День первый

Мафусаил, конечно, из кожи вон рвётся, чтоб хоть как-нибудь отличиться. Что за характер!

- Вижу! - заявляет этаким торжественным голосом. - Чувствую, к чему всё идёт.

- Может, поделишься? - Вежливо спросил я.

- А ты сам дойди, - ехидно отвечал Мафусаил. - Раз ты такой хороший. Главное, умный. - И довольно расхохотался. Поддел.

- На что ты намекаешь? - Поинтересовался я. - Ты хочешь сказать, что кто не отличник, тот дурак?

- Я ничего не хочу сказать, Михаил. - Между прочим, для тех, кто мало знаком с этим типом, он всегда старается уклониться от прямого ответа. - Я только считаю, что те, кто поумнее, уже давно всё сообразили. - И заржал довольно. Очень остроумно выступил.

Первым в дело встрял, как всегда, Илья и давай махать перед Мафусаиловым носом выдержками из своих же собственных на него доносов Учителю. Что-то слишком рьяно стал заступаться за меня этот товарищ, даже как-то неловко делается. Видно, уже не только я замечаю эту странную любовь, потому что Мафусаил тут же выхватил перлы творчества Ильи из рук писателя, сунул их куда-то себе в крылья и так это лениво произносит: - А за это самое… И имей в виду, ябедничать на других не спасает от строжайших наказаний. Но что же остаётся делать тем, к кому девчонки равнодушны. - И сочувственно вздохнул, насмешник такой.

Вряд ли Вельзевул что-нибудь понял, но на всякий случай с иронией посмотрел на Мехиаэля. Тот осклабился, хоть сомневаюсь, что понял больше дружка. А ещё глупцом считают почему-то меня.

- Кому какое дело, что кто делает, - глубокомысленно заявил Мехиаэль. - Самое опасное для творчества - борьба за справедливость. - И покосился на Даниила. Ишь ты, никак взял урок у шутника нашего.

Тут уж и Даниил не выдержал. А кто бы выдержал? Естественно, Вельзевул на стороне Мафусаила - он всегда так демонстрирует верную дружбу. Ещё Мехиаэля затягивают в компанию... Ну, конечно, чуть ли не до драки. То есть, какое там чуть ли… Передрались все натурально. Илья сначала было полез каждому угождать, успокаивать, но получил от Вельзевула и сразу сам успокоился. Прилёг и утешился своим блокнотиком.

Вельзевул-то силач, зато Гавриил всегда был прилежнее в отработке приёмов, так им врезал!

Главное, всё утро работы впустую. Что до сих пор успели распутать, едва опять не запутали в те же клубки, даже хуже.

Девчонки пищат, хихикают, вмешиваются. Лилит бегает с платочком, подбитые глаза оттирать. Лично мне Мехиаэль случайно - или не случайно? - заехал в нос локтем, но до меня эта Лилит почему-то никак не доберётся, а норовит потереть именно Мафусаила, у которого и крови-то нет.

Никакой логики у девчонок. Ясно же, что если кровь из носу у меня, то на что её глупый платок Мафусаилу?

Разогнал нас Учитель. Молвил, наконец, своё слово. Огорчаем мы его, Духа.

Ладно, замяли. Распутали энергии кое-как, опять по нарастающей, девчонок поставили на сортировку, подбирать теперь цвет к цвету, чтоб один незаметно переходил в другой. И опять они там пищат, трещат, хихикают, цвета стали к себе примерять. Ева вякает, я голубой предпочитаю, Галатея - розовый, Сарина - оранжевый, Кибела по обыкновению лукаво помалкивает, а Лилит, видите ли, чёрный лучше всего подходит. Как выдала, все тут же и замолчали. Надо же, такое придумать! Выпендривается не хуже Мафусаила. Ну с ней понятно, понравиться старается... Новенькие всегда так…

Короче, закончили. Свет отдельно, тьма тоже отдельно. Вообще-то свет отдельно - это, признаюсь, красиво, тепло, мирно, но кому нужна тьма, если подумать? Нет, не особенно нравится мне почему-то наше сегодняшнее действо, а почему я и сам не знаю. Только думаю, что лучше бы не ворошить, не трогать клубки, не разматывать энергии по составляющим, оставить, как всегда раньше делали... Учитель называет наше творчество эволюцией. Нужна мне эта эволюция, когда нос болит.

- А на самом деле ничего особо нового - заявляет Мехиаэль. - Ну эволюция, ну прогресс, ну поглощающие-рассеивающие, ну и что?

Тоже мне, мыслитель.

Учитель опять же молчит. Такое впечатление, что он не Илью-угодника, не прилежного Гавриила, не справедливого Даниила, не говоря уже обо мне, а именно Мафусаила с Мехиаэлем больше всех и любит. Я бы даже сказал, балует.

- Несправедливо и неясно, куда заведёт того же Мафусаила. - Как-то вслух обиделся Даниил. Учитель только взглянул на него.

Всё-таки лично я предпочитаю рассеивающие. Остальные ангелы тоже любят белое, голубое, свет, звон. Что это Мафусаилу вдруг понадобилось рядиться во тьму, изображать какой-то грохот... Ну да что с него возьмёшь? Выскочка, отличник, вот и отличается, как может.

Дружно помогаем Учителю уплотнять энергии. Ага, вот оно что. Делаем более плотный мир. Не понял только, зачем. Мы же всегда работали с нашим, тонким. Нужно мне это уплотнение, от которого кровь из носу.

А Мафусаил хмыкает. - Я, говорит, ещё гуще уплотнить могу. Такой мир сотворю, что вам всем и не снилось.

- Уж ты сотворишь! - И никто не понял, в смысле одобрения это Учитель или вовсе даже наоборот.

Пора бы и на отдых, да и нос побаливает. Ну, наконец-то.

- Завтра продолжим. - Объявил Дух.

Завтра - это хорошо. И вот все давно отдыхают, Учитель вроде доволен, а Мафусаил продолжает возиться, совсем уже нечто немыслимое творит. Ладно, мне-то что. Я вообще отдохнуть хочу, да и нос болит маленько.

День второй

Ух ты, сделали воду. А интересно получилось с этим сгущением энергий. Как льётся-то! Кто бы мог подумать, что лучи на такое способны. Молодец всё-таки наш Учитель! К тому же, пока мы отдыхали, он ещё сделал небо и землю. И когда только всё успевает!

Мафусаил от радости затеял непонятную шумиху вокруг Лилит. Если бы я ещё с позапрошлого творения не знал нашего проказника, я бы подумал, что он нарочно запутался в поглощающих лучах, чтобы якобы ненароком обкрутить ими же новенькую. Жаль её, бедняжку: так старается вписаться, а в результате уже целую эпоху не может выбраться из пут Мафусаила. Или он действительно нарочно? Глупости какие. Сказал бы ей честно: “Лилит, ты мне нравишься, давай дружить”. Вот я обязательно так и сделаю, как только она вырвется из темноты и мрака, которыми обволок её вместе с собой наш шутник.

Распуталась, наконец, Лилит. Купается в светло-зелёном, но пока вся красная, даже крылья, и те выдают смущение. Нет, не могу подойти, да и заняты все.

Илья же втихаря сел строчить, но не успел досочинить детали, потому что объявился Дух, который с утра носился над водою, и повелел прекратить пустой расход сил и заняться делом. Мафусаил надулся и взялся показывать всем, как надо сгущать энергию, которая и на энергию-то уже не похожа. Вода и вода, даже уже и не льётся, а скорее сыплется. Учитель кивает и молчит, и мы теперь уже под руководством Мафусаила продолжаем уплотнять. Вода явно перестала быть водой, куда ж ещё?

А девчонки сделали радугу и резвятся под ней. Затеяли прыгать под радугой на одной ножке и считать вслух: - Красный (прыг) и оранжевый (хлопок крыльями), жёлтый (прыг) и зелёный (прыг), голубой, синий, фиолетовый (хлопки крыльями и ладошками и завершающий прыжок).

Одна только Лилит не участвует в общем веселье. Села, прислонилась к остову радуги и мечтает о своём чёрном.

Ну приехали. Отделили твердь. И сыпаться перестала. Доуплотнялись Что-то будет!

Вельзевул бьёт себя кулаком в грудь и бахвалится, что это с самого начала была его идея. Напрасно усердствует, ведь всем известно, что у Вельзевула идеи не рождаются, а рождаются идеи опять же у Мафусаила, лучшего дружка нашего силача.

- Кому какое дело, - заявляет Мехиаэль. - чья идея. Главное - мир в душе.

- Интересно, а что мы завтра станем творить, - вырвалось у меня.

- А ты пойди к Учителю да спроси: Дух, а Дух, а завтра что, - советует Мафусаил и ржет. - Возможно, ему понравится на этот раз и твой вопрос. А что? Всё может быть.

- Отстань ты от Михаила, наконец.- Потребовал Илья.

А Даннил прибавил - И отвечай, что ты к этой Лилит привязался.

Здесь уж я чего-то явно не допонимаю. Какое отношение имеет Лилит к Даниилу?

- Я тебе что-нибудь должен? - Нахально ржёт Мафусаил вместо ответа.

- Это несправедливо, - надрывается Даниил. - Мало тебе Галатеи в позапрошлое творение? Мало Евы в прошлое? Даже Сарина, и та по тебе уже сколько эпох плачет, сам слышал. - Давненько Даниил так не распалялся. - Новенькую хоть не трогай.

- Между прочим, зависть - один из самых тяжёлых пороков, - напомнил Мафусаил. - Наказуема не меньше гомосексуализма.

Даниил взъярился, дескать, не завидовал он, а Илья было сунулся успокаивать, но на него с двух сторон цыкнули и он обиженно отбежал в сторонку записать.

- Действительно, что они все в тебе находят, - удивился вдруг Гавриил. Опомнился.

- А ты у них спроси, - предложил Мафусаил.

- Кому какое дело, кто кого любит, - осклабился Мехиаэль. - Поплачут и разберутся. И ещё нам хватит.

В общем, едва опять до драки не дошло. А когда-то мы все так хорошо ладили. Что с нами происходит?

Учитель задумчив. Оглянет то одного, то другого - и к воде. И молчит.

А Мафусаил незаметно отмочил с водой какую-то штуку. Угостил девчонок, а они поверили и выпили. Сделались сами не свои: глазки сверкают, щёчки горят, шумят втрое больше обычного. Даже самая скромная и послушная Кибела, и та расшевелилась. То к одному, подлетит, то к другому, каждому заглядывает в душу и грустно шепчет: - Что же вы не пьёте, ангелы!

Мафусаил ржёт, доволен чрезвычайно и делает вид, что не замечает восторгов Лилит: то Еву обнимет, то Галатею, а те рады стараться. Лилит в недоумении. Остальные, впрочем, тоже.

Может, сейчас как раз самый момент подойти и предложить дружбу? Нет, что-то расхотелось дружить с Лилит.

День третий

Перво-наперво отделили сушу от воды. И пошло, поехало.

Девчонки делают всякие цветы, ягоды. Напоминают друг дружке вписать в программу то сладкое, то кислое, то сочное, кому что в голову взбрендит.

Да и вообще, каждый творит по мере фантазии. Я увлёкся одной яблонькой, но Илья попросил помощи: что-то у него не вышло с ивой и та вся изогнулась над водой, бедняжка. Подозреваю, что просто так хотел со мной поработать. Ладно, жалко, что ли… Едва я отошёл от моей, всей уже в цвету, яблоньки, обернулся, а к ней Мафусаил подваливает и начинает чего-то химичить. Неужели опять затевает? В таком случае, выходит, теперь Илья заодно с этой троицей?

Даниил сделал хвойные леса, вечнозелёные. Красиво получилось, хоть и мрачновато.

Лилит в том же настроении. Сделала чернику и обмазала ею губы. Теперь девчонки творят грибы, а Мафусаил уже и туда затесался. Сарина взяла на анализ от какого-то гриба и ужаснулась. - Это же отрава! - Кричит.

Донесли Учителю, а тот - ну что бы вы подумали? - опять хвалит Мафусаила. Ну уже это чересчур. Как же так, - начал Даниил.

- Природе необходимо разнообразие. - Ответил Учитель. - А творчеству - свобода. Не может же всё быть только сладким.

Ну, это, положим, так. Но травить зачем?

- Поживёте, узнаете, - пообещал Мафусаил.

Здорово получается. Чего только не произросло на земле! И прохлада, и кислород, и вкуснятина... Если не считать ядовитых грибов и сырого мха, Вельзевулова изделия.

Сарина сделала анализ моей яблоньки - и точно, сбылись мои опасения. Знал бы я, ни за что не отошёл бы. Оказывается, яблоки содержат теперь какое-то вещество, от которого неприятности любому полу: мужскому - обильное потовыделение, женскому - непереносимые боли при родах. Чья работа - понятно. Разве можно доверять Мафусаилу!

Согласен с Даниилом: эффекты яблок на оба пола несоизмеримы друг с другом. Действительно! Одному - невыносимые страдания, другому какое-то дурацкое потовыделение. С другой стороны, а кому потеть охота?

- Скажите спасибо, что родами мучиться не придётся, - ржёт Мафусаил. - А если что, то пропотеть вроде не вредно.

У-у-у! Так и дал бы по ухмыляющейся физиономии, да нос всё ещё побаливает, связываться неприятно.

Девчонки визжат и обзывают Мафусаила женоненавистником.

- А если б вы знали, как я на самом деле вас всех люблю, - оправдывается тот, - причём совершенно без исключений, не говорили бы так.

И опять норовит то одну обнять, то другую. А они, странно наблюдать, радуются. Ну хоть бы одна отказалась обниматься! Я для интереса, чтоб посмотреть, что выйдет, к первой попавшейся Сарине сзади подошёл и попытался было обнять по примеру отличника, а она возьми да именно в этот момент подпрыгни к верхнему листочку. Попала моя рука не совсем туда, куда метил, а как раз наоборот. Вот и схлопотал по морде за милую душу. Ладно, хоть не больно, не то, что локтем по носу.

Главное, я же виноватым оказался. Мол не надо было отходить от яблоньки, пока не закончу.

Девчонки обвинили меня во всех грехах, включая сексуальное оскорбление, а потом поостыли маленько и дали страшную клятву не прикасаться к злосчастной яблоньке, пока не выправим. Близко к этому деревцу не подойду. И другие со мной согласны. Кому охота обливаться потом?

- То ли ещё будет, - опять же ржёт Мафусаил.

Я задумался. Тревожно на душе после всех происшествий. Слышу, кто-то трогает за плечо. Оборачиваюсь. Илья. Я плечо отдёрнул, а он не уходит.

- Михаил, а, Михаил, - бормочет. Поговорить нужно. Как мужчина с мужчиной.

- А это как? - Поинтересовался я.

- Слушай, Михаил, что-то не пойму я тебя. Ты в самом деле тугодум или притворяешься? - А сам разглядывает меня с большим интересом, так и просвечивает глазками, будто действительно пытается понять, что я за птица за такая.

- А что? - Спрашиваю.

- Ну и дошли же мы, - вздыхает Илья. - Совсем друг к другу доверие потеряли.

- А ты пойди запиши, - посоветовал я, как раз в духе Мафусаила.

- Никто меня не понимает, - сетует Илья. - А на самом деле, я же просто писать люблю.

- Действительно непонятно, - согласился я.

- Нет, правда. - Ишь ты, разгорячился. - Для меня писать - это почти, как творение, только интереснее. Я пока только записываю, но это для опыта. Увидишь, обязательно и сам начну сочинять.

Чур меня от таких сочинений!

- Я чего хочу? - Это уже увлечённым шёпотом. - Я такое что-нибудь создать мечтаю, чтоб красивое, из одних звуков, без цветовых гамм, но чтоб это красивое передавало и идею, и силу. Правда, пока ещё не знаю, о чём. Вот и записываю для накопления опыта.

Теперь уж я посмотрел на него с интересом. Кто бы мог от ябеды ждать.

- А поговорить я вообще-то о другом хотел. Ты заметил, как мы все изменились?

Ещё бы не заметить.

- А тебе не кажется, что Учитель нарочно этого добивался?

- Ты что, обалдел?

- Да, я понимаю, он Дух, он знает, только у меня создаётся впечатление, что всё это с самого начала именно так и было задумано.

- Что ты имеешь в виду? - Только и выдохнул я.

- Да всё. Помнишь того же Мафусаила в первую эпоху? Каким тихоней был, всем в рот заглядывал? А теперь?

- Ну и что? И причём тут Учитель?

- А то, что он нас всех такими и сотворял, чтоб мы менялись к худшему. Ладно, Мафусаил. Ты на меня посмотри. Хотел я разве, чтоб мне мальчики нравились? Это ведь он меня таким сделал, на девчонок внимания не обращать. А в результате меня обвиняют, надо мной насмехаются и мне же страшными наказаниями грозят. С другой стороны, нас так мало, наперечёт, можно сказать. Значит, мне себе и пару никогда не найти. Я что - сам, что ли этого хотел? Точно, Дух так сразу задумал.

- А зачем?

- Вот заладил, зачем да зачем. - Уже не на шутку обиделся Илья. - Мне-то откуда знать. Он Дух, не я же!

Мы оба замолчали.

- Смотри, да ведь только три дня прошло. - Опять заныл Илья. - А сколько всего понатворили. И ещё четыре дня осталось. Вот завтра, например. Как ты думаешь. Что мы завтра творить станем?

- Понятия не имею, - честно сознался я. - Завтра и узнаем.

- Боюсь. - Вздохнул Илья. - До каких пределов, например, можно уплотнять энергии? Вдруг возьмёт и взорвётся? Представляешь, такой большой, большой бэм… А если не это, то что? Замышляет наш Учитель что-то, причём гораздо круче Мафусаиловых идей. А когда сообразим что к чему, поздно будет. Вот как я сейчас понял, что не интересуюсь девчонками. Толку-то? Не могу же я сам себя переделать?

- А ты уверен, что не можешь? - Без особых надежд спросил я. Так, чтоб что-нибудь сказать.

- А ты мог бы? - Огрызнулся тот. - Сиди вот теперь и жди наказания.

- Не уничтожит же.

- А кто знает? - И опять за своё. - Самое главное, зачем?

- Ладно. - Решился я. - Допустим, он нарочно задумал зло, хоть нам и непонятно, с какой целью. Что ж ты предлагаешь?

- В том-то и дело, - ответил Илья. - Что тут предложишь?

- Лично я предпочитаю творить зло с Учителем, - отрезал я ледяным тоном, - чем добро с тем же Мафусаилом.

- Думаешь, с Даниилом, лучше? Вместе с его справедливостью? - Горько протянул Илья. - Вот и получается, что ни с кем из нас не лучше, все мы меняемся, и меняемся явно к худшему, а Учитель замыслил…

- Кощунствуете? - Весело спросил Мафусаил.

И никто не заметил, откуда взялся но на всякий случай разошлись.

День четвёртый

Вот это да! Проснулись, а тут Солнце светит. Ай-да Учитель! Зря мы беспокоились, оказывается.

Делаем разные планеты и светила. Я-то думал, что Солнцем всё и закончится. Выходит, нет. Учитель ещё что-то задумал.

Все дружно работаем. Девчонки возятся со звёздами. Мафусаил обрадовался солнцу и ни с того, ни с сего разлёгся загорать. Тут же и обгорел. Теперь с него кожа лоскутами сходит, а он, облупленный, корпит над какой-то особенной ярко-красной планетой, под цвет собственной роже.

- А каналов ты там для чего накромсал? - Полюбопытствовал Гавриил.

- Да так, на всякий пожарный, - усмехнулся отличник.

Лилит вдруг встряла и кокетливо подначивает: - Ты же чёрное обещал...

- А я от своих обещаний не отказываюсь, - кокетничает в ответ Мафусаил. - Я из чёрного такое сделаю... - И глаза выпучил, соображает. Размышлял он недолго. - Эврика! - Возопил, наконец. - Вот, придумал! Я чёрные дыры сделаю! Такие, что туда лучше не суйся.

Очень надо соваться в его чёрные дыры.

- И мне туда нельзя? - Опечалилась Лилит.

- Тебе всё можно, - успокоил её Мафусаил.

Лилит обрадовалась, засияла и смутилась одновременно. Ева повесила голову, Галатея нахмурилась, Кибела застеснялась, а Сарина вдруг на всю Вселенную брякнула: - Не верь, дурёха! Не вылезешь потом из той дыры.

И опять этот выскочка оказался в центре всеобщего внимания. Даже Дух прилетел, осмотрел новый плод творчества любимца и надолго задумался.

- Что ж, занятно, - молвил, наконец, Учитель. - Только будьте крайне осторожны.

Ладно, вернулись девчонки к звёздам, рассыпают по небу… Мафусаил опять между ними скачет и ржёт. Небось, опять затевает. И точно. Подобрал, что плохо лежало, и слепил Луну.

- Раз у нас Солнце - горячий мужик, пускай Луна будет прекрасной дамой, холодной, туманной, загадочной… И светит ночью... А днём хоть иногда затмевает Солнце.

Девчонки радуются, рассматривают прекрасную даму… Кибела, правда, подкралась с обратной стороны осмотреть кратеры и на лице у неё написано сомнение. Переглянулась с Сариной и та вещает: - Не соблюдён закон гравитации, нарушена непроницаемость психического поля, световой эффект не наделён постоянством, тепловой эффект ограничен, - и со злорадством, которого вряд ли можно было ожидать от Сарины, подводит итог: - Ущербное светило вышло. Не доработал Мафусаил.

- А вы составите с Даниилом хорошую пару, - в ответ заметил тот.

Великие борцы за правду и справедливость посмотрели друг на друга и взаимно покраснели.

День пятый

Девчонки чем-то недовольны, бурчат себе под нос, что ничуть не слабее нас, но пока ещё никто не понял ни причин, ни требований. Подозреваю, они и сами не ведают, чего хотят. Мафусаил по привычке всюду суёт свой нос и мутит воду.

Понаделали опять, кто во что. И медуз, и рыб всех цветов и размеров, и раков с крабами, и креветок. Вельзевул поднатужился и сделал щуку вот с такой пастью. Мехиаэль сотворил кита. И не успел никто ахнуть, как Мафусаил с девчонками слепил дельфина. Девчонки радуются, доказали, что умеют не хуже нас. Дельфин никого не травит, доверчив и весел. Мафусаил сконфуженно чешет затылок. Не выгорело дельце.

Потом - земноводные, пресмыкающиеся, птицы… Опять, кто во что горазд. Вельзевул с Мехиаэлем налепили мелких, но чрезмерно зубастых рыбок, и сами же их теперь боятся. Говорят, живьём сожрут и не подавятся.

Девчонки сделали жар-птицу, а Мафусаил - змей. Я назло ему стянул пару штук и - яду им в жала. Тем более, учитель хвалил мухоморы. Едва одна кобра зашипела, как следует, - девчонки врассыпную.

- Это не я! - Орёт Мафусаил. Я не хотел, я только грибы!

Ага! Почувствует теперь на собственной шкуре. Однако, не успел я обрадоваться, как следует, потому что Учитель посмотрел на меня. Я подобрался. А Дух внушительно упёрся в меня твёрдым долгим взглядом. За ним уставились и все остальные.

И опять то же самое: Мафусаил ржёт, радостный, а я стою перед всеми и головой мотаю.

- Нехорошо, - качает головой Учитель. - Во-первых, плагиат, во-вторых с целью, от творчества весьма отдалённой.

Я чувствую, что уже весь красный.

- Комплекс Сальери! - Резвится отличник, мимо которого пронесло. - Макиавели! Екатерина Медичи!

Учитель отрицательно провёл рукой перед носом любимца, будто отрезал. Тот понял, что зарывается, и смолк.

Дух упёрся своим тяжёлым из-под набрякших век взглядом в остальных.

Первым реагирует Илья. - Вы же сами говорили учиться друг у друга…

- Это несправедливо, - неуверенно кашляет Даниил.

- Подумаешь, кобра, - пожимает плечами Мехиаэль. - Можно ещё похлеще кобры придумать…

Вельзевул выпячивает челюсть, будто желает подать идею, но не издаёт ни звука.

Ева и Галатея рассматривают меня, будто я та самая кобра и есть.

- Расчёты показывают, что на наличие яда не столько влияет количество зла, сколько содержание горечи, вызванное отсутствием добра, - туманно выражается Сарина, когда взгляд Учителя натыкается на неё.

А Лилит и Гавриил почему-то очень одинаково пялятся то на Мафусаила, то на меня.

Неожиданно Кибела подёт голос, покраснев при этом от собственной смелости: - А мне нравится эта змейка... Красивая... И урок: нельзя доверять внешнему виду.

Не могу не улыбнуться ей с благодарностью.

На этом Учитель смягчился и замял дело: - Ну что ж… Пожалуй, ты права. Каждый из вас по-своему прав. Ну хорошо, пойдём дальше.

А я подумал, что Кибела выглядит ничуть не хуже Лилит. И бёдра надёжнее.

Закончили уже без происшествий, если не считать того, что крокодил чуть не оттяпал кусок у своего же создателя Даниила. Между прочим, совсем не лишний кусок. Мафусаил так и закатился, с интересом пронаблюдав эту сцену. М-да, учудил борец за справедливость. Вон, как рванул на сушу.

День шестой

На скорую руку сотворили динозавров и остальную фауну. Я взял со злости и бегемота с гиппопотамом сделал.

Вельзевул тоже сладил не лучше: странного блеющего рогатого урода, зато с бородой.

- Подумаешь, козёл! - Бросил Мехиаэль, и сам наработавший несметное количество домашнего скота.

У Мафусаила в глазах вызов. Соорудил львов, пантер и тигров. И уже в самом конце предъявил-таки, выжидающе поглядывая на Лилит, здоровенную чёрную кошку.

- Кися, - тоненько просюсюкала Лилит. Котяра хыкнула пастью, ещё и когтями шуганула.

- Она голодная, - решила Лилит и побежала к только что сотворённой корове за молочком.

- Я собак люблю, - решительно сообщила Кибела, трепля за ушами дружелюбного пса своего собственного производства.

Было довольно весело. Даже Илья, увлёкшийся жирафом и газелью, оторвался от записей. И Даниил, и Гавриил, - каждый внёс посильную лепту.

Учитель покивал головой. Отлегло.

Всё. Последний этап. Дружно месим глину.

Девчонки с утра роптали глухо, а потом напрямик заявили, что ничем не хуже других, не слабее, “и не глупее”, - от себя прибавила Сарина.

В общем, женский хор объявил, что желает работать на равных. Вот и месят теперь глину в том же темпе и напряжении, что и мы. Нужно им это равноправие, от которого из последних сил вкалываешь. Даже жалко их, особенно Кибелу, у которой над верхней губкой выступила трогательная капелька пота.

Однако, не сдаются. Месят даже страстно.

Должен признаться, меня одолевают нехорошие мысли, догадки, одна страшнее другой.

Мафусаил всякий раз отстраняется полюбоваться на своё сооружение, затем сам себе кивает и подшлёпывает глину, время от времени с гордостью поглядывая на девчонок. Вельзевул с Мехиаэлем его подначивают.

Девчонки рядом творят, конечно, женщину, по собственному подобию.

С тоской думаю о том, какой козёл получится у нас на этот раз, да ещё со всем тем, чем награждает его Илья. Не говоря уже о Мафусаиле. Интересно, что выйдет у девчонок.

- Давайте, назовём её в честь какой-нибудь из девочек, - скромно предложил Мафусаил. - Например, Лилит. Какое прекрасное имя.

Девчонки возмутились.

- Ты хочешь сказать, что Ева звучит хуже? - выкрикнула Ева.

- Это несправедливо! - Одновременно и с одинаковым апломбом заявили Галатея и Сарина.

Даниил посмотрел на них с подозрением, не дразнят ли. Но девчонки были серьёзны.

- Следующую назовём Евой, - пообещал Учитель. - И я подозреваю, что ждать осталось меньше суток.

- Я тоже хочу! - Заорала Галатея.

- Да не беспокойся так, - стал вдруг успокаивать её, причём не Илья, а Мехиаэль. - Они же размножатся, хоть сотню Галатей назовёшь.

- Я не размноженную, я первый экземпляр желаю, - Галатея заплакала так горько, что Учитель не выдержал и ей тоже пообещал: ладно, мол, дождёшься и ты своего часа.

Глинянная Лилит получилась раскрасавицей, не хуже настоящей. Только размерами немного превзошла Адама. Хороша парочка будет! Явно девчонки выразили в габаритах все свои чаяния. Неизвестно, правда, что вложили в программу.

- Над кем смеёшься, кретин? - Весело отреагировал Мафусаил.

- Над тобой, - простодушно ответил Адам.

Тут подоспела и Лилит. Глинянная, я имею в виду. Повторяю, не имею понятия, чего ей понапихали в гены резвые девчонки. Могу только засвидетельствовать, что характер у неё обнаружился похлеще, чем у вчерашнего крокодила. Пасть, во всяком случае, глинянная красотка открыла прежде, чем отомкнула ресницы.

Адам, да и мы все долго и с удивлением слушали вопли новоиспечённой (в буквальном смысле) Лилит по поводу того, что имя её недостойно. Причём ругалась эта девица так, что даже Вельзевулу, если только я не ошибаюсь, стыдно было слушать. Интересно, кто из девчонок знает такие ругательства. Мафусаил притворно засмущался и тогда я сразу понял ответ на этот вопрос.

- Ой, девочки, - сказала наша, настоящая Лилит. Интересно, как мы собираемся теперь их отличать с одним и тем же именем. - Что-то мы не то натворили!

- Ну что, Адам? - Спросил Учитель. - Нравится тебе твоя жена?

- Какая жена? - Ответил Адам и, оставив в покое свой пах, пошёл ковыряться в носу. - Мне не нужна никакая жена. Прекрасно и так обойдусь.

- А любовью заниматься с кем будешь, дурень? - Пронзительно, как будто ей в одно место шило вставили, заорала глинянная Лилит. - За вон той козой побежишь?

Адам с интересом проследовал взглядом за указательным пальцем навязанной ему жены и пробормотал: - Ну почему же именно за той козой. Можно и другую поймать. Не одна ведь коза на лугу пасётся.

- Я тебе покажу козу! - Пригрозила сварливая баба и опять пошла скверно ругаться.

Девчонки замерли от стыда и поняли, что всё-таки не способны на равных с нами.

- Ну что ж, - молвил Учитель. - Время ещё есть, придётся делать новую.

- А меня куда? - Завопила отвергнутая жена.

Мафусаил почесал затылок и говорит. - Ладно, я как раз хотел отправить в преисподнюю новых колонистов (честное слово, во множественном числе и обозначил), посмотреть, что выйдет.

Настоящая Лилит зарделась и опустила голову. Видно, ей было очень неприятно это слышать, а Мафусаил добавил ещё, совсем доконать бедную девушку, видимо, решил: - Новая игрушка не помешает.

- Какой же ты всё-таки! - С презрением воскликнула Кибела.

Приятно мне было услышать сей возглас.

Забрал Мафусаил новую игрушку, а крики её до сих пор слышны из самой отдалённой чёрной дыры, куда уволок её шутник.

Вельзевул растопыренной пятернёй в лоб сделал Адаму анестезию, Учитель раскромсал нутро, вынул то самое лишнее ребро, которое случайно засунул туда Илья, и быстренько вылепил новую женщину, поменьше и не такую длинноногую, как предыдущая. Мы же все дружно взялись за программу.

Когда вернулся Мафусаил, новая Ева уже щебетала с наново проснувшимся Адамом. Не удалось отличнику отличиться сегодня.

И Учитель во всеуслышанье посоветовал Мафусаилу хорошенько подумать над своей преисподней прежде, чем поселять туда ещё кого-нибудь.

Я рад. Хорошо заканчивается рабочая неделя. Завтра день отдыха, предложу дружбу Кибеле. Жалко нашу новенькую Лилит, да будет ей наука... И Мафусаила хоть чуть-чуть прижали, что само собой хорошо… И нос перестал болеть…

Вот только на душе кошки почему-то всё ещё скребут. Что-то будет?

- Подумаешь, крылья, - протянул Мехиаэль. - Ещё много чего забыли.

- Да ладно вам переживать! - Весело сказал Мафусаил. - Обойдутся и без крыльев, не заметят даже нехватку. Пускай так прыгают.

И опять ржёт, довольный.

Отдыхаем вовсю. Кто как может. Адам носится за козами по лугам. А мы все - кто во что. Один Мафусаил сидит под смоковницей и усиленно обдумывает проект заселения чёрных дыр. Вокруг него на одной ножке прыгает Ева (земная, я имею в виду) и мешает вопросами.

- Мафик, а Мафик, - тянет Ева.

- Ну чего тебе? - Нехотя отвечает Мафусаил.

- А почему Солнце жаркое, а Луна холодная?

- Это всё, что тебе хочется знать? - Ехидно спрашивает Мафусаил.

- Нет, не всё.

- Составь список.

И Ева сыплет вопросами.

- Почему кошка ссорится с собакой?

- Почему девочки и мальчики?

- Почему у вас крылья, а у нас нет?

- Потому, - сразу на всё отвечает Мафусаил.

Ева оттопыривает ножку, становится в немыслимую позу и рассматривает того как бы снизу и сбоку одновременно. Даже Мафусаила этот ракурс заставил покраснеть.

- Слушай, - говорит он. - Прикрылась бы хоть чем-нибудь. Работать же невозможно.

- Чем прикрыться? - Немедленно парирует Ева. - И почему работать невозможно? Кстати, а почему это все отдыхают, а ты работаешь?

- Дура. - Вскипает Мафусаил. - Возьми вон фиговый листок, прикройся и отвяжись.

- Какое место лучше прикрыть? - Кокетливо размышляет Ева, размахивая фиговым листком и попеременно прикладывая его то к одному месту, то к другому. - Здесь? Или лучше здесь? А Адика тоже нужно прикрыть? Так там целое дерево ободрать придётся... Мафик, а Мафик! - Вдруг вскрикивает Ева и ушедший было в себя Мафусаил вздрагивает. - А почему у меня вот здесь топырится, а у тебя совсем наоборот? Ой, а что это у тебя тут совсем уже такое огромное? Дай потрогать, - и хозяйским жестом тянет ручонку к заветному месту.

- Брысь! - Хлоп её по руке Мафусаил. А сам весь смущён, что на него и вовсе не похоже.

- Подумаешь! - Обиженно протянула Ева. - Жадина. Ну и держи сам, раз жалко. Всё равно у Адика там гораздо больше.

Мафусаил на это совсем смешался. Называется, за что боролись. - Слушай, у меня аврал, а ты думать не даёшь.

- А что такое аврал? - Мгновенно спросила Ева и прибавила, чуть подумав: - Зачем и почему?

- Знаешь что, - ответил проказник. - А не пошла бы ты...

- Куда? Радостно откликнулась Ева.

Мафусаила осенило. Я испугался, но не знал, что делать, потому решил даже не выглядывать из-за своего камня.

- А вон туда… К той яблоне, - злорадно кивнул в сторону злосчастного деревца Мафусаил. - Съешь яблочко и сразу всё узнаешь.

- Да? - Усомнилась Ева. - А почему тогда все говорят, что если съем оттуда яблочко, то тут же и умру на месте?

- А ты уже испугалась? - Усмехнулся отличник. И быстренько подначил. - Боишься!

Ну Ева, конечно, руки в боки: - И ничего я не боюсь! - Одним прыжком к дереву и обратно другим, а в руке уже яблоко.

Я окаменел от ужаса, а что делать, не знаю.

Ева же держит яблоко, но пока не ест, размышляет.

- Боишься! - Опять протянул Мафусаил.

- Подумаешь! - Гордо отвечала Ева. - Я вообще бесстрашная… Адик! Адик! -

Стала звать Адама. Тот лёгок на помине, тут как тут.

- На, попробуй! - И протянула мужу яблоко.

- Это что? С того самого дерева? - Удивился простодушный Адам. - Жить надоело?

- Очень надо умирать, когда солнце светит! - Ответила Ева и что-то до боли знакомое послышалось мне в её словах. Да ведь то ребро Илья творил, не я вовсе... Или это было не то ребро? - Не волнуйся, это совсем с другого дерева, того, напротив. - Успокоила супруга Ева.

Адам пожал плечами, хрусть - и половины яблока нет.

- И ничего не умер! - Захлопала в ладоши Ева. - Слушай, да оставь мне хоть кусочек, обжора!

И доела огрызок. Когда оба перестали хрупать яблоком, Ева вдруг вспомнила и приказала мужу одеться в фиговые листочки. Тот недоумённо пожал плечами, но послушался.

- Хочу всё знать! - Звонко воскликнула Ева и, подумав чуток, горестно покачала головой. - Нет, так и не знаю ничего. Обманщик! - На глазах у неё закипели слёзы.

А тут все наши и набежали. И все орут одновременно, ничего не разберёшь. Я тоже подошёл. Ну, думаю, что будет! Попался отличник, наконец.

- Зачем ты не послушалась? - Вопрошает Еву Учитель.

Та вся и сжалась под своим фиговым листочком, и к Мафусаилу: - Ты же сказал...

- Мало ли, что я сказал, - нахально отвечает шутник. - Что я тебе? Реклама вайагры? Армянское радио? Газета “Правда?”

И на сей раз отмазался, прохиндей.

Интересно, сколько ещё эпох пройдёт, обманов выплачется и горя перетерпится прежде, чем эти дуры перестанут верить Мафусаилу.

- А ты куда смотрел? - Вдруг грозно обернулся ко мне Учитель.

3. Мечты-мечты

- Каин. - С готовностью изрёк Мафусаил.

- А что? - Задумалась Ева. - Каин - это хорошо. Твёрдое имя надёжного друга.

- Тогда второго назову я. - Вмешался подоспевший Адам. - Помягче, как-нибудь ласкательно... И на свою любимую букву А...

Ева посмотрела на Мафусаила. В глазах её светилась надежда.