Второе объяснение также было тривиальным. Как это часто бывает в истории, в результате подковерной борьбы была выдвинута компромиссная фигура, устраивающая все группы, борющаяся за власть. Вот и выбрали темную лошадку, серого мышонка, аппаратное ничтожество.

И, наконец, стало понятно к тому времени, что система прогнила и надо что-то менять. Перед номенклатурой, как перед древним богатырём, стояли три пути. Первый – направо. Путь зажимания гаек и возрождения неосталинизма. Увы, даже «железному Андропу» он оказался не по зубам. Компания по борьбе за дисциплину показала, что силовые методы уже не действуют. Время упущено.

Не проходил вариант «царствуй лёжа на боку» и пример незабвенного Константина Устиновича ярко продемонстрировал бесперспективность правления в несознаке.

Избрание Горбачева было знаком того, что был избран третий путь - путь косметического ремонта системы, постепенных реформ и омоложения номенклатуры, но без поспешной ломки пусть и неэффективного, но всё еще работающего государственного механизма.

Осознав это, народ на радостях запил пуще прежнего. Новый генсек был моложав, благообразен и велеречив. Одно только смутило. Поначалу на отретушированных портретах не было родимого пятна, украшавшего раннюю лысину генсека. Но на кадрах кинохроники оно было явственно видно и народ долго сумневался на сей предмет. Но скоро (говорят, по личному указанию Горбачёва) эту загогулину и на портретах стали показывать. И зашептались у церквей старушки-богомолки, божьи одуванчики: - «Ох, антихриста выбрали! Мишка-то меченый! Быть бедам великим на Руси! ». И качали головочками и молились о спасении от бед.

А новый генсек начал изумлять народ. Он стал произносить речи без бумажки! Это сейчас никого красноречием не удивишь. А 20 лет назад это воспринималось, как трюк фокусника на арене. Словно канатоходец пошел без страховки по канату под куполом цирка.

Выяснилось также, что новый генсек не курит и не пьет. Т. е. пьёт с явным удовольствием минеральную водичку, за что и заслужил прозвище «минеральнымй секретарь». Надо сказать, что умение хлестать коньяк ящиками было родовым знаком номенклатуры. Среди неё были и такие богатыри, как Ельцин, который мог и «двустволку» засандалить. Человек непьющий в советском социуме вообще однозначно воспринимался как больной или социально-чуждый человек. Поэтому странности нового генсека смущали умы.

А в остальном – генсек, как генсек. Начал осторожно, по аппаратному. Уже в апреле 1985 объявил курс на ускорение. Для сего дела призван был ак.Аганбегян и когорта оставшихся деятелей косыгинской реформы. А между тем любой мэнээс знал – ежели чего надо завалить на высоком научном уровне, то зовите Аганбегяна. Так и вышло. Никакого ускорения – один конфуз. Окончательно сломленный академик удалился и имя его кануло в Лету.

Вторая попытка Михаила Горбачёва была покруче ускорения. Он покусился на самое святое для «гомо советикуса» – право пить что угодно, когда и где угодно. К этому периоду пянство приняло в СССР просто характер национальной пандемии. Бормотуха губила народ вернее радиации. Так что сама идея обуздать змия была хороша. Но исполнение – хуже некуда. Получился совершенно театр абсурда, советский сюрко с элементами ужастика. Самогонка лилась рекой, а на фоне тотального дефицита всего и вся мужал и креп теневой капитал и криминал. Экономика от стагнации перешла в режим свободного падения.

После этих двух попыток стало ясно, что при существующем аппарате любые инновации просто обречены на провал, как и хрущевская оттепель и косыгинская реформа. Для спасения корабля – т.е. СССР, нужны неординарные меры. И тогда Горбачёв объявил политику перестройки и начал сбрасывать балласт. Путем многоходовых аппаратных интриг он убрал один за другим старую гвардию брежневских времен. Он вывел войска из Афганистана, прекратил надоевшую всем «братскую помощь», вывел войска и фактически освободил Восточную Европу и демонтировал мировой соцлагерь.

Во внутренней политике он бросил интеллигенции вожделенную подачку – гласность, а во главе правительства поставил умеренного реформатора Н. И Рыжкова, очень популярного в народе. Иными словами – он оседлал волну истории и поднялся на самый гребень. И так было до 1989 года – года «областных» и «бархатных» революций. И пока он делал объективно необходимую работу истории – он был непобедим. На Западе началась подлинная «горбимания», а в СССР институтские дамы млели от восторга, прижимая к груди свежий номер «Огонька» или «Нового мира».

Для выпуска пара были организованы грандиозные РR-акции – съезды народных депутатов. На съездах и пленумах КПСС Горбачёв играл роль заклинателя змей, успокаивая и гипнотизируя соратников. На Западе представал в роли мудрого политика современного типа. А перед своим народом – в роли демократа и реформатора. И так заигрался, что лодка стала раскачиваться, и скрепы затрещали. Появилась первая кровь – Сумгаит, Карабах и т.п. Всерьёз встал вопрос об отмене монополии КПСС, введения представительской демократии и переходе к рыночным отношениям, т. е. о полной смене социального строя и политической надстройки. И тут проявилась нерешительность Горбачева и его непоследовательность. Он понял, что перегнул палку и решил повернуть руль вправо. Но было уже поздно. Что последовало далее-известно. Прошло 20 лет, но горькие плоды катастройки мы пожинаем и до поры.

Итак, прошло 20 лет. Время подводить итоги и собирать камни. И делать это надо объективно, без гнева и пристрастия. Я против как излишней идеализации, так и против демонизации исторических личностей, в т.ч. и Горбачёва. Напомню, что в своей классической работе «К вопросу о роли личности в истории» Г. В.Плеханов отмечал, что в целом историю творят широкие движения народных масс и вектор истории в целом определяется объективными факторами. Но конкретная картина событий во многом зависит от личности, оказавшейся в нужный момент в конкретном узловом месте процесса. Вот с этой точки зрения и попытаюсь ответить на ряд вопросов. Например, часто задают вопрос: «А может быть, ничего и не стоило менять? Ведь мог СССР просуществовать ещё 10-20-50 лет?» Сам Горбачёв с обидой выражался в том смысле, что мог и не начинать реформы – на его век хватило бы. И правда. Ведь, если после тотального разграбления прошедших 20-ти лет, есть ещё что продавать – точно хватило бы. Но последствия для самого правящего класса и всего мира в целом были бы непредсказуемыми. А так революция сверху, облечённая в одежды реформы, растянулась на целые 20 лет и обошлась сравнительно малой кровью. И поэтому смешно читать творения, где МС предстает посланцем диавола или даже воплощением самого Князя Тьмы! Горбачёв именно Мессия номенклатуры, её спаситель. Он помог её не выжившей из ума части вскочить на ходу в поезд истории. Объективно он выразил подспудное желания номенклатуры «жить, как все», т.е. пользоваться привилегиями и вкушать блага жизни на законном основании и открыто, не таясь. Конечно, многим пришлось пожертвовать, с кем-то и властью и деньгами поделиться. Но в целом Горбачёв успешно провел корабль реформ на определённом этапе между Харибдой реакционной реставрации и Сциллой революции снизу. Его успехи на международном поприще несомненны и он полноправное лицо мировой истории наряду с Рузвельтом, Кеннеди и Клинтоном.

Второе обвинение в своё время выдвигал Ельцин. Мол, реформа начата и проводилась без чёткого плана и ясной постановки цели. Это чисто надуманно. Ну, где же в истории что-то делается по плану? Обычно цели благородны и ясны, а результат противоположен замыслу. Вот и эта реформа затевалась для спасения СССР и улучшения жизни народа. Каков результат? Империя распалась, уровень жизни – ниже некуда и улучшения пока не видать. Но разве это вина Горбачёва? Уверен, если бы реформы шли по сценарию Рыжкова-Абалкина и при Горбачёве, то результаты были бы менее плачевны, а издержки минимальны. Но история не знает сослагательного наклонения. Часто сетуют: «Мол, надо было бы идти по китайскому пути». Оно бы неплохо – мудрые китайцы запланировали свою перестройку на сто лет. Им-то куда спешить – народ мудрый и терпеливый. А вот когда в Польше начинали «шоковую терапию»то Валенса сказал: «Через 5 лет будем жить как японцы». На что остроумные поляки заметили: «Может и будем, да где ж нам взять столько японцев?». Нетерпение – исконно русская черта. Именно советская интеллигенция совершила политическое и житейское харакири, приведя к власти пьяного номенклатурщика-авантюриста и горе-реформаторов. Эти-то и разрегулировали всё окончательно. И пришлось «доблестным чекистам» спасать ситуацию. Кстати, есть и такая конспирологическая версия – сценарий перестройки задуман был в недрах андроповского ведомства, дабы народ при словах «Свобода и демократия» долго плевался и матерился.

Прочитав изложенное выше, читатель может подумать, что я апологет Михал Сергеевича. Вовсе нет. Я отношусь к нему и Ельцину с неприязнью. Должен заметить, что один важный урок правящий класс бывшего СССР точно извлёк. Больше не будет в России как непьющего президента, так и президента алкаша. Опасно и непредсказуемо. Будет такой, как Путин. Вроде бы и пан спортсмен, но и фронтовых ста грамм не чурается. Но это деталь. Важно то, что по большому счёту Горбачёв неудачник и разрушитель – всё, к чему он не прикасался, разрушалось. На ниве созидания он никакими талантами не блеснул. Такое в истории бывает. Ломать – не строить.

Да и как личность мне Горбачёв не очень симпатичен. Человек неискренний и лживый, падкий на лесть. Аппаратный крысолов из Гаммельна, номенклатурный крошка Цахес по прозванию Циннобер, он вплотную подвёл страну к краю пропасти во ржи. Подвёл – и сам ужаснулся. И поэтому я не буду кричать, подобно вчерашним холуям: «Распни, распни его!» Пусть пишет мемуары и читает лекции. Как Клинтон. А ежели в чем виновен – то к ответу. Как Кучму. Но – по закону. Пора привыкнуть к тому, что ротация элит в обществе может происходить без криков «Са ира» и членовредительства. Как в Израиле. Трудно это, но возможно. Как говаривал покойный Джаба Иоселиани: «Демократия-это вам не лобио кушать».

Но что делать нам, рожденным в годы Великой Войны и сразу после неё? Мы потеряли всё: страну, где мы родились; книги, которые собирали; спокойную старость, о которой мечтали в вязкой трясине застоя, и скоро потеряем свой язык. И тем не менее – надо держаться до конца. У нас была прекрасная молодость – «хрущёвская оттепель» и поздняя любовь – «перестройка». И хотя бы за это-спасибо Горбачёву. Благодаря ему мы получили глоток свободы и можем уйти со сцены с поднятой головой. «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые». Тем, кто помоложе, будет ещё тяжелее.

Но каково-то тем, кому судьба стареть?
И ждать, что подрастут иные поколенья
И окружат собой нас, ждущих отпущенья –
Последних могикан, забывших умереть.

(К. Случевский)