В магазине витает стойкий дух «биомицина» (крепляк «Билэ мицнэ»), к которому Курбатов неравнодушен. В шуточной поэме тех лет я так писал об этом прибежище юных талантов:

Покинув храм поэзии, выворачиваем на ул. Греческую (Карла Либкнехта). Слева остается Красный переулок с отделением судмедэкспертизы (снятие побоев) и пользующееся нехорошей славой отделение милиции. Далее нас встречает фирменный магазин «Украинские вина». Здесь, перефразируя название одного из рассказов Хемингуэя, «чисто и светло». Довольно большой зал со столиками для сидения и стояния. Стаканы 
(с ударением на последний слог) из тонкого стекла. Здесь можно попробовать не только ординарные, но и марочные сухие вина: «Шабское», «Перлына степу», «Пино», «Совиньон» «Надднипрянское» и «Оксамыт Украины». Крепкие вина тоже высокосортные. В общем, заведение солидное. Здесь задерживались надолго, смакуя продукт и рассуждая о вкусовых качествах и методах пития различных алкогольных напитков фабрично-заводского и кустарного производства.

Выйдя вновь на Греческую, мы доходим до угла ул.Екатерининской (Карла Маркса) и переходим на противоположный угол. Здесь расположен знаменитый подвал «Два Карла». Подвал, прямо скажем, дрянной и неуютный. Лестница длинная и крутая, ступени узкие, освещение слабое. И вино здесь подавали отвратное – разбавленный крепляк с мерзким вкусом табака, а в перестроечные годы стали разливать какую-то бурду под видом коньяка «Аркадия». Весь «цимес» этого пункта состоял в том, что в советское время улицы Греческая и Екатерининская носили имена двух немецких коммунистов Карла Либкнехта и Карла Маркса соответственно. Отсюда и название, отдающее некоей фрондой и даже издевательством над вождями мирового пролетариата. Эта хохма приводила в восторг приезжих, особенно питерцев и москвичей.

Но продолжим наш терренкур. Двигаясь вниз по Греческой, повеселевшая компания достигает Пушкинской (в далёком прошлом Итальянской) и сворачивает на эту прекрасную улицу, вымощенную булыжником и затенённую развесистыми платанами. Правда, на этих ветвистых красавцах разместилось многочисленное птичье племя, загрязняя всю округу своим гуано. Говорят, один из партийных вождей вознамерился истребить птиц, как китайцы воробьёв, но дело кончилось полным конфузом. Во времена правления Валентина Симоненко с большой помпой объявлено было о реконструкции и восстановлении исторического облика улицы. Закупили в Японии какую-то особую краску и раскрасили здания в яркие канареечные цвета. Увы, скоро краска стала осыпаться и облупливаться. То ли разбавляли сильно и уворовали много, то ли просто не учли местные условия. Так и осталась улица похожей на стареющую красавицу с неумело наложенной косметикой.

На квартале между Базарной (Кирова) и Большой Арнаутской (Чкалова) располагалась знаменитая винарка, получившая название «Профессорская» по аналогии с доисторической винаркой на Екатерининской. Вход в неё прижат к фасаду здания, где впоследствии на первом этаже открылось кафе «Вечерняя Одесса». Узкая лестница, облицованная голубым кафелем, ведёт в уютный подвал. Из стен выглядывают блестящие краники, сверкают свежевымытые фужеры на тонкой ножке. Здесь – фирменная точка института им.Таирова. Выбор вин обширен, качество вне конкуренции, разливают и «Шампанское» («шампусик»). Большой выбор конфет для «закусона». Лучшее вино здесь – «портвейн таврический». Правда, никаких профессоров здесь нет. Но много студентов, инженеров бесчисленных НИИ, ПИ, ПКТИ и «наладок», газетчиков и литераторов, мореманов и деятелей «теневой экономики» (деловаров). Есть и свои достопримечательности. Например, местный бомж по прозвищу «Пушкин». На вид ему лет под 50, одет в сильно потёртый пиджак букле, на голове – вязаная шапочка с бомбоном. Он был удивительно похож на А.С. – курчавость, бакенбарды. Когда ему говорили: – «Изобрази Пушкина» – он принимал позу и шамкал что-то из «Евгения Онегина», за что и награждаем был стаканом смеси.

Мимо 12-й аптеки, где много лет проработала моя мать, движемся далее и возле ЦУМа сворачиваем на Малую Арнаутскую (Воровского) и доходим почти до угла Ришельевской (Ленина) и Пантелеймоновской (Новорыбной, она же Чижикова). Этот угол – конечная точка «Малого круга». Здесь сразу две винарки – одна длинная и узкая на поверхности с небольшим заглублением, другая в подвале. Хозяин у них один – Изя. Славятся они душистыми винами типа «Лидия» и «Изабелла» и именуются в народе ласково «Лидочка и Бэллочка». Здесь наступает апофигей, народ расслабляется и впадает в несознанку. После перекура в блаженной расслабухе компания неспеша движется к винарке на углу Базарной (Кирова) и Екатерининской. Здесь вечная очередь аж на улице. Лестница крутая и узкая, восходящий и нисходящий поток посетителей мешают друг другу. Места мало, народ прижат, как сельди в бочке, конфетки мятые, вино (смесь) дерьмовое. Но, если вы хотите испытать весь кайф советской эстетики касания и услышать крепкое солёное словцо – то вам сюда. Здесь тусуются работяги и маргиналы с «Привоза». Эстетствующая молодёжь, как правило, эту винарку пропускает и следует до угла улиц Екатерининской (Карла Маркса) и Успенской (Чичерина), где имеется чистенькая уютная небольшая винарка с прекрасно оформленной стойкой. Здесь есть и неплохой кисляк, и смесь, и коньяк. Разливают и бутылочное. В общем, это и винарка, и магазин-бар в одном флаконе. Здесь задерживались надолго, беседуя «за жизнь» и обсуждая вечные и актуальные вопросы бытия, типа: – «Пить или не пить – вот в чём вопрос?» Здесь я часто выпивал с Геной Группом и его верным спутником Аликом Сапожниковым. Генка был одним из оригинальнейших людей, которых я знал в Одессе. Я не видел его много лет, но за два дня до моего отъезда в Израиль он явился в мою коммуну, и я оставил ему на хранение несколько тетрадок с ранними стихами.

Далее по Екатерининской (Карла Маркса) наш путь лежит мимо угрюмого здания КГБ с высоченным забором с решётками наверху. Робкие духом при виде этого монструазного здания стихают. Наиболее отчаянные начинают напевать какие-нибудь песенки на алкогольную тематику. Я впадал в пессимизм и почему-то начинал замогильным голосом читать Надсона:

От здания КГБ можно было двигаться далее по Екатерининской и, минуя вновь «Двух Карлов», выйти на Дерибасовскую. Но можно было свернуть на Александровский проспект (пр. Мира) и побалдеть на его скамеечках. Именно на этих скамейках родился «Романс алкоголика» – плод совместного творчества Алёши Цветкова, Лёни Заславского и автора этих строк:

Но вернемся на Дерибасовскую угол Екатерининской. Здесь почти на углу находится знаменитый «Оксамыт Украины». На первом этаже – прекрасно оформленный фирменный винный магазин. Вниз ведет крутая винтовая лестница, представляющая труднопреодолимое препятствие для перебравших. В подвале – три зала. В предбаннике – обычный распивочный зал, слева дегустационный зал. Первое время там устраивали настоящие дегустации по графику по полной программе, но со временем он превратился в обыкновенный распивочный зал, только дорогой и шикарно оформленный, в связи с чем необходимость в предбаннике отпала и в нём перестали разливать вино. Справа находился коктейль-бар, один из первых в Одессе.

Конец маршрута близок, и компания сворачивает налево на Дерибасовскую. Здесь наступает второе дыхание. Все шумят, ораторы перебивают друг друга, кто-то напевает одесские песенки. Весело и балдёжно. Хорошо быть молодым. Кстати, можно зайти и в магазин «Куяльник». Здесь за одной стойкой наливают соки, газировку, минералку и продают мороженое. А в конце, за дальней стойкой, наливают вино из конусов для сока и разливают водку и коньяк. Всё это неплохо сочетается с продуктами первой стойки. Однако семейные пары с детьми, зашедшие выпить сока или минералки, укоризненно поглядывают на взрослых дядь, прилепившихся к узенькой полочке для распива. А аборигены Центра недовольны названием и считают, что «настоящий Куяльник» по-прежнему находится возле моей парадной на ул. Толстого, 3, а название магазина на Дерибасовской совершено нелегитимно. Алик Розенбойм утверждал, что именно в витрине этого магазина висел плакат со знаменитым одесским слоганом:

По Дерибасовской, одна сторона которой в эпоху стиляг называлась Бобкинстрит, а другая – Гапкинштрассе, возвращаемся на Гаванную и далее на угол Малого пер. в «Студенческую» винарку. Впрочем, есть и второй вариант пути – пройдя квартал по Екатерининской, свернуть влево на Ланжероновскую (Ласточкина) и вновь очутиться на Гаванной. Круг замыкается. Состав компании к концу похода несколько меняется. Кто-то, устамши, потерялся по дороге и сошёл с круга, кто-то присоединился в пути. Так что жизнь не кончается. Продолжение следует (см. главу 6 – «Забавы молодых»).

Топография Большого круга несколько сложнее. Она менялась в разные исторические периоды, бытовали различные варианты маршрута, изменялся и состав точек. Но начальная точка оставалась неизменной – винарка на Гаванной. С Гаванной сворачивали на Дерибасовскую, заглядывали в «Куяльник» и в «Оксамыт» и, двигаясь по Дерибасовской вниз, доходили до магазина «Колбасы» на углу Ришельевской, где согласно известной песне, группа отморозков совершила с особой жестокостью уголовно наказуемое деяние в отношении некоей старушки-бабушки. Далее следовали вниз до самого конца Дерибасовской, где находился уютный террасный садик, в котором весьма удобно было распить бутылку хорошего вина, прихваченную в «Оксамыте», а заодно и облегчиться. Покинув садик, сворачивали влево на ул. Польскую (Гарибальди), где обязательно посещали знаменитый «настоящий одесский дом», увековеченный во множестве фильмов (последний –«Место встречи изменить нельзя»). Далее заходили в «Гастроном» на углу Польской и Греческой. Путь предстоял неблизкий и поэтому надо было подкрепится «сухариком», который распивался в кафешке, приютившейся на пятачке у моста. Затем следовал марш-бросок до ул. Канатной (Свердлова). Эта улица узкая, грязная, с раздолбанными узкими тротуарами и чрезвычайно оживлённая. Здесь находились винарки на углу Базарной (Кирова), Малой Арнаутской (Воровского) и Новорыбной (Чижикова). Самая приличная из них – винарка на Базарной угол Канатной. Там подавали неплохое сухое и смесь.

Дойдя до ул. Пантелеймоновской (Новорыбной, Чижикова), сворачиваем направо, следуем по колее трамвая №5 и, оставив справа пер.тов.Шмидта, выходим на Привокзальную площадь. Тут уже рукой подать до «Лидочки и Бэллочки». Отметившись здесь, перемещаемся вдоль Привоза до ул. Преображенской (Сов.Армии). Напротив ворот Привоза посещаем небольшой подвальчик, где после торгового дня выпивают крестьяне. Можно зайти в парк Ильича и перекурить – дорога далека. «Долог путь до Типперери».

Вперед, по ул. Преображенской (Советской Армии). На углу Большой Арнаутской (Чкалова) расположена «Пельменная», а не доходя до неё в предперестроечные времена в помещении бывшего магазина «Овощи» открылся магазин-винарка, где уже разливали и наливали всё и вся без разбора. Посетители – синюхи, бомжи, сборщики тары и прочий деклассированный люд. Толкучка, мат, грязь.

Но свернем немного направо по Большой Арнаутской (Чкалова) и перед нами возникнет заведение нового типа, именуемое в народе «Черные зеркала». Это, в сущности, не винарка, а кафе-бар. Но «кисляк» и «крепляк» в ассортименте. Есть и водка, и коньяк, и шампанское. Столики сидячие и стоячие, можно заказать закуску (бутерброды, сосиски), а можно и свой завтрак принести и постоять за модерными стоячими столиками, разливая «на троих» под хохму хрущёвских времён: – «Ну, что, друг, Шепиловым будешь?» Порядок и чистота. Обслуга – молодые ребята и девочки. Это – фирменное заведение нашего СПКИ. Когда ни зайдёшь – там уже тусуются «наши» – от младшего персонала до зав. отделами. Завсегдатаи заведения – наш токарь Женя Синица и слесарь по прозвищу Вова-Корова. Женя сухонький с бесцветными глазами. У него отказывают ноги, но он всё равно пьёт и пьёт. И однажды, после похода в «Зеркала», возвращается в свою мастерскую, расположенную в подвале СПКИ, ложится передохнуть на сдвинутых стульях и отбрасывает коньки. Хоронят его всей конторой, а поминают в тех же «Зеркалах».

Но вернемся на Преображенскую. На отрезке от Большой Арнаутской до пл. Тираспольской было две винарки, расположенные выше уровня тротуара, и в них подымались по ступенькам вверх. Одна находилась не доходя магазина «Темп», вторая за Успенским собором возле сберкассы. Работали они нестабильно, то их закрывали, то открывали, пока не прикрыли окончательно.

Проходим мимо областной научной библиотеки им. Ленина и аптеки №30 и вот мы уже на Тираспольской площади. Впрочем, знатоки маршрута с Преображенской часто сворачивали на Успенскую и доходили до ул.Тираспольской (1905 года), где на углу был старинный подвал – винарка с неплохим вином. Впоследствии её закрыли, а в годы кооперативного бума в обширном подвале разместился один из первых коопресторанов. Напротив подвала в маленьком треугольном скверике много лет гудела с утра и до вечера пивная будка. Сбоку варганили сомнительного качества шашлыки. За несколькими стоячими столиками разливали и распивали. Отсюда по Тираспольской улице можно было вернуться на Тираспольскую площадь. Здесь всегда людно, шумно и грязно. Напротив «Гастронома» была в подвале винарка, но её в 60-е годы прикрыли и переоборудовали под заведение общепита – кафе «Золотой телёнок». На площадке перед гастрономом громоздились бочки с квасом и сухим ординарным вином. Стакан неполный (200 гр.) стоил 18 коп., а полный – 22 коп. В летнюю жару очень утоляло жажду. Обойдя площадь по полупериметру и, двигаясь по левой стороне Преображенской, мы попадаем в наземную винарку. Здесь ситуация напоминала винарку на Базарной. Двери узкие, помещение маленькое, народу полно – не протолкнуться. Пьют чуть ли не на голове друг у друга. Смесь и крепляк плохого качества, да и разбавлены. Но толкучка с утра и до вечера Посетители – горькие ханыги, выпрашивающие на «стакан вино». Дых тяжёлый – запах табака, перегара, мужского пота.

Пора на воздух. Кроме того, ноги устали, головушка тяжелеет, мысли путаются. К счастью, впереди родная Соборка (Соборная площадь). Здесь можно отдохнуть на парапете одного из двух фонтанов, перекурить и поболтать. Тут к алконавтам приходит второе дыхание и они отправляются в путь по ул.Садовой. Здесь их ждёт гостеприимный подвал «Аист». Собственно, это полуподвал, в котором два зала, вполне современно оформленные, столики всех калибров и полочка вдоль периметра стены. Выбор вин в «Аисте» богатый, обстановка располагает к откровенной беседе. Покидая заведение, посетители любят напевать популярный хит:

Ещё небольшой переход по Садовой мимо Главпочтамта – и мы на Новом базаре. Система заведений его описана ранее (см. 
главу 2 – «Базар-вокзал»), поэтому не будем повторяться и перейдем на ул.Конную (Артёма), параллельную ул.Торговой (Красной Гвардии). Здесь, ближе к Украинскому театру, есть маленькая точка на 3 стоячих столика, где отпускали красное сухое и водку, соки, газировку и закусь. Несмотря на мизерную площадь, здесь поддерживался порядок. Посетители сугубо свои, никакой толчеи.

Далее наш путь лежит по ул. Пастера (Херсонской) мимо Одесской Государственной научной библиотеки им. А.М.Горького и далее через Валиховский пер. мимо морга на спуск Маринеско (Софиевский сп., спуск Короленко). В самом конце спуска – старинная винарка, не сильно заглублённая и с неплохим крепляком. С этой винаркой связано небольшое семейное предание. В годы Первой мировой войны мой дедуля Григорий был призван в царскую армию и определен в ремонтные мастерские на Пересыпи. Здесь он примкнул к анархистам и принял участие в формировании Красной Гвардии, был знаком с пресловутым Дедом Трофимом, имел связи с рабочими завода Гена (ЗОР) и «Красной Гвардии». В разгар событий 1918 года отряд анархистов во главе с дедом прошел от этих заводов по всей Пересыпи без стрельбы, громя по дороге питейные заведения. Возле Пересыпьского моста немного постреляли и ворвались в эту самую винарку на спуске. Хозяин спрятался, но хозяйка с дочкой, дамы симпатичные и по-одесски разговорчивые, приветливо встретили грозных революционеров и обслужили по высшему классу. Герои разомлели и, когда вспомнили про революционный долг, то выяснилось, что бой идёт уже в районе вокзала. Отряд, постреливая, поспешил по Пушкинской на место событий, но когда достиг вокзала, всё уже было кончено – составы с гайдамаками отошли от перронов. Спьяну дедовы орлы влетели на вокзал, стреляя во все стороны. Их чуть было не приняли за отставших гайдамаков, окружили и разоружили. Впрочем, всё разъяснилось и никто не пострадал, оружие вернули и братва направилась далее по винаркам.

В 60-е годы это было спокойное и основательное заведение, признаваемое всеми в качестве крайней точки Большого круга. Далее – Пересыпьский мост, а за ним – вечная пролетарская Пересыпь; совсем другой мир, другие реалии. Это топографический конец маршрута. Ноги уже не носят, язык заплетается. Идти наверх «пишки» нет сил. Поэтому садимся на трамвай №2, 3 или 12 и возвращаемся на угол Преображенской и Малого пер. Замыкает круг всё та же точка на углу Малого переулка и Гаванной. Всё, путешествие окончено – конец похода. Да, это маршрут не для слабаков. Это дорога испытанных бормотологов и алконавтов, сильных духом, это путь истинных автохтонов Великого города, Вечного города – да продлятся дни его, да пребудет он ныне, и присно, и вовеки веков! Амен!