Дорогой Сергей, я не думаю, что Вы хоть когда нибудь "депрессировали", ибо Вы мудрый человек, а такой не может не знать себе цены.
Я, к примеру, хоть и стихотворствую, и читетелей у меня, как я уже как-то написал, к слову было, уже за сто тысяч, но мои стихи - это далеко не то, что можно было бы отнести к истинной поэзии..
А в каждом Вашем, пусть малом произведении узнается Ваш почерк, и этот почер мастера - тут никаких сомнений быть не может, то есть писателя, и писателя узнаваемого, бошльшого, яркого.
Что касается того, что произведения авторов Вашего поколения нынешному, с их новоязом будут, возможно, в недалёком будущем, когда они достигнут зрелого возраста казаться чем-то не тем, что ли, то это не вина авторов, повторяю, Вашего поколения, вина всего того, что случилось в стране и происходит в России с ее по сути одним из прекраснейших языков мира. Это Ваше замечание уместно, интересно.
Но есть же другие страны, существуют же великолепные мастера перевода - Вашим произведениям жить и жить, радовать людей любящих настоящую литературу, в этом не может быть никаких сомнений.
Конечно же, я скопирую Ваш последний пост и попробую добраться до всего написанного Вами потому, что мне это будет очень нужно и интересно, ибо чтение, вдосталь чтение, только оно может обогатить мой сегодня уже тупеющий мозг...

Лиля, а если бы я сказал, что писатель - это тот, кто член Союза писателей Москвы, то как?

Конечно, ты писатель. Не депрессируй - всё у тебя хорошо, а погода наладится.

Для меня "писатель - этот тот, кто пишет", между прочим, кроме шуток, одна из частей определения. А дальше дело вкуса и мироощущения. Что там такое он пишет? Один скажет - это графоман. Другой скажет - это великий и могучий. Мои дюдики, между прочим, с большим трудом воспринимают девушки, например, работницы почты, куда эти дюдики приходят. Вроде как сюжет нравится, но написано как-то... Не так как-то... Плохо как-то... Графоман, наверное.

(Я об этом лет 15 назад думал. Вот о чем. Когда началась ублюдизация и хлынул весь этот поток новояза, я подумал, что вот, лет через 15 вырастет поколение, которое и будет считать это литературой, а этих людей - писателями. Кем же они тогда будут считать нас? Графоманами, конечно.)

Между прочим, я сейчас нагуглил: мои произведения в журнале ИСКАТЕЛЬ, оказывается, можно заказать почтой, 2 доллара за штуку, правда, со стоимостью пересылки. Там не указано, что в Америку здеся нельзя, значит - можно. Надо выйти по ЭТОЙ ССЫЛКЕ и там смотреть ИСКАТЕЛЬ - номера 10.08; 05.09; 07;09; 10.09; 11.09 и 01.10. Июльский номер - почти полностью состоит из моего произведения (6,5 а.л. - роман, хоть и повестью назван, ибо нельзя в журнале - "роман"), а в октябрьском номере аж две (разных по жанру, тоже общим объемом листов шесть) повести. Хотя одну из них все же лучше назвать "мини-роман".

Сергей, со мной нельзя так шутить, особенно зимой, когда лупит депрессия, состояние полной никчемности, жизнь прошла зря, ничего не добилась, мужики-сволочи-бабы-дуры, дом ветшает, денег нет, всё катится в тартарары (список продолжается до бесконечности и по нарастающей с надрывом), а тут вообще почувствовала себя опущенной. Ладно, когда получаю это от кого-то другого, но от тебя - просто караул!!! И тут же хочется в бутылку, но тогда надо не то оправдываться, не то защищаться, не то кивать на Пушкина и Цветаеву, не то бить себя кулаком в грудь и доказывать, что я не верблюд, а этого тоже не люблю. Короче, с моей кармой можно только файфать на всё.
Но спасибо тебе за последний пост, сразу чуть полегчало.

Вот-вот. Все примерно так же отвечали, когда я говорил, что стал наконец писателем. Я пошутил, Таня. Писатель - этот тот, кто пишет. Публиковаться не обязательно.

Серёжа, а вот то, что Вы -- писатель, не зависимо от того, сколько чего издано и гонораров получено, у меня с первого дня нашего знакомства сомнения не вызывало. Даже не смотря на то, что первая вещь мною прочитанная Вашего авторства , повергла меня в уныние.

А я, года четыре назад, когда в немецком издательстве АМАДЕУС вышел мой роман ПУГАЛО, стал всем звонить с таким заявлением: "Представляешь, а я писателем стал".

(То есть, по моему мнению, писатель - это тот, кто пишет и публикует книги, получая при этом гонорары. Кафка под это определение не подходит. Но многие другие - Чехов, Эдгар По - да. Много ли на свете было писателей, которые писали в стол?)

За последние четыре года в разных журналах и издательствах вышло моих детективов шесть + четыре фантастических триллера. За гонорары, разумеется, хотя они сейчас и небольшие. С чистой совестью могу сказать: ага, я писатель. Все эти произведение классные, написаны хорошим языком, не лебезят перед массовым читателем и не наступают на горло собственной песни из-за бабла.

Лиля, да я не воспринимаю авторские тексты на уровне их, авторов, личностного отношения к женщине или мужчине. Скорее, как единое целостное художественное произведение. А художник Толстой отменный. Список Вас мой пускай не удивляет. Набросала первое, что пришло на память. Если бы стала давать подробный перечень всех своих предпочтений, включая и зарубежную классику, думаю, что Вы удивились бы еще больше. Если в стихах для меня самое главное высокая эмоциональная составляющая в сочетании с хорошей техникой, то в прозе -- способность автора к перевоплощению, ко вживанию в образы своих героев, не зависимо от того, какого они пола, сословия и личных качеств.

Таня, мы с Вами очень разные люди. Одного не могу понять: как в такой список вписывается Отель у погибшего альпиниста? А Анну Каренину я не смогла бы перечитывать: одного раза более чем достаточно. Мне вообще неприятно отношение Толстого к женщине.
Сергей, а я не была ни в одной из стран бывшего СССРа с 1979 года, о Вашей жизни, в основном, могла раздобыть хоть какое-то представление именно из детективов. Конечно, если писателей твоего уровня станут издавать многотысячными тиражами, причём ещё при жизни, ситуация исправится. Вот у меня она аховая. Могу только надеяться на чудо. Коих не бывает. В любом случае,желаю тебе удачи с новым детективом. Сама же пытаюсь править свой, написанный в авторстве. Потом пошлю тебе, наверно, на растерзание. Мы-то нкак не могли писать классический детектив по нескольким причинам: не знаем ни судопроиводства, ни дело-производства, ни частных детекивов, ни полиции, получилась бы Гаврилиада. Поэтому и пришлсь идти против всех известных правил. Кроме того, на стадии самого сочинения всё было хорошо: в нашем дуэте я фантазёр, а Саша разработчик. На стадии же шлифовки, а мы оба считаем себя знатоками русского языка, пошли дебаты, резко превратившиеся в пошлую ругань, поэтому, роман остался недоделанным. Я даже думаю, что это и вовсе не детектив, а черт знает что.

Сережа, "жанровики" все же -- не писатели. В моем понимании, конечно. Т.е. я имею ввиду тех, на которых "негры" работают. Против Донцовой, так же как и против Марининой и прочих я ничего вообще не имею. Потому хотя бы, что не читала их и, наверное, не буду читать. Кстати, я в детстве таким рассказчиком была, что может и Донцова позавидовать. В детском саду без моих баек дети не ложидись спать. Воспитательница сама просила: расскажи, мол, Калашникова им что-то. В школе примерно то же самое -- когда училке нужно было вместо урока в магазин за курицей сгонять, опять же: ты, Калашникова, расскажи им пока что-нибудь. А девчонки в классе шутили: как видишь, что толпа народу на переменке собралась, - знай: Калашникова байки травит...

Лиля, у меня и с мужиками, поди, не так, как у Вас, и с книгами. Есть классика, которая стоит на полке из уважения к имени, но не притягивает. Но есть вещи наиболее сильные, их я перечитываю аккурат раз в два-три года. В их числе Анна Каренина, Мастер и Маргарита, Леди Макбет Мценского уезда (очень тяжелая вещь и очень талантливая, её нельзя экранизировать, т.е. можно, но это никогда не передаст мощи и энергетики того, как написал Лесков), из Лескова еще Тайга, Гоголь, конечно, Бунин, Шукшин, Отель у погибшего альпиниста, Гончаров....... Не смогу и не буду перечислять всё, что отношу к наиболее изысканной и талантливой литературе. Это я просто, чтобы проиллюстрировать свои слова о том, что перечитывается.

Лиля, тут вопрос терминологии. В девяностые их писево назвалось "коммерческая проза", теперь смягчили - "жанровая проза". Совсем недавно появилось новое слово -- "ПРОЗА". Именно так, с ударением на слово, вскидыванием глаз. То есть, когда говорят: "Он пишет ПРОЗУ", это и значит - он писатель. А эти пишут "жанр".

Лично я воспринимаю свою жанровую прозу как мою, но только это, скажем, работа акварелью или рисунок карандашом. Жанровики же полностью отказываются от авторства и пишут под медийными именами.

Насчет мата в детективах замечание. Я сейчас как раз прозваниваю речевые характеристики романа в 13 листов, давно пора сдавать. Большой соблазн наделить каждого героя своими словечками. Обычными, нормативными, конечно - всякими там индивидуальными междометиями. Но стираю все же. Одна забота, чтобы два персонажа не произнесли одинаковых слов, типа "Это вряд ли" и т.п. И чтобы не все стукали кулаком в ладонь, поправляли очки и т.д. Всякие чудики, черточки и проч. будут только отвлекать читателя, ибо перед ним детектив, а это определенная игра. Поэтому и мат в детективе неприемлем.

Наши же писатели да издатели в середине девяностых сделали вообще несуразное. Тогда ПРОЗА вообще не печаталась. Остались только детективы. Поэтому всякое трепло за жизнь было насильственно туда внесено. Вот и получился жанр, который я называю "вялотекущий русский триллер". Там и рецепты картошки можно, и как оладушки готовить. Эх, хорошо помню в каком-то романе Марининой: ее Каменская более двух страниц жарила какие-то оладушки. Я читал, и на каждом слове "оладушки", честное слово, вздрагивал от мысли, что хочу убить эту женщину.

Сейчас ситуация с вялотекущими триллерами исправляется. По крайней мере, я ее исправляю - это точно.

Ой, мамочки, если эти особи называются "современными писателями", то кто тогда мы?Я дурно отозвалась о детективах Донцовой и уже пожалела: каждый имеет право на жизнь. Остаётся только надеяться, что будущее рассудит.
Таня, добавлю к вопросу об увлекательном чтиве пришедшее только что на ум сравнение: в моём случае книги почти как мужики. Прекрасно знаю, что этот добрый, честный, умный, порядочный, богатый... Влечёт же как раз к тому бессердечному, обманщику, недалёкому, подлому и ещё нищему, вдобавок ко всему прочему. И так всю жизнь. И ничего с этим не сделаешь.

Не будем забывать, что современный писатель выступает чем-то вроде режиссера или продюсера: как правило, он руководит бригадой негров. Правда, сейчас это уже не тайно и не постыдно. Как-то по радио СВОБОДА выступал человек, который работал на этого самого Бушкова, он говорил буднично, студия его спокойно слушала, задавала деловые вопросы. Дарья Донцова, меду прочим, пишет сама от и до, и (по словам нашего общего друга) пишет в тетрадь от руки. Он же рассказал мне, что девчонкой она радовала дворовых ребят бесконечными историями, которые сочиняла на ходу. Правда, ему было ясно, что качество этих историй не позволит ей выйти на какую-то орбиту. Не знал он тогда, что мир настолько изменится.

Касательно захватывающих сюжетов. Не ведаю, как именно у данных личностей, но часто бывает, что сюжет разрабатывает какой-нибудь парень, например, я знаю случай, когда это был человек с математическим образованием.

Я и сам в это однажды ввязался. Одна писательница предложила мне негритянскую работу: конструировать для нее сюжеты (литературный негр - это тот, чье имя на обложке не указывается). Для меня это значило неделя мозговой атаки, а она этого делать вообще не могла. Платить она пожелала 50 долларов за сюжет. В принципе, в те времена работать из расчета 200 долл. в месяц было нормально, а для человека моей профессии - вообще неслыханно. Тем более, что работа заключалась в разгуливании по лесу и сборе грибов, только с диктофоном на поясе. Меня смущало лишь то, что за эту краеугольную работу, которую может сделать только профессионал, наделенной природным талантом, мне предлагалось 5 процентов от гонорара "писательницы", которой оставалось лишь заполнять пункты подробного плана болтовней.

Таня, боюсь, я недостаточно чётко выразила своё отношение к литературе. Для меня хорошая литература определяется и тем, чем для Вас, и языком, и образами, - я говорила о том, что меня почему-то притягивают лихие закрутки сюжетов и занимательность, даже иногда в ущерб языку. То есть, то, что называется "чтивом".
А любимый "Герой нашего времени", например, давно стоит на полке и не тянет. То же, когда-то любимая "Фиеста".
Странна даже мысль о том, чтоб окунуться в Гурон. У нас непогода. Ветер свистит, деревья теряют последние листья, дождь каждый день набирает силу. А я "посредине этого разгула" плаваю под отркытым небом в открытом бассейне. Сегодня насчитала всего 8 человек. Каждого в дверях встречал служитель словами: "You are crazy".

Какие же вы все-таки молодцы, люди. А я вот современных "выдающихся" совсем не читаю. И не тянет. Один раз прочла как-то пару книжек Бушкова (друзья подсунули на отдыхе). То, что у Лили считается главным критерием хорошей литературы. Захватывает и затягивает -- не оторваться. Но как только отложила книгу в сторону, встряхнула головой, искупалась в озере Гурон, забыла про все прочитанное и больше не вспоминала. Еще подруга привезла из Москвы несколько книжек Улицкой. Кое с чем я ознакомилась. Женская проза на одно прочтение. Вот и все мысли. А для меня, Лиля, хорошая литература определяется тем, захочу ли я книгу после прочтения поставить на свою книжную полку с тем, чтобы потом еще как-нить перечитать.

Сергей, прочитала твой последний пост, чуть ли не рыдая от смеха. Какое точное изображение романов Марининой! К своему стыду должна признаться, что я читаю сейчас именно современные российские детективы, даже иногда беру Донцову (хотя это уже слишком откровенный перебор по гадкости). Но читаю довольно много, причём не запоминаю не только названий, но и всего остального. В прямом смысле: прочитываю и моментально забываю. Но читается вся эта безграмотная галиматья на одном дыхании: вот как так получается? И это для меня самое важное требование к литературной прозе: меня должно захватить, мне должно быть интересно знать, что дальше. И у них, этих современных авторов, так закручены сюжеты, что мне уже плевать на всё остальное, хочется знать, чем кончится. Хотя иногда так плохо, что уже как бы и не хочется.
А почему ты считаешь, что автору надо прочитывать плохие тексты? Я-то всегда стеснялась своего пристрастия к ним. Отец заставлял меня читать классику, а я под одеялом прятала "И один в поле воин" и перечитывала, и до сих пор вспоминаю с удовольствием. Хотя и классику всё-таки полюбила, в конце концов.

Я ее много читал (если вообще не всю), как и всех других современных. К сожалению, для автора полезнее читать плохие тексты, нежели хорошие, и всю жизнь приходится творить эту мрачную работу. Не помню ни названий ее романов, ни содержания, ибо меня интересовали преимущественно схемы. Вот, две из них.

Убийцы нет на протяжение всего романа и он впервые появляется в конце (в классическом варианте убийца должен появиться в кадре как можно быстрее). В романе действуют только жертвы. Они болтают за жизнь, вспоминают, выясняют отношения. Примеряют шмотки и готовят какую-то еду с подробными рецептами. Каждые страниц эдак через сто возникает смутный голос, который говорит: О, я опять это делаю. О, как прекрасно это делать и т.д. Мы понимаем, что это и есть убийца и то, что он тут курсивом делает - это убийство и есть. Автор пытается скрыть пол говорящего, подбирает слова, отчего текст получается еще более гадким.

Дальше варианты. В одном романе некая героиня просто приходит домой к какому-то человеку, который никогда раньше не появлялся. Он и есть убийца.

В другом романе некая героиня случайно (случайно, представь) видит на мониторе в комнате (куда попала случайно) фотографию одной из жертв. Вскоре появляется убийца, от которого раньше был только этот голос вставных абзацев: О, я опять это делаю. О, как приятно и сладко я это делаю.

Пожалуй, я согласна насчёт Роджера Экройда. С другой стороны, и Конану Дойлу пришлось убить Шерлока Холмса, а потом воскресить. Пуаро же давно рвался к кабачкам и дыням, да и состарился, Гастингс женился на красотке-циркачке. Так, может, Агата просто решила пойти по стопам Дойла,но "другим путём"? Я ещё думаю, что Агата пыталась развернуться в другом направлении и создавать образы, якобы приплетая их к действию в виде невиновных подозреваемых, а на самом деле ради искусства показать разных людей.
Насчёт Марининой не врубаюсь. Кто, в каком романе?
Тем не менее, я всегда мечтала пойти против правил хотя бы в литературе, раз в жизни не получается.

За "Убийство Роджера Экройда" Агата расплачивалась потом долго.

Во-первых, в романе ей пришлось отправить Гастингса в Южную Америку, а потом оттуда выковыривать с последствиями - ведь место рассказчика занял доктор-убийца. Во-вторых, чтобы создать ситуацию, пришлось отпустить Пуаро на покой и заставить его выращивать кабачки - иначе каким образом он встретится с этим новым рассказчиком?

Да и сам по себе роман о смерти Роджера Экройда вышел слабым, поскольку пришлось, держа в рукаве козырь, нагромоздить кучу фальшивых карт - линий, которые никуда не вели изначально, сомнительных, заранее невиновных фигурантов.

Самое, думаю, для нее печальное было в том, что ей не хватило мастерства протянуть в дневнике убийцы тончайшие нити, которые бы сработали при вторичном чтении, заиграв, словно струны. Ну, она не Набоков, конечно, и талант у нее другого рода.

Человек со стороны - это (бывает у Марининой, думаю, она считает это новаторством) тот, кто впервые появляется в конце романа и оказывается убийцей.

И ещё по твоим пунктам.
3. А что подразумевается под человеком со стороны?
5. "Убийство Роджера Экройда" рассказчик-доктор и есть убийца.
А как хочется идти против правил!

Сергей, надо же, а я Агату понимала вовсе не так. Ты взял этот свод законов откуда-то, что я не читала (хотя мне казалось, что я читала и перечитывала множество раз) или собрал из разрозненных высказываний? Я основным постулатом считала, что большинство преступлений совершается из-за денег. Второй мой вывод (и где-то она пишет прямо), что убийца первый раз убивает не обязательно с удовольствием, второй и третий раз - заметает следы, а потом это превращается в привычку и убийца уже не может жить без того, чтобы убивать. Ещё я заметила, что Агата не любит красивых удальцов и часто именно из выводит коварными убийцами. Видимо, из собственного печального опыта.
Кстати, по поводу смешения жанров у Стругацких. По-моему, Отель у погибшего альпиниста есть смесь детектива с фантастикой, а ОЗ - смесь фантастики и мистики с элементами философии и ужастиков. Отель я когда-то обожала и знала чуть ли не наизусть, а ОЗ - это гениальная вещь, перекликается с Булгаковским М и М.
У нас обещают 2 недели сильных штормов с наводнениями. Везде висят советы закупить продуктов (спичек, например, у меня более чем). Я к тому, что на нас надвигается нечто, что отодвигает всё остальное на задворки, мои мозги стали плохо соображать.

Лиля, вот основные правила, провозглашенные Агатой. Их нарушают, получая в итоге слабые и курьезные детективы. Конечно, нарушить правило и создать хороший детектив - было бы делом чести автора. Но вряд ли можно нарушить законы физики.

1. Убийство не может быть следствием действия потусторонних сил.
2. Убийца не может быть сумасшедшим.
3. Убийца не может быть человеком со стороны.
4. Следователь не может быть убийцей.
5. Рассказчик не может быть убийцей.

Серёжа, я не сообразила, что ты говоришь о совмещении жанров. По-моему, это никогда и не получается. При всей моей любви к Агате Кристи, я не уверена, насколько можно обобщать. Не знаю.
Есть ещё сереал, очень старый, Twilight Zone. В одной из серий фашист-убийца, чудом спасшийся от человеческой кары, возвращается в свой лагерь (под чужим паспортом) для того, чтобы ещё раз почувствовать себя богом. Заходит в барак и с удовольствием вспоминает свои издевательства над несчастными жертвами. И тут начинается мистика. Ворота барака закрывают этого типа внутри на всю ночь,чтобы в течение этой ночи он прочувствовал каждую боль,которую чувствовали его жерты. И вот этот тип катается по земле от боли, а вокруг пустота, только слышен то свист бича, то лязг какой-то страшной машины, то завывание ветра над крематорием. Сумасшедшая серия. Там несколько таких.

Лиля, это не Спилберг - так, рядовой ужастик. Стругацким как раз не удавалось смешение жанров. В твоих Хрониках детектив с мистикой вполне совместим. Мистика дана сразу. Не получается, если убийцей окажется привидение - это гарантированный провал. Но привидение-следователь ищет привидение-убийцу - почему бы и нет?

Одно из правил для детектива Агаты Кристи: "Преступление не может быть следствием действия потусторонних сил".

Я говорил о совмещении ЖАНРОВ: этого ни Булгаков, ни Достоевский не делали. Это трудно, скорее невозможно. Но в редких случаях удается. Например Абрамсу удалось в сериале Lost. Я тоже делал на эту тему эксперименты, но результаты мне пока не известны.

И вот буквально только что просмотрела Голливудский триллер, кажется, даже Спилдберговский, Uninvited, так там мистика, детектив, ужасы и немножко любви и секса в одном кульке. Теперь боюсь спать лечь, мерещатся кровавые девочки.

Сергей, ну ты же совместил детектив с фантастикой, а Булгаков - мистику с религией плюс ещё Бог знает что там намешано, а Стругацкие - детектив с фантастикой плюс ещё и мистика, а Достоевский вообще совместил какие-то несовместимые вещи, я уверена, что можно совместить детектив с мистикой, особенно при моих интересах. Сама-то просто не люблю вмешивать мат с порнухой в литературу, не мой жанр, но другие ведь пишут. Я давно хотела попробовать и написать как раз такую гремучую смесь, 4-ю часть Хроник под названием "Встать! Страшный суд идёт!". Пока никто никуда не идёт. Увы.