Галина Щекина

ПРОСТРАНСТВО РАКИТСКОЙ

На фото: Эвелина Ракитская

Что же является мерилом настоящей подлинной поэзии? Как писать? Что издавать? Об этом шла речь на встрече. Но до того была встреча моя с ней лично – один раз у нее дома, в Москве, второй – в Вологде. В Москве разговор был беспорядочный и праздничный, мы знакомились. Это волнующее чувство, когда человек из Интернета вдруг оживает, наливает тебе кофе. Помню, еще кекс у Эвелины мне очень понравился – медовый такой, желтый. А еще меня поразила эта куча изданных ею книг. И такие красивые все, не то что наша серость. Неправильно было бы говорить “она издала” они работают вместе с мужем, Анатолием Богатых. И все поставлено на солидный лад.

Нет, я переживала не напрасно. У меня была цель – познакомиться и пригласить в Вологду. Это я и сделала с радостью. Она проводила меня на метро до моей конференции, и мне все время казалось. Что мы давно знакомы. А голос, голос такой низкий, прокуренный, запоминающийся…

В Вологде встреча не получилась. Во-первых, в ДК, где мы назначили встречу, все время ревел баян и заглушал стихи, потом вообще пришла косметическая фирма со своими кремами… Анатолий выступать не захотел, забрал было выданные мне в подарок журналы с его публикациями, потом не пошел ко мне на чай. А поскольку он не пошел, не пошла и она. Я долго плакала потом, так как мечтала спеть Эвелине песенку на ее стих “Аленький цветочек”, но все зря. Может, ей было неинтересно. Вечером прибежал с работы критик Фаустов. Который хотел поговорить с Ракитской, с ним еще одна чрезвычайно умная дама Татьяна Плен. Но увы…

Эвелина мерзла в Вологде. Кроме встречи с поэтами была неторопливая прогулка по городу – к памятнику Рубцова в том числе, потом – поездка в Кириллов. Мы ходили по городу с ними и с В. Богачевым вчетвером, и у Анатолия с Владимиром были отдельные разговоры. Они Тайгановой звонили потихоньку, а зачем, я что, сковывала их свободу? Непонятно.

Конечно, я хотела издать у нее книжку, но, как выяснилось, что это будет 6 тысяч, и самое главное – ей не понравилась “Графоманка”. После чего я закрыла вопрос.

Написать про Ракитскую мне захотелось сразу же, но редактор в гневе сказал. Что это вам не литературный журнал. И статья легла ожидать очереди. Вот, в июльском номере “Мезона” статья пошла. В сокращенном виде. Но стих Эвелины о Вологде поставили…

ИЗДАТЕЛЬ

Ракитская родилась в 1960 году. Лучшие стихи были написаны ею в 80-е годы, в возрасте 24-26 лет. Работала в Союзе литераторов России (бывшего профкома Литераторов при Литфонде СССР) - в 1989-91 гг. Стихи смогли увидеть свет только в 1991 году. Книга была встречена прекрасными отзывами. “Независимая газета” поместила большую статью о ней, где назвала ее чуть ли не новым классиком; радиостанция “Свобода” тоже рассказывала об ее книге... С 1989 по 1994 год стихи Ракитской постоянно публикуются во вновь открывающихся и старых “толстых” журналах. О ней теперь читают лекции в Гамбурге и Сорбонне. Однако ей недосуг заниматься собой: она - это еще издательство “Эра”, опубликовавшее за три года более 150 книг. Издательство ЭРА вполне официально, является членом Ассоциации книгоиздателей России. Все книги получают ISBN. Многие имена открыты впервые. Среди авторов много русских эмигрантов. Недавно вышел сборник украинских поэтов - “Станислав”… Получая книгу, авторы получают и шанс на известность в Москве, так часть тиража издательство распространяет через сеть книжных магазинов. На Сакансайте можно найти не только списки изданных ею книг, но и рекламу для тех, кому нужны спонсоры…

КРИТИК

Эвелина интересно говорит о провинциальной литературе: “Я думаю, что в провинциальной литературе есть одна проблема: это качество издания книг. Особенно это видно по русскоязычным книгам, издающимся в Израиле и США. Они могут иметь красивую обложку и хорошую бумагу, но грамотность и профессионализм подготовки издания - часто на низком уровне. Для того, чтобы издать грамотную книгу, издателю вовсе не нужно много денег - нужно, чтобы издатель был грамотен и образован, желательно - литературно. Но есть просто прекрасные книги! К тому же, и в Москве хватает безграмотных издателей. Я думаю, что в провинции куда больше талантливых людей и писать им проще: у них меньше конкуренции. В этом смысле я совершенно не понимаю, зачем они едут в Москву? Чтобы затеряться здесь среди нескольких тысяч членов союзов писателей? Считаю, что кастовость в литературе ведет к огромным потерям в культурной жизни страны. Нельзя делить людей на "профессиональных" писателей и "любителей", на столичных и провинциальных…

После чтения моей книжки “Ария” Ракитская написала: “Некоторые рассказы очень понравились: особенно "Уна", "Ори-зона".... Про грузина тоже хорошо (который лимоны хотел дать на шубу). Мне вообще нравится такой жанр - короткие рассказы. Если мы приедем в Вологду, я обязательно скажу Вашим студийцам, что вы талантливейший автор, пусть они послушают, это хорошо, когда кто-то со стороны хвалит... Вы - настоящий подвижник. Особенно это видно по рассказу "Сумка"...А в рассказе о свадьбе физически чувствуешь, как в тебя вливают самогон на жаре... То есть, очень образно”.

Про критика Фаустова: “С учетом местного менталитета Сергея Фаустова должны были просто зарыть в землю живьем и за его взгляды вообще, и за сравнение Рубцова с Бродским - в частности. Хотя это совершенно верно, и очень верно! И я бы еще добавила - сходство их в том, что они открывают пресловутое пространство стиха. Цитируемые стихи про холмы того и другого поэта как раз иллюстрируют эту мысль. Пространство стиха ведь раскрывается разными приемами: и образами, и интонацией, ритмом, мелодикой стиха. Правда, у Бродского это потом приобретает характер постоянного метода, а у Рубцова это выходило, наверное, случайно, потому что у него мало таких стихов. Но направление одно и то же - именно в методе некоторых стихотворений. Может быть, Рубцов, если бы не погиб - сделал бы то же, что и Бродский”.

ПОЭТ

“Слово в моих стихах ничего не значит”. Один читатель взял и “подправил” ее известное стихотворение “Аленький цветочек”. А все, кто смотрит оригинал и вариацию, не находят отличий. Потому что есть главное, какая-то высокая нота, ее не изменить никакими правками. Потому что буквальное “слово ничего не значит”, а есть пространство стиха, лишь оно незыблемо и могущественно.

В ее стихах - гневно беспощадных, пронзительно печальных, слышится крик зловещей птицы, пророчащей погибель. И в то же время это музыка, простая и таинственная одновременно. “Откуда этот полемический гнев? - спрашивают читатели на встрече, - ни репрессий, ни тюрем в ее жизни не было…” - “Все это улавливается из воздуха!” На семинаре Винокурова в литинституте им Горького она слыла лучшей, сам профессор М. Еремин хвалил ее – и при этом ее никто не печатал. Полагалось страдать, писать в стол и снова страдать. Имея при том сверхчувствительное сердце одаренного человека. Была тяжелая судьба и полное отсутствие работы – выживай как хочешь. Ракитская совершенно загадочный человек, ней какая-то ртуть перекатывается, и не шариками, и не проскальзывает наружу, просто видно через черные глаза - она внутри, тяжелая, блескучая, взрывная. Вкрадчивая, с низким прокуренным голосом, с блуждающей полуулыбкой, мягкая такая, ускользающая. В ней есть музыка, как сказала одна журналистка – “уловленная из эфира”.

Но стихи - они всегда говорят лучше всяких статей. И не социальные, не военные, а именно стихи Ракитской о поэтах.

БАЕМИСТ-2

ЛИТЕРАТУРНОЕ
АГЕНТСТВО

ПУБЛИКАЦИИ

САКАНСАЙТ