. Эта особа выглядела очень несчастной, лицо ее было каким-то бесцветным. Своим внешним обликом она чем-то походила на перепуганную мышь. Мрачноватое серое платье делало ее еще более незаметной. Монди поразилась с каким ужасом эта женщина смотрит на старуху.

— Анна! Где тебя черти носят! — закричала на нее Режан.

— Я следила за тем, как разгружают наши чемоданы, мадам, — залепетала девушка. — Вы мне велели!

— Ничего я не велела! — возмутилась старуха, ударив Анну по лицу. — Не смей перебивать меня!

Мадмуазель Монди хоть и была невозмутимой ледяной особой, но человеческие чувства были ей не чужды. Ей стало жаль бедную женщину, которая, судя по всему, была невесткой старухи Режан.

— Мадам, — обратилась Монди к Режан, чтобы та оставила Анну в покое. — Вы хотите завтрак в комнату или будете завтракать со всеми?

— Конечно, в комнату! Черт бы вас побрал, глупая женщина! — напустилась она на Монди. — Я не собираюсь завтракать со всеми этими олухами, которые скоро понаедут! Они мне испортят аппетит.

— Совершенно с вами согласна, мадам, — невозмутимо ответила управляющая, которая привыкла к любым недовольствам. — Как вам будет угодно!

Режан даже не ответила на ее слова и гордо удалилась. Монди смотрела ей вслед.

— Ужасная старуха! — прошептала горничная.

— Он уже год как умер, — сказала горничная. — Я спрашивала у кучера Режан. Сынок старухи был болезненным и хилым, во всем слушал свою жуткую мамочку! Это она нашла ему невесту, тихую безответную сироту, чтоб ни в чем не перечила. И Режан мучила ее, ела поедом, иногда даже била, а сынок все время поддакивал, как моська.

— Ох, ужас! — вздохнула Монди. — Иногда я радуюсь тому, что осталась старой девой!

Следующими постояльцами были двое молодых людей. Один из них, Шарль Броше держался вызывающе. На его лице всегда было насмешливо-нахальное выражение. Говорил он с усмешкой в голосе, высоко подняв подбородок. Его внимательные черные глаза всегда пристально изучали лицо собеседника. В общем, это был тот человек, который любит оказываться в центре внимания. Монди не нравились подобные молодые люди. Она испугалась, что рано или поздно этот тип нагрубит старухе, а тогда жди беды.

Другой, Николя Жакоб, смирный застенчивый юноша, был полной противоположностью Броше. Он принадлежал к тому типу людей, которые предпочитают тишину и покой шумным кампаниям. В отличие от Броше, Жакоб обладал примерными манерами, но они у него были какими-то натянутыми и неестественными. В разговоре Жакоб всегда отводил глаза от взгляда собеседника, а голос его немного дрожал.

— Ох, с этими трудностей не будет, — с облегчением вздохнула управляющая. — Такие люди обычно довольны всем и никогда не жалуются… Хотя, странно, что двое молодых людей решили остановиться в загородной гостинице… Весьма странно…

Но у Монди не было ни времени, ни желания выяснять причины их визита.

Следующей приехала мадмуазель Орильи, известная актриса, которая прославилась не только игрой на сцене, но и своими картинами. Ее считали очень талантливой художницей. Это была молодая дама, одетая по последней парижской моде, приветливая, но немного высокомерная.

— Я бы хотела сделать зарисовки и этюды, — сказала она Монди.

— Не беспокойтесь, мадмуазель, природа тут восхитительна, вы не разочаруетесь.

— Я уже успела в этом убедиться, — улыбнулась Орильи. — Тут действительно очень красиво. Подобное окружение способствует вдохновению. Думаю, здесь я смогу найти что-то подходящее для моих картин! Искусство вещь непостижимая…

— Я совершенно с вами согласна, — вежливо остановила ее Монди, которой не хотелось слушать рассуждения об искусстве. — Не хотите ли взглянуть на ваши апартаменты? Вас проводят.

— Да, конечно, — опомнилась художница.

Она все же высказала свои суждения о современном искусстве и последовала за горничной.

— С этой мадмуазель нам тоже повезло, — сказала себе управляющая. — Люди искусства обычно народ не вредный, хотя немного странный и капризный. Однако угодить им легко. Только слушать их рассуждения об искусстве невыносимо! Ох, уж эти дамочки-художницы, их развелось слишком много за последние годы!

Следующими прибыла супружеская пара мсье и мадам Перье, которые довольно часто посещали “Белую лилию”.

Молодая красивая дама при помощи мужа вышла из кареты. Всем своим видом женщина показывала, что сейчас упадет в обморок.

— Ох, — простонала она. — Мне дурно. В этом ужасном экипаже так душно.

Супруг обнял ее.

— Все хорошо, дорогая, — ласково сказал он. — Мы уже приехали.

— Мне очень плохо! Ты же знаешь, что меня укачивает в каретах! Ох, и дорожная пыль очень вредна для моего слабого здоровья.

Дама закашляла.

— Мадам и мсье Перналь, мы рады вновь вас принять, — поприветствовала Монди. — Думаю, вам лучше отдохнуть.

— Да, вы правы, — печально ответила дама. — Мне надо выспаться… Ах, чтобы не забыть… Передайте вашему повару, что он должен каждое утро готовить мне овсяную кашу! У меня больной желудок.

— Как вам угодно, мадам, — ответила Монди. — Вас проведут в ваши апартаменты.

Мадам Перналь хотелось поскорее отдохнуть, и она не стала углубляться в описания своих недугов, как обычно.

— Эта вечно больная мадам — наказание! — проворчала Монди ей вслед. — Сейчас у нее больной желудок… а чем она была больна, когда приезжала прошлый раз… по-моему, у нее было что-то вроде чахотки… А она еще так молода! Представляю, какая невыносимая она будет к старости…

Вскоре прибыл следующий постоялец, которым оказался мсье Лану, новый знакомый Светик.

— Я не буду причинять вам много хлопот, — сказал Лану. — Мне нужно будет часто ездить в Париж. В городской гостинице останавливаться не хотелось, я не люблю шум и пыль.

— Я в этом не сомневаюсь, — улыбнулся Лану. — Заранее благодарен за все.

Монди отметила про себя, что с этим мсье хлопот тоже не будет.

Последним прибыл важный низкорослый господин, который был банкиром. Он придирчиво осмотрел фасад гостиницы, но остался доволен.

— У вас тут неплохо, — сказал он Монди. — Вижу, Мадлен Ренар меня не обманула. Меня смущает только название. “Белая лилия” звучит как-то несовременно, слишком уж аристократически. Для нашего времени больше подойдет название “Красный колпак”, вы не находите?

Управляющую передернуло от нового названия, но она быстро овладела собой. За годы службы Монди усвоила, что с постояльцами и с сумасшедшими надо всегда соглашаться, а с сумасшедшими постояльцами тем более.

— Вы правы, я сегодня же напишу об этом мадам Ренар, — ответила она с улыбкой. — По правде говоря, хозяйка сама собиралась изменить название гостиницы.

— Разумно, разумно, — закивал банкир. — Если у вас возникнут какие-то вопросы, обращайтесь ко мне, я вам дам дельный совет. Я разбираюсь почти во всем!.. А где мои апартаменты?

— Вас проводит Рози.

— О-о! Она хорошенькая, — банкир решил позаигрывать с горничной. — Где тут моя комнатка, красотка?

— Ох, — вздохнула Монди. — Ну и ну, трудные нас ждут денечки: всем недовольная старуха, дамочка, страдающая ипохондрией, банкир, который считает себя самым умным… Такого набора еще не было.

Утром Мадлен Ренар принесли послание от мадмуазель Монди. Письмо было четким и кратким. Управляющая настоятельно просила приехать хозяйку, так как случилось что-то страшное. Причины она обещала объяснить при встрече. Мадлен испугалась. Раз уж Монди запаниковала, то ситуация действительно ужасная. Обычно эта женщина могла решить любые проблемы самостоятельно.

Ренар немедленно выехала в “Белую лилию”, гадая, что же могло произойти. Ее встретила мадмуазель Монди, как всегда спокойная и подтянутая.

— Что стряслось? — сразу же спросила хозяйка. — Вы впервые за всю вашу службу вызвали меня.

— Тут произошло убийство, мадам, — невозмутимо ответила управляющая, будто речь шла о каких-нибудь повседневных хлопотах. — Убили весьма неприятную стару… хм… особу преклонных лет, ее имя мадам Режан, и украли ее драгоценности на сумму около трехсот тысяч ливров. Эта дама всегда брала их с собой в шкатулке.

— Выходит, к нам пробрался вор! — испугалась Мадлен Ренар. — Только этого не хватало! Надо немедленно его найти!

— Этим займется полиция, мадам.

Перед Мадлен предстал молодой человек с простецким, добродушным лицом. Он широко улыбнулся Ренар, внешность которой ему очень понравилась.

— Это мсье Анж Питу, — представила его Монди. — Ему поручено провести расследование.

— Ему? — не скрывая разочарования, переспросила Мадлен.

Ренар одарила юношу таким взглядом, что он почувствовал себя круглым идиотом и захотел провалиться сквозь землю.

— Что можно ожидать от полиции, — вздохнула Мадлен. — Что ж, как вас там, мсье Перу…

— Питу, мадам, — поправил парень.

— Какая разница. Вы приступили к расследованию?

— Нет еще, мадам. Я только прибыл.

— Ну, так приступайте! — раздраженно воскликнула красотка. — А не то я пожалуюсь вашему начальству!

Питу что-то пробормотал в ответ и ретировался.

— Какой кошмар! — проворчала Ренар. — Не могли прислать кого-нибудь получше!

— Это один из лучших, мадам, — сказала Монди.

— Хм… Охотно верю… А как убили эту старуху?

— Ну, ее ударили по голове канделябром, — пояснила управляющая. — Когда я увидела труп, мне стало по-настоящему страшно. У нее было искаженное лицо, лоб в крови, а глаза выпучены. Канделябр валялся рядом, на нем была кровь… Потом выяснилось, что еще пропали драгоценности. Маленькая шкатулка была пуста… Я помню, эту шкатулку мадам Режан постоянно таскала с собой.

— М-да, эта история заинтересовала бы одного моего знакомого, — пробормотала Мадлен. — Может, нанять его? Пусть расследует. А то этот полицейский не внушает мне доверия, вряд ли он сделает то, что требуется.

Во дворце Тюильри в очередной раз обсуждали план бегства. На этом собрании присутствовали: король, королева, Ферзен и Светлана. Короля мало интересовала беседа, ему хотелось поскорее заняться своими личными делами. Он недавно увлекся изучением и изготовлением замков, и это занятие занимало все его время и мысли. Основными организаторами побега были Мария-Антуанетта и Аксель Ферзен.

Светик с интересом слушала графа Ферзена, который пересказывал подробности плана бегства. Девушка была рада, что ей разрешили присутствовать при таком важном разговоре.

— Гувернантка мадам Турзель поедет под видом баронессы Корф, — говорил офицер королю. — Ее величество королева будет гувернанткой, принцесса Елизавета компаньонкой, а вашему величеству придется на время стать лакеем.

Людовик вяло выразил свое согласие.

— Местом прибытия будет Монмеди. Там ваших величеств должен будет встретить маркиз Буйе с войсками.

— А если в пути нас узнают, и будет погоня? — испугано спросила королева.

— Буйе вышлет конные разъезды в направлении к Монмеди, примерно до Шалона. Они смогут защитить вас, — успокоил Ферзен.

— А как на счет кареты? — поинтересовалась Мария-Антуанетта. — Вы учли мои требования?

— Да, ваше величество. Карета уже готова. Я постарался, чтобы ваше путешествие было приятным. Вся ваша семья сможет свободно разместиться в этом экипаже, включая мадам Турзель, лакея и горничную. Вы можете взять с собой любимый серебряный сервиз, гардероб, съестные припасы.

— А как по поводу винного погребка? — забеспокоился король. — Как истинный ценитель вин, я не могу отказать себе в этом удовольствии даже в дороге.

Светлану поразило это заявление короля Людовика, она считала, что в такой ситуации смаковать шедевры виноделия не к месту.

— Все будет сделано, ваше величество, — заверил его Ферзен. — Под полом кареты сделан погребок, специально для вас!.. Карету будет везти 8 лошадей, которые будут менять на каждой станции. В каждом городке вас будет встречать маленький взвод военных, которые последует за вами. Так к Монмеди соберется целая армия… Вы согласны, ваше величество?

Король равнодушно кивнул. Его больше всего волновал комфорт путешествия, чем результат. Если его жена-королева, очень переживала за предстоящее предприятие, то Людовик относился ко всему крайне безразлично, будто речь шла о простой прогулке.

Лемус задумалась. Девушка мало что смыслила в побегах, но этот план показался ей слишком рискованным. Как бы поступила она? Светик начала размышлять:

“Во-первых, карету бы я заказала поменьше, чтобы быстрее передвигаться и не привлекать внимания. Лучше всего разделиться, король с принцем в одной карете, королева с принцессами в другой. Слуг и гувернантку бы я вообще с собой не брала. Гардероб тоже ни к чему, все можно купить потом. Про винный погреб лучше не думать… Кстати, о лошадях. Карета должна быть такой, чтобы ее спокойно могли вести две лошади, каждую лошадь можно перепрячь за 3 минуты. А на смену 8 лошадей… так… три умножить на восемь… это уже 24… многовато… Отряды, которые будут следовать за каретой могут вызвать подозрение в мирное время, люди испугаются и поднимут шум… к тому же наемники народ не надежный, сразу удерут… Если мои выводы верны, все предприятие обречено на провал… Но что я понимаю!? Может, все так и надо…”

Светик поделилась своими мыслями с Ферзеном, но тот не обратил на ее доводы никакого внимания. Девушка решила, что ее умственные способности слишком малы, чтобы судить о таких вещах, и решила не вмешиваться.

— Вызывает опасение, что люди догадываются о предстоящем побеге, — сказала Лемус. — В Ассамблеи только об это и твердят. Тут уж можете мне поверить.

— Пусть болтают, — махнула рукой королева. — Значит, в полночь 20-го июня мы должны выехать из дворца Тюильри…

— Да, ваше величество, — ответил Ферзен.

— А ко мне будут какие-нибудь поручения? — с надеждой спросила Светик.

Ей очень хотелось принять участие в этом побеге.

— Я все сделаю в точности! — ответила довольная девушка, хотя поручение показалось ей странным и бесполезным.

Светлана решила, что задание ей дали просто из вежливости. Хотя… проехать без отдыха от Парижа до Монмеди не так просто.

“Значит, в этом что-то есть, — подумала Лемус. — Просто я опять что-то не понимаю”

Элегантная и надменная Мадлен Ренар решила передать расследования убийства в “Белой лилии” Максимильену Робеспьеру, с которым когда-то ее связывали весьма сильные чувства.

Она увиделась с ним после заседания Собрания. Красотка встретила Робеспьера как обычно с насмешливой улыбкой. Мадлен всеми силами старалась показать, что он ей безразличен.

— Вы опять решили посмеяться надо мной? — спокойно спросил Робеспьер. — Последние время вы только за этим и приходите на заседания. У меня сегодня тоже был жалкий вид?

— Да, — язвительно ответила Мадлен. — Поразительно, как вам нравится идти против течения. За это вас все считают очень смелым. Но только не я…

— Простите, дорогая, — прервал ее Робеспьер. — Но, если можно, я потом выслушаю все, что вы обо мне думаете. Сейчас у меня много дел.

— Я вам не дорогая! — гневно прошипела Ренар, ее большие серые глаза вспыхнули. — Я вас ненавижу!

— А я вас люблю. Только почему, сам не знаю.

Он развернулся и направился к выходу. Мадлен опомнилась. В этот раз она пришла не затем, чтобы поругаться.

— Постойте, — окликнула она Робеспьера.

— Да, мадам.

— Простите меня. Мне нужно с вами поговорить. Я жду вас в восемь в моем особняке. Вы придете?

Она скорчила умоляющую гримаску.

— Приду, мадам, — сухо ответил Робеспьер.

Мадлен Ренар была не единственным просителем за этот день. Следующим, кому понадобилась помощь, был капитан Питу.

— Мне поручили одно ужасное дело, — сказал он Робеспьеру. — Расследование смерти старушки и кражу ее бриллиантов. Эти преступления произошли в гостинице “Белая лилия”, хозяйка которой очень важная особа, ее зовут Мадлен Ренар. Ну, вы ее знаете… Для расследования выбрали меня, так как считают очень толковым офицером. Но я же солдат, а не сыщик!

— Вы хотите, чтобы я взялся за это дело? — спросил Робеспьер.

— Да, я вас очень прошу. Я слышал, вы умеете находить убийц и воров. В долгу я не останусь, будьте спокойны!

Робеспьер задумался.

— А эта Мадлен Ренар так хороша, — вздохнул Питу. — Но такая надменная и, простите, вредная. Она уже успела пожаловаться на меня моему начальнику, по рекомендации которого я получил это дело. Нет, я не хочу ее оскорбить, просто прошу вас войти в мое положение!

— Хорошо, — кивнул Макс. — Я берусь за это дело, но вы должны оказать мне тоже кое-какую услугу.

Он кратко изложил капитану свои условия. Тот с радостью пообещал сделать все, что потребуется, и удалился, оставив Робеспьера наедине со своими мыслями. А все мысли Максимильена были заняты Мадлен Ренар.

Характер этой женщины очень сильно изменился, причем не в лучшую сторону. Трудно было поверить, что когда-то она была добродушной наивной дамочкой. Только внешность Мадлен осталось прежней, то же детское личико и невинный взгляд.

Робеспьер был приятно удивлен ее приглашением, но не спешил радоваться. Если учесть то, что последнее время эта красотка вообще не хотела его видеть, случилось действительно что-то ужасное.

— Что ж, дорогая Мадлен, — сказал Макс. — Посмотрим, что вам угодно. Думаю, вы тоже хотите уговорить меня расследовать убийство.

Робеспьер пришел к Мадлен в точно назначенное время.

Мадлен Ренар приняла его незамедлительно. Надо заметить, она тщательно подготовилась к этой встрече. Мадлен лежала на кровати со страдальческим выражением лица, всем видом показывая, что ей очень плохо. Человек, не знавший эту женщину, мог бы подумать, что она при смерти. Однако пеньюар она подобрала весьма не скромный.

Мадлен протянула руку Робеспьеру и испустила тяжкий стон. Депутат Ассамблеи сразу понял, что все это хорошо сыгранный спектакль, поставленный для того, чтобы использовать его в своих корыстных целях. Он не выдал своего волнения и холодно поздоровался с Мадлен.

— Я ужасно себя чувствую, — сказала Ренар печально. — Произошло ужасное! Я, наверное, не смогу это вынести…

Она вздохнула.

— Вы хотите уговорить меня расследовать убийство в вашей гостинице? — спросил Робеспьер монотонно, желая сократить эту пьесу.

— Как вы узнали!? — удивилась Мадлен.

— Прочел в газете, мадам.

— Ах, вот оно что… ну, вы согласны?

Она метко выстрелила глазами, точно из старинной аркебузы.

— У меня много работы, — ответил Робеспьер, увернувшись от выстрела. — На заседаниях я провожу почти целый день, а мне надо еще писать статьи, готовить речи, встречаться с нужными людьми… Я не могу позволить себе роскошь коротать ночи в казино и прочих притонах, как некоторые мои коллеги, которые после такого веселья неделями на заседаниях не появляются. Например, ваш любимый Барнав. И при этом все им аплодируют!

— Но я могу вас попросить, — взмолилась Ренар, из ее больших серых глаз покатились слезы.

— Вы меня просите? Ведь я недостоин вас! Раньше, когда я был судьей и адвокатом в Аррасе, вы были обо мне другого мнения. А теперь бедный депутатьишка, всеобщее посмешище вам не нужен… Вам нужен красавчик Барнав, каждое выступление которого имеет успех. Все вокруг им восхищаются! Вы променяли меня на него. Вас всегда привлекал блеск. Вы любите Барнава!

Эти слова Робеспьер произнес с нескрываемой ненавистью.

— Я его не люблю! — честно сказала Мадлен. — Я использую этого типа для своих целей. Только со стороны кажется, что я без ума от Барнава. На самом деле он мне неприятен, чванливый болван!

— Тоже самое вы за глаза говорите обо мне?

— Ничего подобного! — заверила Мадлен. — Я вас очень уважаю. Вы делаете поразительные успехи в политике!.. Надеюсь, вы не разучились расследовать убийства? Раньше у вас это блестяще получалось!

Мадлен села рядом с Робеспьером и поцеловала его.

— Все что угодно, мадам, — ответил он, проклиная себя за то, что опять поддался соблазну этой красотки.

На следующий день Робеспьер отправился в “Белую лилию”. Он взял с собой Светик, которая с радостью согласилась принять участие в расследовании, несмотря на множество дел. Мадлен осталась в Париже, она полностью доверяла Робеспьеру.

Мадмуазель Монди была довольна приездом Робеспьера, она верила, что этот человек найдет убийцу, и все опять пойдет своим чередом. Аккуратная и деловитая женщина понравилась Максу, он знал, что такие дамы очень ценные свидетели, они всегда все подмечают и никогда не врут.

— Странно, что это произошло здесь, в “Белой лилии”, — сказала управляющая. — Понять не могу, кто это мог сделать!

— Вы подозреваете слуг? — спросил Робеспьер.

— Нет, что вы! — энергично замотала головой Монди. — Им я доверяю, как себе!

— А что это за люди у вас проживают? — спросил Робеспьер.

Монди передала ему точные и краткие характеристики постояльцев.

— Любопытно… а какой была мадам, которую убили? Меня интересует ее характер.

— О-о! Характер у нее был отвратительный! — заверила управляющая. — Я бы даже сказала, характер взбесившейся фурии. К тому же у нее были маразмы. Эта старуха замучила свою несчастную невестку, придираясь к ней по любому поводу. Думаю, бедняжка испытала облегчение, когда узнала о смерти этой старой тиранки. С этой Режан невозможно было поладить, она всем была недовольна. Я молила бога, чтобы она побыстрее уехала из гостиницы! Однако я смогла найти способ, как ее утихомирить: нужно было задать вопрос о ее сыне, тогда старуха погружалась в воспоминания и успокаивалась. В общем, ужасная особа. Если говорить начистоту, я бы ее тоже убила.

— Хм… интересно. А где она хранила свою шкатулку с драгоценностями?

— Об этом вам лучше поговорить с ее невесткой, Анной Режан. Заодно осмотрите комнату убитой.

— Да, мадмуазель, это было бы кстати, — сказал Робеспьер, мысленно похвалив точность Монди.

Анна Режан недоверчиво исподлобья смотрела на гостей. Маленькая и хрупкая, она сжалась в комок и стала почти незаметной. Она была похожа на затравленного зверька. В ее черных бархатистых глазах Робеспьер угадал желание куда-нибудь убежать. Максу стало жаль эту перепуганную женщину. Он даже не знал, как начать разговор, чтобы не спугнуть ее.

— Мне бы хотелось узнать, где ваша свекровь хранила шкатулку с драгоценностями? — спросил он ласково.

— Мадам ставила ее на туалетный столик рядом со своей кроватью, — ответила Режан.

— Вы первая обнаружили пропажу?

— Да, шкатулка лежала на полу, ее поначалу не заметили.

— Понятно… А когда вы видели вашу свекровь последний раз? — поинтересовался Робеспьер.

— В тот вечер я отправилась ужинать. Мадам поужинала у себя в комнате и решила лечь спать. Я пожелала ей спокойной ночи и ушла. После ужина я не беспокоила ее и сразу прошла в свою комнату, смежную с комнатой мадам. Одна из дверей моей комнаты ведет в коридор, а другая в комнату мадам.

— Хм… значит, о ее смерти вы узнали утром?

— Да, меня разбудила мадмуазель Монди.

Женщина говорила с трудом, ей хотелось одного, чтобы ее оставили в покое. Она испугано, точно под угрозами, отвечала на вопросы Робеспьера. Поэтому, когда он сказал: “Большое спасибо, мадам, не буду вас больше задерживать”, она устало улыбнулась и ускользнула быстро и незаметно, как мышь.

— М-да, бедняжка, — покачал головой Робеспьер. — Вижу, свекровь ее сильно застращала. Она вся напряжена, перепугано озирается по сторонам, будто в любой момент ждет удара, говорит испугано, точно боится сказать что-нибудь не то… Жизнь у нее была невыносимой… Светик, ты заметила шрамы на запястье Анны Режан? Бедная женщина пыталась покончить с собой.

Лемус в ответ только ахнула.

— Мы ничего не трогали, — сказала Монди. — Только кровь смыли с пола.

— Балконную дверь вы не открывали?

— Нет.

— Хм, странно… Мадам Режан обычно спала с открытой балконной дверью?

— Не в коем случае, — возразила управляющая. — Она панически боялась сквозняков и простуды! Вы, думаете, убийца проник через балкон?

— Вряд ли, мадмуазель, — ответил Робеспьер. — Ваши балконные двери открываются только изнутри. Если бы убийца проник с улицы, ему пришлось бы разбить стекло. Кстати, двери в апартаменты запираются снаружи?

— Нет, только изнутри. У нас никогда не было воровства, а уж тем более убийства!

Светлана вышла на балкон и огляделась по сторонам. Ей открылся приятный вид на большой пейзажный парк с речкой.

— Макс! — позвала она друга. — Тут балконы совсем рядом!

— Молодец, ты очень наблюдательна, — похвалил Робеспьер.

— Убийца мог перелезть с балкона на балкон, — согласилась Монди. — Это мог сделать мужчина.

— Почему только мужчина? — удивилась Светлана. — Современная дамская мода позволит перелезть на другой балкон и женщине. Модные юбки сейчас шьют из легких тканей без кринолина и громоздких украшений.

В доказательство Лемус продемонстрировала чудеса акробатики.

— Вы правы, — согласилась управляющая. — Но это должна быть молодая женщина.

— Тут я с вами согласна, — сказала Светлана, перелезая обратно.

Робеспьер решил поговорить с соседями Режан. Соседом, апартаменты которого были смежными с комнатой старухи, оказался банкир Нэвиль.

— Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов, — попросил его Робеспьер. — Когда вы видели последний раз мадам Режан-старшую живой?

— Днем в парке, — ответил Лану. — Она сидела на скамейке и опять поучала свою несчастную невестку.

— А поздно вечером или ночью, вы не слышали в комнате мадам Режан какого-нибудь шума?

— Нет, если не считать воплей этой старухи перед ужином. Она опять напустилась на бедняжку. Это случалось постоянно. По правде говоря, мне это сильно досаждало, голос у мадам был неприятный и слишком громкий.

— А чем вы занимались после ужина?

— Ох, мне срочно понадобилось выехать в Париж, — сказал банкир. — Отужинав, я сразу же уехал. Вернулся я только утром.

— Любопытно, очень любопытно, — пробормотал Робеспьер.

На этом разговор закончился.

Соседкой, апартаменты которой были смежные с комнатой Анны Режан, была мадмуазель Николь Орильи.

— Я старуху видела утром в коридоре, — вспомнила девушка. — Больше встреч с ней в тот день не припоминаю.

— Вы слышали какой-нибудь шум из соседних апартаментов?

— Нет, мне ничего не было слышно. Несколько стен охраняли мои уши от криков этой ужасной дамы. Когда я шла ужинать в столовую, я видела Анну Режан. Она выходила из комнаты старухи, я слышала, как она сказала ей “спокойной ночи”. Мы вместе спустились к ужину.

— А все ли присутствовали на ужине?

— Нет, не все, — уверенно ответила Орильи. — Не было мсье Лану, он уехал в Париж… мадам и мсье Перналь немного опоздали, с опозданием также явился этот банкир.

— Простите за нескромный вопрос, чем вы занимались после ужина?

— Я спустилась к реке написать закат, — ответила девушка. — Я рисовала до тех пор, пока совсем не стемнело. Потом я пошла к себе и никого не встретила.

— Понятно… Может я ошибаюсь… Мария-Антуанетта часто брала детей на воспитание… По-моему, вы были среди них, не так ли? Прошу прощения…

— Да, вы правы, — вздохнула она. — Мне выпала эта незавидная роль. Ее высочество любила развлекаться таким образом. Она брала детей на воспитание, а когда они ей надоедали, королева вышвыривала их как котят и брала других! Ей было плевать на их дальнейшую жизнь! Я ее ненавижу! Слава богу, наступает расплата за разрушенные судьбы. Наконец-то люди сорвали с нее маску. Мария-Антуанетта прикидывалась милой доброй женщиной, а на самом деле она самая настоящая стерва, которая держала под каблуком своего лопуха-мужа и Францию!

Орильи произносила эти слова чуть не плача. Робеспьеру стало неловко, что он затронул эту тему.

— Мне, слава богу, повезло, — продолжала Николь. — Я попала в актерскую труппу и смогла стать хорошей актрисой. Но не дай бог пережить никому тех ужасов, что выпали мне прежде, чем я стала знаменитой!

Кстати, Шарль, Николя и Анна тоже были приемными детьми ее высочества, как и я. Мальчикам потом повезло, их усыновили банкир с женой… Потом эти друзья меня отыскали, я помню, как они пришли поздравить меня с первым спектаклем, где я играла главную роль. Это был самый счастливый день в моей жизни. А вот у Анны все сложилось иначе, я поначалу не узнала ее. Мы с мальчиками встретили ее впервые, после долгой разлуки. В детстве она была такой веселой, подвижной, жизнерадостной девочкой. А теперь… вы видели, что с ней стало? Она вынуждена была терпеть эту вредную старуху! Я решила помочь Анне, забрать ее у этой злой ведьмы, устроить в наш театр. Она должна была объявить старухе о своем уходе. Я хотела пойти вместе с ней, но Анна отказалась. Думаю, Режан сильно возмущалась… но теперь уже все равно! Наконец бедняжка обрела свободу! Поначалу я не поняла, почему Анна терпела эту фурию!? Но потом мне стало ясно, что у нее не было другого выхода, она полностью зависела от этой старухи!

— Простите, за нескромный вопрос. Могла ли Анна убить свекровь?

— Нет, что вы! — возмутилась Орильи. — Анетта очень добрая, я хорошо помню ее ребенком. Она мухи не могла обидеть. А теперь…вы же видели ее! Какой из нее убийца!

— Очень интересное совпадение, — заметил Робеспьер. — Четверо приемных детей королевы встретились в одной гостинице.

— Вы правы, — улыбнулась Орильи. — Но как вы узнали, что я королевская воспитанница?

— Благодаря чтению газет и хорошей памяти, мадмуазель, — пояснил Робеспьер.

Следующим собеседником был мсье Лану. Светлана Лемус замерла, уставившись на него. Она не знала, как поступить: поприветствовать его, как старого знакомого, или сделать вид, что она видит его впервые. Мсье Лану сам выбрал тактику.

— Я тоже, мой друг, — ответила Светик, улыбаясь.

От проницательного взгляда Робеспьера не ускользнуло волнение Светланы при этой встрече.

— Увы, — вздохнул Лану. — Я не могу вам помочь в этом деле. Меня не было в гостинице. Я был в Париже.

— Что ж, жаль, — произнес Робеспьер мрачно, догадываясь, с кем мог быть этот красавчик.

Когда Лану ушел, Светлана твердо сказала другу:

— Макс, милый, вычеркни этого человека из списка. У него алиби!

— И что у него за алиби? — спросил Робеспьер сурово.

— Он был со мной в тот вечер, — пояснила Светик. — Мы ужинали вместе, и он остался у меня на ночь… но клянусь, между нами ничего не было! Я сумела позаботиться о своей женской чести! Хотя, если честно, мне не пришлось о ней заботиться. Мы просто поболтали с Сержем по-дружески. Он даже не делал никаких неприличных намеков.

Робеспьер покачал головой:

— Будь осторожна, дитя, такие молодые люди очень опасны для красивых девушек.

Светик махнула рукой. Она не считала себя даже симпатичной, не то чтобы красавицей.

Броше изучал Робеспьера и Лемус с любопытством, которое очень близко граничило с нахальством. Жакоб стоял рядом с ним, опустив голову.

— Подумать только, кто к нам пожаловал! — засмеялся Броше. — Знаменитая писательница и депутат Национального собрания. Мы много слышали о вас, мсье Робеспьер, здорово вы поднимаете бучу на заседаниях.

Робеспьеру было приятно, что его так хорошо знают, но он решил переменить разговор на нужную тему. К тому же наглость молодого человека ему не понравилась.

— Я веду расследование убийства мадам Режан. Вы что-нибудь заметили после ужина? — спросил он.

— Ничего, абсолютно ничего, — отрезал Броше.

Жакоб промолчал.

— Постарайтесь все хорошо вспомнить, — попросил Робеспьер. — Любая мелочь может оказаться важной.

— Если мы что-то вспомним, то обязательно вам расскажем, — весело пропел Броше. — Хотя, вряд ли. Никого в коридоре мы не видели, никаких стонов жертвы не слышали. Лично я после ужина уехал в Париж. Вряд ли мы чем-нибудь можем помочь вам

— Не надо скромничать, — ответил ему Макс в той же манере. — Кстати, вы наверное были рады встретить Анну Режан, которую не видели несколько лет?

Веселость слетела с лица шутника.

— Откуда вы знаете? — испугано спросил Жакоб.

— Я узнал от мадмуазель Орильи, — пояснил Робеспьер. — Она все рассказала мне. Молодая особа решила, что мне можно доверять. К тому же зачем делать из этого тайну? Но, если хотите, я буду молчать. Вы все хорошо устроились в жизни, а вот мадмуазель Режан не позавидуешь.

— Бедная Анна, — вздохнул Жакоб. — Бедная Анна!

— Вы любите ее? — спросила Светлана.

Жакоб смог только кивнуть.

— А вы, мсье Броше? — спросил Робеспьер.

— Анну? — засмеялся тот. — Я хорошо помню ее ребенком, тогда я как-то не думал на эту тему. А сейчас… это не тот тип женщин, который я предпочитаю. Она какая-то невзрачная и неинтересная, к тому же пугливая как крольчиха.

— А зачем вы поехали в Париж, на ночь глядя?

— У меня было очень важное дело, — коротко ответил он.

Мадам и мсье Перналь встретили Робеспьера и Лемус довольно дружелюбно.

— Какой кошмар! — воскликнула мадам Перналь. — Последнее время развелось слишком много бандитов. Они умудрились пробраться и сюда. Ох, я так напугана, от этого мое самочувствие опять ухудшилось…

— Дорогая, прошу тебя, — ласково перебил ее муж. — Эти люди хотят нас о чем-то спросить.

— Да, да, конечно, — закивала дама.

— Чем вы занялись после ужина? — спросил Робеспьер.

— Мы легли спать, — ответила мадам Перналь. — Мне надо ложиться рано, у меня очень слабое здоровье…

— А почему вы опоздали на ужин?

— Моя жена потеряла сережку, — ответил мсье Перналь.

— А вы ничего не видели подозрительного в коридоре? Не слышали никакого шума вечером?

— Я слышала! — гордо воскликнула мадам Перналь.

— Дорогая, не выдумывай, что ты могла слышать!? — удивился муж.

— Когда мы выходили из комнаты, чтобы пойти поужинать, я слышала как хлопнула дверь в комнату мадам Режан.

— Тогда почему я этого не слышал!? Ты все выдумываешь!

— Просто ты невнимательный, — сказала мадам Перналь обижено.

— Наверное, это была ее невестка, — предположил мсье Перналь.

— Нет, это не она! — уверенно возразила супруга. — Анна Режан уже сидела за столом, когда мы подошли.

Робеспьер решил на этом закончить беседу с душевной семейной парой. Словам мадам Перналь он особо не доверял. Когда речь идет о расследовании какого-нибудь преступления или другого необычного дела, многие дамы хотят принять в нем участие как важные свидетельницы, и воображают будто что-то видели или слышали. Однако совсем не обращать внимания на ее показания нельзя.

После допроса Робеспьер решил вернуться в Париж, на следующий день у него намечалось заседание, которое нельзя было пропустить. Светлана решила остаться в “Белой лилии”, к тому же Лану любезно предложил ей комнату в своих апартаментах.

— Как продвигается расследование? — спросил он.

— Пока ничего сказать нельзя, — сказала Светик. — Макс подозревает всех. У них были возможности убить Режан, а вот мотивы пока видны только у некоторых. Броше и Жакоб влюблены в Анну Режан, они могли совершить убийство, чтобы спасти ее от старухи…

— То, что Жакоб влюблен в эту женщину, это верно. Он смотрит на нее влюбленными глазами и при этом боится, как смерти… А насчет Броше… по-моему, этот наглец ее даже не замечает, — возразил Лану.

— Мой друг сказал, — важно произнесла Светик. — Что люди типа Броше хоть и ведут себя развязано и вызывающе, на самом деле очень замкнутые и всегда скрывают свои истинные чувства. Они легко флиртуют с девушками, к которым не испытывают никаких чувств, но стоит им полюбить, эти люди всеми силами пытаются изобразить безразличие к этой особе. Вот Броше и пытался показать свое безразличие к Анне Режан.

— Интересно, — согласился Серж. — Выводы вашего друга очень убедительны… Броше действительно старается не смотреть на Анну Режан, а скромный Жакоб глаз с нее не сводит. С Броше убийца хоть куда, а вот про Жакоба этого не скажешь. Он такой тихий, скромный, серый. Они с Режан чем-то похожи, она тоже из тех, кого не замечаешь.

— Именно тихие и скромные люди, типа Жакоба, часто оказываются убийцами… Еще мотив может быть у Нэвиля, — продолжала Лемус. — Он банкир, вполне вероятно, что он совершил растрату банковских денег, а как их вернуть не знал. Нэвиль узнал о драгоценностях старухи и решил их украсть, и при этом убил ее.

— Нэвиль? Банкир Нэвиль? — переспросил Лану. — Как я раньше не додумался! Просто я не понимал, что это может быть важно…

— Что важно? — спросила Светик.

— Накануне убийства, гуляя по парку, я нечаянно подслушал разговор старухи Режан и банкира. Она что-то спрашивала про деньги… по-моему, ее интересовало время, когда она их получит. Если бы с ней была Анна Режан, можно было бы расспросить ее о разговоре… к сожалению, вечерами старуха любила гулять в одиночестве… Поначалу я решил, что она положила свои деньги в их банк, а теперь решила взять их обратно…

— Я думаю, — сказала Лемус. — Режан шантажировала банкира, поэтому он решил убить ее.

— Вы очень спешите делать выводы, — засомневался Серж. — Надо спросить Броше и Жакоба, Нэвиль компаньон их опекуна в банковском деле. Они должны знать, клала ли старуха деньги в их банк или нет.

Так и решили.

К великой радости Светик, выяснилось, что Режан никогда не вкладывала деньги в этот банк. Версия с шантажом получила некоторое подтверждение.

— Вы осматривали вещи старухи? — спросил Лану.

— Нет, мы забыли! Как глупо!

— Давайте, я помогу вам, — предложил Серж. — Вы подождете в коридоре и покараулите, а я тем временем осмотрю комнату покойной Режан.

Светлана согласилась. Через какое-то время довольный Лану протянул ей неровный клочок бумаги, на котором было написано:

“Я все сделаю. Не беспокойтесь. Скоро деньги будут у вас.”

Девушка чуть не подпрыгнула от радости.

— Надо сообщить об этом Максу!

— Не торопитесь, — остановил ее Лану. — Вдруг это подделка.

Мария-Антуанетта тревожно расхаживала по комнате.

— Ох, я не могу понять, как мой супруг так легко решил отдать корону этим дикарям! — возмущенно говорила она Ферзену.

— Увы, его величество несколько малодушен, моя королева, — ответил ей офицер. — Нам придется все делать самим.

— Вы правы, Аксель. Подумать только, я стала женой мещанина. Он был готов принять все эти жуткие ультиматумы! Но я не буду сдаваться, я еще не забыла, что я — королева! Я приехала во Францию не затем, чтобы стать рыночной торговкой!

— Важно, что у вашего мужа-короля удалось получить разрешение действовать, — сказал Ферзен. — Главное — бежать, мой король Филипп III тоже так считает. Он просит нас поторопиться, дорога каждая минута.

— Ах, что бы я без вас делала, мой дорогой Аксель!

— Я люблю вас, моя королева! Я живу лишь для того, чтобы служить вам!

Ферзен привлек ее величество к себе и поцеловал.

— Я боюсь, — вздохнула Мария-Антуанетта. — Чем ближе день нашего побега, тем все беспокойнее у меня на душе. Иногда я готова поддаться слабости и отступить.

— Теперь поздно отступать, любимая, — ответил Ферзен. — Скоро понедельник 20 июня, день вашего освобождения.

Нэвиль прогуливался по пейзажному парку. Уже давно стемнело, взошла луна. Банкир любил прогулки поздним вечером, они благотворно действовали на его сон.

Он уселся на скамейку у речки и закурил трубку. Неподалеку зашуршала листва. Нэвиль обернулся.

— А, это вы, — проворчал он. — Решили подышать ночным воздухом…

В сумрачной мгле прозвучал выстрел. Где-то испугано заухал филин. Ночной парк опять погрузился в безмолвие.

На следующее утро Мадлен Ренар пригласила к себе Робеспьера. На этот раз она собиралась отчитать его.

— Вы отвратительно работаете! — бросила Мадлен. — В “Белой лилии” произошло еще одно убийство! Убит банкир Нэвиль, его застрелили у речки.

— Когда это произошло?

— Вечером, когда вы уехали. Я начинаю сомневаться в ваших умственных способностях.

— Раз так, — холодно ответил Робеспьер, который не любил, когда нелестно отзывались о его уме. — Я могу прекратить расследование…

— Нет, нет! — опомнилась Мадлен. — Не надо, умоляю! Я так несчастна!

Она бросилась к нему на шею и зарыдала.

Когда Робеспьер вернулся в “Белую лилию”, его встретила Светлана.

— Какой кошмар! — воскликнула она. — Нэвиля убили! А мы его считали убийцей. Кто бы мог подумать, что он станет следующей жертвой. Я, ничего не подозревая, преспокойно легла спать пораньше и проспала до девяти утра. Кстати, мсье Броше хочет тебе что-то рассказать, он ждет в парке.

— Очень хорошо, — ответил Макс. — Жаль, что он не решился поговорить раньше.

— Я сюда приехал по просьбе опекуна, чтобы следить за Нэвилем, — начал Броше. — Дело в том, что он на что-то использовал общие банковские деньги, но на что, не ясно. А теперь, когда он убит, я даже не знаю, что и думать!

В тот вечер я поехал за ним. Оказывается, он зачем-то ездил домой, вернулся только утром. Встречи с кем-либо у Нэвиля не было, я уверен.

— Вы правы, — согласился Робеспьер. — Все это подозрительно. А зачем Жакоб поселился с вами в “Белой лилии”?

— Он долго искал Анну. Понимаете, в детстве он был влюблен в нее. Когда, наконец, он узнал, что Анна проживает в “Белой лилии”, то решил приехать повидаться с ней. По случайности, нам было по пути.

— А разве вы не хотели увидеть Анну, о которой несколько лет не получали известий?

— Да, конечно. Я был рад встречи с ней, — неохотно ответил Броше.

— А что вы можете рассказать о покойном Нэвиле?

— Он всегда был очень аккуратным, внимательным. Еще Нэвиль был любопытен не в меру, везде совал свой нос… Наверно, поэтому его кто-то убил… Обожал деньги, но скрягой не был. Хотя, ради солидной суммы был готов на все. Считал себя всезнайкой, постоянно всех поучал.

— Понятно. А вы не знаете, это его почерк? — Робеспьер протянул записку Броше.

— Да, это написал Нэвиль! — уверенно ответил Броше. — Уж я-то знаю. Сколько народу пытались подделать его писанину, пришлось нам изучить его почерк досконально.

— Макс, версия с шантажом окончательно подтвердилась! — воскликнула Светик. — Нэвиль взял банковские деньги, чтобы отдать старухе, она, наверное, много запросила!

— Да, — согласился Робеспьер. — Похоже, между двумя убийствами есть какая-то связь. Вероятно, что они совершены одним и тем же человеком. Но мне кажется, что тут был не шантаж, а какая-то сделка, которая очень не понравилась какому-то третьему лицу.

Мсье Броше оказался не единственным, кто хотел поговорить с Робеспьером. Мадмуазель Орильи тоже хотела что-то сообщить.

— Я кое-что вспомнила, — сказала она. — Я не думаю, что это важно… Накануне убийства я слышала разговор мадам и мсье Перналь, они говорили о каких-то денежных трудностях. Мадам Перналь боялась того, что они на грани разорения, а муж утешал ее. Однако, судя по голосу, выводы женушки были не беспочвенны. Она опять начала жаловаться на здоровье, твердила, что бедность ее убьет! Лично мне кажется, что она вполне здорова, просто прикидывается больной. На самом деле это опасная особа…

— Вы хотите сказать, что мсье Перналь мог совершить убийство и кражу, ради жены. Она могла сама совершить этот поступок, подобные дамочки непредсказуемы. Да, мадмуазель?

— Ничего я не хочу сказать! — возмутилась Орильи. — Я просто рассказала вам, что слышала! А выводы делайте сами!

Она гордо развернулась и зашагала прочь по парковой дорожке.

С Жакобом Робеспьер решил побеседовать наедине. Интересно было узнать, что скажет этот тихоня без “суфлера” Броше. Жакоб сидел с книгой на скамейке, при виде Робеспьера и Лемус он поднялся и сбивчиво пробормотал приветствие. Несмотря на хороший костюм и очки в золотой оправе, вид у юноши был каким-то жалким.

— Мне бы хотелось узнать, чем вы занимались вечером, когда ваш друг Броше уехал? — спросил Робеспьер.

Жакоб вздрогнул, какое-то время он стоял молча, опустив глаза. Макс и Светик терпеливо ждали.

— Я гулял по парку с Анной, — ответил он. — Можете спросить у нее. Мы гуляли почти всю ночь, мне хотелось поговорить с ней, ведь я давно ее не видел.

— А вы не боялись гнева свекрови?

— Нет, она же легла спать. К тому же Анна твердо решила уехать от нее. Это благодаря Николь, она предложила ей место в своем театре, и пообещала устроить в художественную студию. Я не хотел говорить о нашей прогулке из-за Анны, она чего-то боялась… но теперь…

— Понятно, — сказал Робеспьер. — Большое спасибо. Не в моих правилах советовать, но вам надо быть посмелее.

Подошла Анна Режан. Она испугано посмотрела на Робеспьера.

— Рад вас видеть, мадам! — улыбнулся он. — Я могу вас кое о чем спросить?

— Почему вы утаили от меня, что в вечер убийства гуляли по парку с мсье Жакобом?

— По привычке, — ответила женщина. — Я привыкла все скрывать. Мне было тяжело поверить в то, что моя свекровь мертва.

— Я вас понимаю, — вздохнул Робеспьер.

Женщина улыбнулась.

— Меня никогда никто не любил, а теперь я счастлива осознавать, что любима!

— Да! — воскликнул подоспевший Броше. — Тебе может позавидовать любая дама. Ты думала над моим предложением?

Ловкий молодой человек обнял Анну за талию, и они пошли вдоль парковой дорожки. Жакоб поплелся за ними.

— Выходит Броше рискнул сознаться в своих чувствах, — сказала Светлана. — Ох, теперь у бедняги Жакоба нет никаких шансов. У него уведут любимую прямо из под носа!

— Я бы не торопился с выводами, — сказал Робеспьер, жизненный опыт которого был побогаче. — Поживем — увидим.

— А что теперь? — спросила Светик.

— Теперь я бы хотел отослать письмо Питу, пусть проведет обыск в доме Нэвиля.

— А что нужно найти?

— Сейф.

Ужин в “Белой лилии” начался позже. Лица у господ были мрачными и усталыми. Два недавних убийства заметно испортили людям настроение.

За ужином Макс сообщил Светик, что посыльный передал ему письмо, в котором говорилось об обыске дома Нэвиля.

— И что нашли в сейфе? — спросила девушка.

— Ничего, — ответил Робеспьер, будто с самого начала это подозревал.

Монди, чтобы развлечь публику придумала лотерею, в которой разыгрывался дорогой браслет. Эта вещь принадлежала Мадлен, но она решила потратиться, чтобы постояльцы хоть как-то повеселились. Робеспьер счел эту идею очень разумной в данной ситуации.

— А если браслет выиграют мужчины, — хихикал Броше. — Они будут его носить?

— Как вам будет угодно, — невозмутимо ответила Монди. — Вы можете его носить, можете продать, но лучше всего подарить даме.

— Вы правы! — воскликнула мадам Перналь. — Дорогой, если ты выиграешь, отдашь браслет мне?

— Конечно, дорогая, — заверил ее супруг. — Не буду же я его сам носить.

Перед началом лотереи. Монди решила показать присутствующим драгоценность. Робеспьер заметил, как заискрились глаза дам, даже Светик с интересом изучала бриллианты. Только Анна Режан почти не взглянула на вещь.

— Неужели тебя не волнуют драгоценности? — спросила ее Орильи. — Ты только посмотри на эти алмазы!

— Я, наверное, не буду участвовать в лотерее, — безразлично ответила Режан.

— Так дело не пойдет, — возразила Николь. — Лучше, если ты выиграешь, продашь его мне.

Анна пожала плечами.

Браслет выиграл Лану, он галантно преподнес его Светлане. Девушка не ожидала такого поворота и была удивлена. Она взглянула на Робеспьера, лицо которого ничего не выражало, но в глазах была какая-то задумчивость.

Лану сам надел браслет на руку Лемус, рубин на его перстне ярко блеснул в свете свечей. Взгляд Режан замер на камне. Женщина затаила дыхание.

— Ты чего? — спросила ее Николь.

— Красивое кольцо, — прошептала она.

Ночью в понедельник 20 июня план побега начал претворяться в жизнь. К сожалению, расписание было нарушено с самого начала. В путь тронулись не в 12 часов ночи, как планировалось, а в три часа.

Как было велено, Светлана в дорожной карете последовала за королевским экипажем. На душе у девочки было не спокойно. Почему-то ей не хотелось ехать, будто какая-то неведомая сила отговаривала Светик.

— По-моему, я просто разленилась, — сказала она себе. — Это небольшое путешествие пойдет мне на пользу… Хотя, на лень это не похоже, я чего-то боюсь!

Она удобно устроилась в карете и принялась изучать мелькающие за окном пейзажи.

— Я не чем не рискую, — успокаивала она себя. — Никто же не догадывается, зачем я еду.

На станции Бонди все было спокойно. Однако Светик показалось подозрительным, что какой-то тип верхом следует за ней. Она видела его, когда выезжала из Парижа.

— Чушь! — одернула себя Лемус. — Можно подумать, я одна езжу по этой дороге. Хотя… он верхом… почему он не обогнал меня… Ох, может его укачивает от быстрой езды… За последние годы я превратилась в трусиху…

Почти сутки пути прошли без приключений. Только около Сен-Менегульда у кареты отлетело колесо. Безрезультатно провозились несколько часов. Лемус решилась дальше ехать верхом. Ответственность не позволяла ей бросить задание.

Светлана выехала на верденскую дорогу, когда уже было темно.

На почтовой станции Сен-Менегульда несмотря не смотря на поздний час было довольно много любопытных. Живущие по соседству вышли посмотреть на шикарную карету. Такая редкость не каждый день проезжает через это местечко.

Почтмейстер Друэ тоже обратил внимание на это чудо, которое показалось ему подозрительным. На всякий случай, он велел кучерам ехать помедленнее.

— Какие-то иностранцы путешествуют, — пояснили ему. — А лакеи-то у них какие важные! Что они себе вообразили?! Королей из себя строят!

Это сообщение заставило Друэ задуматься. К тому же до Сен-Менегульда уже успели докатиться слухи о бегстве короля. Почтмейстер решился дать указания двум своим людям:

— Немедленно скачите в Варенн, вы должны опередить эту тяжелую карету. А там видно будет, если это просто иностранцы, пусть катятся дальше, но если это король, то спасет его и его корону разве что Бог!

Светлана Лемус выехала на верденскую дорогу. Путешествовать верхом в одиночестве ей пришлось впервые, и Светик было жутковато. К тому же странный тип следовал за ней на некотором расстоянии и это пугало ее.

Вдруг Лемус заметила какого-то человека, лежавшего у дороги. Девушка остановилась. Она соскочила с лошади и поспешила к нему.

— Мсье, вам плохо? — спросила она, встав рядом с ним на колени.

Лемус попыталась нащупать сердце… Ее пальцы коснулись чего-то липкого… Светик одернула руку, это была кровь. Человек был убит, его застрелили. Она узнала его, это был Серж Лану. Светик вскрикнула. Чьи-то руки легли ей на плечи…

— Вот вы и попались, — захихикал неприятный голос. — А вы опаздываете, не хорошо заставлять занятых людей ждать…

Ее схватили. Девушка со всей силы наступила каблуком на ногу бандиту. Светик удалось вырваться, но не надолго. Другой тип вновь схватил ее, но… Кто-то вмешался в потасовку, и Лемус удалось убежать. Она вскочила на лошадь и, прокричав проклятья в адрес обидчиков, поскакала галопом к Варенну. Сейчас королевское задание Светлану не волновало, ей хотелось удрать, а потом сообщить полиции о бандитах на дороге и об убитом Лану. Слезы катились из глаз девочки. Она почти ничего не видела перед собой.

В Варенне она знала только одного человека, мэра Соса, который мог бы помочь в этом деле. Она направилась прямиком к нему, пусть он подумает, как поступить. Путь ей преградил человек в форме.

— Туда нельзя, — сказал он.

— Пустите! — всхлипывая воскликнула девушка. — На верденской дороге на меня напали бандиты. Они убили одного человека… Я должна видеть мсье Соса немедленно.

— Успокойтесь, мадмуазель, — сказал гвардеец. — С вами поговорят другие люди… У Соса сейчас более важные дела. Короля поймали.

— Не может быть! — воскликнула она.

— Вы не верите? Я вас понимаю, самому это кажется сказкой. Но это король, я его видел. Хотя, вид у него такой жалкий… Что с вами? Вы плачете. Вас проводят в гостиницу, вам надо отдохнуть… Господи, как вам удалось убежать от бандитов?

Светлана пожала плечами. Ей все это казалось кошмарным сном. Кто-то дотронулся ее плеча. Девушка вздрогнула.

— Мадмуазель, я рад, что вы благополучно добрались до Варенна, — сказал спокойный голос. — Но вы могли бы и меня подождать.

Светик узнала типа, что следовал за ней от Парижа.

— Мне пришлось побеседовать с вашими друзьями, — сказал он.

— Это вы спасли меня! — воскликнула девушка. — Но зачем? Кто вы?

Но незнакомец не успел ответить на ее вопрос. Из кабинета Соса вышли король с королевой. Ее высочество заметила Светлану и вздрогнула. Король не обратил никакого внимания на девочку. Мария-Антуанетта была бледна как мел и с большим трудом старалась сохранить самообладание. У Людовика, несмотря на безразличие, был жалкий вид, который подчеркивал сползший на бок парик.

— Вы остаетесь у меня до утра, — говорил Сос их величествам. — А там посмотрим. Приедут люди из Парижа и, если это недоразумение, мы обязуемся искупить свою вину.

— Принесите мне вина и сыра, — потребовал король, казалось, провал операции его не трогает.

— Вам тоже надо отдохнуть, — сказал спаситель Лемус. — А завтра я вам все объясню.

— Вы правы, — прошептала девушка.

Королевские беды померкли перед желанием принять горячую ванну и уснуть в мягкой постели. Усталость и пережитый шок сильно давали о себе знать. Она взглянула на настенные часы, стрелка уже подходила к полуночи.

— Мне было велено следить за вами, — сказал он. — Остальное я вам расскажу потом. Позавтракайте, и мы сейчас же едем в Париж.

Светлана хотела было закричать: “А как же король!”, но сдержалась.

— Я бы хотела узнать, что будет с королем, — сказала она.

— Ничего особенного, его отправят назад в Париж.

— Понятно… я хочу досмотреть эту драму до конца… а вы езжайте…

Но человек отверг это предложение, и Светик пришлось сдаться. К тому же ей очень хотелось домой. Она напомнила про убийство Лану, на что получила успокаивающий ответ. Бандиты уже задержаны. Светлана успокоилась и принялась горячо благодарить своего спасителя за свое чудесное избавление.

21 июня Париж бурлил. Люди были возмущены бегством королевской семьи. Во всем винили Лафайета и национальную гвардию. На улицах начались беспорядки.

Робеспьера это событие, конечно, не оставило равнодушным. Вечером в клубе перед заседанием он обсудил это событие с товарищами по клубу Петионом и Бриссо.

— Король совершил побег! — радовался Петион. — Место для республики свободно!

— Я так не думаю, — возразил Робеспьер. — Все не так просто, мой друг. Во-первых, законодатели приложат все усилия, чтобы оправдать короля. Они работают над этим с сегодняшнего дня, уже имеется ряд законопроектов. Во-вторых, Франция пока не готова стать республикой.

Петион пожал плечами.

— Сейчас нам придется отстаивать свои позиции, — сказал Бриссо. — Барнав, который считается негласным лидером нашего клуба, на стороне Собрания. Он не одобрит выпадов против короля.

— Я все же рискну бросить вызов, — сказал Максимильен. — Моя речь будет посвящена заговору короля и его сообщников.

Раздался звонок, оповестивший о начале заседания. Робеспьер устроился на своем месте и приготовился выслушать выступление ненавистного Барнава. Его взгляд скользнул по галерее. Он увидел Мадлен Ренар. Красотка выглядела серьезной и мрачной.

Барнав поднялся на трибуну и начал речь на какую-то совершенно иную тему. У Робеспьера создалось впечатление, что этот человек нарочно хочет отвлечь внимание якобинцев от основных событий, при чем делает это весьма неумело.

После выступления многословного Барнава Робеспьер взял слово. Его речь имела обвинительный характер. Он указал на измену короля, его сообщников, министров и собрание, которое пытается оправдать короля. Он говорил, что если оставить власть в руках трона, то кровавые события неизбежны.

— Я знаю, знаю, что точу на себя тысячу кинжалов, — говорил Робеспьер. — Но если еще в начале революции, когда я был едва заметен в Национальном собрании, когда на меня смотрела только моя совесть, я принес жизнь в жертву истине, то теперь, после того как голоса моих сограждан хорошо заплатили мне за эту жертву, я приму почти как благодеяние смерть, которая не даст мне быть свидетелем бедствий, на мой взгляд неизбежных!

Мадлен Ренар внимательно слушала слова Робеспьера. Это выступление противоречило всем ее замыслам, но в этот момент красотка восхищалась смелостью и ораторским талантом этого человека. Мадлен полностью разочаровалась в Барнаве, она ругала себя за то, что променяла Робеспьера на этого салонного красавца. Ренар поняла, что победа останется за Максимильеном.

Собравшиеся молча взирали на оратора. Зал на какое-то время погрузился в тишину, которую нарушил журналист Камилл Демулен.

— Робеспьер! Мы будем твоим оплотом! — воскликнул он, клятвенно поднимая руку. — Мы все умрем раньше тебя!

Восемьсот членов клуба повторили его клятву. Собравшиеся на галереях зааплодировали стоя. Мадлен, поддавшись порыву восхищения, присоединилась к ним. Ее взгляд поймал взгляд Робеспьера. Красотка улыбнулась ему и послала воздушный поцелуй.

Заседание завершилось. Антуан Барнав чувствовал себя разгромленным. Он в мыслях посылал Робеспьеру самые страшные проклятья. Барнав ждал Мадлен Ренар, надеясь услышать от нее слова сочувствия.

Красотка летящей походкой спустилась с галереи. Она быстрым шагом спешила к нему на встречу, но вдруг резко свернула в сторону. Мадлен подошла к Робеспьеру. Между ними завязалась оживленная беседа. Ренар оперлась на руку Максимильена, клуб Якобинцев они покинули вдвоем.

Светлана радостно вбежала в свой дом, она была так рада и не заметила, что дверь не заперта. Она влетела в гостиную и увидела своего друга Робеспьера.

— Здравствуй, Светик, — улыбнулся он. — Как путешествие? Я тебя давно жду.

Девушка оторопела. Она почувствовала, как подкашиваются ее ноги.

— Что ж, — продолжал он. — Будем разбираться, что ты натворила.

Робеспьер с большим трудом пытался сделать вид, что совсем не волновался за ее судьбу. Светик плюхнулась в кресло.

— Выходит, ты все знал.

— Ну, не все… но многое. С чего начнем?

Девушка пожала плечами. Она боялась, что ей сейчас здорово влетит.

— Давай с убийства в “Белой лилии”, — предложил Макс.

Лемус облегченно вздохнула.

— Для начала разберемся, кто убил старуху Режан, — начал Робеспьер. -Тут все просто и ясно. Это дело рук ее невестки…

— Эта тихая пугливая женщина!?

— Да, Светик. Судя по рассказу Орильи, Анна Режан должна была объявить свекрови о своем уходе. Ты понимаешь, старуха восприняла эту новость в штыки. Как говорил мсье Нэвиль, Режан опять скандалила. Все это было последней каплей в чаше терпения невестки. Она схватила канделябр и ударила старуху… Выходя, она заметила Орильи и сказала: “Спокойной ночи, мадам”, чтобы у той создалось впечатление, что Режан тогда была жива. Этот скандал слышал мсье Нэвиль, и его удивило резко наступившее затишье. Судя по отзывам, этот человек обладал чрезмерным любопытством и решил проверить, что же случилось. Вспомни, что говорила мадам Перналь про хлопнувшую дверь… Он вошел в комнату и увидел мертвую старуху… Нэвиль знал о драгоценностях и решил их украсть. Он сунул бриллианты в карманы, а шкатулку бросил на пол. Потом он удрал через балконную дверь, он боялся быть замеченным. Ты помнишь, дверь была не заперта. А перебраться на свой балкон ему было легко. Именно по этим причинам он опоздал на ужин. Нэвиль боялся, что когда кража обнаружится, в гостинице проведут обыск. Поэтому он уехал после ужина и спрятал драгоценности у себя дома в сейфе. Так, он думал, будет надежнее.

Как нам рассказывал Броше, Нэвиль куда-то истратил банковские деньги. Думаю, он понимал, что разоблачен. Деньги нужно было вернуть… Тут, кстати, важную роль играет твой покойный друг Лану…

— Ох, — вздохнула Светик. — Но кто его убил? Не могла же Анна Режан поехать за ним.

— Анна Режан тут совершенно не при чем. Нэвиль был одним из банкиров, который согласился дать в займы на бегство короля. Лану выступил посредником. Но вскоре Нэвиль передумал, он грозился раскрыть тайну, чем подписал себе смертный приговор. Лану получил приказ убить его…

— Лану убийца!? Не может быть!

— Увы, моя девочка. Меня удивило его рьяное стремление помочь нам, и упорное желание доказать, что убийства Режан и Нэвиля имеют связь. Как ты понимаешь, он хотел отвести от себя подозрения, ведь у него было алиби, когда убили старуху. Это была его идея поискать письмо Нэвиля к Режан, причем поиски проводил он один. “Найденное” письмо было у него припасено заранее. Это был отрывок из письма банкира ему самому. В этом письме Нэвиль соглашался передать деньги. Тут я и понял, что Нэвиль был связан с Лану и бегством короля…

— Но как?

— Я попросил Анжа Питу приставить к тебе надежного человека, который мог хорошо следить за тобой. Он выяснил, что Лану и ты — королевские агенты… но об этом потом… Значит, Лану… Мне показалось странным, зачем старуха таскала с собой это письмо… К тому же оно было написано на клочке, который явно оторвали от целого листа… Вспомни слова Броше, Нэвиль был очень аккуратным, а такие люди на обрывках письма не пишут.

— Но сейф был пуст! Куда Нэвиль дел драгоценности?

— Да, ты права. Лану решил поживиться и выкрал их, он не знал, что это драгоценности убитой Режан. Не знаю, как он узнал о существовании сейфа. Его ошибка была в том, что он надел на палец перстень с рубином, который был краденым. Анна Режан узнала этот перстень. Вспомни безразличие, с которым она взирала на браслет, и удивление, когда она увидела рубин.

— Ох, Лану опять обманул тебя! Он подсыпал тебе снотворное, чтобы ты проспала до утра. Помнишь, ты говорила мне, что тебя вдруг потянуло в сон?

— М-да, ты опять прав… Но зачем ты приставил человека следить за мной?

— Я очень беспокоился за тебя, — сказал Робеспьер. — Неладное я почувствовал тогда, когда ты стала интересоваться политикой и рыться в моих бумагах. Анж Питу нашел человека, который должен был оберегать тебя.

— Значит, это он меня спас! Но кто убил Лану? Кто напал на меня? Зачем? Жаль, что ты этого не знаешь.

— Я могу только предположить… это дело рук твоих друзей: короля, королевы, этого, как его, Ферзена…

— Не может быть!

— Может, вы слишком много знали и могли быть опасны…

— А зачем им понадобилась давать мне задание, чтобы я уехала из Парижа? Они могли нанять наемных убийц, которые прикончили бы меня в моей квартире!

— Это могло бы породить невыгодные предположение. Они хотели создать впечатление, будто ты уехала…

— Нет, мне трудно поверить! Наверное, это выдумал Ферзен. Королева и король об этом не знали.

— Что ж, думай так. Но я бы не стал доверять их величествам. Им был нужен агент, который имел политические связи, был в курсе событий, и в тоже время бы честным и не потребовал бы платы за свои труды…

— Но я помогала им бежать! Я хотела спасти их! Против них был заговор.

— Светик, милая, это они заговорщики… На следующий день после бегства их величеств в Собрание был доставлен пакет, содержащий манифест короля. Людовик говорил, что отменяет все акты, утвержденные им с 1789 года, жаловался на насильственные действия народа и скудность цивильного листа, предавал анафеме все деяния революции. Замечу, выражениях он не стеснялся. Я даже удивился, откуда особа королевской крови знает словечки, которым даже Жорж позавидовал.

— Но почему ты не предпринял никаких мер, чтобы помешать бегству?

— Я сразу понял, что побег обречен на провал… Теперь у нас есть доказательства враждебности монархии.

Лемус задумалась. Она испугано смотрела в холодные голубые глаза друга.

— Вот и все, что я могу сказать, — сказал Робеспьер. — Ты понимаешь, за все, что ты натворила, тебя должно ждать наказание. Но не пугайся, я тебя хорошо знаю и люблю, бояться тебе нечего. В обиду я тебя не дам. Кстати, о Лану. Я точно уверен, что он знал о том, что тебя убьют!