Мини-роман

Опять мне снится сон, один и тот же сон...

Евгений Осин, песня

1

Когда Андрей принял из рук отца черный пластиковый пакет, он и представить себе не мог, какие невероятные и страшные события начинаются в его жизни.

– Ну, давай, Красная Шапочка, двигай! – пошутил отец. – Одна нога здесь, другая – там.

Каждый раз, когда дед дежурил, отец передавал ему тормозок – так рабочие называют сверток с едой – и неизменно говорил что-то в этом роде. Андрей был как бы Красная Шапочка, только не девчонка, а парень, и нес тормозок не бабушке, а дедушке, и не от матери, а от отца. Всё в этой ситуации было точно наоборот.

Рука отца заметно дрожала после вчерашнего, пепел сыпался ему на колени, дым обволакивал пальцы. Стоило деду отправиться на свое суточное дежурство, как отец сразу бежал в магазин. Андрей не ябедничал, и дед искренне думал, что его зять держит клятвенное слово. В прошлом году, сразу после смерти матери, они поклялись друг другу завязать с водкой до конца своих дней. Правда, принятую отцом дозу можно было косвенно рассчитать по самому состоянию тормозка, но дед не отличался способностями криминалиста. Колбасу и сыр отец нарубил толстыми кусками, шкурки болтались, и весь тормозок выглядел так, будто кто-то уже начал его есть.

Андрей вздохнул, надел черный пакет на локоть и, подпрыгивая на колдобинах, побежал через пустырь, стараясь не думать ни об отце, ни о матери, ни о жизни вообще... И вдруг остановился, потому что с ошеломляющей ясностью вспомнил свой сегодняшний сон.

Почему-то всегда так бывает: проснешься, и хорошо помнишь, что снилось, потом забудешь и вдруг, часа через два – снова придет, словно пленку твоей судьбы перемотали назад.

Это был тот же сон, он повторялся с начала весны, с одним и тем же персонажем в главной роли, будто в каком-то фильме ужасов, хотя, персонаж, конечно, выглядел гораздо приятнее, чем Фредди Крюгер... У Андрея возникло ощущение, что это был какой-то искусственный, наведенный сон. Он недавно читал об этом: будто бы существует такой аппарат, который может транслировать сны. Только неясно, кому и зачем это нужно, чтобы Андрей видел во сне именно Индию.

Так он условно называл девушку или взрослую женщину, которую вот уже месяца три безответно любил. Впрочем, безответно – не то слово, потому что Индия была всего-навсего портретом.

В который уже раз она ему снится – в пятый, в седьмой? От этих снов становится жарко, немного стыдно, потом щемит в груди, тянет распрямить плечи, глубоко вздохнуть, раскинуть руки и посмотреть в небо...

Андрей так и сделал, стоя на опушке леса, пакет с тормозком съехал на плечо, хлопнул по ребрам, небо над головой было синее, космическое, облака ослепительно белые, такие весомые и настоящие, будто их можно потрогать рукой. Хотелось со скрипом скользить по траве, ступать обеими ногами в лужи, еще не успевшие просочиться в землю, трясти над головой ветки кустов.

Две глубокие травянистые колеи шли по самому краю пустыря, высокие кусты намокли, арками нависали над дорогой, придерживая крупные грозди дождевых капель, и каждая владела своим собственным маленьким солнцем. Ночью прошел грозовой дождь, утро выдалось мокрое, светлое, ветреное... Кроны деревьев в лесу были полны птичьего гомона. Дорога на фабрику превратилась в галерею ярких, умопомрачительных образов.

Дед работал сторожем на мебельной фабрике, чьи черные трубы возвышались вдали, на другой стороне пустыря. А на этой стороне был дом Андрея – белая блочная пятиэтажка, построенная еще при коммунистах, специально для фабричных рабочих. Само предприятие давно простаивало, рабочие доживали свой век в этом старом доме, треснутом, в трещинах зарастающим травой, и только дед никак не мог расстаться с родной фабрикой: он устроился сторожем и бдительно охранял ее развалины.

Единственной ценностью, которая до сих пор оставалась за оградой фабрики, был металл, цветной и черный, и он представлял собой определенный интерес для "кое-кого". Этот "кое-кто" очень бы хотел поживиться народным добром. Имелись в виду бомжи, которые стремились собрать его, сдать в пункт приема вторсырья и пропить.

– Раньше пионеры металлолом собирали, теперь – бомжи, – изрек как-то раз мудрый дед.

– Дедушка, а кто такие "пионеры"? – спросил Андрей.

Он, конечно, слышал о пионерах, комсомольцах и даже октябрятах (по истории Отечества имел твердую четверку), но любил иногда поддразнить деда и дать ему возможность сесть на любимого конька.

– Пионеры?! – возвысил голос дед. – Ты не знаешь, кто такие пионеры?

И понеслось. О славных днях, когда они жили в лесном лагере, в синих фанерных домиках, о доблестных делах, когда они ставили сверху на дверь ведро с водой, и вожатый, входя, опрокидывал его на себя... Или как они делали привидений из простыней и пугали по ночам вожатых женского пола... Всё это казалось деду красивым, интригующим и смешным. Не то, что нынешнее племя – Макдоналдс, мобильник, плеер... Сникерсы, памперсы... Андрею почему-то становилось жалко деда, когда он рассказывал, часто повторяясь, героические истории из своей жизни.

– А теперь они бомжи – наши бывшие пионеры. И снова собирают металлолом, – с грустью резюмировал дед. – Мало кому из старой гвардии удается быть полезным обществу в наши времена. Мне вот повезло. Что бы они без меня, крутого секьюрити, делали?

Дед неуверенно произносил непривычное заморское слово и явно преувеличивал свою роль. Пробраться на территорию фабрики было непросто, и дело тут вовсе не в стороже. Трехметровый кирпичный забор окружал ее, поверх забора шли ряды колючей проволоки... А на черной железной двери – кодовый замок.

Зачем, спрашивается, превращать в неприступную крепость обычную мебельную фабрику? Да потому, что фабрика эта была не совсем обычной.

2

Андрей ощущал себя влюбленным. Впрочем, не совсем так... Индия его сновидений – это идеал или просто мечта. Девушка, которую он когда-нибудь встретит, будет такая же, как она: с длинными шелковыми волосами, которые путаются, лезут на глаза, и она отбрасывает их назад резким жестом обеих ладоней, мотая головой, словно говоря ему: нет! Хотя глаза и губы говорят безусловное: да!

Сегодня не отпускает ощущение, будто эта встреча близка. Во сне Индия протягивала к нему руки ладонями вверх:

– Спаси меня!

Андрею казалось, что он знает, куда идти, чтобы вызволить ее из какой-то большой беды, будто бы видит лестницу и дверь, но ступени рассыпаются под ногами, обратившись скомканным одеялом.

Откуда, вообще, она взялась?

От нечего делать, сидя на своем дежурстве, дед вспомнил юношеское увлечение живописью. Он писал свои картины поверх портретов старых коммунистических начальников, членов Политбюро, которые украшали чуть ли не каждое фабричное помещение, а затем вешал их на место. Дед старательно копировал известные шедевры, вроде "Охотников на привале" или "Запорожцев", срисовывал, творчески перерабатывая, фотографии своих друзей, умерших и еще живых, а где-то в апреле разразился этим странным портретом "из головы".

Девушка или взрослая женщина с большими синими глазами была изображена на фоне ультрамаринового неба и ярко-желтой пирамиды, произрастающей из волнистых песков Сахары. Она стояла в легком летнем платье, зажав в руке цветок, длинные золотистые волосы (и как только удалось так смешать краски?) спадали с ее плеч, струясь по груди. Дед вывел в правом нижнем углу надпись "Индия" и, довольный, обтер кисть о промасленную тряпочку.

– Какая же это Индия, – спросил Андрей, краснея от нахлынувших чувств, – если пирамида – египетская?

– Конечно, египетская! – невозмутимо возразил дед. – А Индия – это, может быть, так саму девчонку зовут. Это ж тебе не Пикассо, а самый настоящий реализм, – непонятно к чему добавил он.

"Девчонке" было на вид лет двадцать, или немного больше, ее загадочная взрослость манила и в то же время отталкивала, той же ночью она явилась Андрею в жарком сновидении, а наутро ему казалось, что она уже снилась ему раньше.

Но такого не может быть: налицо типичный обратный эффект сновидения, когда кажется, что сон был не впервые, но ничто не доказывает, что не приснилась и сама мысль об этом. Иначе придется признать, что образ явился во сне одному человеку, а на холсте его запечатлел другой.

3

Андрей всегда навещал деда на дежурстве. Дело было не в родственной любви: он не очень-то ладил со сварливым стариком, все время пытавшимся учить его жить. Но, принеся деду обед и наскоро с ним поговорив, Андрей углублялся в таинственные дебри развалин.

Это было нечто! Сумеречный цех, где стояли ржавые станки, а под балками перекрытий мелькали ласточки. Здание администрации с выбитыми стеклами, где шелестели по полу некогда важные бумаги с печатями. И таинственная Зона-Б – трубы, трубы... Огромные трубы, конструкции, похожие на радиаторы автомобилей, гигантские змеевики, торчащие прямо из-под земли. Как-то раз дед написал с натуры один из этих техногенных уголков, хотел было назвать его "Фабричный пейзаж", но рука не поднялась: непосвященные не поверят. Подписал – "Индустриальная фантазия".

Конечно, все в Балашихе знали, что это вовсе не мебельная фабрика, а секретный химический завод. По всему двору хитро и витиевато произрастали трубы – вентиляция подземных помещений, отводы из глубоких котлов и печей. Это только так, для блезиру, поставили здесь деревообрабатывающий цех. Но на самом деле – там, в глубине, скрывалось настоящее производство советского химического оружия. А дед всю жизнь проработал на поверхности, создавая легенду Штирлицам, бойцам невидимого фронта, которые приходили на фабрику в положенное время вместе с мебельными рабочими, но шли в таинственную Зону-Б, где переодевались, чтобы спуститься под землю. И жили эти секретные люди не в блочном доме, а где-то в Москве, откуда и приезжали на электричке. Тайна была в том, что все мебельные рабочие, в том числе, дед Андрея, отец и мать его, трудились на фабрике для маскировки.

Продукцию фабрика все же выпускала, и дед по праву гордился своей специальностью – столяр шестого разряда. Он умел создавать грубую массивную мебель: табуретки и тумбочки, крашеные лавки и книжные полки, садовые стулья и столы. Но грузовики проходили через секретный двор Зоны-Б, где под изделия фабрики, как все догадывались, подкладывали смертоносные контейнеры.

Советский Союз умер, производство химического оружия прекратилось, вход в подземелье залили железобетоном, а Зону-Б заперли и опечатали. Мебельное производство продолжало работать еще несколько лет, только уже не как прикрытие, а как самая настоящая фабрика.

Андрей хорошо помнил то время, хоть и был совсем маленьким. Семья стала жить хорошо: на столе всегда стояла ваза с конфетами, а ему чуть ли не каждый день покупали новые игрушки. Однако счастье созидательного труда длилось недолго: отечественная мебель перестала пользоваться спросом и фабрику закрыли. Отец устроился в Москве, а потом вообще потерял работу. Мать заболела и умерла. Дед остался сторожем на развалинах. И теперь вся надежда семьи – только на Андрея.

Ему недавно исполнилось шестнадцать лет, он перешел в одиннадцатый класс и гулял на свободе свои последние дни: со следующей недели, в самый разгар летних каникул, когда благополучные одноклассники разъезжались, кто куда, Андрей выходил на работу в Макдоналдс. Да и в одиннадцатом классе отец подумывал, куда бы его пристроить, чтобы деньги домой носил, и дальше, в институте, куда он должен непременно поступить, ему предстояло сразу определиться с работой.

– Без высшего образования ты букашка, – говорил отец. – Такая же букашка, как теперь я.

Букашку (отца Андрея) брали на работу только курьером или грузчиком, но последнее ему не подходило по здоровью. Впрочем, безработица вовсе не мешала букашке довольно часто напиваться вусмерть, и в дни, когда букашка отлеживалась, а дед торчал на работе, Андрей тянул на себе всё их хозяйство.

Хозяйство имелось немалое, и квартирой в пятиэтажке не ограничивалось. В лесу, на высоковольтной просеке семья разбила огород, который был раньше целиком в ведении мамы и поставлял всякие деликатесы, вроде клубники или ранней редиски, но теперь использовался под выращивание более основательной пищи: картошки и кабачков. На фабрике, под не слишком бдительным взором начальства, дед умудрялся разводить кроликов, для которых надо было косить траву на лесных полянах... Словом, Андрей не мог себя с уверенностью назвать горожанином, хотя Балашиха – довольно большой подмосковный город, здесь есть даже собственное телевидение...

Так, думая о кроликах, фабрике, телевидении, молниеносными вспышками вспоминая ночную Индию, золото ее и бирюзу, в который раз фантазируя о том, как он проникнет, наконец, в заброшенное подземелье под фабричными корпусами, Андрей бежал через пустырь, перепрыгивая лужи, полные солнца, неба, облаков... И вдруг кто-то окликнул его:

– Эй, мистер!

Невысокого роста человек в клетчатом костюме стоял, прислонившись к дереву, на окраине пустыря, выпуская кольцами дым изо рта. Чуть в глубине, на лесной дороге, был припаркован джип – зеленый, едва заметный на фоне листвы. В джипе, свесив ноги на землю, сидел другой человек, солидный и важный, а третий, длинный и худой, в этот момент выходил из-за машины, застегивая молнию джинсов.

Андрей остановился. Не очень-то ему понравилась эта компания.

4

Все трое, широко улыбаясь, смотрели на него.

– Я полагаю, – произнес главный, – что это и есть наш знаменитый Андрей.

– Андрей, точно – он! – подхватил клетчатый.

Андрей удивился, переводя взгляд с лица на лицо.

– Откуда вы меня знаете?

– Да как же тебя не знать? Мы ведь твоего дедушки друзья, – сообщил главный.

– А дедушка, между прочим, очень тебя любит, – сказал длинный.

– Я как раз и иду к нему, – растерянно пролепетал Андрей.

Дед, конечно, любил его – а как иначе? Но, вот, как сам Андрей к нему относился? Сложный вопрос... И вопрос этот мучил его. Ведь он тоже должен был любить деда. Но не получалось, честно говоря... И поэтому он растерялся, залепетал, почувствовал себя полностью безоружным.

– На-ка, держи подарок! – сказал клетчатый и кинул что-то Андрею в руки.

Он инстинктивно поймал небольшую серебристую вещь, глянул – пистолет.

– Хорошая реакция! – поощрил главный.

– Настоящий? – изумился Андрей, впрочем, понимая, что пистолет не может быть настоящим, но почему-то захотелось этим незнакомцам подыграть.

– Настоящий водяной пистолет. Сильно, между прочим, фирменный. В отличие от кустарных, которые текут и плюются, этот бьет далеко и прицельно.

Андрей повертел игрушку в руке. И, правда: точно по образу парабеллума сделанный пистолет.

Он вскинул свое оружие и нажал на курок. Острая тонкая струя ударила метров на пятнадцать. Выпускное отверстие казалось сухим. Андрей пригляделся: там был маленький клапан, чтобы не протекало. Умеют же делать некоторые!

Пока Андрей рассматривал подарок, незнакомцы дружелюбно рассматривали Андрея. Он почувствовал к ним неожиданную симпатию, хоть они и выглядели, как бандиты.

– Мы бизнесмены, – сказал главный из джипа. – Собираемся купить эту фабрику. Устроим здесь досуговый центр, клуб. Игровые автоматы...

– Бильярд! – воскликнул длинный.

– Целый комплекс! Сто автоматов и бильярдов!

– Кинотеатр! Макдоналдс!

Андрей смотрел на незнакомцев во все глаза. Неужели? Прямо рядом с домом!

– И первое время, в целях рекламы, будем пускать публику бесплатно.

– А ты, Андрей, всегда будешь бесплатно к нам ходить. Потому что мы – лучшие друзья твоего дедушки. Кстати! Дедушка опять сменил код на проходной. И мы никак не можем до него достучаться. Ты ведь знаешь код, да?

– Да как не знать? – удивился Андрей. – Просто сегодняшнее число, месяц и год. Он каждую смену меняет.

– Ах, вот оно что... Какой хитрый дедушка!

– Хватит дискуссий! – оборвал главный. – Сели и поехали.

– Точно! – воскликнул клетчатый. – А то всё дискуссии, форумы, чаты... Как в интернете. А нас великие дела ждут. Бильярд!

– И автоматы! – подхватил длинный, садясь за руль.

– И кинотеатр. Долби-систем, – усмехнулся главный.

Андрей и глазом не успел моргнуть, как хлопнули двери, и джип сорвался с места. Поднимая радужные веера брызг, машина быстро помчалась по краю пустыря. Он пожал плечами, сунул пистолет в карман и зашагал дальше. Место для пистолета, конечно, нашлось: куртка у Андрея была замечательная, с множеством внешних и внутренних карманов, где он держал жизненно необходимые вещи. Куртка напоминала Андрею "Inventory" – окошко в компьютерных играх, где видны предметы, которые ты носишь с собой.

Компьютер у Андрея был старый, собранный из подержанных блоков, на нем шли только древние игры. Больше всего Андрей любил квесты – медленные и умные бродилки, где герой носит с собой постоянно пополняемый набор вещей, кликает мышью по всем углам и решает самые зубодробительные пазлы. Андрей и воображал себя героем квеста: одна его ипостась движется через пустырь, другая сидит за монитором, нервно дергая мышью. Такое ощущение хорошо знакомо всем, кто ежедневно играет, не отдавая себе отчета в том, выходит ли он из игры, чтобы оказаться в реальности, или наоборот. В данном случае, мир представлялся экраном, где на фоне неба плыли крупные кучевые облака, вдали чернела фабрика, а на переднем плане росли сорняки и валялись всякие ржавости.

Внизу экрана светилось окошко инвентаря, собственно – карманы: тормозок, фонарик, зеркальце и игла. Она была воткнута в воротник куртки, как когда-то научила мать. Нитка давно потерялась, и пустая игла была не нужна, Андрей совершенно не мог представить ее назначения в своем сегодняшнем квесте.

Итак, Андрей взял щелчком мыши пистолет, перетащил его в окошко и уложил в свободную клетку... И вдруг он посмотрел на себя со стороны и усмехнулся. Действительно – трудный возраст, как об этом говорят психологи, выступая по телевизору. То ему девушка-женщина снится, то он в пистолетик играет. Причем, и женщина, и пистолетик имеют равную важность.

Из этих мучительных ночных пространств, где над ним склонялось прекрасное лицо Индии, омывая его золотым дождем волос, Андрей выпрыгивал, мотая головой, в ужасе оттого, что ничего такого нет и, наверное, никогда не будет. Всё было реальным, зримым, осязаемым и даже, казалось, обоняемым: пахло чем-то сладко-острым, вроде корицы, и долго потом крутилось в его дневном сознанье, словно колесо...

И он фантазировал. Что, если Индия на самом деле существует? Эта девушка есть, она живет где-то неподалеку, ее зовут, конечно, не Индия, а как-нибудь попроще – Оксана, Кристина... Но она увидела Андрея на улице и влюбилась в него. И теперь она думает о нем – потому и снится.

Всё это, конечно, на уровне чувств, потому что такая теория не отвечала на вопрос: где взял ее образ дед, когда написал портрет с пирамидой – "из головы"?

И вдруг Андрея осенило. Это же простая мысль, как только она раньше не пришла ему на ум? И она будто приковала его к месту: он снова, по своей привычке, остановился посреди дороги, с полметра проехав по мокрой глине, словно затормозив коньками на льду.

Индия есть. Она действительно живет где-то в городе. Дед часто ходит за продуктами – то на оптовку, то в дальние дешевые магазины. Он мог увидеть ее на улице и запомнить. Вот откуда взялся портрет!

В то же время, сама Индия увидела Андрея, влюбилась в него, думает о нем. Вот откуда берутся сны!

Волна радости захлестнула его. В кино в таких случаях звучит торжественная музыка. Надо действовать. Хватит копаться в окостенелых развалинах, хватит жить, как ребенок, который всё что-то собирает, мастерит... Он отнесет деду тормозок и отправится на охоту. Он будет бродить по улицам, заглядывать во дворы, в магазины, всматриваться в лица. И рано или поздно сам найдет ее.

Покончив с этим вопросом, Андрей постарался думать о другом, хоть это не очень-то и получалось. Встреча с пассажирами джипа оставила ощущение тревоги. Он прошел несколько шагов, вдруг увидел мышонка. Андрей дернулся, чтобы поймать его, да куда там! Зверек выбежал из норы, быстро шмыгнул в другую щель...

И вдруг Андрея словно током ударило. "Красная Шапочка собирала цветы, играла с лесными зверушками..."

Волк! Старая сказка как будто предупреждает его...

Он идет. Несет дедушке "гостинец". Встречает незнакомых людей и, как дурак, как Красная Шапочка, выдает им код замка фабрики!

Будто говорит волку, за какую веревочку дернуть и как!

Андрей побежал по краю пустыря, по следам, которые оставил джип, по лужам, полным солнечных отражений... Черные трубы фабрики тряслись вдали, казалось, ничуть не приближаясь. Андрей запыхался, схватился за деревце, холодный душ дождевых капель свалился на него с ветвей.

Ерунда. Подумаешь, вспомнил сказку! Но что за странные люди? Почему он так легко поддался их чарам? Водяной пистолет, смешные словечки, "друзья дедушки"... Никакие они не друзья! Откуда, вообще, у деда могут быть такие друзья – на джипе? И что они заливали тут про досуговый центр? Какой досуг на самой окраине города, где начинается лес?

Андрей опять побежал, скользя кроссовками по мокрой траве. Поднялся ветер, серебристые тополя у фабричного забора качались в разные стороны рядами, словно на сцене певцы.

Странно, что в то же самое время, волнуясь и предчувствуя что-то очень плохое, он всё продолжал в фоновом режиме, будто какая-то служебная программа, думать об Индии.

Она явно выглядела старше его... И на портрете, и во сне. От всех этих мыслей замирало в груди, несмотря ни на что...

Вот и проходная. Раньше она всегда оставалась открытой, и дверь была деревянной – за ней крутилась вертушка, пропускавшая рабочих. Теперь, когда опечатали секретную часть, здесь поставили железную дверь с кодовым замком.

Андрей остановился, остолбенев. Дверь приоткрыта на щель, незаперта. Такого никогда не случалось: дед впускал посетителя – Андрея или какого-то своего друга, который мог прийти с бутылкой – и сразу запирал дверь.

Андрей оглянулся по сторонам. Джип стоял в кустах – пустой. Его странные пассажиры уже прошли внутрь фабрики. Набрав код замка, который им сообщил он, Андрей.

5

Черная дверь проходной. Щель, в которой поблескивает вертушка. Андрей тихо вошел, огляделся. Закрутился на вертушке, та скрипнула. Андрей замер.

Никаких звуков, голосов. Он миновал проходную и оказался в небольшом дворике. Дворик был окружен красными кирпичными стенами и завален металлом, который еще не успели вывезти – крупные радиаторы, сверкающие на солнце, какие-то диски и короба. Странное дело: неужели те, кто строил эту секретную фабрику и хотел замаскировать ее истинную сущность, не догадались хотя бы покрасить все эти устройства в защитный цвет? Ведь для того, чтобы понять, что это вовсе не мебельная фабрика, достаточно просто обойти ее вокруг, увидеть все эти трубы, растущие из-под земли, эти змеевики и цистерны... Высокий забор с колючей проволокой поверху... А уж из космоса вся эта индустриальная фантазия была как на ладони!

Слово зацепило ассоциацию, и снова явилась Индия. Пусть она старше – ну и что? Анна Каренина тоже была старше... А вдруг она замужем?

Андрей поймал себя на том, что слишком глубоко задумался, и думает не по существу, а ему ведь надо как-то действовать... Где дед? Где эти люди, проникшие на фабрику по его, Андрея, вине?

И тут он заметил нечто странное. В углу кирпичного дворика виднелись глубокие борозды, будто здесь топтались и шаркали ногами. Андрей подошел и увидел на земле темное, еще не высохшее пятно. И четыре полоски на стене, будто по стене провели рукой, измазанной краской.

Нет, это не краска, а кровь! А черты на земле образовались оттого, что к двери хозблока волокли человека, и он упирался ногами.

И тут Андрей услышал шум, голоса. Какие-то люди приближались, шли по коридору хозблока, они были уже рядом... Андрей глянул по сторонам. Выбежать через проходную не успеет. Он протиснулся между двумя серебристыми радиаторами и замер в щели. И тут они вошли.

Андрей хорошо видел их обоих сквозь ребра радиатора: люди из джипа – Длинный и Клетчатый.

– Здесь постоишь, – распорядился Длинный. – Сейчас мальчишка придет. Позаботься о нем. А я пойду о старике позабочусь. Не терпится мне узнать, откуда он ее взял.

– Дай-ка я гляну еще раз, – сказал Клетчатый.

Длинный протянул ему какой-то предмет, Андрей видел его край – это была картина в рамке, то ли работа деда, то ли портрет члена Политбюро.

– Ерунда какая-то, – сказал Клетчатый, подумав несколько секунд, с непроизвольным почесыванием затылка. – Это просто совпадение, он не мог ее видеть.

– Вот и я так считаю. Но допросить с пристрастием не помешает.

Длинный исчез, а Клетчатый, заложив руки за спину, прошелся по двору. Заглянул в дверь проходной, крутанул вертушку, та скрипнула... Они неправильно рассчитали время и ждали Андрея снаружи. Ведь бандиты не знали, что он будет не идти, а бежать.

Клетчатый остановился прямо напротив него, колупнул ногтем серебрянку на радиаторе, почему-то хихикнул. На земле, рядом с его желтыми кожаными ботинками прыгали и клевали два беззаботных воробья.

И тут Андрею захотелось чихнуть. Он знал, что должен потереть нос, но боялся пошевелиться. Чих приближался, как бы бежал по темному коридору, проложенному внутри его груди...

И Андрей чихнул! Клетчатый вздрогнул, быстро сунул руку в карман... Но в этот момент из двери хозблока просунулась голова Длинного, что стало неожиданным спасением.

– А, это ты! Будь здоров, – пожелал ему Клетчатый.

– Здоров, не жалуюсь, – с недоумением отозвался Длинный. – А вот старик-то пропал. Уполз куда-то, черепаха херова! В окно, что ли?

На сей раз, когда Длинный показался меж ребер радиатора, Андрей увидел предмет, который он держал в руках. Это был портрет Индии.

Пальцы у Длинного белые, холеные, они сжимают рамку, а портрет перевернут, глаза девушки выглядят от этого печальными, и совершенно непонятно, почему оба бандита так удивились, увидев ее.

– Позвони шефу, – распорядился Длинный. – У меня что-то мобильник барахлит.

– Да? И у меня тоже. Что-то с ретранслятором, наверное...

Клетчатый достал мобильник, ткнул пальцем в клавишу.

– Ага, есть сигнал, хоть и слабый... Шеф, нужны идеи! Мы тут нашли кое-что, и оно совсем не вяжется с теорией. Пацана дождаться надо, а со стариком небольшая проблема: делся куда-то... Что? Ясно... Выполняем.

Клетчатый выключил мобильник и обратился к Длинному:

– Пацан уже на фабрике. Шеф видел сверху, как он подходил к проходной. Поэтому, запирай дверь и за работу. Ни одна собака больше сюда не войдет.

– И не выйдет, – тихо подтвердил Длинный, похлопывая себя портретом по ноге.

Он направился в сторону проходной, и Андрей услышал, как запирается железная дверь. Через минуту дворик опустел. Андрей вышел из своего укрытия. Он точно знал, где спрятался дед. Черный пластиковый пакет с тормозком стал теперь лишней обузой. Андрей спрятал его меж ребер радиатора.

6

Кирпичный дворик был ограничен проходной, углом внешнего забора и длинным г-образным зданием хозблока, которое разделялось на несколько помещений: раздевалка и душ, комната отдыха, кухня и столовая. Со стороны двора фабрики к хозблоку примыкал небольшой домик, его занимал дед и называл своей сторожкой.

Раньше здесь помещалась маленькая котельная, она отапливала проходную и хозблок. На самом деле – служебным помещением деда считалась проходная. Но он облюбовал себе пристройку и поселился в ней, а начальство закрывало глаза на его самовольство, как и на кроликов, как и на многое другое, например, на гостей, которые часто приходили к нему в те времена, когда дед пил водку. Но теперь он завязал, и гости престали к нему ходить.

Андрей впервые в жизни пожалел, что дед держит свое клятвенное слово. Вот бы сейчас появился кто-нибудь с бутылкой, пытался войти, набрав известный код числа и месяца, если, конечно, этот пьяный гость смог бы вспомнить, какое сегодня число.

Потом бы он бегал вокруг, звал деда, увидел джип в кустах, заподозрил неладное, вызвал милицию... А может быть, и не вызвал, испугавшись джипа: ведь джип – это обычно бандиты, а связываться с ними... Да и милиции этот пьяный друг тоже мог испугаться, и просто пошел бы домой, пить свою водку на кухне...

В сторожке от старой котельной остались котлы – два вертикальных цилиндра. Между ними была щель, а за котлами – ниоткуда не видимый проход, ведущий прямо в кухню. Он получился оттого, что здесь ремонтировали трубы и забыли заложить продолбленную стену.

Это был даже и не проход, а небольшой лаз, со стороны кухни прикрытый куском фанеры – старой доской почета фабрики, где в три ряда красовались черно-белые лица рабочих.

Именно в кухню мог уйти дед, а не в окно, которое заколочено толстым гвоздем – сам Андрей и забил его прошлой осенью, чтобы не хлопало от ветра.

Значит, дед был сейчас где-то в г-образном здании, в столовой или в комнате отдыха. Раздевалка и душ находились по правую сторону коридора, который разделял здание, проходя как раз по плечу буквы "г". Вряд ли дед рискнул идти этим коридором, не зная, куда направились бандиты.

Но Андрей это знал: Длинный и Клетчатый хлопнули дверью, ведущей во двор фабрики. Третий, их главарь, был сейчас далеко: в административном здании или в цеху, иначе как он мог увидеть сверху, что Андрей прошел на фабрику? Возможно, он уже проник и в саму Зону-Б. Андрей был совершенно уверен, что эти люди хотели попасть именно туда.

Зачем? Это другой вопрос... Но, наверняка, не металлолом собирать.

Андрей приоткрыл дверь хозблока. Узкий коридор с коричневым деревянным полом освещался двумя зарешеченными лампами – над этой и противоположной дверью. Направо – раздевалка и душ. Налево – комната отдыха, столовая, кухня. Андрей прокрался налево, открыл дверь, прислушался. Тишина. Только капает на кухне вода, размеренно звеня о железную раковину.

В комнате отдыха стоял теннисный стол и стол для игры в домино, деревянная лавка, кожаный диван и тумбочка под телевизор, который отсюда давно унесли. На стене висели блеклые плакаты, изображающие красивых людей на улицах красивого города, среди них – портрет одного из погибших друзей деда, написанный поверх какого-то лика коммунистических времен. В данном случае, дед умудрился сохранить нетронутым строгий неброский костюм члена Политбюро.

Андрей вошел в столовую. Помещение было совершенно пустым: по доскам пола, исчерканным железными ножками стульев, катались тени ветвей, словно подметая пол. Кусты сирени, старые и высокие, будто деревья, росли под окнами столовой, выходящими во двор фабрики. Они хорошо защищали Андрея. Не опасаясь быть замеченным со двора, он пересек помещение столовой и вошел в кухню.

Дед был там. Он сидел на полу у стены, опустив голову, казалось, что он спит. Его рука сжимала кусок водопроводной трубы с загнутым переходником на конце. Маленькая лысина и седые волосы по ее краям были залиты кровью.

Андрей подошел. Он вспомнил какое-то кино, где полицейский пощупал у раненого шею и заключил:

– Мертв!

Андрей протянул руку, чтобы пощупать у деда шею, правда, он понятия не имел, в каком месте ее щупать, и что там может нащупаться.

Дед поднял голову. Андрей отдернул руку.

– У тебя кровь! – воскликнул он. – Они тебя ранили.

– У меня кровь! – неправильным эхом откликнулся дед и снова опустил голову на грудь.

Надо перевязать рану... Андрей достал носовой платок и намочил ткань под краном. Дед снова зашевелился, когда Андрей стал промывать рану. Удар пришелся прямо в центр дедовой лысины, "тонзуры старого клоуна", как он сам ее называл, смешно похлопывая себя по макушке ладонью.

Рана была небольшой, неглубокой, кровь уже не шла, и перевязки не требовалось. Андрей разжал у деда пальцы и вытащил водопроводную трубу. Несколько раз взмахнул ею в воздухе. Отличное оружие! Только вряд ли можно использовать его против трех человек, которые, наверняка знают приемы и, скорее всего, вооружены. Недаром ведь Клетчатый сунул руку в карман, когда Андрей чихнул...

Он уложил деда вдоль стены. Дед застонал, Андрей заметил, что его левая нога как-то неестественно вихляется. Сломана, вывихнута?

Он пролез мимо котлов в сторожку, нашел там старый ватник, заодно осмотрел двор фабрики из окна. Никакого движения. Совершенно не ясно, где сейчас находятся бандиты. Где-то далеко на лесной дороге гремел мотоцикл...

Андрей вернулся на кухню, скатал ватник и подложил деду под голову. Тот открыл глаза и пробормотал:

– Вторая смена... Закрыть наряд...

Похоже, он просто бредил, потому что смены, наряды и прочее бытовало на фабрике в те годы, когда фабрика работала.

Что делать? Надо позвонить в милицию, но единственный телефонный аппарат – в здании администрации. Вот бы как сейчас пригодился мобильник! Во всем классе только у Андрея и у еще одной девочки, тоже из бедной семьи, всё еще не было мобильника. Он вспомнил, как только вчера говорил об этом с отцом...

– Да зачем он тебе нужен? Вот, игрушку нашли! – говорил отец, оправдывая бесполезность "игрушки", на которую просто не хватало денег.

– А вот, будет критическая ситуация! – возражал Андрей.

– Ну, какая? Предложи мне ситуацию, и тогда я подумаю насчет мобильника.

Андрей попытался, но так и не смог представить никакой ситуации. Помнится, ему пришла в голову одна, но он постеснялся ее озвучить, чтобы отец не назвал его дурачком. А пришло в голову такое:

– Что, если на фабрику заберутся бандиты?

В таких случаях говорят:

– Как в воду глядел!

И еще он вспомнил, что вот уже на целых полчаса мысль, которая ежеминутно падала на него камнем, словно хищная птица, совершенно покинула его. Мысль, воспоминание о девушке или взрослой женщине, которая ждала и звала его – в какой-то иной, фантастической реальности...

7

Андрей присел на корточки посередине кухни, обхватил голову руками и задумался. Прямо перед ним, у стены стояла старая доска почета, которую дед отодвинул, чтобы пролезть в кухню. Андрей смотрел на серьезные лица людей, одетых в строгие темные пиджаки, при галстуках. Под фотографиями были подписи, выведенные тонким афишным пером: Колесов Иван Григорьевич, слесарь, Рубин Дмитрий Олегович, электрик... Дед рассказывал ему об этих людях: многих из них уже не было в живых.

Одна фотография отсутствовала, на ее месте желтело бесформенное пятно клея. Вареничева Анна Николаевна – было написано внизу. Андрей сам когда-то аккуратно снял эту фотографию с доски почета и вставил в домашний альбом, на самой последней странице. Мать служила на фабрике чертежницей, ее комната была в административном корпусе…

Андрей часто бывал на фабрике, еще в те дни, когда фабрика работала, хорошо знал здесь каждый закуток. Теперь эта территория стала враждебной, смертельно опасной.

У них с дедом было три пути: выбраться с фабрики, вызвать милицию или спрятаться.

Еще в кирпичном дворике, стоя за радиаторами, Андрей слышал, как Длинный запер железную дверь изнутри, попискивая кнопками замка. Это значило, что он установил новый код, и дверь теперь не открыть, потому что электронный замок особой двери-секъюрити работал как на вход, так и на выход.

Преодолеть забор фабрики – трудная задача, но попробовать можно, через крышу проходной, например.

Двускатная крыша хозблока вряд ли могла послужить мостом на свободу, хоть и тоже примыкала к внешнему забору. Советские военные химики строили с умом: забор в этом месте тоже поднимался, повторяя острый силуэт крыши.

Крыша проходной была низкой, односкатной, забор образовывал ступеньку и над ней, но, казалось, расстояние там все же поменьше. Наверное, строители думали, что, если на проходной круглосуточно дежурят люди, то и опасаться проникновения на фабрику именно в этом месте не стоило.

Проникновения? Андрей впервые понял, как устроен забор... Какая, на самом деле, разница, примыкают к забору здания изнутри или нет? Ведь снаружи он может все равно оставаться одной и той же – неприступной – высоты. Получается, что забор построен не так, чтобы кто-то не залез на двор фабрики, а так, чтобы кто-то из двора не вылез – иначе нельзя объяснить эти скачки уровня забора над крышами.

Затаиться где-нибудь на фабрике – не самая лучшая идея. Неизвестно, сколько времени бандиты собираются пробыть здесь, и как упорно они будут искать. По-настоящему спрятаться можно только в Зоне-Б, но туда еще надо попасть. А путь в зону идет мимо здания администрации, где есть телефон, поэтому такой вариант отпадает: конечно, сперва лучше сделать попытку позвонить.

Если перелезть через забор не удастся, то надо будет пробраться в здание администрации, к телефону, который находился на первом этаже, в комнате 121.

Андрей приоткрыл дверь столовой, снова осмотрел сквозь кусты сирени двор – никого. Далеко в лесу мерно стучал топор: кто-то собирается жарить шашлыки. Андрей подошел к противоположному окну, глянул на корпус проходной. Стук топора слышится отсюда яснее, наверное, какая-то беспечная компания, по случаю воскресенья, расположилась на поляне за Бабошкиным озером.

Нет, идея вырваться с фабрики была ложной в самом своем корне: они просто не смогут залезть даже на крышу корпуса. К такому выводу Андрей пришел не сразу, а перечислив в уме все предметы в своем распоряжении: стулья, лавка, диван, теннисный стол... Ни один из них не мог послужить в качестве лестницы такой высоты. Разве что, только теннисный стол. Но Андрей не сможет его перенести во дворик – слишком большой и тяжелый.

Он вернулся на кухню. Дед в эту минуту как раз поднимал голову с ватника, протирал глаза. Попытался встать и скорчился от боли:

– Нога! Стукнулся об угол, когда волокли...

– Идти можешь?

– Наверное... А куда идти?

Дед беспомощно крутил головой. Он был напуган гораздо больше внука. Андрею стало как-то стыдно за то, что он видит его в таком жалком положении.

– Я знал, что они снова придут, чувствовал... – вдруг с какой-то грустью сказал дед.

– Как это – снова? Они что – уже были здесь?

– Крутились тут, еще весной. Что-то измеряли, фотографировали. Сказали – комиссия. Я доложил начальству. Никто никакой комиссии не знал. Приказали – больше не пускать.

– Может быть, это шпионы? Американские или корейские...

– Нет, только не корейские. У корейских глаза узкие.

– Да ты что, дедушка? По-твоему получается, что американские вообще должны быть неграми.

– В самую точку! Один из них и правда был негр.

– Какой еще негр?

– Самый обыкновенный. Черный. Его на отдельной машине привезли, с рамкой по территории водили.

– Лозоходец! Рамка, которая показывает аномалии.

– Точно – аномалии. Здесь нечисто! Я давно понял. Но поздно... Амба.

Андрей услышал снаружи какой-то шум. Он кинулся в столовую, посмотреть в окно. По двору шагал Клетчатый. Он перебросил что-то через забор фабрики, что-то черное, подошел к двери сторожки и заглянул туда. Там, естественно, никого не было. Тогда он направился в хозблок. Ветер донес со станции тягучий зудящий звук: от платформы отходила девятичасовая электричка. Трудно представить, что сейчас какие-то мирные люди сидят в вагоне, разворачивают газеты, едят мороженое... Андрей на цыпочках вернулся на кухню и вошел, прижимая палец к губам.

– Где они? – спросил дед.

Андрей двинул в его сторону растопыренной ладонью, прислушался. Хлопнула дверь. Куда он повернет? Если направо, то им конец. Если налево, то немного времени еще есть. В любом случае, двигаться сейчас нельзя.

Клетчатый повернул налево, открыв дверь раздевалки. Когда дверь хлопнула, Андрей прошептал:

– Он на том конце хозблока. Один. Но сейчас придет сюда. Ты можешь встать?

Дед шевельнул ногой, другой... Поднялся на четвереньки, упираясь руками в пол. И застонал от боли.

В голове Андрея вертелась одна спасительная идея, но он никак не мог ее ухватить. Он стоял, поддерживая деда, и бешено крутил головой, осматривая комнату, которая уже через минуту могла стать их могилой. Или склепом... Подвал! Но здесь нет никакого подвала. То есть, он, конечно, существовал – какой дом без подвала? – но это уже была территория химзавода.

Есть! Андрей понял, как можно спрятаться.

Хлопнула дверь раздевалки. Сейчас у бандита оставалось два пути: в кирпичный дворик или сюда. Удача была сегодня явно не на его стороне: Клетчатый прошел во дворик.

Поддерживая деда, Андрей повел его к лазу, ведущему в сторожку. Так как сторожку Клетчатый уже осмотрел.

8

Они сидели за столом, обсуждая, что им делать дальше. Дед даже поставил чайник на электроплитку – не столько желая попить чайку, сколько пытаясь утвердиться в ситуации.

Прячась, Андрей успел закрыть лаз старой доской почета, а Клетчатый, войдя на кухню, не заметил прохода. Наверное, у него был низкий IQ. Андрею на его месте, точно пришла бы мысль отодвинуть фанеру.

– А ведь он туповат, этот бизнесмен, – сказал он. – Может быть, у нас получится их перехитрить?

– Да ты что? Бизнесмены – они ж такими делами ворочают! – возразил дед.

– Это только кажется. Если бы эти бандиты, бизнесмены были умными, то у нас бы не простаивали целые фабрики.

– Ты еще мне политику объяснять будешь? – взвился дед.

– Помолчи. Береги силы. Я думаю.

– Он думает! Скажите, пожалуйста!

– Дедушка, ну, будь другом! Давай хоть сейчас ссориться не будем.

Ссорились они часто. Дед всегда учил его каким-то своим принципам, которые остались в прошлом веке. Андрей иногда притворялся, что слушает, но порой у него не хватало терпения, и тогда разражался скандал: дед орал, стучал ладонью по столу... Что сейчас им совсем не нужно, так это стучать ладонью по столу. Андрей сказал примирительно:

– Давай вместе подумаем. Ты старый, умный, тебе обязательно должна прийти в голову хорошая мысль.

Он изложил деду свои соображения: о том, что надо, прежде всего, пробраться в здание администрации и завладеть телефоном.

– Телефон милиции – ноль два, – сказал дед.

– Хорошо, я запомню, – кивнул Андрей, закусывая улыбку.

– Дверь в комнате, где телефон, сильно скрипит, – сказал дед. – Возьми масло. Прежде, чем открыть, смажь петли.

Дед достал из шкафа бутылочку растительного масла, которое он использовал как для жарки, так и для живописи. Дверца шкафа тонко скрипнула. Дед взял нож и проковырял отверстие в пластмассовой пробке.

– Вот как надо, – сказал он и впрыснул немного масла в щели петель.

Осторожно приоткрыл дверцу и впрыснул еще. Несколько раз открыл и закрыл дверцу. Петли больше не скрипели.

– Хорошо, – сказал Андрей, взял бутылочку и засунул в карман.

Это была бутылочка из-под водки, такие маленькие бутылочки отец с дедом называли чекушками...

Андрею вдруг стало жалко и деда, и себя. Он вспомнил, как они жарили яичницу на плитке, наливая масло из этой чекушки. И вот их, этих двух человечков, которые готовили тут еду, у которых часто болели от этой еды животы, именно их тут могут убить, может быть, именно в этой комнате, где они делали такие простые жизненные вещи...

– Видишь, – продолжал дед, – на дворе лежит труба?

Андрей кивнул. Он уже и сам продумал свой маршрут, именно через эту большую трубу, по которой он не раз ползал, преодолевая воображаемую компьютерную игру. Но он не стал перебивать деда, пока тот объяснял, как ему добраться до административного корпуса, и Андрею было приятно, что их представления о грядущем квесте полностью совпали.

Чайник закипел, дед составил его на пол и выключил плитку.

Андрей тронул пальцем дырку в стене, место, где был гвоздь, крепивший портрет Индии.

– Они забрали картину, – сказал он.

– Зачем?

– Я тоже хотел бы знать...

Андрей думал проверить догадку, которая пришла ему в голову на пустыре, но казалось немыслимым говорить с дедом о своей Индии. Он спросил, как бы между прочим, кстати к предыдущим словам:

– Дедушка, а откуда ты взял это лицо?

– Я же сказал: из головы, – дед почему-то смутился.

– Может быть, ты где-то случайно увидел такую женщину?

– Нигде не увидел! – оборвал его дед. – Она... Ну, допустим, она мне приснилась, а что?

– Приснилась? Тебе?

Андрей ошарашенно смотрел на деда: казалось, тот разыгрывает его.

– А что тут такого? – пробормотал дед. – Как в песне поется: портрет работы Пабло Пикассо... Знаешь такую песню?

Андрей помотал головой. Больше на эту тему говорить не хотелось. Всё это было странно, невозможно. Индия снилась деду. Индию знали бандиты. Индия звала на помощь во сне. Андрей любил Индию. Для решения задачи не хватало данных, и все они противоречили друг другу. И не было времени решать эту задачу именно сейчас.

– Вот еще что... – сказал дед, когда Андрей уже стоял в дверях. – Я должен тебе сказать... Только и сам не знаю, что...

Андрей подумал, что он решил произнести короткую напутственную речь.

– Копался я тут... – продолжал дед. – Словом, есть подозрение, только не подумай, что у меня того... Крыша, что называется, поехала.

– О чем ты? Ну, говори же, наконец!

– Там, внизу, вовсе не химический завод.

– Как не химический? А какой?

– Никакой. Там было что-то другое. Ты просто имей это в виду, на всякий случай. Здесь нечисто! И вот они пришли. И, я думаю, это серьезная, очень серьезная игра.

9

Андрей прополз под навесом, где, как он помнил из детства, стояли во время перекуров рабочие, укрываясь от солнца или дождя. Этот навес примыкал к сторожке и служил ее крыльцом. Деревянные колонны были зашиты снизу досками, образуя перила, на которые рабочие опирались локтями, смоля свои папиросы. Такие папиросы и теперь курил дед, и назывались они "Беломор". Эти перила как раз и скрыли ползущего на четвереньках Андрея от возможного взгляда сверху, из окон административного корпуса или цеха.

Дальше был небольшой, метров семь, ничем не защищенный участок – до горловины трубы. Андрей пробежал его, низко пригибаясь к земле. Ветер налетел на фабрику, закружил сухие листья, маленький смерч станцевал что-то посередине двора и внезапно рассыпался.

Уже возле трубы из кармана куртки выскочила бутылочка масла. Андрей запихнул ее обратно и пожалел, что так и не собрался пришить пуговицу на клапан, хотя она оторвалась несколько дней назад...

Он влез в трубу. Пахло горячим железом. Он полз, отирая плечами ржавые стенки. Внутри трубы кто-то, залетевший сюда – жук или шмель – громко жужжал, звук усиливался многократным отражением от стен, и Андрей хорошо понимал это физическое явление, поскольку по физике у него стояла самая, что ни на есть, твердая пятерка. А вот в конце трубы его поджидало другое физическое явление, а именно – пара клетчатых ног.

Они возникли, когда Андрей замер уже на самом выходе из трубы, раздумывая, как ему выбраться. Подобные решения не составляют труда в компьютерных квестах. Воображаемый экран выглядит так. Ржавые стены в потеках, впереди яркий светоносный круг – горловина трубы. Если он просто выползет, щелкнув по горловине, то откуда-то появятся Длинный и Клетчатый, поймают его, и игра закончится.

Надо найти некий предмет в своем инвентаре, выбрать его мышью, перетащить в центр экрана и использовать на горловину трубы. Андрей уже догадался, что это будет за предмет, сунул руку в карман куртки, как вдруг в светоносном круге бесшумно, словно это был кот в человеческой одежде, прошел Клетчатый, вернее – его нижняя половина. Через несколько секунд ноги продефилировали в другую сторону, ближе, а затем остановились прямо напротив горловины и утвердились в грунте. Клетчатый сел на трубу.

Андрей оцепенел. Ноги были так близко, что он мог дотянуться до них и шутки ради потыкать иглой... Нет, это плохая шутка. Не будем использовать иглу на ноги Клетчатого: она пригодится для чего-нибудь другого.

Клетчатый ждал здесь кого-то. Послышался звук плевка, через мгновенье плевок упал на землю между ботинок.

Андрей видел высокие каблуки, какие обычно предпочитают маленькие люди. Оба носка дырявые, протертые на пятках, полукружья дыр выглядывают из-за желтой кожи ботинок, будто два глаза с бельмами.

Вскоре приблизились чьи-то шаги.

– Я облазил всю территорию, – сказал Клетчатый. – Нигде их нет. Даже следов.

– Это странно, – произнес голос, принадлежащий Длинному. – Либо они уже выбрались, и тогда нам конец, либо...

– Они уже внизу.

– Это вряд ли. Я хотел сказать: либо ты просто плохо искал.

– Я обошел всю фабрику, заглянул в каждую щель.

– А может быть такое: ты шел, и они тоже шли? Ты осмотрел место, ушел оттуда, а они потом пришли туда.

– Этого быть не может. Здесь нет круговых проходов. Я всегда доходил до тупика и шел обратно.

– Логично... А могли они спрятаться на крышах построек?

– Крыши просматриваются все.

Андрей удивился: логика, с которой согласились оба, вовсе логикой не была. А еще взрослые! Ведь они с дедом могли сделать свой трюк в любом помещении, из которого есть три выхода, и это не зависело от того, тупики за этими выходами или нет. А подобных помещений на фабрике – в здании администрации, в цехе было множество. Даже из комнаты отдыха они могли перейти через коридор в раздевалку, пока бандит задержался в кирпичном дворике.

– Чем занимается шеф? – спросил Клетчатый.

– Готовит взрывчатку, – ответил Длинный.

И тут послышался гром. Андрей не сразу понял его природу. Оказывается, это просто кто-то хлопнул сверху ладонью по трубе – так взбудоражилось во внутреннем пространстве эхо. Это был Длинный. Потому что именно его голос произнес:

– А вот, например, труба... Туда ты заглядывал?

10

Андрей где-то читал, что в минуты смертельной опасности человек вспоминает всю свою жизнь. Ничего подобного с ним не произошло. Кое-что вспомнилось, но не самое главное, не самое интересное...

– Конечно, заглядывал – что я лох, что ли? – с вызовом ответил Клетчатый.

Андрею вспомнилось, как отец впервые взял его на фабрику, когда он был совсем маленьким, и человек в синей форме разрешил ему покататься на вертушке.

– И давно? – спросил Длинный.

Андрей хорошо помнил тот зимний день. Тогда эта самая труба не валялась на дворе, а стояла рядом с прочими, победоносно блестя в ярко-синем небе, словно ракета на старте. Той далекой зимой отец дал ему повключать станки, а потом отвел в административный корпус, где их встретила мать.

– Ну, посмотрю еще раз, – сказал Клетчатый.

Послышалось кряхтенье, и под верхним изгибом трубы, между ног Клетчатого возникла его голова. Желтоватые волосы болтались в проеме трубы, был виден даже лоб с морщинами, казалось, они забиты грязью.

– Что – живот мешает? – съязвил Длинный.

Эта реплика спасла Андрею жизнь. Клетчатый резко распрямился.

– Нет никого, – сказал он. – И живот тут совершенно не при чем.

В этот момент перед глазами поплыли радужные круги. Андрей вспомнил это состояние: такое с ним случилось перед обмороком, когда он резко вскочил с постели на исходе ангины. Андрей понял, что сейчас отключится, потеряет сознание и загремит внутри трубы. Едва владея собой, он сцепил руки в замок и опустил голову на пальцы.

11

Андрей не знал, сколько времени он оставался без сознания. Внутри обморока к нему снова вернулся недавний сон: он понимал, что спит, но просыпаться не хотелось. На сей раз ее волосы были разбросаны по тертому линолеуму, рядом со знакомой белой ножкой стола, и всё это происходило почему-то на кухне. Андрей очнулся, думая, что попал в какое-то новое тесное сновидение, и вдруг с болью и ужасом осознал реальность. Он лежит вовсе не в своей постели, ловя сонными ладонями тающие стебли белых рук, а лежит ничком внутри ржавой трубы, он беззащитная дичь, воробей, и на него ведут охоту большие хищные птицы. Что, если прошли часы, и они уже добрались до деда?

Врач в поликлинике сказала, что такие обмороки для подростков типичны и длятся, обычно, несколько минут. Андрей прислушался. По-прежнему, в трубе кто-то жужжит. На дворе никого не видно, остро блестит на солнце у стены мебельного цеха разбитое стекло.

Квест продолжался: Андрей высунул за край трубы зеркальце и внимательно осмотрел двор. Он видел хозблок за кустами сирени, сторожку и забор. Пусто.

Он вылез из трубы. На этом отрезке пути было бессмысленно прятаться: хоть ползи, хоть беги по-собачьи, хоть катись. Совершенно открытый участок. Поэтому Андрей выпрямился во весь рост и быстро дошел до административного корпуса. Выглянул за угол. Между корпусом и цехом – никого. Раскачивается на ветру старая береза, ветка метет листьями по уцелевшему окну второго этажа, сражаясь со своим отражением.

Андрей открыл дверь, остановился на лестничной клетке. Он был весь в ржавчине, просто страшно грязный. Будь он героем боевика, то у него от всего этого ползания осталась бы лишь легкое пятнышко на плече... И он непременно сказал бы раненому деду, когда тот морщился от боли:

– Ты в порядке?

Итак, административный корпус. Здесь когда-то работала мать, в комнате на третьем, самом верхнем этаже, в другом крыле здания. Телефон был на первом, уже совсем близко. Андрей миновал лестничную клетку, заглянув снизу в пролет. В здании не слышно никаких звуков: ясно, что оно пустое. Скорее всего, враги засели в Зоне-Б: ведь они собирались там что-то взрывать. Если, конечно, они не вернулись в хозблок и не нашли деда. Но в этом случае, Андрей услышал бы какие-то звуки: крик или выстрел... Его аж передернуло. Слишком уж спокойно он подумал о выстреле!

Вот и нужная дверь – комната 121. Андрей вошел внутрь. В комнате стояли стол и стул. На столе лежал телефон. Он был разбит вдребезги.

12

Телефон, наверное, можно починить, правда, это займет время. Андрей пригляделся к аппарату. Нет, нельзя его починить. Он вспомнил, как Клетчатый что-то выбросил через забор – черное. Телефон тоже черный. То, что выбросил Клетчатый, было половинкой телефона: в аппарате отсутствовала его верхняя часть, с рычагами. Другого аппарата на фабрике нет. Но есть мобильники бандитов. И у Андрея стал созревать новый план.

Раньше он исходил из того, что бандиты думают так же, как и они с дедом. Но оказалось, что они думают иначе. Примерно, как дети. А с детьми справиться легче.

Андрей вспомнил, как они радостно кричали на пустыре:

– Бильярд! Кинотеатр! Макдоналдс!

Бандиты как раз думали тогда, что Андрей такой же, как они. Но он оказался умнее, вспомнил про Красную Шапочку, вовремя почуял опасность. Ведь он должен был прийти на фабрику гораздо позже, наигравшись с лесными зверушками и насобирав цветов, и волк давно бы съел его. Только вот охотника в этой истории не предусмотрено.

Впрочем, почему нет? Если охотник в сказке не задействован, а Красная Шапочка осталась живой... Так пусть сама Красная Шапочка станет охотником!

Андрей вытащил из кармана водяной пистолет и внимательно осмотрел его. Для того, что он задумал, надо подняться на третий этаж.

Лестница напомнила ему сегодняшний сон, только во сне она была другой, более узкой, и перила без пластикового покрытия, железные. Содержание сна уже подернулось пеленой, оставив легкое ощущение счастья, которое никак не вязалось с положением человека, которого преследуют убийцы, но помогало ему выдержать напряжение: всё, что Андрей сейчас делал, он делал как бы во имя Индии и во славу своей любви.

Погладывая в окна лестничной клетки на смене ее маршей, он видел, как всё шире разворачивается лесной горизонт за стеной фабрики: вот уже показался край Бабошкиного озера, вода на скользящем солнце, словно расплавленный свинец, круглая поляна в ограде из молодых сосен, на поляне дым, разноцветные рубашки – компания играла в футбол, гоняя невидимый отсюда мяч.

Сверху хорошо просматривалась территория фабрики, впрочем, не вся: по краю Зоны-Б специально поставлены большие черные емкости, а пространство между ними запутано трубами и змеевиками, так, что двор запретной зоны можно было увидеть только в кусках.

Но вот, в пределах одного из кусков, мелькнуло клетчатое. В другом месте показалось длинное. Третья фигура – Главного – сидела на стуле, вытащенном во двор. Главный что-то мастерил на коленях: как сказал бандит – готовил взрывчатку.

Но чем это занимается Длинный? Андрей сделал из кулака подзорную трубу, чтобы улучшить зрение, как это написано в одной занимательной книжке по оптике... И не поверил своим глазам: бандит возился с кроликами. Двух кроликов он уже достал из клетки, связал им ноги и положил на землю. Сейчас он как раз отловил третьего и проделал с ним то же самое. Потом засунул в какой-то ящик... Да это же просто весы!

– Они что же – кроликов у деда воровать пришли? – с изумлением пробормотал Андрей и, не найдя ответа, решил выбросить этот казус из головы: есть у него пока другие дела.

Бутылка с нашатырным спиртом, которую он искал, оказалась на месте: в комнате 333, в стенном шкафу. Андрей дернул дверь, она скрипнула. Он вспомнил о бутылочке масла, но это оказалось лишней предосторожностью: в здании никого нет.

В комнате 333 когда-то размещалась лаборатория фабрики, ее сотрудники работали с веществами для пропитки древесины. Андрей давно осмотрел все склянки, открыл и понюхал их. Так он узнал, что значит вдохнуть полной грудью нашатырный спирт. И если этим веществом зарядить водяной пистолет...

Андрей выплеснул из пистолета оставшуюся воду, начертив на стене замысловатый зигзаг. Фирменная конструкция оружия позволяла выполнить боевую задачу. Клапан надежно закрывал ствол.

Проходя мимо комнаты, где когда-то работала мать, Андрей не удержался и заглянул туда. Окно выбито, ветер шевелит оборванной занавеской. На подоконнике сидит ворона. Увидев Андрея, она взмахнула крыльями и провалилась вниз, через секунду возникнув уже вдали, на фоне волнующихся тополей...

Он огляделся, осматривая комнату, ту же самую, которую видела каждый день мать, когда еще была здорова, была жива... Что-то привлекло его внимание, и Андрей с изумлением уставился в стену. С минуту он разглядывал ее, и ему показалось, будто он понял, откуда взялась Индия, почему образ сначала приснился ему, а потом подвернулся деду под его любительскую кисть.

Штукатурка на стене облупилась, осыпалась, образовав фигурное пятно, в котором ясно читалось лицо. Это и была Индия.

Андрей подошел ближе, осторожно прикоснулся пальцами к слоистой, треснутой, словно яичная скорлупа, стене. Точно – это она: можно было рассмотреть длинные волосы, шею и плечи, большие глаза, именно синие, потому что такого цвета был предыдущий слой.

Дед, конечно, тоже бывал в этой комнате, ходил здесь, смотрел по сторонам, вспоминая дочь. Вот и прочитал тот же самый образ... Надежда мелькнула и погасла. Индии не существует в природе, он никогда не встретит ее...

Нет, не получается. Эта версия объяснят Индию с точки зрения Андрея и деда, но никак не вяжется с тем, что и бандитов заинтересовал ее портрет.

Ему вдруг пришло в голову посмотреть на всё это несколько под другим углом. Чтобы проверить свою мысль, он еще раз внимательно пригляделся к пятну на стене. Попытался отбросить все ассоциации и понял: это просто пятно. Обычная осыпавшаяся штукатурка, и ничего более. Нет никакого лица, и дед не мог увидеть его здесь. Образ существовал в голове Андрея, в голове деда, и почему-то – в головах этих странных незнакомцев, которых Андрей чисто по инерции продолжал называть бандитами.

Чтобы проверить свою мысль, Андрей подошел к окну. И тотчас увидел лицо Индии. На сей раз, оно материализовалось в серебристой тополиной листве. Казалось, девушка шевелит губами, зовет его:

– Спаси меня!

Андрей перевел взгляд на облако над пустырем, всмотрелся в его плотные молочные формы.

Снова Индия. Снова ее удивительное лицо и спутанные волосы, и зовущие губы:

– Спаси меня!

Это галлюцинация. Вся семья была поражена болезнью алкоголизма, и Андрей унаследовал его безумие...

Опять не сходится. Ни отец, ни мать еще не пили, когда родился Андрей. Сам Андрей ни разу в жизни не брал в рот спиртного. Дед как-то сказал, что во всем виновата фабрика. Почти все рабочие запили, когда она вышвырнула их на улицу. Как мужчины, так и женщины. И многие уже умерли от этой страшной болезни.

Хорошо. Пусть так, пусть в его глазах светится наведенный образ, но почему именно этот? И, опять же, при чем тут эти люди, которые проникли на фабрику и хотят их тут убить?

Нет, невозможные, неразрешимые вопросы. Андрей шумно вздохнул, замотал головой, сбрасывая навязчивые мысли.

Он посмотрел в окно. Отсюда был виден пустырь, а дальше, на другом его конце – белая блочная пятиэтажка, наполовину закрытая деревьями. Даже окно кухни – вот оно! Крошечный темный прямоугольник в десять пикселей высотой, словно буква на мониторе. Что, если подать какой-нибудь знак? Наверное, отец сейчас сидит на кухне, пьет с похмелья крепкий черный чай. Вон, в дальнем конце пустыря кружит спаниель, его хозяйка машет рукой, пес подпрыгивает, пытаясь дотянуться до ее ладони... Всё это близко, и в то же время – невозможно далеко.

Если, например, из листов бумаги сделать крупные буквы, по одной на окно... Андрей представил, сколько тут окон в ряду: вроде – восемь. Он вспомнил, как на старом, самом первом своем компьютере изворачивался, чтобы записать значимое слово не более чем восемью символами...

Нет, на восемь времени нет.

Что можно написать – HELP? Или, например – БЕДА?

Да и на четыре – тоже.

– SOS?

Допустим, он найдет здесь бечевки, как-то скрепит листы, валяющиеся на полу, сотворит из них буквы... Такая работа займет не меньше часа, а за это время может произойти многое. Какова вероятность, что кто-то посмотрит на здание администрации, скрывающееся за чередой тополей? Часто ли люди вообще смотрят по сторонам – на предметы, которые не представляют для них сиюминутной ценности: облака, деревья или окна зданий? И если какой-нибудь собачник увидит в окнах HELP или БЕДА, или SOS – разве он поймет это как сигнал бедствия? Или просто решит, что какой-то придурок тут забавляется с граффити.

Ему, этому собачнику даже не придет в голову, что придурок не смог бы попасть на охраняемую территорию, запертую железной дверью с кодовым замком...

И тут Андрей вспомнил: рубильник! Электрический щиток, который находится в главном корпусе Зоны-Б. Андрей мог обесточить всю фабрику, и тогда замок железной двери-секьюрити будет разблокирован.

13

Андрей спустился вниз по второй лестнице, в дальнем крыле корпуса. Эта лестница имела свой секрет: она вела ниже первого этажа. Дальше была двойная дверь.

В свое время Андрею пришлось изрядно поломать над ней голову. Открыть двойную дверь могли только два человека. Андрей попросил деда помочь ему. Наверное, именно в тот день дед и сам заинтересовался тайнами фабрики. И сделал какой-то странный вывод, который даже не мог толком сформулировать:

– Здесь нечисто!

Теперь двойная дверь раскрыта: еще на той неделе Андрей подпер ее деревянным клином. За дверью был коридор, уходящий под мебельный цех. Дело в том, что административное здание казалось слишком большим для фабрики, и это давно бросилось в глаза Андрею. Очевидно, здесь располагалась не только администрация фабрики, но и самого химзавода. Поэтому и проложили отсюда прямой, надежно скрытый от посторонних глаз двойной дверью, коридор в Зону-Б.

Когда Андрей обнаружил его, он ликовал, думая, что перед ним, наконец-то, открыт вход в подземелье. Но всё оказалось гораздо сложнее. Коридор вел всего лишь в одно из зданий Зоны-Б, куда Андрей и раньше мог попасть через дыру во внутреннем заборе. Заканчивался коридор снова – двойной дверью.

Здесь пригодился фонарик: лампы в коридоре давно перегорели. Андрей прошел под мебельным цехом. Но вот в потолке показались трубы – это значило, что наверху находится уже сама Зона-Б, и где-то прямо над ним сидит на стуле Главный, а рядом прохаживаются Длинный и Клетчатый. Это были те самые трубы, которые выходили на поверхность и вели вниз, в недра химзавода. Одна толстая – в Зоне-Б она поднималась выше других и заканчивалась грибовидным колпаком. Чуть дальше – две тонких, на поверхности они становились змеевиками.

Вдруг Андрей замер, пораженный, присел на корточки и посветил фонариком. Пол возле толстой трубы вскрыт, вокруг нее выкопана яма. Андрей посветил дальше. То же самое кто-то проделал с трубой одного из двух змеевиков.

У стены стояли кирка и лопата. Андрей узнал их – это были инструменты деда. Андрей вспомнил его слова:

– Копался я тут...

Он лег на землю, посветил фонариком в глубину ямы. И сделал поразительное открытие.

Труба никуда не вела. Она просто заканчивалась, прямо здесь, в полуметре от пола. Андрей подсунул пальцы под трубу и ощутил гладкую поверхность. Труба была заварена.

Это могло значить только одно: там, внизу, на самом деле нет никакого химического завода.

Всё встало на свои места. Вот почему столько труб, змеевиков, нарочито блестящих радиаторов. Весь этот "химзавод" был лишь камуфляжем. Таким же, как и мебельная фабрика, но камуфляжем уже второго уровня. Все в городе знали, что фабрика маскирует секретный химический завод. Но и сам завод был маскировкой чего-то еще, более тайного, что находилось под землей...

14

Андрей дошел до конца коридора и поднялся наверх, оказавшись в небольшом бетонном корпусе, который служил тамбуром над лестницей в переход. В отличие от фабрики, целиком кирпичной, все постройки Зоны-Б были сделаны из железобетона. Это и понятно: организация военная, солидная.

Андрей подумал: а что, если там, внизу, вообще ничего нет, кроме земли? Допустим, это просто ложный военный объект, созданный для того, чтобы отвлекать внимание от настоящего, который находится где-нибудь совсем в другом месте...

Но тогда как объяснить "комнату отдыха коротышек"?

Тайну этой комнаты он долго не мог разгадать. Она находилась в главном корпусе Зоны-Б. Туда вела двухпролетная лестница. Первая площадка имела обыкновенную, человеческую высоту. Дальше было что-то странное: лестница заканчивалась помещением с очень низким потолком, где можно передвигаться только на четвереньках. У противоположной стены стояла лавочка.

Странная это была лавочка! Андрей измерил ее старым маминым сантиметром. Длина была нормальной – метр-шестьдесят. А вот с высотой и шириной творилось что-то невообразимое. Высота – два сантиметра, ширина – три. Получалось, что люди, которые могли здесь сидеть, имели средний рост порядка восьми сантиметров.

Андрей долго думал над этой загадкой. Выходит, что на фабрике производили не химическое оружие, а другое. Этим оружием были какие-то коротышки, вроде Незнайки. Почему бы и нет? Маленькие, невидимые в траве солдаты, которые легко проникают через все блокпосты, вооружены гранатометами (по их меркам), а на самом деле это – оружие, стреляющее обыкновенными пистолетными пулями от "Макарова"...

Андрея, в его фантазиях, не смущало даже то, что сама лестница имела нормальные размеры. Коротышек таскали сюда на руках, их оставляли здесь надолго, на лавочке, и запирать их было не нужно, потому что они не могли подняться на высокие ступени, как сам Андрей не может сейчас выбраться со двора фабрики. Впрочем, самая нижняя ступенька была маленькой, как раз для коротышек, чтобы они преодолели ее и увидели, что дальше хода нет.

Эта ступенька как раз и явилась ключом к тайне "комнаты отдыха коротышек". Однажды он увидел точно такую же "лавочку", только в другом месте на фабрике. Вернее, такой же брус с продольной канавкой, прорезанной в нем в качестве скупого украшения.

Комната оказалась просто лестницей вниз, только залитой бетоном, лавочка – верхней частью косяка двери, ведущей в подземелье. Обыкновенная двухпролетная лестница, только сюда спустили толстую резиновую трубу и подали по ней бетон. Он застыл и образовал пол этой комнаты, который ничем теперь не отличался от таких же бетонных стен. А последняя ступенька просто потонула в бетоне, поэтому она и была такой маленькой.

И нет никаких коротышек, и фабрика снова стала химическим заводом, что известно всем. А ведь Андрею так хотелось, чтобы это было чем-то другим! Ему всегда хотелось в жизни чего-то интересного... И вот теперь он это интересное получил сполна. Ясно, что фабрика – никакой не химический завод, потому что трубы – фальшивые. Но это и не питомник лилипутов.

Одно бесспорно: там, внизу, что-то есть. И это потребовалось залить бетоном. И, возможно, оно замуровано не для того, чтобы кто-то не проник туда снаружи, а совсем наоборот – для того, чтобы кто-то или что-то не вырвалось изнутри.

15

Теперь у Андрея остался только один способ защиты: нападение. Бандитов надо разделить. Затем вызвать огонь на себя, то есть – показать им, где он находится. Найти место с несколькими выходами, откуда он сможет внезапно исчезнуть. Выйти с бандитом один на один и внезапно пустить в ход оружие. Завладеть мобильным телефоном.

Это рискованный план, можно сказать – смертельно рискованный. Но вообще ничего не делать – еще худший вариант, он стопроцентно смертелен. И действовать надо немедленно, пока бандиты не отправились на новые поиски.

Под прикрытием ржавой металлической емкости Андрей прошел до главного корпуса Зоны-Б. Попутно рассмотрел эту емкость, уже с точки зрения своего недавнего открытия, и усмехнулся, как тогда Клетчатый, который колупнул краску фальшивого радиатора. Он, несомненно, знал правду, знал, что покрашенный серебрянкой радиатор сделан для отвода глаз. Вот и эта емкость – тоже. Если ее действительно наполнить жидкостью, то стенки не выдержат давления. И дело не в том, что емкость не имела фундамента. Она была кубической. А большое давление выдерживают только цилиндрические тонкостенные емкости: Андрей знал об этом, потому что недавно смотрел передачу об архитекторе Шухове, который их и придумал.

Вот и главный корпус. Он квадратный, опоясан коридором, по обе стороны которого – комнаты. Кроме того, некоторые комнаты соединяются между собой. А в центре корпуса – просторное помещение со стеклянной крышей, наверное, зал заседаний. Крыша проломлена, на полу – стеклянное крошево, блестящее синим и золотым, словно снег в зимний день. У восточной стены стоят бочки со смолой. Одна бочка опрокинута: смола вытекла на пол широким черным языком.

В прошлую смену Андрей играл здесь, изображая Шурика из старой комедии. Вернее, он не совсем играл, а хотел проверить, действительно ли можно залипнуть в смоле так, как Шурик.

В фильме его преследовал мрачный амбал Федя. И вот, в какой-то момент, Шурик вляпался в такую же черную смолу на стройке, и Федя подумал, что победил.

Но не тут-то было: Шурик убежал, оставив в смоле свои сапоги. Андрею не очень верилось, что такое возможно, и он, надев старые, найденные в раздевалке сапоги, проделал эксперимент. Оказалось, что авторы фильма ошиблись дважды. Во-первых, залипнуть в смоле намертво не удается, во-вторых, невозможно убежать из смоляной лужи, оставив в ней сапоги.

Андрей горько усмехнулся, увидев свои следы: две глубокие вмятины в смоле и несколько отпечатков на полу. Как же он был беспечен еще каких-нибудь три дня назад! Бегал тут, резвился, как маленький...

Но сейчас именно эти отпечатки навели его на мысль, которая могла стать спасительной. Он прошел по своим следам: они вели в одну из комнат по периметру зала. Рядом со смоляным пятном – другая дверь, в соседнюю комнату. Комнаты сообщались между собой, а это ему теперь вовсе не нужно. В одной из комнат, в той, куда вели следы, стоял пустой шкаф. Андрей передвинул шкаф так, что тот полностью загородил дверь.

Он прошел дальше, в коридор, исследуя возможные пути. В его голове возникла схема всего здания, на которой были начерчены два маршрута – сплошной и пунктирной линиями, один – истинный, другой – ложный. Всё сходилось.

Для непосвященного человека главный корпус Зоны-Б представлял собой довольно запутанный лабиринт. Все дело в дверях, которые связывают комнаты между собой. Где-то есть двери, а где-то – нет. Если Андрей побежит по коридору, затем – нырнет в одну из комнат, то его преследователь не сможет узнать наверняка, из какой двери он снова вынырнет. Убегая, можно миновать несколько комнат кряду. Если преследователь останется в коридоре, то этим он ничего не добьется: будет ждать до скончания времен. Если же он бросится в погоню, то Андрей перебежит в следующую комнату или в другую, расположенную после нее, а потом пересечет коридор и скроется в одной из внутренних комнат. Если преследователей будет двое, и один останется в коридоре, то Андрей может перебежать в другую комнату через улицу, выпрыгнув в окно, или же – через зал заседаний. Чтобы организовать успешную охоту, понадобится минимум три человека. Бандитов как раз трое, но вряд ли они знают главный корпус так же хорошо, как Андрей.

Проходя мимо лестницы, которую Андрей по инерции мысленно называл "комнатой отдыха коротышек", он увидел на полу кабель. Раньше его здесь не было. Черный кабель лежал на ступеньках и уходил в окно.

Андрей заглянул на лестницу. То, что он увидел, поразило его. К стене, прямо над "лавочкой" были прилеплены скотчем три круглые банки, соединенные между собой витым проводом, вроде телефонного. Из центра соединения вел основной кабель.

Андрея поразило не столько то, что бандиты уже заложили взрывчатку, сколько само место. Действительно, эта стенка над "лавочкой коротышек" и была той перемычкой, за которой могло находиться подземелье. Ведь между дверным косяком и потолком должно быть какое-то пространство. Андрей и сам мог додуматься до этого, и тогда бы он уже давно продолбил стенку и проник в подземелье. Только сейчас ему уже не очень хотелось туда. Раньше он был уверен, что найдет там всяческие лаборатории, печи, много интересных и полезных вещей... Но теперь за этой стеной – неизвестно что.

Вдруг Андрея проняла одна простая мысль. Если взрывное устройство готово, кабель подключен, то чего же он ждет? Ведь взрыв может произойти в любую секунду!

Андрей попятился. Завернул за угол, взлетел по лестнице. Если бы дело происходило в кино, то взрыв должен был прогреметь прямо сейчас. Но Андрей находился в самой, что ни на есть, настоящей реальности. Поэтому взрыв прогремел несколькими секундами позже.

Андрей был оглушен. Со стороны лестницы в коридор вылетели клубы серой бетонной пыли. Взрывная волна прошла по всему зданию, хлопая дверьми, вышибая оставшиеся стекла. Андрей едва удержался на ногах. И теперь ему уже не надо было придумывать способ, как обнаружить себя: появиться в каком-нибудь окне или выбросить во двор старое ведро. Потому что бандиты сами появились в конце коридора. Все трое.

16

Андрей побежал. Сзади послышался нестройный топот преследователей. Андрей завернул направо, пролетел анфиладу из трех комнат и остановился. Глаза и нос щипало, в горле пересохло от пыли, предательский кашель требовательно стучал в грудь, словно кулак в закрытую дверь.

Как он и рассчитывал, бандиты разделились: один бросился за ним, двое остались в коридоре. Но комната, куда попал Андрей, находилась уже за углом. Никем не замеченный, он пересек коридор и, осторожно ступая среди всякого мебельного хлама, неимоверными усилиями сдерживая кашель, двинулся по анфиладе внутренних комнат назад.

Цель была достигнута на удивление быстро: преследователи потеряли его. Как и предполагалось, им пришлось разделиться. Главный шел по коридору, Длинный обходил внешние комнаты, Клетчатый – внутренние. Так они могли ходить бесконечно, время от времени покидая тупиковые комнаты и встречаясь в коридоре. Самым важным было то, что при такой системе поиска Андрей мог встретить лицом к лицу только одного из них.

Клетчатый шел по внутреннему кругу, Андрей услышал, как он матерится, наткнувшись на что-то. Момент истины настал: сейчас у Клетчатого нет другого пути, кроме как выйти в зал заседаний.

Андрей вступил в свои следы посередине смоляного пятна. Он балансировал, раскинув руки, изображая на лице муку бессилия.

Клетчатый вышел в зал и тотчас увидел его.

– О! – воскликнул он, ткнув пальцем в сторону Андрея, словно волк из "Ну, погоди!"

Андрей извивался всем телом, как бы стараясь выкарабкаться из смолы.

– Влип ты, однако! – сказал Клетчатый и захохотал, столь искренне и заразительно, что Андрей чуть было не рассмеялся вместе с ним.

– Что вам от нас надо? – с негодованием произнес он.

– Как что? – неподдельно изумился Клетчатый. – Мы же сказали: бильярд, Макдоналдс... Но ведь сначала надо разведку местности провести, верно ведь? А мы как раз и есть – кто? Разведчики.

То, что они разведчики, Андрею было уже ясно. Только вот что они тут разведывают и зачем?

– Местность-то не очень подходящая? – съязвил Андрей.

– Смотря для чего, – философски заметил Клетчатый, обходя смоляное пятно.

– Я уже давно знаю, – сказал Андрей, – что химический завод был маскировкой. И все мои друзья об этом знают, – еще больше приврал он.

– Ага, – усмехнулся Клетчатый. – И милиция сюда уже едет. И "скорая помощь", правильно я говорю?

У него была омерзительная привычка провоцировать собеседника, чтобы тот поддакнул. Типичная манера уголовника.

– Да если бы хоть кто-то знал, – он ткнул пальцем сверху вниз, – что на самом деле находится под землей!

– И что же? – с замиранием в груди спросил Андрей.

– Там... – палец Клетчатого взметнулся, он уже было раскрыл рот, но осекся, передумав.

– Грубо говоря: там сбываются мечты, – скороговоркой произнес он. – А ты не очень-то похож на человека, чья мечта уже сбылась.

Клетчатый снял с пояса мобильник и присел на корточки, собираясь доложить о благополучном завершении операции. Это был предсказуемый поступок, как раз и входивший в рискованный план Андрея.

– Что за... – Клетчатый недоуменно уставился на дисплей, наверное, увидев какое-то сообщение.

Андрей выхватил водяной пистолет и ударил струей нашатырного спирта прямо в голову врага. Тот вскрикнул и повалился на пол, выронив телефон. В два прыжка Андрей оказался рядом, поднял мобильник и бросился прочь.

У него была минута, не больше. Клетчатый, корчась на полу, не мог увидеть, куда он побежал, но потом, когда действие едкого вещества закончится, он обнаружит смоляные следы, пройдет мимо шкафа, передвинутого Андреем, и не поймет, что из этой комнаты есть второй выход. Он наткнется на водяной пистолет, который Андрей специально зашвырнул туда на бегу. Сам Андрей к тому времени будет уже далеко: ведь он ушел через другую комнату, запутав врага следами, которые оставил три дня назад.

Поначалу он вообще собирался покинуть здание и перебраться в соседний корпус, но, выглянув из окна, увидел во дворе Длинного. Что ж – надо звонить, и чем скорее, тем лучше.

Только сейчас Андрей посмотрел на дисплей мобильника и понял, что так озадачило Клетчатого. Это было похоже на заставку из "Матрицы" – по дисплею вертикальными рядами бежали символы, часто мигали буквы "ж", словно в аппарате завелись жуки.

Андрей постучал мобильником по ладони, потряс его – бесполезно. Почему-то сразу пришла мысль, что это не какая-то случайная неполадка... Из оконного проема потянуло сквозняком, словно где-то поблизости открылась дверь. Андрей уловил слабый запах шашлыка: компания в лесу за Бабошкой не теряла времени даром...

Вдруг он услышал шум, оглянулся. В дверях комнаты стоял Главный. Андрей швырнул в него трубкой, тот инстинктивно поймал аппарат. Андрей метнулся во вторую дверь, но увидел Клетчатого, который, набычившись, весь перепачканный смолой, шел прямо на него. Андрей побежал по коридору. Он хотел вырваться наружу, миновать каким-то образом Длинного и скрыться в тамбуре – тогда в его распоряжении оказался бы подземный проход, а за ним – весь административный корпус, где можно кружить и кружить...

Но нет: провалился и этот план, потому что Длинный уже входил в коридор с улицы. У Андрея оставался только один путь – лестница. Он спустился, прыгая через три ступеньки, в "комнату отдыха коротышек". Стена над "лавочкой" была разворочена взрывом, в воздухе висела бетонная пыль.

Перед Андреем зияла рваная черная дыра, ведущая неизвестно куда. Прыгать туда – безумие! Но на верхнем марше лестницы уже показались клетчатые ноги. И рука, сжимающая пистолет – настоящий, не водяной. Андрей прыгнул.

17

Он двигался в темноте, широко расставив руки. Справа и слева чувствовались гладкие бетонные стены, позади всё еще брезжил свет. Никто не преследовал его.

Андрей остановился. Он думал, что враги сразу бросятся за ним, но сейчас увидел в узком проеме, образовавшимся от взрыва, их ноги: все трое сидели на корточках в "комнате отдыха коротышек", на бетонной заливке, и никуда не торопились.

– Нет, один я туда пойду! – воскликнул Клетчатый.

– Тебя никто и не просит, – ответил Главный, и в его голосе прозвучала озабоченность. – Мы не готовы к спуску. Пусть сначала пройдут кролики.

Ноги Длинного зашевелились, он стал переступать на корточках, словно паук, скрылся за краем дыры: наверное, пошел за кроликами. Андрей сжал пальцами виски. Это чертовщина какая-то. Зачем нужны кролики?

Это были милые, потешные зверьки, Андрей часто играл с ними, бросая им в клетку яблоко, наблюдал, как они дерутся, лезут друг на друга. И вот один кролик вырывается на свободу из кучи-малы, он самый хитрый, огрызок яблока у него в зубах. Тут же к нему присоединяется другой, третий, отделяясь от общей кучи, и вот уже вся куча переваливается на новое место...

– И что за чертов глюк с нашими мобильниками? – подал голос Клетчатый.

– Ты все равно не поймешь. Наверное, взорвав стену, мы освободили какое-то излучение. Не знаю... Как говорится: не рой другому яму. Додумались же – разбить городской телефон! Теперь мы тоже отрезаны, а надо было бы вызвать группу поддержки. Гм! Кажется, я начинаю понимать, откуда этот доморощенный художник взял ее лицо.

– Да неужели? Я таки ума не приложу.

– Всё просто. Мы ж ее тоже не обычным фотоаппаратом снимали. Кристалл создает мощное поле, способное усиливать телепатические волны. Сотовые у нас барахлили еще до взрыва. А сторож дежурит здесь двадцать четыре часа подряд. Кто знает, что теперь творится в его голове? Это как с бывшими рабочими фабрики: они получали дозы облучения годами, их мозги расстроены, они инстинктивно находят выход в алкоголе и, в конце концов, погибают.

– Как, кстати, нам удалось получить ее фотографии, если до сих пор никто не проник в подземелье?

– А это не фотографии. Что-то вроде фоторобота, его составил наш сенсор в апрельской экспедиции.

– Тот негр, которого я шлепнул?

– Негр, который слишком светился. Теперь мы наняли другого, попроще.

Мысль о том, что враги также находятся в затруднительном положении, порадовала Андрея: это могло дать ему какой-то шанс. Его поразило, что между собой эти люди говорили совсем на другом языке, нежели с ним. Просто они общались с Андреем как с ребенком...

Он понял из их разговора многое и – одновременно – не понял ничего. Единственное, что он знал точно: дед должен уволиться с этой работы как можно скорее. И еще речь шла об Индии, это несомненно. Как будто Индия реально существует. Только вот существует – где?

– Интересно, он еще жив? – спросил Клетчатый.

– Для него будет лучше, если он погибнет сразу.

Они говорили о нем! Почему он должен погибнуть? Почему будет лучше, если он погибнет сразу?

– На верхнем уровне сейчас никого нет, иначе бы датчики показали, – задумчиво произнес Главный. Придется тебе все-таки туда пойти. Мальчишка может испортить всю картину. Масса кроликов известна. А сколько может весить он?

– Ладно. Пойду и шлепну его, – сказал Клетчатый и сунул руку в карман.

Нет, это не пистолет – пока только фонарик. Узкий луч света двинулся в пыльном помещении. До Андрея свет не доставал. Он не стал ждать, и снова пошел вперед. Свой фонарик он включить не мог, чтобы не выдать себя.

Вдруг его руки уперлись в стену. Поворот. Андрей пошарил слева: стена. Пошарил справа: проход.

Завернув за угол, он решился, наконец, посветить фонариком. Перед ним простирался длинный, уходящий в темноту коридор. Из глубины исходил ощутимый поток воздуха: похоже, пробитая взрывом дыра нарушила вентиляцию подземелья, установившуюся здесь с годами. Воздух был на удивление теплый и чистый.

Ноги наткнулись на что-то мягкое, Андрей вздрогнул, ему показалось, что это какое-то тело. Он направил луч фонарика вниз. Нет, это всего лишь куча песка. Андрей перешагнул ее и увидел чуть дальше еще одну.

Странно. Он поднял голову, осмотрел потолок. Никаких щелей. Ощущение такое, что кто-то просто вывалил здесь два мешка чистого речного песка.

Наверное, строители... Но Андрея беспокоила сама форма этих куч. В них будто и вправду угадывались части человеческого тела – вот будто голова, сжимаемая ладонями, вот согнутая нога. Всё это было покрыто пылью, значит, оно уже очень давно лежит здесь.

За спиной раздался шум: это, наверное, Клетчатый уже лезет в дыру. Андрей быстро пошел вперед. Опять стена, поворот. Теперь налево. Лестница вниз. Андрей чувствовал, что уже весь дрожит от ужаса.

Справа в стену были вделаны перила. Андрей стал спускаться, держась за металлическую полосу, что-то беспокоило его в этой лестнице, в этих перилах, но он не мог понять – что... Вдруг позади послышался странный звук, это не могли быть шаги человека – что-то другое...

Мягкое дрожащее тельце ткнулось ему в ногу, второе протиснулось меж ступней.

– Кролики!

Они скатились по лестнице и исчезли в темноте, за следующим пролетом. Андрей успел заметить, что их туловища опоясаны веревками, и на спине прикреплены какие-то предметы, размером с зажигалку.

– Датчики!

Они должны что-то показать, наличие какой-то массы. Еще главный говорил об излучении, которое вывело из строя сотовые телефоны... Андрей не знал, чего он боится больше: смерти, которая ждала его позади, или неизвестности – впереди.

Кто ж выбирает смерть? Андрей двинулся вперед. И увидел вдали, в конце коридора, который, похоже, был симметричен верхнему, слабый желтый свет.

18

Вот уже с полчаса не происходило ничего. Андрей вышел в обыкновенный бетонный коридор, освещенный зарешеченными лампами, такими же, как в фабричных постройках наверху, и это успокоило его. Вдоль стен тянулись трубы и кабели, словно в туннелях метро. По обеим сторонам, плавно огибаемые кабелями, чернели железные двери, Андрей подергал одну – заперто, подергал другую, открыл – комната. Вошел. Внутри – стеллажи, столы, на столах – облупленные приборы, кольца проводов, всё старое, пыльное... На потолке – круглый тусклый плафон. Новая дверь и снова коридор.

Вскоре ему стало ясно, что он заблудился в подземном лабиринте. Это, конечно, страшно, но, опять же: не страшнее человека с пистолетом в руке – пустое, заброшенное подземелье...

Но пустое ли? Почему здесь горит свет? Почему так сухо и тепло? И почему Главный сказал, что на верхнем уровне никого нет? Что – на других, нижних уровнях может кто-то быть?

Кто может быть в подземелье, которое замуровано уже много лет?

Андрей понимал, что, пройдя лестницу, уже переместился на следующий уровень. И даже, скорее, не на один, а на два, потому что лестница состояла из двух пролетов.

И вдруг он понял: лестница! То была не просто лестница, а та самая, из его сегодняшнего сна. Именно эти перила, сделанные из железной полосы, закрученные на конце в кокетливую улитку, словно мастер хотел хоть как-то оживить суровые интерьеры подземелья. Именно эти ступени развалились у него под ногами, превратившись в скомканное одеяло, именно эти перила растаяли в руке, когда он выпал из сна...

Он замер, прислушиваясь, будто стараясь уловить далекий знакомый голос:

– Спаси меня!

Тишина. Только чуть слышно потрескивает лампа... Да, лампа издает звуки, потому что ей осталось недолго светить. Андрей знал: тихое характерное потрескивание значит, что она скоро перегорит.

Кто-то должен менять эти лампы! Допустим, здесь, в замурованном подземелье, есть люди. Невероятно, но всё же... Если даже они настроены враждебно, то к кому? К бандитам – да! Но при чем тут Андрей? Может быть, именно у этих людей он и найдет спасение? А если это вовсе не люди?

И тут он понял, вернее, почувствовал – поверил, наконец, в немыслимую истину, которая с самого утра складывалась из кусков, словно разорванная картинка. Все его домыслы, догадки, обрывки подслушанных разговоров, предчувствия, – свидетельствовали об одном:

В этом подземелье... Бандиты – или кто там они на самом деле? – знают о ее существовании. У них есть ее изображение, составленное сенсором, человеком, который способен улавливать телепатические волны. Этого человека убили, Клетчатый убил, "шлепнул", потому что здесь ведется какая-то игра, серьезная, как догадался дед, не на жизнь, а на смерть.

Те же самые волны, проникнув сквозь толщу земли и бетона, стали причиной сновидений, они мучили Андрея, возбудили в нем любовь, они заставили деда написать ее потрет... И она ждет, она зовет его!

Андрей открыл очередную дверь и отпрянул: за дверью простирался зал. Он был квадратный, метров восемь в поперечнике. В центре стоял какой-то продолговатый предмет, хорошо знакомый Андрею, но он не сразу узнал его – слишком это было неуместно здесь.

Саркофаг. Обыкновенный, какие бывают в музее. Размалеванный, с нарисованным лицом фараона. Внутри такого саркофага должна лежать мумия.

– Нет, только не мумия!

Андрей представил, что сейчас откинется крышка, и мумия двинется на него.

– Зачем здесь мумия? При чем тут саркофаг?

Он попятился и снова вернулся в коридор. За углом показалась дверь лифта. Обыкновенная сетчатая шахта, какие бывают в старых домах. Андрей дернул ручку: дверь заблокирована. Сетка в одном месте порвана, он отогнул ее край, заглянул в шахту. Луч фонарика выхватил серую стену, уперся в крышу кабины, которая застряла несколькими метрами ниже. В шахте темно: лифт явно не работает.

Индия зовет его... Но так ли это? Какую роль играет здесь он сам – ведь это только волны, и ничего более... Окажись на его месте кто-то другой, то и ему снились бы те же самые сны. Ведь снилась же она деду... Андрей даже почувствовал ревность, собственные мысли привели его в смятение.

Что, если это просто какая-то ловушка? Так заманивает безмозглых насекомых красивый, сладкий на вид цветок...

Андрей двинулся по коридору дальше. Что-то привлекло его внимание. Оно лежало на полу, бесформенное, вносящее дисгармонию в ровную геометрию бетонных стен.

Андрей приблизился, что-то твердое попало под ноги, он нагнулся и поднял. Предмет, размером с зажигалку – точно, датчик, один из тех, которые привязали к кроликам. А бесформенное, лежащее впереди, и есть кролик. И он разорван на куски, размазан по полу, от клочка шерсти тянутся его кишки...

Андрей побежал. Он бежал и кричал, и звал на помощь.

– Эй, вы, я здесь! Я Андрей, внук дедушки, вы за мной бегали, вы!

Он понятия не имел, как обратиться к тем, кто загнал его сюда.

Сердце его бешено колотилось. Вот зал с саркофагом, значит, надо свернуть направо. Найти лестницу и вернуться. Может, они и застрелят его. Или всего лишь ранят. Но только не надо, чтобы с ним так же, как с кроликом!

– Макдоналдс! Кинотеатр! – кричал он слова, которые были у них общие, которые они могли бы узнать, чтобы забрать его отсюда.

Он был уверен, что сможет договориться с этими людьми. А с тем, что разодрало тут кролика, договориться нельзя.

19

Поворот, угол. По стене движется чья-то тень. Андрей остановился, часто дыша. Тень искаженная, изломанная, но в ее очертаниях угадываются руки и ноги. Человек!

Из коридора доносится постукивание, словно от каблуков. Похоже, это Клетчатый. И он будет стрелять. Может, промахнется? Андрей зажмурился, крикнул:

– Давай, стреляй! И ты никогда не узнаешь, что я увидел здесь!

Это была внезапная находка, спасительная мысль. Ведь они сами плохо понимают, с чем имеют дело. И Андрей, который как будто что-то узнал, теперь представляет для них ценность. И Клетчатый не будет сразу стрелять.

Ответа не последовало. Идущий по коридору остановился. Андрей стоял прямо перед ним, все еще крепко зажмурив глаза. Может быть, он сейчас целится... Но странно: если он так близко, то Андрей должен слышать его дыхание. Но в ушах звенела, как и повсюду здесь – тишина.

Андрей открыл глаза. Это был не Клетчатый. И вовсе не человек.

Перед ним стоял Буратино. От неожиданности Андрей рассмеялся. Самый настоящий Буратино, с круглой головой в традиционном полосатом колпаке. Только большой, значительно выше Андрея. Кисточка на кончике колпака медленно раскачивалась...

Это может быть кто-то из бандитов, и он зачем-то переоделся Буратиной. Клетчатый не подходит по росту, значит – это Длинный. В руках у него нет оружия...

Пальцы Буратино шевелились, будто ощупывая его на расстоянии. Они были деревянные. Не может быть – наверное, это просто какие-то перчатки. Андрей перевел взгляд ниже: короткие зеленые штаны, из-под них высовываются ноги – тоже деревянные. Слишком узкие, чтобы быть человеческими ногами в маскарадных чулках. То, что стояло перед ним, было действительно деревянной куклой.

Буратино. Большой Буратино. Весь грязный, перепачканный чем-то темным и влажным на вид... Андрей приподнялся на цыпочки и провел ладонью над его колпаком. Никаких веревочек, невидимых лесок. Буратино закатил глаза, следя за его рукой. Затем наклонил голову, как щенок, который рассматривает незнакомый объект. Открыл и закрыл широкий рот, причем, челюсть оставалась неподвижной – поднялась и опустилась верхняя часть головы.

Это голограмма. Робот не может держать равновесие на двух тонких ногах. Не изобрели еще такого робота.

Но голограмма не может вонять. От деревянного человека исходил запах – что-то мясное, так пахнет котлетный фарш...

Вдруг он протянул руку и коснулся плеча Андрея. Рука была твердой, материальной, довольно легкой, как и подобает древесине... И только сейчас, покосившись, Андрей увидел, что желтые пальцы, сжимающие его плечо, перепачканы кровью. Андрей смахнул руку с плеча. Буратине это явно не понравилось, он спрятал руку за спину и злобно поглядел на Андрея. Он заметил, что движение куклы неуверенны, словно она испорчена. Глаза у нее были белые, круглые, будто два теннисных шарика с нарисованными черными кругами, которые вращались в глазницах, вырезанных в деревянной голове. И он был весь в крови, вперемешку с какими-то свалянными мокрыми клочками.

Это была шерсть, серая кроличья шерсть. Кролика разорвал Буратино. То же самое он сейчас сделает и с ним. Живой подвижный Буратино ростом с человека. Вот бы просто закрыть глаза, уснуть, ничего не видеть, не слышать! Потерять сознание, как тогда, в трубе...

Деревянная кисть медленно сжалась в кулак и легонько, пробно толкнула Андрея в плечо. Этот жест, хорошо знакомый по дворовым дракам, возвратил Андрею чувство реальности. В самом деле, как бы он действовал, если бы перед ним стоял обыкновенный парень, например, Славка из третьего подъезда?

Андрей ударил его в грудь, вложив в удар всю возможную массу своего корпуса. Буратино отлетел к стене, шмякнулся спиной о железные трубы, ссыпался на пол, но тут же вскочил и принял боевую стойку. Впрочем, вскочил он довольно неуклюже, прихрамывая: казалось, что Буратино больной. Все это сопровождалось мерзким деревянным скрипом.

– Да ты, оказывается, легкий! – воскликнул Андрей.

Буратино бросился на него, растопырив пальцы. Андрей скрестил руки над головой, и деревяшки затрещали, наткнувшись на блок. Столкновение оказалось чувствительным, оба предплечья пронзила ломящая боль, Андрей растерялся, опустил руки. И в этот момент Буратино ударил его прямо в лоб, правда, сила удара была незначительной: Андрей лишь чуть покачнулся.

– Ага, ты драться умеешь! – крикнул он и ребром ладони резко ударил врага по тонкой шее.

Эффект был неожиданный: у Буратины отлетела голова. Импульс удара придал ей сильный крутящий момент: полосатый колпак свалился, Андрей автоматически подхватил его на лету, деревянный шар с глухим стуком ткнулся в стену, отскочил, трижды подпрыгнул на полу и замер, хлопнув белыми глазами. Туловище взмахнуло руками и рухнуло на пол. Пыль медленно оседала в воздухе.

Запыхавшийся Андрей растерянно переводил взгляд с туловища на голову и обратно. Выходит, он его убил. Дворовые драки кончались не так трагично.

Глаза Буратины выглядели жалкими: черные зрачки остановилась в левом нижнем углу глазниц, будто рассматривая поверженное обезглавленное тело, которое лежало, накрывшись своими заломленными конечностями, словно скелет в разграбленном могильнике.

Андрей нагнулся над останками. Его заинтересовало устройство куклы. Теперь было видно, что суставы крепились на гладко подогнанных шарнирах, только оставалось загадкой, каким образом они двигались. Беглый осмотр привел к парадоксальному заключению: никаким. Сила для движения могла передаваться кукле только извне. Но такой принцип трансляции энергии пока не изобретен человечеством...

И еще он заметил стрелы. Сначала ему показалось, что это какие-то детали куклы или ее украшения. Теперь стало ясно, что Буратино был весь истыкан обломками коротких металлических стрел, словно Святой Себастьян. Вот почему Буратино казался таким слабым – он просто был ранен. Это могло значить только одно: Буратино здесь не один, и он принимал участие в каких-то сражениях.

В руке Андрея остался полосатый колпак. Что-то в нем казалось странным... Обыкновенная, грубая ткань, будто, хлопчатобумажная. Он натянул ее на руку, затем скомкал и сунул в карман. Новый предмет в окошке инвентаря, вроде как военный трофей. Квест превратился в экшн – игру, в которой герой сражается с монстрами, бегая по таинственным коридорам.

Игра... Слишком всё это похоже именно на игру. Андрей смотрел такое кино, когда герой, сам того не понимая, переместился в компьютерную программу. Может ли такое произойти на самом деле?

Нет, не может такого произойти. Просто он сошел с ума. И все это ему кажется. Наверное, тут какой-то газ. Пусть, лучше это снова будет химический завод. И ничто другое. И утечка газа, который вызывает галлюцинации.

Надо найти путь наверх и вернуться. По крайней мере, посмотреть, свободен ли проход – ведь бандиты могли тоже спуститься в подземелье. Если так, то он выберется отсюда, они с дедом спрячутся где-нибудь и будут ждать. Это был запасной вариант, самый слабый, но другого уже не остается. И вряд ли там, наверху, в его кармане по-прежнему будет лежать этот призрачный колпак...

И нет никакой Индии. Есть только поле техногенной природы, газ или какое-то излучение, которое и порождает все эти сны, эти якобы реальные образы.

Андрей шел по местам, уже знакомым ему. Где-то здесь должен быть лифт... За поворотом его ждало нечто поразительное. Он хорошо помнил этот коридор. Вот выбоина в стене, вот осыпавшаяся штукатурка, в рисунке которой, как и во всём на свете, плывет и тает мучительный образ. Но коридор почему-то здесь кончается. Прямо перед ним стоит стена, отсекающая путь наверх.

Но это невозможно! Трубы и кабели теперь уходили в бетон. Андрей протянул руку, дотронулся до стены... И отдернул руку, словно обжегшись.

Стена была сырая, на ней остались лунки от его пальцев. Андрей посмотрел на свою руку: пальцы были грязные от свежего раствора.

Как такое могло произойти? Стена просто выросла здесь сама собой! Он попытался найти рациональное объяснение происшедшему. Галлюцинация не может быть настолько устойчивой. И галлюцинация не может сделать то, что сделала: преградить ему путь наверх, запереть реально существующий коридор.

Возможно, здесь какие-то скрытые механизмы, с их помощью в аварийных случаях в проход подается жидкий бетон. Пробегая тут раньше, Андрей незаметно для себя привел в действие это устройство, наступив на ключевую плиту.

Неубедительно. Даже если допустить, что за считанные минуты где-то под землей была автоматически замешана тонна раствора, то как объяснить тот факт, что стена приняла идеально плоскую форму?

Да и стоит ли пытаться истолковать происходящее с точки зрения земной логики? Эта удобная логика осталась на поверхности. Здесь, в подземелье, где бегал окровавленный Буратино, убивший кролика, могут действовать какие-то другие законы. И в системе таких законов вполне возможна живая, сама по себе растущая стена.

20

Как ни странно, это открытие успокоило Андрея. Ничего не остается, как принять реальность, как она есть, какой бы дикой она ни была. Если задуматься, то подобное сплошь и рядом происходит в жизни. Например, идет мирное время, и вдруг начинается война, но всего лишь за день до этого никто и представить себе не мог, что жизнь всего народа резко изменится, и вся страна как бы окажется в новом, совершенно другом мире. Или ближе, локальнее: как сильно преображается мир одной семьи, если неожиданно умирает близкий человек, которому жить бы и жить...

Андрей чувствовал, что обретает равновесие, тем более, что победа над загадочным буратинообразным монстром, казалось, тоже придала ему сил. Теперь, вспоминая происшедшее, он задним числом сообразил, что деревянное существо было не совсем Буратиной. Это выглядело, словно какая-то пародия на Буратино, будто сделанная неумелой детской рукой.

Андрей достал трофейный колпак, еще раз осмотрел его. Вот что в нем странно: на ткани нет никакого шва. Изделие как бы литое, оно не было сшито обычным образом, по выкройке. Кисточка тоже: она не пристрочена к кончику колпака, а просто вырастает из него. Всё это показалось Андрею мерзким, захотелось зашвырнуть колпак подальше, но он, преодолев отвращение, спрятал его обратно в карман.

Это старая привычка компьютерного игрока – собирать все предметы на своем пути: рано или поздно должен пригодиться каждый из них...

Андрей уже порядком отошел от новоиспеченной стены, продолжая исследовать запутанный мир коридоров и комнат. Он заметил одну закономерность: если, выйдя из комнаты в коридор, свернуть направо, то следующий изгиб будет также направо. Если же пойти налево, то коридор тоже заберет налево.

Это могло значить лишь то, что коридоры в плане – замкнутые многоугольники, и огибают они какой-то центральный зал посередине всего сооружения. Андрей решил найти этот зал, переходя сквозь анфилады комнат из коридора в коридор.

Комнаты были похожи одна на другую, везде стояли канцелярские столы, стулья и множество приборов. Одни из них были ему знакомы, назначение других оставалось непонятным. Попадалось тут и химическое оборудование, как бы пытаясь поддержать легенду о секретном заводе: пробирки, колбы на кронштейнах, спиртовки... Некоторые лаборатории были явно медицинские. Везде был образцовый порядок, что казалось странным: если этот "секретный завод" покидали в спешке, то последствия должны выглядеть иначе, а если эвакуировали планомерно, то почему оставили здесь такие ценные приборы? Может быть, всё это законсервировано до поры до времени, и ждет своего часа, времени "ч" – просто-напросто очередной мировой войны?

Кое-что настораживало. Дело в том, что пол в коридорах казался чистым, а в комнатах – покрыт толстым слоем пыли. Только не во всех: некоторые комнаты выглядели как будто жилыми. Вскоре Андрей понял, что это не совсем так. Незапыленные комнаты образовали как бы другой, поперечный коридор. Возможно, Андрей напал на маршрут, по которому ходил покойный Буратино или кто-то иной. Он двинулся этим маршрутом и вскоре вышел в центральный зал, существование которого пока только предполагал.

Зал был квадратным. По стенам, как и должно быть – множество дверей. А в центре – усеченная пирамида, упирающаяся в потолок.

Понятно. Если есть саркофаг и мумия, значит – может быть и пирамида. Ничего странного. На картине деда, позади Индии, тоже была пирамида. Из всех этих элементов выстраивалась какая-то логическая структура, правда, она пока не имела ни начала, ни конца.

Похоже, что пирамида продолжается и на других уровнях – выше и ниже этого. Деду явился образ Индии, связанный с пирамидой. Пирамида – вот она. Если есть пирамида, значит, есть и Индия. Еще немного, и он найдет ее...

Миновав анфиладу комнат, Андрей вышел в коридор, обнаружил лестницу, спустился по ней и попал на новый уровень, ничем не отличающийся от предыдущего.

В глубине коридора он увидел какой-то блик и ускорил шаги, подошел: в свете лампы рефлектирует небольшой, размером с тарелку, диск. Он прикреплен к железной двери. На диске, который, пожалуй, как и обыкновенная тарелка, сделан из фарфора – рельефное изображение цветов.

Странные цветы: Андрей никогда не видел таких. Их стебли сплетены, будто аптечный змей с ножкой чаши. Один цветок черный, другой белый. Черный выглядит мужественно, агрессивно, белый, напротив – слабый, женственный. И они, похоже, целуются.

Андрей дернул дверь, она оказалась незапертой. Картина, которую он увидел за дверью, изумила его.

В центре комнаты, изголовьем прислоненная к стене, стоит большая вычурная кровать. Над ней – фотография молодоженов в овальной рамке. Справа – мраморный умывальник с синим кувшином, слева – платяной шкаф.

Андрей заглянул в кувшин, гукнул в него: пусто. Раскрыл створки шкафа, внутри – одежда, мужская и женская, роскошное платье, черный костюм: всё какое-то старинное, словно театральный реквизит.

Итак, в подземелье действительно живут люди. Остается только найти их и спросить, откуда они здесь взялись? Можно просто подождать, пока кто-то войдет, и всё разъясниться. Андрей оглянулся на дверь. И увидел свои следы.

Нет, никто сюда не войдет. Комната явно нежилая: на полу – толстый слой пыли. Но что-то не так. Кровать и шкаф, умывальник, тумбочки – всё новое, чистое, свободное от пыли. Такое ощущение, что обстановка просто образовалась здесь: ведь если бы кто-нибудь втащил ее через дверь, то должны были остаться следы.

Андрей подошел к изголовью кровати, взглянул на фотографию... И отшатнулся, будто его ударили по лицу. Перед ним была Индия – в белом платье невесты, в фате. Она улыбалась, скосив глаза в сторону жениха.

Андрей зажмурился, снова открыл глаза, прижал пальцы к вискам, как всегда делал, будто стараясь схватить руками невозможную, недоступную мысль.

Две вещи его поразили: первое – Индия замужем. Это было просто и понятно, пусть тяжело и горько, но не вызывало ничего, кроме эмоций ревности. Второе было гораздо серьезнее: это – лицо ее мужа. Вернее – его отсутствие.

Голова человека, одетого прямо-таки по-королевски: широкополая шляпа с пером, белоснежное жабо – была просто черной болванкой. Или дырой, куда уличный фотограф предлагает клиенту просунуть голову.

Андрей еще раз обвел глазами комнату. Всё здесь выражало идиллию семейной жизни. Кровать была сделана из какого-то бледного материала, похожего на кость.

Значит, Индия замужем. За человеком эпохи мушкетеров. С черным лицом. И Андрей стоит посреди их супружеской спальни.

По его спине пробежал холодок, который, как пишут в страшных книжках, есть явный признак близкого присутствия приведений. Иначе ведь невозможно объяснить, почему пол в комнате остается нетронутым. Это значит, что призраки скользят над полом, не касаясь его.

В привидения Андрей не верил. Можно допустить, что подобные фантомы являются галлюцинациями. Где-то в старинных замках или на кладбищах. Только вот здесь, под землей, эти галлюцинации – чьи?

Он снял со стены фотографию, пригляделся. Скорее, это не фото в рамке под стеклом, а... Неизвестно что. Андрей перевернул странный предмет, царапнул ногтем. Портрет молодоженов был как бы отлитым из одного куска вещества: никаких стыков между стеклом и рамкой, между рамкой и подложкой. Технология изготовления портрета совершенно непонятна.

– Кто ты?! – неожиданно вслух воскликнул Андрей, обращаясь к портрету невесты.

Звук собственного голоса испугал его. Андрей размахнулся, собираясь шмякнуть портрет о стену, заодно – проверить, из какого материала он сделан. Но, поколебавшись, круто завернул ладонью и сунул портрет в карман.

Странно, что Андрей до сих пор ни разу не подумал об инопланетянах. По идее, это должно было сразу прийти ему в голову... Но вот в чем дело: всё окружающее построено из самых обыкновенных земных материалов. И какое-то оно старое, из быта дедовских времен – черные эбонитовые детали, толстые провода.

Допустим, это что-то земное, сделанное в пятидесятые годы, как и сама фабрика. Затем это сооружение подверглось нападению инопланетян. Бороться с ними было невозможно, и входы в подземелье просто залили бетоном. И теперь здесь, вот уже много лет, существуют люди и монстры, земляне, наряду с инопланетными созданиями. Вот почему и стекло – не стекло, и ткань – не ткань.

Проходя мимо шкафа, Андрей двумя пальцами вытянул платье. Так и есть: в сложном, полным всяческих оборочек и замысловатых украшений изделии, нет ни одного шва.

21

Теперь он чувствовал себя идиотом. Если отбросить всё фантастическое, невероятное, что он видел и пережил, точнее, принять за неоспоримую реальность – что же останется в итоге? Простая неумолимая истина: где-то здесь существует замужняя женщина, в которую он заочно влюблен. И храбро движется по направлению к ней, полный самых конкретных надежд... Почему она звала его, мучила во сне? Так ли ему нужна эта встреча теперь, когда он убедился в том, что Индия несвободна?

Если перенести его приключения в бытовой план, не обращая внимания на фантастику, словно на фон монитора, то получится какая-то нелепая ситуация. Допустим, ему понравилась женщина, которую он встретил на улице. Она стала сниться ему, что вполне естественно. Дед тоже видел симпатичную соседку, сделал ее персонажем своей выдуманной картины. Андрей узнал, где она живет, и теперь идет прямо к ней домой, например в девятиэтажку на Октябрьской улице. По пути встретился Славка, они подрались... Неужели бы Андрей в здравом уме пошел бы в гости к незнакомой замужней женщине – только потому, что она снилась ему, что дед написал ее портрет?

Нет, не пошел бы. А движется он сейчас по другой причине, именно, вовлеченный в мрачную игру реальности. И значит, надо отбросить не фон на мониторе, а само содержание экрана. То есть – не думать больше об этой чужой женщине, а сосредоточится на том, что происходит вокруг.

Андрей пытался убедить себя в том, что им движет только исследовательский интерес. Страх уже отпустил его, наверное, потому, что он уже перешагнул здесь за все мыслимые грани кошмара. Ему захотелось взглянуть на центральный зал этого уровня. Он без труда отыскал его, следуя поперечными проходами незапыленных комнат.

Открыв дверь, он пожалел, что родился таким любопытным. Краем сознания Андрей, конечно, отметил, что усеченная пирамида в центре несколько больше, чем верхняя, и продолжает ее под теми же углами. Подумал он также, что двумя уровнями выше существует зал, где должна быть вершина пирамиды. Еще он заметил парчовый трон, над ним – портрет супруга Индии во весь рост, с черным шаром вместо головы, словно кегля в королевских одеждах... Главным, однако, было содержание самого зала, вернее, его население.

Все эти существа почему-то вызывали ужас, хотя, в основном, это были сказочные персонажи. Среди них белели снеговики с метлами, с ведрами на головах и носами-морковками. Буратин в зале было несколько, они сразу бросались в глаза – желтоголовые буратины, и вовсе не тот факт порождал ужас и отвращение, что они имели огромные размеры... Настоящий кошмар заключался в том, что эти, вроде бы добрые детские образы, были искажены. Андрей увидел Железного Дровосека, но он выглядел как-то не так, словно это был не настоящий Дровосек, а его труп. Вот Кот в сапогах, лицом почему-то похожий на свинью... Вот Чиполлино, но какой-то серый, тыквоголовый...

Странные фигуры стояли неподвижно, словно были выключены. Едва только Андрей показался на пороге зала, они разом повернули головы и посмотрели на него.

Андрей закрыл дверь и быстро пошел по коридору прочь. Откуда-то донесся запах кухни – или это ему показалось? Он уже свернул за угол, когда услышал звук, похожий на крик ночной птицы – скрип железной двери, распахнутой рывком. Частый топот десятков ног не заставил себя долго ждать.

Андрей побежал. Перед очередным поворотом он оглянулся: бегут, старательно размахивая руками. Впереди – два кошмарных буратины, Андрей уже умел отшибать им головы. Огромный пучеглазый Незнайка в желтых брюках тоже довольствуется тонкой шеей, правда, неизвестно, из какого вещества сделанной. Фигура, похожая на Железного Дровосека, может быть и в самом деле металлической...

Карикатурное войско двигалось довольно медленно, чтобы сразу догнать Андрея, но достаточно быстро, чтобы измотать его, если процесс преследования затянется. Монстры наступали друг другу на пятки, сталкивались корпусами, издавая то гулкий стук, то металлический звон. Что они сделают с ним, когда поймают? Разорвут на куски своими нечеловеческими пальцами? Возьмут в плен?

Фигура без лица, изображенная на портрете, вероятно, их главарь, вернее, судя по одежде – король. Среди преследователей его не было, возможно, эта знаменательная встреча еще впереди. Следовательно, сама Индия должна быть ни много, ни мало – королевой подземного мира. Но, прежде всего – чужой женой, и какое ей может быть до Андрея дело?

– Ну и что? – вдруг промелькнула дерзкая мысль. – Анна Каренина тоже была замужем...

Внезапно в глубине коридора, в том направлении, куда он бежал, послышался новый топот. Окружают!

Как назло, единственная дверь на этом отрезке пути была заперта. Андрей остановился. Из-за угла вывалила новая толпа. Вывалила и сразу остановилась, перегородив коридор. Компания детских игрушек тоже замерла.

Да всё это просто сон, и ничего более: армия из детских игрушек, король, королева... И подсказка заключается в лестницах, которые ведут с уровня на уровень. Эти лестницы с перилами-улитками, такие же, какая была в сегодняшнем сне... Лестница как бы намекает на мысль о том, что сон просто-напросто продолжается. Почему же он такой настоящий, несущий все ощущения реальности? Да просто потому, что в подземелье какой-то газ или излучение. На самом деле, здесь всего лишь темные запущенные коридоры, и даже никакие лампы не горят...

Итак, он спит, и знает, что спит, и с любопытством движется по пространству сновидения, рискует, бросается навстречу опасностям, будто смотрит какое-то кино, где в главной роли он сам. И лучшее средство проснуться в таком сне – это погибнуть. Надо просто стоять, ничего не делать и ждать...

Нет, не получается. Налицо явная ошибка рассуждений. Если сейчас продолжается ночь, и он просто лежит в своей постели под одеялом и видит сон, который обладает всеми признаками реальности – именно оттого, что в подземелье какой-то особый, галлюциногенный газ... Неправильный тезис. Газ может быть в подземелье, но в его комнате, в его постели никакого газа нет.

Андрей недоуменно озирался по сторонам. Те, что появились впереди, были другого покроя: мерзкие скелетообразные монстры, вооруженные небольшими арбалетами. Они вскинули свое оружие, приняв боевую позицию. В сущности, это были скелеты, или попытка скелетов: конструктор, который их спроектировал, не мог или не хотел следовать подлинной человеческой анатомии.

Тут только Андрей понял, что первые враги вторых. Он метнулся в сторону, вжался в стену. От компании кукол вперед выступили Дровосеки, воинственно взмахнув топорами – лезвия нарисовали в свете ламп два желтых серпа. Мимо пролетел град коротких стрел, послышался треск и звон. Одна стрела прошила его куртку, прошла скользяком под левым карманом, выскочила, но, потеряв скорость, тут же свалилась на пол. Грудь рванула острая боль: какой может быть тут сон! Теплая струя крови спустилась по животу. В воздухе опять просвистело... Андрей заметил, что верхняя часть коридора не охвачена стрельбой. Мгновение, и он забрался по кабелям, распластавшись под потолком, словно муха. В тот же миг обе армии ринулись навстречу друг другу. Кулаки, локти, головы мелькали на расстоянии меньше метра внизу. Лезвие кривого ятагана махнуло прямо перед его глазами и вонзилось в толстое брюхо снеговика. Порез широко раскрылся, оттуда повалили клубы грязной ваты. Противник, вспоровший снеговика, клацая черепом, принялся кромсать своего врага, умножая ватные вывалы, в которых запутался пробегающий Дровосек, повалился на пол, тут же был затоптан и смят другим скелетообразным монстром...

Вдруг Андрей почувствовал спиной что-то вроде дверной ручки. Люк в потолке, решетчатая крышка... Андрей толкнул ее локтем, крышка упала, звонко танцуя на полу среди мелькающих ног, подземелье отозвалось громовым эхом, смешавшимся с дробью схватки.

Локоть провалился в пустоту: за отлетевшей крышкой был круглый проход, вроде вентиляционной трубы. Андрей изогнулся, ухватился за какую-то скобу и утянул свое тело туда.

Труба изгибалась, принимая горизонтальное направление. Сворачивая, Андрей посмотрел вниз. В световом круге возникло злобное лицо Буратины, провернуло зрачками, хлопнуло ртом и скрылось.

Андрей полез по трубе, как тогда, наверху. Сзади слышался, гулким эхом дробясь о стены трубы, звон и скрежет битвы: соперничающим армиям было теперь не до него.

Всё, что с ним происходит – реальность, но она настолько причудлива, что кажется сном. Впрочем, у него есть игла: достаточно ткнуть себя в зад и проснешься. Может, для этого и нужна игла в его сегодняшнем квесте?

Впрочем, попытка думать о чем-то смешном не удалась: он чувствовал, как дрожат его колени, елозя по гладкому металлу. Должно же существовать какое-то простое толкование этого якобы сна...

Он проник в недра "химзавода", который представляет собой что-то совсем другое. Что могло производить такое предприятие? Скелетообразных монстров? В принципе, такое можно представить: вдруг здесь создавалась армия нового типа – некая пехота, состоящая из роботов, терминаторов. Завод закрыли, залили бетоном, потому что его продукция стала опасной, вырвалась из-под контроля самих создателей. И теперь здесь идет многолетняя неуправляемая война. Или, все-таки управляемая? Что хотят добыть в подземелье люди из джипа? Может быть, они как раз и стремятся завладеть необычным оружием, чтобы заставить служить своей банде всех этих неодушевленных бойцов? Использовать их как киллеров или шпионов, способных неделями сидеть в засаде, обходясь без пищи и воды...

Но откуда тогда взялись здесь буратины, железные дровосеки и снеговики? И какой смысл тут имеет пирамида?

Труба разветвлялась, Андрей свернул направо, затем, по косому пологому сходу спустился вниз, вероятно, попав уже на следующий уровень. Опять разветвление, на сей раз, Андрей выбрал левый поворот. Остановился, задумался... Почему он сворачивает без всякого колебания, будто уже знает дорогу? Дорогу – куда?

Внезапно его осенило: весь его путь в подземелье кем-то запрограммирован. Сам того не сознавая, он стремится к определенной цели, и этой целью может быть только одно – Индия. И не имеет никакого значения, замужем она или нет, и насколько она его старше, потому что Индия зовет его, уже много часов, с тех пор, как ему приснился сон:

– Спаси меня!

Андрей посветил фонариком в глубину трубы, тьма отодвинулась на несколько метров, сгустившись вдали, пульсируя, словно стараясь показать что-то на своем круглом экране, черном, как то лицо в обрамлении жабо. Оттуда, из этих сходящих на нет световых лучей, будто тянулся слабый, но отчетливый зов:

– Спаси меня!

И Андрей почувствовал, что Индия, его Индия, которую он, несмотря ни на что, так недосягаемо и фантастически любил, зовет и ждет его уже где-то совсем близко, здесь и теперь...

Труба заканчивалась решеткой, закрытой на засов. Вскоре он понял, что попал в тупик: засов будто бы прикипел к петле. Андрей пытался расшатать его, но места в трубе было так мало, что он не мог создать достаточного рычага из своего локтя. А за решеткой был свет...

Андрей вспомнил: масло! Он достал бутылочку и ткнул ею в засов. С трудом и скрипом, но железная полоса сдвинулась. Андрей вылез из трубы, оказавшись в небольшой комнате, где стояла кровать и тумбочка, очень старого образца. Остальную обстановку этой полутемной комнаты он рассмотреть не успел, потому что в центре, на простом деревянном стуле увидел девушку или взрослую женщину. Она подняла большие удивленные глаза. Это действительно была Индия.

22

Только теперь Андрей понял, что все его рассуждения на тему "есть Индия или нет", были всего лишь жалкой игрой воображения. Никакой Индии быть не могло. Но она была. Медленно поднялась со стула, поправила юбку, обыкновенную, гофрированную юбку до колен. Такие синие юбки носили школьницы в старом советском кино.

Белая блузка с короткими рукавами-крылышками заправлена под узкий черный ремень. Меньше всего эта одежда подходит двадцатилетней замужней женщине, к тому же – королеве подземелья...

Индия отбросила со лба спутанные волосы, полыхнувшие золотом в свете плафона, и протянула оголенную руку ладонью вверх. На запястье блеснул тонкий браслет в виде серебряной змейки.

– Ну, здравствуй! – услышал Андрей и осторожно, словно боясь обжечься, прикоснулся к ее белой руке.

– Вообще-то, я думала, что ты войдешь через дверь.

Она действительно ждала его, на самом деле – звала...

– Если бы дверь не была заперта, я бы сама пошла тебя искать.

Так вот оно что: ее тут заперли! Кто мог это сделать – злой муж, этот безликий король?

– Между прочим, я тебя точно таким и представляла. Разве что, немного старше... И одежда другая... Да что ты молчишь? – в голосе Индии прозвучали нотки возмущения.

– Я это... – прохрипел Андрей.

Он возненавидел себя за свой жалкий лепет. Индия недоуменно глянула на него, сверкнув голубым глазом сквозь прядь волос.

– Искренно говоря, я возмущена, – неожиданно строго сказала она, сдунув со лба непослушную прядь. – Вовсе необязательно было разыгрывать это похищение. Ты мог бы просто нанести Рубиндо официальный визит.

– Кому? – изумился Андрей.

Внезапная догадка вернула его голосу нормальный звон.

– Мастеру Рубиндо, моему отцу. На самом деле, он не так уж и сердится на тебя. Только вчера утром мы говорили о тебе. Ему надоела война. Мастер так и сказал: если хочет жениться, то почему просто не придет с предложением?

Было исчерпывающе ясно: она принимает его за кого-то другого.

– В самом деле, почему? – Индия испытующе смотрела на Андрея, часто хлопая длинными ресницами.

Кроме того, Андрею стала ясна еще одна вещь: таинственное черноликое существо вовсе не муж Индии, а жених. И "супружеская спальня" – это всего лишь проект будущей жизни. Возможно, спорный проект.

– Индия... – начал Андрей, но запнулся, вопрошающе глянув на девушку.

– Да? – нахмурившись, отозвалась она.

– Значит, на самом деле – Индия!

– На самом деле, ну и что? – произнесла она уже с раздражением, наверное, тоже понимая, что тут произошла путаница. – И что это за одежда на тебе? Не очень-то ты похож на настоящего принца!

Андрей рассмеялся. Ему вдруг стало легко и весело, несмотря на то, что из-за этой путаницы он чувствовал себя неловко, будто подслушал чужой интимный разговор.

Индия быстро откинула обеими ладонями волосы назад, как делала это всегда – во сне.

– Так ты не принц?

– А ты не королева? Меня зовут Андрей.

Она замотала головой, укладывая на место волосы, словно говоря: нет.

– Какой еще Андрей?

– Я пришел сверху, – он закатил глаза и потыкал пальцем в плафон.

Воцарилась тишина. Андрей огляделся. В комнате стояла аккуратно застеленная железная кровать с точеными хромированными шишечками, сжимавшими, словно в маленьких кулачках, блики от плафона. В углу был умывальник, с таким же синим кувшином, что и в "супружеской спальне" – очевидно, здесь действуют свои законные стандарты обстановки. Под кроватью что-то шуршало и шевелилось.

– Откуда ты знаешь мое имя? – спросила Индия.

– Это трудный вопрос. Я бы тоже тебя о многом спросил... Кто такой "принц"?

– Принц, Солнечный Принц. Его слуги похитили меня и держат здесь, в этой комнате. Впрочем, она ничем не хуже той комнаты, где я живу. Солнечный Принц сватается ко мне.

– И ты согласна?

– Я пока думаю... Какой же ты весь грязный! – воскликнула Индия, пытаясь отряхнуть его плечо. – И как только я могла спутать тебя с Принцем?

– Наверное, ты просто очень хотела его увидеть, – насупившись, сказал Андрей.

– Может быть, и хотела. А может быть – и не очень. Я не выношу насилия. Постой-ка! Да у тебя кровь...

– Ерунда! Какой-то монстр оцарапал стрелой из арбалета.

– Какой-то – кто?

– Монстр. Их тут полно в коридорах.

– Не знаю такого слова. Раздевайся. А с арбалетами у нас ходят создания.

Индия сдвинула молнию его куртки и распахнула борта.

– Рубашка вся в крови! Я перевяжу тебя.

Ловкие белые пальцы расстегнули пуговицы, одну за другой. От ее прикосновения Андрея бросило в жар.

– Пустяки... – бормотал он. – До свадьбы заживет...

– До какой свадьбы?

– У нас так говорят. Поговорка, значит...

Андрей стоял перед ней, уже по пояс голый, Индия аккуратно повесила его куртку, рубашку и майку на спинку стула.

– А я думала, ты тоже выходишь замуж.

– Замуж – это если девушка, а если парень, то говорят – женится. А что значит – создания?

Индия подошла к кровати и откинула одеяло.

– Создания мастера Рубиндо, – говорила она сквозь зубы, потому что старалась надорвать край простыни. – Когда на нас напали слуги Принца, отец был вынужден создать свою армию. Это черепусики, они добрые.

Послышался треск: Индия отделила от простыни полосу, вышел довольно длинный бинт.

– Как это создать? Он что – бог?

Андрей подумал о саркофаге, о мумии... Что, если все это имеет какое-то отношение к древнему Египту, его языческим богам?

– Что такое бог? – поинтересовалась Индия.

– Это... – Андрей запнулся, подумав, что сейчас не время и не место читать девушке из подземелья лекцию по такому сложному вопросу.

Индия говорила на чистом русском языке, в то же время – не знала некоторых слов. Да что там, слов! Дело ведь не в словах "бог" или "монстр", а в самих понятиях. Андрей стоял и смотрел на девушку, на картину, висящую над кроватью... Нет, это вовсе не картина, а просто лист старой пузырчатой фанеры, зачем-то вставленный в рамку.

Индия подошла, неся развевающийся бинт в обеих руках.

Рана была действительно пустяковой: короткая царапина чуть ниже левого соска. Андрей заметил, что на руках девушки красуются серебряные змейки с изумрудными глазами.

– Хорошие, правда? – Индия отвлеклась от перевязки, вращая ладонями. – Это подарок Принца. Они появились сегодня ночью, пока я спала.

Андрей заметил, что браслеты сидят туго, и непонятно было, как их снимать и надевать. То же самое, что портрет, колпак и все остальные вещи.

– Ты ведь никогда не была наверху? – спросил он.

– Не была и не буду, – сказала Индия с грустью.

Она возилась с перевязкой, задевая волосами его лицо. Андрей чувствовал запах девушки, сладко-острый, чем-то напоминающий корицу.

– Почему же не будешь? Думаю, мы скоро выберемся отсюда.

Он сразу пожалел, что сказал "мы".

– Нет, мне туда нельзя, – сказала Индия, поправила готовую повязку и отошла на шаг, любуясь своим произведением.

Ее запах остался с ним, он исходил из разорванной простыни, которая теперь опоясывала его поперек груди – крест-накрест, через плечи, делая его похожим на какого-то старинного солдата.

– Какой-то ты странный, – заметила Индия. – Слишком темный, что ли...

– Просто загорелый. На Бабошке, на озере...

Она вытянула свою белую, словно лилия, руку, вдруг положила ладонь ему на живот. Холодная, как лягушка.

– Ты что – горел?

– Нет! – Андрей почти рассердился, потому что ему пришла в голову мысль: а не дурачит ли его она?

Вряд ли: это было бы глупо, ни за чем не нужно. Здесь (пока трудно осознать, что такое "здесь", откуда оно взялось и каковы его размеры) есть Рубиндо и Солнечный Принц. Они воюют. То, что он видел в коридоре, было одним из поединков этой войны. "Черепусики", скелетообразные создания мастера Рубиндо, сражались со слугами Солнечного Принца, который затеял с ним войну, чтобы взять в жены Индию, его дочь. Всё, кажется, логично и вполне ясно. Но логично и ясно только внутри самой системы. Которая, по всем внешним законам, просто не может существовать.

– Ты первый человек сверху, которого я вижу в своей жизни, – задумчиво проговорила Индия. – И у меня к тебе очень много вопросов.

– Давай, ты мне расскажешь про то, что внизу, – сказал Андрей. – а я тебе – про то, что наверху, ладно?

Андрей стал одеваться, Индия с любопытством рассматривала его. Он тоже пытался осмыслить ситуацию. Индия никогда не была наверху, и, если ей на вид лет двадцать... Как она могла прожить здесь столько лет?

– Ладно. Только я не знаю, с чего начать. Хочешь – спрашивай!

23

В следующие полчаса Андрей узнал многое. Теперь-то он уж точно мог представлять интерес для тех, кто загнал его сюда.

Мир состоит из уровней. Известных уровней двенадцать, но существует еще и тринадцатый, самый нижний уровень, куда нет доступа. Еще один закрытый уровень находится наверху, там, откуда пришел Андрей. "Наверху" – это почти то же, что и "внизу", только там не надо менять перегоревшие лампочки, потому что верхний мир освещается солнцем. Что такое "солнце", трудно представить, но оно настолько яркое, что может заменить сразу все лампочки и плафоны на свете.

Несколько месяцев назад объявился Солнечный Принц. Ни Индия, ни Рубиндо не знают, откуда он взялся. Он мог прийти как с верхнего уровня, так и с нижнего. Отец считает, что Принц – это такой же создатель, как и он сам.

– Почему он создатель? – не выдержал Андрей. – Что он создает, из чего?

– Создатель, – твердо сказала Индия. – Иначе, как объяснить эти браслеты? Не говоря уже о целой армии его слуг... Мы-то сразу поняли, почему они имеют вид самых обыкновенных детских игрушек.

– Да уж, обыкновенных! – вставил Андрей, вспомнив гигантского уродливого Буратино.

– Это, по крайней мере, ясно, – продолжала Индия. – Он сватается ко мне, поэтому и понаделал созданий именно такой формы. Что мне привычно. Отец ведь тоже всю жизнь делал мне игрушки. Правда, создания Принца какие-то... Как бы это сказать?

– Ты тоже заметила! Неправильные эти буратины, дровосеки, снеговики...

– Это меня и беспокоит, честно говоря. Стоит задуматься, каков у Солнечного Принца характер, если он запускает в мир такие страшные создания. В-общем, я пока сомневаюсь, что хочу за него замуж.

Андрей ощутил в горле хорошо знакомый горький комок, который всегда означает прилив чувства жалости к себе. Голова Индии была занята Принцем, и только им. Она морщила лоб, наверное, постоянно решая для себя вопрос: хочет ли она замуж или нет. А ему оставался только сон. И портрет. Он был здесь лишним...

Ничего себе – лишний! Андрей усмехнулся. Лишний, который проник глубоко под землю, где происходит неизвестно что... Лишний, которого тут могут убить фантастические монстры.

– Ваши черепусики не более приятны на вид, – угрюмо заметил он.

– Черепусики... – Индия улыбнулась. – Они милые, у них мягкий характер. Но все они – воины. Отец и замыслил их как воинов, чтобы противостоять натиску Принца. Они, между прочим, нам и по хозяйству помогают...

Индия скорчила гримасу, изобразив милого черепусика, который помогает по хозяйству. Андрей рассмеялся. Рано ему складывать оружие. Индия колеблется. Его соперник страшен, загадочен, но...

– А три месяца назад... – продолжила было Индия, но вдруг запнулась, Андрею показалось, что краска залила ее щеки.

– Что – три месяца? – спросил он, чувствуя сильное волнение.

– Ничего, – оборвала Индия.

Именно тогда ему как раз и начали сниться эти сны...

– Теперь ты, – произнесла Индия. – Рассказывай о своем уровне.

Андрей помолчал. Как рассказать ей и что – рассказать? О мире, о солнце, о море... Впрочем, он сам видел море только по телевизору. И горы – тоже. И большие реки, и водопады...

Индия слушала, задумчиво теребя пальцами губы. Она сделала кисточку из своих волос и водила ею по щеке. Она дергала себя за мочки ушей и щелкала по носу.

Андрей выговорился. Он с удивлением констатировал, что за каких-нибудь пятнадцать минут рассказал о планете Земля всё.

Индия была неподвижна. Она уставилась на лист фанеры, висящий на стене. Вдруг встрепенулась, махнула рукой, как бы прогоняя какие-то видения.

– Странные вещи ты говоришь. У меня все это тоже есть, только на маленьких картинках – в книжках. Но ты говоришь так, будто бы оно на самом деле существует.

– А как иначе? Конечно – существует!

– Это нарисовано на стенах у вас в коридорах, я понимаю. Я тоже пыталась рисовать – не получается. Но ты говоришь так, будто всё оно настоящее и...

– Индия! Оно на самом деле есть. Оно – живое, объемное. Холодное горячее, мокрое. Всё это можно трогать, ощущать...

Андрея потрясла мысль о том, насколько чуждым может быть сознание этой девушки. Поистине инопланетным, хоть и выглядит она, как человек.

– Индия, откуда ты здесь взялась?

– Что значит – взялась? Я была всегда.

– Так не бывает: человек сначала рождается, потом растет. Ты ведь была маленькой, да?

– Конечно, была. И вот – выросла. И накликала на себя беду – Солнечного Принца в женихи.

Она провела ладонями по своим бедрам снизу-вверх, иллюстрируя, как она выросла. Андрей вдруг начал что-то понимать...

– Индия, – сказал он. – А ведь ни ты, ни твой отец никогда не видели Солнечного Принца?

– Нет. Сначала появилось послание. Оно просто лежало на полу, на верхнем уровне, когда он еще принадлежал нам. Потом, с новым посланием, пришел слуга Принца. Потом они попытались увести меня силой, тогда отец и начал создавать свою армию. Теперь половина мира захвачено Принцем, и постоянно идет война. А вчера они добрались до меня, и вот я здесь. Думаю, что Принц может появиться с минуту на минуту.

– Он не появится, – сказал Андрей.

– Что? – рассердилась Индия. – Ты-то откуда знаешь?

– Кажется, я понял, почему Принц так долго не решается показать тебе свое лицо. Он...

Андрей нащупал в кармане "портрет молодоженов" и вдруг удивленно отдернул руку. Портрет был горячим. Просто так, от тепла его тела, он нагреться не мог.

– Что ты там копаешься? – подозрительно спросила Индия.

– Так, поправил повязку... – пробормотал Андрей.

Тут же ему пришло в голову, что портрет как бы дал ему знак, просил не показывать его Индии. Впрочем, он и сам успел передумать: это была недостойная идея – показать Индии портрет. Какая-то нечестная, фискальная игра...

Даже в обычном житейском случае. Допустим, его соперник был бы не человек-кегля, а просто парень из школы. Но у него было бы некрасивое, уродливое лицо. И что – Андрей стал бы пугать девушку его фотографией, пытаясь таким образом убедить ее, чтобы она раздумала с ним встречаться? Ведь Индия и так колеблется. Может быть, она сама поймет, что ей нужен вовсе не Солнечный Принц со своим пыльным подземельем, синим кувшином и кроватью из пушкинской сказки, а он, Андрей – с его лесом, пустырем, озером и облаками?

Он снова сунул руку за пазуху, будто поправляя повязку. Теперь "портрет молодоженов" был холоден, словно обычный пластик.

24

То, что рассказала Индия, с трудом укладывалось в голове, и дело было не внутри ее фантастического мира, а где-то снаружи. Она никогда не была наверху, значит, всему этому миру минимум двадцать лет. Но фабрику закрыли всего лет восемь назад...

Ее знания были ложными: она думала, что всё на свете состоит из этих уровней – коридоров и комнат, что Андрей пришел с самого верхнего уровня, верхнего этажа подземелья, куда отсюда нет доступа. Но верхний этаж – это же просто подвал фабрики!

И Андрей понял... Ведь он, спускаясь, прошел именно два пролета лестницы. И, таким образом, миновав верхний этаж, сразу попал на следующий, потому что вход из "комнаты отдыха коротышек", ведет прямо сюда. Значит, у верхнего уровня существует отдельный вход, и эти области подземелья не сообщаются между собой.

То есть, многие годы сотрудники "химзавода", секретные Штирлицы, делали какую-то работу только на верхнем этаже, спускаясь туда из Зоны-Б. А между тем тут, внизу, всё это время творилось нечто совсем другое.

Отец и дочь жили здесь вдвоем, словно на необитаемом острове, понятия не имея о том, что существует какой-то другой мир. Отец научил Индию читать и писать, считать и решать задачи. Одна из комнат у них называлась "школой"... Кто же такой Рубиндо, и почему он сам умеет читать и писать, причем, именно по-русски?

Как – кто? Рубиндо – мастер, создатель. Откуда он взялся? Ниоткуда. Он был здесь всегда. Как же он мог быть здесь всегда, если само это "здесь" было просто-напросто построено – в определенное время, определенными людьми? Фабрика и "химзавод" глубоко под ней... Но Рубиндо на самом деле есть, и он создает всё, что хочет, в том числе – и еду. Андрей вспомнил "тормозок", лежащий теперь где-то далеко наверху, меж ребер радиатора, совершенно в другом мире... Странно, что наверху существуют фабрика и пустырь, город и лес, ветер, солнце и кучевые облака. Где-то там, в сторожке, лежит, не в силах сдвинуться с места, дед, а еще дальше – пятиэтажка, где дремлет у телевизора отец, а потом Балашиха, Москва, Россия и весь остальной мир...

И вот, не так давно, в подземелье появляется новый персонаж, Солнечный Принц, существо без лица, похожее на кеглю из боулинга. С целой армией патологических детских игрушек. Значит, и он все эти годы существовал где-то еще? А три месяца назад...

– Индия, ты не договорила, – сказал Андрей. – Что произошло три месяца назад?

– Ничего особенного, – Индия поколебалась. – Просто я наладила контакт.

– Ого! И с кем же?

Андрей не смог сдержать восторга. По времени всё сходилось...

– Я услышала голос. И ответила на него...

То, что поднималось у него в груди, вдруг так и упало. В апреле здесь была экспедиция, работал лозоходец, негр-сенсор, которого "шлепнул" Клетчатый. Вот какой это был контакт!

– Кто-то говорил со мной, я видела сны...

– Сны! И кого же ты видела?

Снова забрезжила надежда.

– Я... – Индия опустила глаза. – Я вскоре поняла... Это был он – Солнечный Принц.

Снова – Принц! Вот, всегда они так. Любят всяких подонков и подлецов. А тут, вообще, клинический случай: человек без лица. И даже не человек вовсе. Может быть, он деревянный, как Буратино, или ватный, как снеговик...

Пусть она заочно влюблена в него, как это бывает наверху, например, по имейлу или СМС, но она ведь не знает, что ее парень – просто монстр, создание, разодетая кегля!

– Да никакой это был не Принц, а я! – хотелось крикнуть Андрею.

В этот момент он вдруг снова почувствовал, что "портрет молодоженов" раскаляется. Что это значит? А вдруг это пластиковая бомба, и сейчас она взорвется, прямо у его сердца?

Андрей незаметно отвернул полу куртки и двумя пальцами выдвинул портрет из кармана. Нет, с какой стати ему взрываться сейчас, если он не взорвался в прошлый раз?

И вдруг Андрею что-то показалось. Как будто на черном лице Принца проступают человеческие черты...

– Опять повязка слетела? – с участием спросила Индия.

– Нет, – Андрей запихнул портрет обратно в карман. – Повязка сидит хорошо, у тебя золотые руки.

Они помолчали. Индия вдруг встрепенулась.

– Андрей, а ведь ты открыл дверцу воздуховода изнутри. Это значит, что мы сможем выбраться из моей тюрьмы. Нам бы только попасть на территорию Рубиндо.

– Где территория Рубиндо?

– Начиная с седьмого уровня, в середине пирамиды.

Индия встала, взяла стул и поднесла его к отверстию в стене. Забралась на стул, заглянула в отверстие. Подтянулась, заболтала ногами. Андрей отвел глаза. Ее ноги были стройными и белыми, словно у прекрасной статуи.

– Ой, чуть не забыла! – Индия слезла со стула, подбежала к кровати и отвернула край одеяла. – Эй, вылезай, моя девочка!

Андрей приготовился увидеть кошку: уже давно кто-то возился под кроватью. Но, оказалось, внезапные сюрпризы далеко не закончились.

Из-под кровати и вправду вышла девочка. Она шла, размахивая согнутыми в локтях ручонками, громко топая по полу. Андрей обомлел: это была не просто девочка, а самая настоящая Красная Шапочка, в длинной синей юбке с передником, белой рубашке с кружевами и – в типичной своей шапочке темно-красного цвета. Подойдя к Индии, она легко, как и вправду, кошка, запрыгнула ей на грудь и уткнулась головой под подбородок. Только теперь Андрей разглядел, что это кукла, выполненная из какого-то синтетического материала.

– Удивляешься? У вас что – таких не делают?

– Нет. Хотя это было бы здорово – живые игрушки для детей.

– Она не живая, она – создание. Красную Шапочку сделал мой отец, он не может создать живого человека. Ну что ж... – Индия бережно держала куклу на груди, поглаживая ее по спине, как ребенка. – Теперь мы все в сборе и можем идти.

Андрей полез первым. Огладываться в этой трубе можно было, только опустив голову. Он видел между своих колен Индию, ползущую за ним – удивительное лицо, облепленное золотыми волосами... Что все эти Оксаны, Кристины и Ксении, которые ему нравились в школе? Потому-то он и влюбился в ее бесплотный образ, что в реальной жизни не мог встретить ни одной подходящей девушки.

Индия дернула его за штанину.

– Здесь направо.

Андрей заметил боковую трубу и протиснулся туда. Дальше было еще несколько поворотов и наклонный ход, что значило: они спустились еще на один уровень вниз.

Отперев решетку, Андрей вылез в коридор. Улыбающееся лицо Индии выглянуло из воздуховода, волосы ссыпались вниз, взметнув со стены облако пыли. Кукла, цепляясь руками и ногами за резиновые кабели, скатилась на пол.

Немыслимо изогнувшись, девушка вылезла из трубы и легко, словно кошка, сползла по стене. Андрей удивился ее гибкости. Впрочем, чего удивительного, если она выросла в мире этих коридоров и труб?

– Теперь через пирамиду, – сказала она.

Они прошли несколько дверей, Индия толкнула одну. Комната выглядела странно: три стены нормальные, одна – наклонная, причем, не так, как если бы сверху была крыша, а наоборот: нижний угол тупой, верхний – острый. Андрей понял: это стена пирамиды. Комната находилась под "тронным залом", где Андрей нарвался на слуг Солнечного Принца.

Индия подошла к наклонной стене и дернула железную дверцу.

– Заперто!

Андрей обратил внимание на то, что дверная ниша сделана из обыкновенных силикатных кирпичей. Значит, пирамиду построили уже в наши времена – глубокую подземную пирамиду, окруженную уровнями-этажами каких-то коридоров и комнат. Это и есть сущность подземного мира, и древний Египет тут не при чем.

Внезапно Индия замерла, прислушалась... Из коридора доносились звуки: клацанье, топот. Индия шумно вздохнула и хлопнула себя по бедрам в жесте отчаянья. Красная Шапочка сокрушенно замотала головой.

– Черепусики? – с тревогой спросил Андрей.

– Нет, это слуги принца. Бежим!

25

Кажется, он уже понимал, как устроено подземелье. Вот почему фабрика выглядит правильным квадратом: глубоко под ней стоит пирамида, окруженная коридорами и комнатами. Все это сооружение в целом представляет собой гигантский куб, на верхней грани которого и помещается фабрика. Наверное, подобным образом строили шахты, где стоят огромные стратегические ракеты, только вряд ли эта кирпичная пирамида собиралась куда-то лететь...

Чтобы создать всё это, пришлось ведь выбрать столько земли... Куда же она делась?

И вдруг Андрей понял. Недалеко отсюда был городской парк, разбитый у реки. Берега высокие, дети катаются там на санках... Теперь ясно, что это просто искусственные горы, и насыпали их, когда копали котлован под пирамиду.

Они миновали несколько комнат, полных старой аппаратуры. Индия на ходу мазнула пальцем по пыльному циферблату вольтметра и с ехидством заметила:

– У Солнечного Принца редко наводят порядок.

Таким тоном обычно говорят о человеке, который дорог, хоть и делает что-то не то... За следующей дверью она остановилась, в отчаянии всплеснув руками.

– И этот проход закрыт! Мы в ловушке. Только бы отец успел создать достаточную армию, прежде чем...

За поворотом Андрей увидел подозрительную дверь и остановился перед ней. Индия, идущая следом, налетела на него, не успев затормозить.

– Это неинтересно, – сказала она. – Такие двери у нас просто для красоты.

– Для чего? – изумился Андрей, рассматривая эту массивную железную дверь, покрытую потеками ржавчины.

– Разве это не красиво? – спросила Индия, проведя ладонью по черно-коричневой поверхности.

Рука Индии была действительно красивой, как и вся она. Но вот старая, ржавая дверь... Впрочем, почему бы и нет? В этом подземном мире могут быть свои понятия о красоте.

Но Андрея волновало другое.

– Ведь в подземелье есть еще похожие двери, да? – спросил он.

– Да, их полно: как наверху, так и внизу.

– Вы открывали их?

– Разумеется. Однажды отец разрезал такую дверь сварочным аппаратом. Но только испортил хорошую картину. За дверью ничего не было – такая же стена.

Так вот оно что! Лист фанеры в рамке, который висел над кроватью Индии – это тоже картина...

Андрей внимательно осмотрел стену рядом с дверью. Среди кабелей он увидел знакомый рубильник.

– Это двойная дверь, – сказал он. – Вернее, одна из частей ее механизма.

Рубильник давно не трогали, он поддался с трудом. Андрей прислушался.

– Ничего не происходит, – прокомментировала Индия.

– Тихо! – оборвал ее Андрей. – Ничего и не должно происходить.

Тишина в коридоре могла означать одно из двух: либо в цепи не было электричества, что самое плохое, либо это была именно двойная дверь, настоящая, в то время как фальшивая находилась где-то неподалеку.

– Индия, ты должна остаться здесь. Просто стой и слушай, что происходит за дверью. Так надо, я потом объясню.

Андрей двинулся по коридору. Шагах в двадцати он увидел еще одну дверь. Он даже не задержался около нее, потому что вторая створка, парная к двойной, могла быть только за углом, иначе всё это устройство не имело смысла. Та, которую он миновал, могла относиться к какой-нибудь другой паре. Действительно, за первым поворотом коридора Андрей обнаружил еще одну дверь с рубильником.

Подняв рубильник, он прислушался. За створкой была тишина, но из-за поворота донесся удивленный возглас Индии. Дверь работала!

Андрей бегом вернулся обратно. Индия захлопала в ладоши, как маленькая.

– Я слышала! Где-то далеко открылась дверь.

Красная Шапочка, поглядев на хозяйку, закружилась у ее ног, взметнув своим платьицем облачко пыли на полу.

– Это недалеко, – сказал Андрей, перевел рубильник и снова бросился за угол.

Когда-то он не без труда разрешил загадку двойных дверей. Вот перед тобой две одинаковых двери, одна здесь, другая – за углом. Рядом с каждой – рубильник. Переключаешь рубильник – и слышен далекий скрежет, сразу и не ясно, откуда идет звук. Кажется, будто открывается какая-то другая дверь. Бежишь обратно к первой, но она закрыта. Переводишь рядом с ней рубильник и снова слышишь далекий скрежет, возвращаешься, но и тут видишь глухую дверь.

Все оказалось просто: рубильник фальшивой двери открывает внутреннюю створку настоящей. Ее собственный рубильник отодвигает бутафорскую створку фальшивой, но срабатывает только тогда, когда открыта внутренняя дверь. Рубиндо разрезал фальшивую дверь и увидел за ней стену и больше ничего. На самом деле, фальшивая дверь лишь немного отъезжает в сторону, открывая рубильник, который и приводит в действие внешнюю створку настоящей. Странно, что сам Рубиндо, которого дочь называет “мастером”, до этого не додумался.

Вернувшись обратно, Андрей обнаружил Индию перед раскрытой дверью. Красная Шапочка с любопытством заглядывала в темноту, сунув пальчик в рот. Дальше, как он и думал, была лестница. Только вела она не вниз, а вверх.

26

– Я туда не пойду, – сказала Индия.

– Хочешь остаться на территории Принца?

Андрей понимал, что ревнует, и ненавидел себя за это.

– Да нет, что ты! Просто мне нельзя наверх. Я не могу там существовать. Я связана с сердцем, которое стучит в самом низу.

– Это не путь на поверхность, – сказал Андрей. – Это просто продолжение подземелья. Всего лишь верхний его уровень, куда у вас нет доступа. Оттуда не может быть выхода, иначе я бы давно обнаружил его снаружи.

Увидев, что Индия колеблется, Андрей взял ее за талию и силой втолкнул в дверной проем. Медлить было нельзя: в любой момент в коридоре может появиться какое-нибудь создание: топот многих ног, казалось, слышался отовсюду. Глупая кукла продолжала плясать посередине коридора. Андрей схватил ее за шиворот и рывком перенес на первую ступеньку лестницы.

И вдруг что-то произошло... Они стояли в дверном проеме, тесно прижавшись друг к другу. Андрей увидел эту сцену как бы со стороны. В кино в таких случаях начинает звучать лирическая музыка, и зритель понимает, что между героем и героиней возникла любовь. Но монстры приближаются: их снимает другая камера, а здесь слышен их топот. Зритель стучит кулаками по коленкам:

– Бегите, ну, бегите же! После будете обниматься...

Кто-то дергал Андрея за штанину. Красна Шапочка, наверное, тоже чувствовала ревность...

Андрей отпустил Индию, нашарил на стене рубильник, дернул его. Дверь закрылась за ними, и вовремя: за ней простучали чьи-то тяжелые шаги.

– Что ты называешь сердцем? – спросил Андрей, когда они уже поднимались по лестнице, где было темно, и ему снова пригодился фонарик.

– Сердце подземелья, – сказала Индия. – Оно находится глубоко внутри, под пирамидой.

– Что это – атомный реактор?

– Не знаю таких слов. Сердце – это сердце и больше ничего. Я существую до тех пор, пока сердце бьется. И существую только там, где сердце.

Андрей остановился. Он взял Индию за плечи, развернул к себе и внимательно посмотрел ей в лицо, осветив его сбоку.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Вполне. Перестань слепить меня!

– Я хотел посмотреть. Вдруг с тобой и вправду начнет что-то происходить. Тогда вернемся. Если что не так, сразу говори.

Лестница закончилась. Они снова оказались в коридоре. На стене висел приборный щиток. Андрей осветил его и облегченно вздохнул: щиток просто выключен. Трудно представить, что здесь почему-то нет электричества, хотя повсюду в подземелье оно почему-то есть.

Андрей поднял рубильник. Коридор осветился, хоть и не все лампочки горели. Теперь можно было прочесть надписи напротив каждого выключателя. Андрея привлекло слово "лестница". Их здесь оказалось две, обе под номерами. Один провод шел на лестницу, через которую они попали сюда. Другой тянулся дальше.

– Индия, ведь ты сама вкручиваешь лампочки, когда они перегорают?

– Да. Мне нравится лазать по стенам.

– А откуда берутся новые лампочки?

– Их создает отец.

– Так я и думал. А электричество тоже он создает?

– Нет, электричество приходит сверху, с твоего уровня.

Андрей помолчал, переваривая информацию. Спросил:

– Значит, отец может создать всё, что угодно?

– Разумеется. Он просто думает о чем-то, например, – Индия похлопала Красную Шапочку по спине, – о кукле, как она ходит, как танцует. Вот она и появляется из ничего.

– Из ничего она не появляется, – сказал Андрей. – Но это трудно объяснить. И чему тебя только в школе учили!

Индия решила, что Андрей спрашивает ее: она не знала этого оборота речи.

– Арифметике, чтению и письму, – серьезно ответила она.

Да, ее еще надо учить и учить. И он, пожалуй, сам займется этим... Сколько всего интересного он может ей рассказать! А Индия – умная девушка, всё схватывает на лету. Просто клад, а не девушка...

– Отец сильно беспокоится обо мне, – вдруг сказала она, закусив губу. – И у него опять болит в груди...

– Ты... Чувствуешь? – удивился Андрей.

– Да. Я всегда слышу голос своего отца. Ему не нравится, что я поднялась так высоко.

27

Они прошли коридор и завернули за угол. Провод, за которым они следовали, продолжал тянуться среди кабелей и труб, затем нырнул под дверной проем. Красная Шапочка споткнулась на повороте и шлепнулась, раскинув руки в пыли. Андрей поднял ее за шкирку и поставил на ноги.

За дверью оказалась лестничная клетка. Лестница вела наверх. Андрею потребовалась минута, чтобы убедиться в том, что дверь наружу залита бетоном.

Выглядела она отвратительно: под напором раствора, который подавали через толстую резиновую трубу, нижний лист металла лопнул, и серый, с кольцевыми натеками полушар бетона выдавился в коридор, застыл в форме гигантского березового гриба.

Андрей вспомнил это место наверху – низкое помещение с тупиковой лестницей, похожее на "комнату отдыха коротышек", только там не было "лавочки", потому что бетон полностью залил дверной косяк. В свое время Андрей подумал, что это просто небольшой чулан для инструментов. Теперь, хорошо представляя себе всё то, что находится над ними, он уже точно знал: никаких путей на волю отсюда больше нет. Единственный путь вниз – это лестница, по которой они поднялись – через владения Принца, где бродят монстры.

Это был самый верхний уровень, он находился точно под фабрикой, будучи как бы ее подвалом. Но для чего-то же существовал этот самостоятельный отдел! И работал он много лет, уже после того, как основное подземное здание изолировали.

В отличие от нижних уровней, где аппаратура была просто брошена, здесь чувствовались следы планомерной эвакуации. В комнатах когда-то тоже стояли приборы, какие-то агрегаты: теперь от них остались лишь постаменты и рамы. В одной комнате были стеллажи и шкафы. Андрей взял несколько пыльных бумаг, просмотрел: всё какие-то цифры, таблицы, характеризующие температуру, давление, влажность воздуха... Непонятно.

– Ой, кто это? – вдруг воскликнула Индия.

Она стояла перед большим плакатом на стене, кукла быстро взобралась ей на плечи, чтобы тоже посмотреть. Иногда она действительно вела себя, как живая.

Сверху плаката были разноцветные шары, под ними красовался веселый рыжий клоун с улыбкой до ушей, с крупными нарисованными пуговицами на балахоне. Андрей попытался объяснить, что такое цирк, но каждое слово цепляло другие, также для Индии новые.

– Давай, я тебе как-нибудь потом расскажу...

– Он просто чудесный! – с восхищением произнесла Индия и, уходя из комнаты, всё оглядывалась на плакат.

Красная Шапочка тоже вертела головой. Андрею уже было ясно: кукла во всем подражает хозяйке.

Индия казалась явно разочарованной. Рыжий клоун был единственным ее положительным впечатлением в этой незнакомой местности.

– Теперь ты понимаешь, что это вовсе не тот мир, откуда спустился я? – сказал Андрей.

– Да, – задумчиво проговорила Индия. – И это явно не тот мир, где обитает Солнечный Принц.

Она думала только о нем, о Принце, в постоянном фоновом режиме, подобно тому, как сам Андрей думал о ней. Он опять подавил желание показать ей портрет, чтобы навсегда покончить с проблемой Принца. Теперь Андрей понимал: Индия потому так пристально всматривается во всё окружающее на этом уровне, что всюду хочет найти какие-либо признаки своего таинственного жениха.

Большая часть здешних помещений походила на конюшни: по обеим стенам располагались стойла. Или это вовсе не стойла?

Они состояли из простых эмалированных ванн, сваренных по три и заполненных сухой землей. На потолке крепились патроны для ламп дневного света. Всё это выглядело, как оранжерея. Похоже, тут просто-напросто выращивали растения. Люди, работавшие в лабораториях, понятия не имели о том, что на самом деле находится под ними. Еще один уровень секретности. Чем же тогда была подземная пирамида?

До сих пор они с Индией ходили кругами: минуя коридоры и комнаты, они никак не могли попасть в центр всего этого сооружения.

– Пирамида – это ведь самая верхняя часть вашего мира? – спросил Андрей.

– Конечно, – ответила Индия. Вершина пирамиды и есть вершина мира.

– А на вершине мира есть дверь? – спросил Андрей.

– Да. Только она заперта изнутри.

– Так я и думал! Ведь теперь для нас это значит – снаружи.

Андрей взял Индию за руку и повел за собой. Где-то здесь должен быть коридор, они уже проходили это место... Точно. Вскоре он нашел, что искал. Это была двойная дверь.

Рубильник произвел отдаленный шум, значит, данная створка фальшивая. Саму дверь Андрей обнаружил без труда. Она вела в центральный зал, именно по его периметру располагались подземные оранжереи.

В центре зала стояла пирамида. Вернее, это была всего лишь вершина той, огромной – здесь высилась небольшая четырехгранная пирамидка, немного не достающая до потолка. Казалось, она заросла плющом: со всех сторон, из оранжерей, к ее стенам тянулись сотни проводов, будто с помощью растений здесь вели какие-то биологические измерения.

За проводами чернел люк. Андрей раздвинул их, словно густые кусты, и поднял засов. Железо поддалось с глубоким скрежетом. Из пирамиды слышался гул, какой производит пустота коридоров, где гуляют сквозняки. Индия захлопала в ладоши.

– Вот она, вершина мира! – воскликнула она и поспешно шагнула за дверь, спотыкаясь о свою танцующую куклу.

Индия провела ладонью по наклонной стене. Андрей увидел детский рисунок цветными мелками: окошко и солнышко.

– Это нарисовала я, когда была маленькой. Я часто прихожу сюда. На самую вершину мира.

28

Они шли вниз, по сводчатым коридорам и наклонным штольням пирамиды. Индия вела Андрея, увлеченно рассказывая и размахивая руками, как счастливый гид на своей любимой экскурсии. Красная Шапочка нетерпеливо забегала вперед, останавливалась, поджидая их на углах.

Оказывается, в центре пирамиды есть особая комната. Чтобы создавать новые сущности, мастер Рубиндо должен время от времени медитировать там. Индии строго-настрого запрещается переступать порог этой комнаты, но она, конечно, бывает в ней тайком.

Андрей захотел взглянуть на эту комнату, и Индия с удовольствием проводила его туда.

Перед ним открылся квадратный зал с косыми сводами, словно какое-то чердачное помещение. Типичная погребальная камера, вернее – ее имитация. В центре зала – кирпичный постамент: будто бы место для саркофага.

– Хочешь, покажу фокус? – сказала Индия. – Только не пугайся.

Она присела на край постамента, быстро сняла туфельки и вытянулась на каменном ложе, скрестив руки.

Несколько секунд ничего не происходило. Затем перед глазами Андрея как бы поплыло изображение: Индия поднималась! Тело девушки медленно взлетело и повисло в воздухе. Ее волосы струились вниз, подметая кирпичи постамента, будто бы тут разразился локальный золотой ливень. Индия повернула голову, улыбнулась:

– Ну, как?

– Потрясающе! – только и выговорил Андрей.

Пирамида работала. Непонятно, как, неизвестно зачем, но здесь происходило нечто, для чего она и была построена. И весь подземный мир, вероятно, был причиной и следствием этого нечто. В какой-то момент, много лет назад, случилась катастрофа. Работы над пирамидой прекратились. Входы в подземелье залили бетоном, а наверху поместили отдел, который занимался растениеводством. Растения реагировали на то, что происходило внизу. Люди, работавшие с ними, собирали данные, посылали наверх сводки. Скорее всего, они сами не знали, что и для чего делают. Но кто-то сведущий, получавший эти документы, мог составить достаточное представление о жизни подземного мира...

Но это невозможно! Если секретный объект был законсервирован и до сих пор остается секретным, то его охрану не могли доверить старику-сторожу, у которого, к тому же, довольно любопытный внук. Если объект больше никому не нужен, официально рассекречен, то слухи о нем не могли не просочиться в прессу. И тогда местные жители уж точно бы знали, что это не химический завод. Как могло получиться, что вся информация просто исчезла?

Одно Андрей знал наверняка: те трое, на джипе, должны знать ответы на все эти вопросы. Он вдруг понял, кем они могут быть. Это не сотрудники спецслужбы, но и не простые бандиты. Они – нечто среднее между теми и другими, отсюда такое смешение стилей речи, поведения. Их определенно наняли, но кто? Скорее всего, какой-то олигарх получил доступ к секретной информации о подземелье и намеренно уничтожил ее. И теперь его люди – полубандиты, полуученые – ищут пути к чему-то, что находится под землей.

К сердцу подземелья? К магической силе мастера Рубиндо?

Андрею стало не по себе. Загрузившись новыми впечатлениями, он совсем забыл об этих людях. Которые были вооружены, которые охотились за ним... Где они? Ведь они могли пройти вниз тем же путем, что и он сам...

– Индия! – позвал он девушку, все еще витавшую в воздухе над плитой.

Она протянула руку, Андрей взял ее и осторожно стянул вниз плавно скользящее тело. И вновь они оказались близко друг к другу, как там, на лестнице. Андрей чувствовал запах девушки: тонкий, совершенно незнакомый аромат. Это не было духами или лосьоном, которыми пахнут все обычные девчонки. Что-то совершенно новое, чуждое, как признак самого этого причудливого подземного мира. Он видел перед собой влажные полураскрытые губы, потянулся к ним и вдруг замер... Его обожгла мысль, что девушка вообще не знает, что на свете есть такое занятие, как поцелуй.

Андрей повернулся и отошел. Кукла встала на мостик, шапочка слетела с нее. Андрей поднял шапочку и нахлобучил на голову кукле. Машинально отметил, что шапочка была обыкновенной, сшитой нитками, в отличие от литого колпака Буратино. Очевидно, мастер Рубиндо и Солнечный Принц пользовались разными технологиями творения...

Уже на следующем уровне очередная наклонная дверь оказалась открытой. Преодолев ее, они попали в другой мир. Кукла убежала вперед, сверкая пятками и даже не оглянувшись. Это была ее родная стихия.

Индия весело наблюдала, как Андрей смотрит по сторонам. В отличие от молчания пирамиды, здешние коридоры были наполнены звуками. В воздухе стоял уютный запах жилья, запах кухни, который, просочившись отсюда через вентиляционные шахты, так смутил его наверху... Вот какая-то тень скользит по стене. Андрей вздрогнул. Из-за угла вышло создание, он не сразу сообразил, что это всего лишь безобидный черепусик.

Андрей вдруг по-новому взглянул на всё окружающее. Вот он идет по коридору с девушкой необычайной красоты, а мимо снуют черепусики... Да это просто какой-то бред! Ничего этого нет, и не может быть. Что если, всё это ему только кажется? Как было в одном странном фильме, где герой умер в самом начале, но морочил всем головы, что он жив, ходит по городу, лечит какого-то мальчика... И что Клетчатый на самом деле выстрелил, когда увидел его, залипшим в смоле.

Стало быть, он выстрелил, и Андрей уже мертв, и лежит, скорчившись, посреди смоляного круга, а всё это происходит после его смерти. Его разум стал лихорадочно искать хоть какое-нибудь доказательство происходящего. Что-то, существующее наверху, и одновременно способное подтвердить реальность подземного мира.

И Андрей нашел это доказательство: пусть шаткое, косвенное. Именно закон сохранения материи! Несколько лет назад в городе произошел один случай. Андрей тогда был маленьким, они с дворовыми ребятами бегали смотреть провал. Неподалеку от фабрики, на опушке леса провалилось под землю несколько гаражей. Это и есть ответ. Вернее, можно считать это ответом.

Все тогда удивлялись, почему под землей возникла пустота – ведь никаких карстовых пещер под городом нет. Теперь всё понятно: это не что иное, как подземный карьер. Вот откуда Рубиндо берт материал для своих созданий. И всё встало на свои места. Сама возможность созданий не сильно смущала Андрея – неправдоподобным казалось лишь то, что создания могли возникать из ничего.

29

Мастер Рубиндо оказался пожилым человеком в черной бархатной жилетке. Он сидел за большим зеленым столом в своем кабинете. Увидев дочь, неуклюже вскочил и обнял ее, похлопывая ладонью по спине. На его ногах красовались хромовые солдатские сапоги. Андрей поймал его пристальный взгляд из-за плеча дочери, которая была на полголовы выше отца.

Казалось, Андрей где-то видел его – именно эти серые, грустные глаза, этот высокий лоб и упрямо сжатые губы...

– Спасибо! – сказал Рубиндо, будто Андрей выполнил какую-то просьбу. – От имени и по поручению, как говорится... Словом, объявляю благодарность.

Мастер протянул Андрею руку, и он рассеянно пожал ее. Рубиндо не производил впечатления творца. Встретишь такого человека на улице и подумаешь: нормальный балашихинский мужик, работает на заводе, кормит семью и пьет водку. И слова он выбирал какие-то странные, старомодные, словно герой из старой киноленты.

Андрей смутно подумал: а как может выглядеть мифический бог-создатель? Ведь, если он сотворил людей по своему образу и подобию, то и сам должен быть точно такой же, как все люди.

Он с удивлением рассматривал кабинет: здесь было много разного рода устройств и их частей – от миниатюрного токарного станка до аппарата УВЧ, медицинское оборудование соседствовало с радиотехническим, все сверкало, но ничто не было подключено. Андрей сделал вывод, что всё это установлено просто для красоты – так люди расставляют на полках хрустальные вазы или глиняные тарелки с барельефами фруктов.

Он рассказал всё, начиная со странной встречи на пустыре. Рубиндо перебил его только один раз, когда Андрей вспомнил о кроликах.

– Это понятно. Значит, они сомневаются в нашем существовании и хотят засечь движущиеся массы.

– Бедные кролики! – воскликнула Индия. – Не думала, что создания Принца такие жестокие.

– Наверное, они повторяют характер своего создателя, – будто бы вскользь заметил Андрей, краем глаза наблюдая, как Индия отреагирует на его слова.

Девушка опустила глаза: похоже, ее отношение к своему незваному жениху стремительно менялось.

– Скорее всего, – проговорил Рубиндо, – создания Принца просто обучены охранять заданную территорию. Любое движущееся тело, не обладающее признаками своего, они воспринимают как врага.

Когда в своем рассказе Андрей дошел до момента, как он оказался в комнате Индии, она перехватила инициативу и дальше заговорила сама. Заброшенные оранжереи вызвали у мастера сильное любопытство. Заинтересовался он и двойными дверями.

Мастер встал, взял с полки длинный свиток и расстелил на столе. Андрей узнал пирамиду: планы уровней по порядку и вертикальный разрез подземелья.

– Покажите, как вы шли. А где ты видел кучки песка? Любопытно. Да это просто... Невероятно!

Рубиндо пристально посмотрел на Индию.

– Как ты себя чувствуешь?

Девушка пожала плечами:

– Нормально.

Чертежи были подробные, с обозначением каждого стола и даже старых приборов на столах. Над и под пирамидой простирались белые пятна с надписью "Terra Incognita".

– Где-то здесь, – сказал Рубиндо, ткнув острием карандаша в бумагу, – расположено сердце подземелья.

Карандаш от энергичного тычка сломался, грифель отлетел в сторону. Мастер поднес карандаш близко к глазам, его лицо стало угрюмым.

И тут Андрей увидел акт творения. Новый грифель возник на кончике карандаша, как бы вытянувшись из его деревянной оболочки.

Это зрелище потрясло Андрея. За последние часы он видел многое, казалось – прожил целую жизнь, новую, отличную от его прежней жизни. Но такое простое, такое будничное преобразование карандаша все же удивило его до глубины души.

– Это, наверное, здесь... – повторил Рубиндо и уже осторожно нарисовал под самой пирамидой, посреди "Terra Incognita" маленькое сердечко. – Хорошо, что ты умеешь открывать двойные двери.

– Вы хотите, чтобы я проник в "Terra Incognita"?

– Именно так. Тебе подвластна тайна двойных дверей. А такие двери расположены в нижнем коридоре, и ведут они, я уверен, именно в "Terra Incognita". Сейчас сердце работает нормально. Но ему угрожает опасность... Откуда и какая – не знаю. Но я ее чувствую. Я всегда чувствую сердце.

Андрей смотрел на мастера с удивлением. Он может творить, создавать сущности. Только что, прямо на его глазах, вычерпал из подземного карьера определенную долю углерода, перенес ее в эту комнату и выстроил грифель карандаша. Но такая ерунда, как двойная дверь, остается для него загадкой, и он требует помощи...

Может быть, всё дело в интеллекте? Именно в том, что мастер Рубиндо просто тугодум, как и те трое, из джипа? И, значит, всю эту жизнь пройти совсем просто, не труднее компьютерной игры: надо только уметь думать, анализировать, правильно складывать ее пазлы?

– Поскольку двойную дверь можно открыть только вдвоем, – сказал Рубиндо, – Индия пойдет с тобой. Иди, дочка, переоденься. Внизу, должно быть, холодно. И обязательно надень спецодежду.

– А почему не костюм амазонки? Тот, который ты подарил мне на день рожденья...

– Нет, – твердо сказа Рубиндо. – Спецодежду.

В этом был какой-то смысл, в одежде, на которой настоял Рубиндо. Андрей понял его только потом, когда всё уже было позади...

30

Индия исчезла за дверью. Уходя, она бросила взгляд на Андрея, короткий и яркий, словно вспышка. Что означал этот взгляд? Неужели он ей нравится, и образ Солнечного Принца уже не стоит между ними?

Почему бы и нет – ведь существует любовь с первого взгляда... Уже целых три месяца тянется нить их телепатического контакта. Индия приняла его за Принца, когда он вошел. Ей тоже снились сны... От мысли, что с девушкой во сне происходило то же самое, у Андрея загорелось лицо.

– Ничего нет удивительного в том, что ты ей понравился, – понимающе сказал Рубиндо. – Она никогда не видела своих сверстников.

Он встал, прошелся по комнате, заложив руки за голову и скрипнув костями. Очевидно, жизнь под землей не приносила пользы его здоровью. Вообще, выглядел он как-то невыразительно. Может быть, это всего лишь иллюзия, что его лицо кажется знакомым – просто оно типично, слишком обыкновенно? А знакомым кажется только потому, что Рубиндо – отец Индии, и они, естественно, должны быть похожи...

Должны, но... Андрей всматривался в эти черты, но не находил в них ничего общего с чертами девушки, что было странно. И тут ему в голову пришла совершенно естественная мысль.

– Расскажите мне всё, – твердо сказал Андрей. – Я никуда не пойду, пока не узнаю всей правды. Если Индия ваша дочь, то как она оказалась здесь? И где ее мать? И кто такой, в конце концов, вы сам?

Мастер Рубиндо внимательно посмотрел на Андрея. Выглядел он взволнованно. Махнул рукой, выхватил из воздуха дымящуюся папиросу. Тот самый "Беломор", который курил дед.

– Я, вообще-то бросаю, – пояснил он. – Но иногда... Что ты хочешь знать? Поверь, я мало, что могу сообщить, кроме того, что ты уже знаешь. Когда-то давно я был человеком и жил наверху. Потом в моей памяти – провал. По-настоящему все мои воспоминания начинаются с того момента, когда я очнулся внутри пирамиды. Я долго блуждал здесь в полной темноте, пока мне не удалось установить электроснабжение. С трудом вспомнил свое имя...

– Странное имя... – задумчиво проговорил Андрей. – У нас наверху не бывает людей с такими именами, разве что, только за границей. Но говорите вы по-русски...

– А потом оказалось, что я умею творить, – продолжал Рубиндо.

– А Индия?

– Я нашел ее в подземелье, двадцать лет назад. Она была ребенком, умирала от голода. Именно тогда я и узнал, что умею творить, мне так сильно захотелось спасти ее, и я вообразил бутылку молока... Я вырастил и воспитал девочку, я называю ее дочерью, она меня – отцом. Можно сказать, Индия – это моя приемная дочь.

– Откуда в подземелье взялся ребенок?

Рубиндо поднял на Андрея свои серые глаза, в них отражалась боль.

– Я принимаю этот мир, как то, что уже существует. И не может не существовать. Разве в мире, откуда пришел ты, нет неразрешимых вопросов? Тоже и у нас. Несколько комнат на восьмом уровне были отделаны мягкой тканью. Девочка пряталась под кроватью. Там были игрушки, шкаф с детскими книжками. По этим книжкам я и выучил ее читать. И назвал ее Индией.

– Почему? При чем тут Индия?

– Потому что есть пирамида.

– Но пирамиды в Египте.

– Да? – Рубиндо смотрел на Андрея с улыбкой. – Может, и в Египте. Я же сказал, я очень смутно помню мир, откуда пришел. Он представляется мне в виде ярких, красочных картин, нарисованных на стене коридора. Думаю, это прекрасный мир. Только мне нет пути туда.

Рубиндо поправил чертеж на столе.

– Значит так, – сказал он. – Область, куда вы отправляетесь, скорее всего, является колыбелью Солнечного Принца. И даже, не скорее всего, а точно: если эти верхние оранжереи заброшены, то зона его обитания может быть только внизу. Неизвестно, с чем вы столкнетесь. Это может быть опасно, но другого выхода нет. Все эти территории надо пройти как можно скорее.

Андрей удивился, почему Рубиндо так легко отпускает Индию в неизвестность. Почему не идет туда сам?

– Одно мне не ясно, – сказал он, рассматривая чертеж, – Каким образом мы с Индией сможем отремонтировать сердце?

– Его и не надо ремонтировать, – глухо произнес Рубиндо.

Андрей удивленно воззрился на мастера.

– Пусть Индия думает, что вы идете именно за этим, – сказал Рубиндо. – Она бы ни за что не согласилась, скажи я ей всю правду. А правда состоит в том, что вы не вернетесь обратно.

– Что вы имеете в виду?

– Лифт. Прямо с нижнего уровня вы подниметесь на самый верх. Я сказал, что чувствую сердце подземелья. Это правда. И сердце работает нормально. Но и свое собственное сердце я тоже чувствую. Ему еще недолго биться. Девушка не должна остаться в подземелье одна.

– Но ведь ей нельзя наверх!

– Так я тоже думал раньше. Вплоть до сегодняшнего дня. Но ты сам помог мне опровергнуть эту мысль.

– Я? Но как?

– Кучки песка. Они находятся ниже того уровня, куда ты сопровождал мою дочь.

– Ну и что?

Андрей вспомнил, какую форму принял песок: чьи-то руки, ноги...

– Ваш маршрут. Вы поднялись гораздо выше предельного уровня. Сила сердца не действует на таком расстоянии. Я посылал туда своих созданий. На верхнем уровне они превращаются в песок. В тот самый материал, из которого изначально и состоят. Это значит, что сила сердца не действует на таком расстоянии. Да и я сам не мог подняться даже на третий уровень, чувствовал страшные головные боли.

– А Индия?

– Индия – нет. Но это можно было объяснить тем, что она значительно моложе меня. Теперь же ясно: Индия может существовать наверху, вне действия сердца подземелья. Раз так, то у нее только один путь – наверх. И у меня тоже... – Рубиндо запнулся. – Только один путь. Но в другую сторону. Именно поэтому я и затеял всё это...

Рубиндо испытующе посмотрел на Андрея, как бы оценивая, продолжать ли дальше. Решился:

– Я создал телепатический портрет Индии и послал его наверх. Сгусток энергии. Прости, но это было что-то вроде рыболовного крючка. И он сработал. Образ девушки заманил тебя сюда, и теперь ты вытащишь ее на волю.

Выходит, это была не любовь... Не совсем любовь...

– Но случилось непредвиденное, – продолжал Рубиндо. – Мой зов уловил кто-то еще. Не один ты увидел образ Индии. Людям, о которых ты говорил, не удалось проникнуть в подземелье. Хоть они и взорвали стену, но я тотчас поставил новую. Если надо, я могу залить бетоном хоть целый уровень. Главное, они не помешали пройти тебе. Но дело не в этих людях. Образ Индии уловил некто еще...

– Солнечный Принц!

– Да. Происхождение этой силы мне неизвестно. Его создания появляются в наших коридорах, на любых уровнях. Я даже не могу отгородить свою территорию стенами. С каждым днем их всё больше, и моя армия с трудом сдерживает их натиск.

Андрей достал из кармана "портрет молодоженов" и протянул Рубиндо. Тот вытащил очки, надел их на нос, приблизил изображение к глазам.

– Странное создание. Лицо невозможно различить.

– Лица просто нет – кегля какая-то, а не человек!

– Нет, что-то все же просматривается... И девочка моя – в свадебном платье! Будто всё уже свершилось.

Андрей взял портрет из рук Рубиндо. Странное дело: казалось, что теперь на черной болванке Принца появилось какое-то лицо. Может быть, Андрей не заметил этого раньше, потому что видел портрет при другом освещении? Нет, лицо проявлялось здесь само по себе, именно, пока портрет был в кармане. Вот почему он нагревался: метаморфоза вызывала резкое выделение тепла...

Черты новоявленного лица разобрать было невозможно, и от этого образ Принца казался еще более отвратительным. Андрей снова сунул портрет в карман.

– Перейдем к делу, – сказал Рубиндо. – Лифт. Кабина застряла где-то наверху.

Судя по плану, лифт не имел выхода на этажи, а вел только в основание подземелья, прямо к сердцу. Наверное, сердце было каким-то реактором или энергетической установкой, и шахту построили специально для того, чтобы люди могли оперативно попасть в эту зону.

– Насколько я понимаю в электрике, кабина лифта обесточена. Если ты включишь рубильник, то лифт спустится вниз. Пусть Индия зайдет с тобой в кабину. Закрой двери и поднимайся. Когда вы окажетесь наверху, расскажи ей всё.

Андрею пришла в голову странная мысль.

– Выходит, – сказал он, – что окончательное решение о том, что Индия отправится со мной на лифте, вы приняли только сейчас?

– Да. После того, как вам удалось проникнуть в помещения верхнего уровня.

– А если бы нет... Что тогда?

Рубиндо помолчал. Похоже, он смутился.

– Пришлось бы оставить тебя здесь. Это и было бы будущее моей дочери. Если бы тебе конечно, удалось победить Солнечного Принца... Ну, в добрый путь! – сказал Рубиндо и протянул руку. – Будь осторожен и береги ее.

Андрей посмотрел на него, как оказалось, в последний раз в своей жизни. Где же все-таки он видел эти грустные серые глаза?

Так бываешь озадачен, когда встретишь на улице продавца, врача, шофера автобуса... Кажется, что хорошо знаешь этих людей, но не можешь представить их вне прилавка, кабинета, кабины...

Лицо Рубиндо казалось Андрею не только хорошо знакомым, но и привычным. Но он нигде, никогда не мог видеть этого человека, хотя бы потому, что сам появился на свет спустя годы после того, как подземелье было замуровано.

31

Андрей без труда отыскал комнату Индии: на двери был нарисован белый цветок. Он вежливо постучался, но не услышал ответа, открыл дверь и вошел. Очевидно, здесь вообще не принято стучаться, равно как и скрывать наготу. Индия стояла перед зеркалом, спиной к Андрею. Она была совершенно голой.

– Зачем это ты колотил по двери? – рассеянно спросила она.

Девушка была всецело поглощена собой: она завязывала волосы, чтобы не мешались в предстоящем путешествии. Одна косичка была готова, другая быстро плелась под ее проворными пальцами. Всё ее тело было белым, оно никогда не знало загара. Андрей видел гладкую прямую спину, маленькую родинку между лопаток...

Индия развернулась к нему. До сих пор Андрей наблюдал что-то подобное только на картинках или в кино. Правда, саму Индию он уже видел – во сне, и видел именно такой, даже родинка была на месте. Портрет, посланный мастером Рубиндо наверх, был фотографически точен.

– Я очень рада, что мы идем, – сказала Индия сквозь зубы, так как ее рот был полон шпилек. – Принцу больше негде прятаться. Вот я и задам ему один вопрос... Ой, да ты весь красный какой-то!

– Что за... вопрос?.. – в горле Андрея пересохло, слова выдавливались с большим трудом.

Он опустил глаза, отошел к стене, будто заинтересовался книжной полкой, взял книжку-раскраску, полную картинок из разных сказок, прилежно заштрихованную цветными карандашами. Странная мысль пришла ему в голову...

– Я спрошу его... Да что у тебя с лицом? Ты не болен?

Андрею удалось овладеть собой. Листая книжку, он обернулся и с любопытством оглядел Индию. В самом деле, если она не стесняется, то почему он сам не может смотреть?

– Со мной ничего. Я тебе как-нибудь после расскажу, в чем тут дело... Вообще, я о многом тебе еще расскажу, – добавил Андрей с радостью, которая внезапно захлестнула его с ног до головы.

Индия покончила с прической, прошла по комнате. На кровати лежала одежда, которую она приготовила для себя, последовательно расстелив в виде сборного плоского человека. Одним привычным движением девушка натянула трусики, от избытка энергии подпрыгнув на месте, быстро накинула лифчик, уложив груди в кружевные чашечки. Как одевается женщина, Андрей не видел даже в кино.

– Я хочу спросить Солнечного Принца, – продолжала Индия, с громким шорохом натягивая широкие синие брюки, – долго ли он еще будет играть в прятки? В конце концов, девушка сама выбирает себе жениха.

Она это сказала! Смысл ее слов был определенно ясен. Теперь, когда она колеблется, ему остается только одно: одолеть таинственного Принца.

А он был вездесущ... Как иначе объяснить тот факт, что создания Принца копируют рисунки из книжки, которую Андрей держал в руках?

Солнечный Принц, несомненно, уже побывал здесь! Невидимый, всепроникающий... Что, если он и сейчас стоит где-то рядом? От мысли, что кто-то другой тоже мог видеть голую Индию, у Андрея заныло в груди.

И в этот момент портрет опять стал горячим. Андрей понял, что сейчас продолжает формироваться лицо. Он отложил книжку и, повернувшись, чтобы не видела Индия, отпахнул борт своей куртки. Пальцы обожгло. "Портрет молодоженов" выскользнул и упал на пол.

– Что это? – встрепенулась Индия.

Андрей наступил ногой на портрет.

– Тебе не стоит на это смотреть.

– Почему?

Индия подбежала, присела на корточки, пытаясь завладеть портретом. Андрей увидел линию позвонков на ее спине. Девушка была гибкой, словно ящерица.

– Это твой Солнечный Принц, – сказал Андрей. – Смотри, раз уж так вышло.

Он убрал ногу. Индия склонилась над портретом, показав свой затылок, ровный пробор, волосы, утыканные шпильками, переходящие в толстые косы... Она взяла портрет, отошла на середину комнаты, рассматривая его под плафоном.

– Никогда бы не подумала, что я такая красивая в свадебном платье, – задумчиво проговорила она.

Андрей недоуменно смотрел на нее.

– Между прочим, я так и знала, – сказала она. – Я с самого начала догадалась.

– Что? О чем ты догадалась? – удивился Андрей.

Глаза Индии смеялись.

– Что ты и есть Принц.

Андрей был потрясен. Он подошел к ней, выхватил портрет, уже зная, чьи черты проступили на черной кегле. Это было его собственное лицо, будто бы он просунул голову в дыру на стенде уличного фотографа.

Но почему? Что это за игра, и кто ведет ее с ним? Если автор этой затеи сам Принц, то зачем ему это нужно? Или здесь, в подземелье, существует еще одна, какая-то неизвестная сила?

– Я ничего не понимаю, – сказал Андрей. – Индия, поверь, я не Принц. Даже если я и хотел бы им быть...

Он рассказал ей про странные метаморфозы портрета. Индия задумалась.

– Кажется, я понимаю, – наконец, сказала она. – Но это так страшно!

Андрей посмотрел на нее с вопросом в глазах.

– Давай вообразим, – продолжала Индия, – что Солнечный Принц – это существо без лица. Это как раз и объясняет, почему он до сих пор не показывался нам. И вот теперь, когда появился ты, он решил взять твое лицо, а это значит... Представить не могу, что это значит!

Андрею стало не по себе. Он-то уж очень хорошо представлял, что это значит. Индия не видела фильмов ужасов, где всякие чудовища срезают с людей лица, чтобы принять их облик...

– Ерунда! – сказал Андрей. – Всё это может иметь какое-то другое объяснение.

Он вдруг испугался, что Индия не захочет идти с ним вниз, где они могут встретить Солнечного Принца, и он не сумеет заманить ее в лифт. Но она вернулась к своей кровати, накинула просторную синюю рубашку, пробежалась пальцами по пуговицам. Во всём этом синем, широком, с волосами убранными под круглую шапочку, она напоминала какую-то корейскую девушку.

Ей и в голову не приходило, что она в последний раз видит свою комнату. Андрей огляделся. На стенах – "картины", то есть, куски чего-то, каких-то тканей, собранных в причудливые коллажи... На потолке – огромное солнце, как его обычно изображают дети – круг и лучи. Это был рисунок Индии, как и в пирамиде, на самой вершине ее мира...

– Наш мир кажется тебе несовершенным, я знаю, – с грустью проговорила она.

– Наш мир тоже далек от идеала, – ответил Андрей, и внезапно им овладела глубокая незнакомая грусть.

Ведь, если принять теорию, что человек создан творцом... Вот в чем причина всех бед, несоответствий и нелепостей! Войны, болезни, смерть сама... Может быть, тот, кто создал всё это, вовсе не так велик и вездесущ, а столь же несовершенен и нелеп, как и его творение? Мастер Рубиндо в солдатских сапогах...

– И всё же – твердо сказала Индия, – мне очень жаль, что я не могу пойти с тобой наверх.

Андрей промолчал.

32

Они открыли три двойных двери в самом нижнем коридоре подземелья. Индия прилежно выполняла команды Андрея, слушала работу скрытых механизмов, распластавшись на дверных створках, словно синяя лесная бабочка на древесной коре.

Тринадцатый уровень отличался от верхних тем, что был сильно захламлен, будто здесь прошел ураган. Снова пришлось включить фонарик, чтобы найти электрический щиток. Луч в руках едва теплился: батарейки фонарика доживали свои последние минуты.

На полу нарос более толстый слой пыли, чем даже в лабораториях-оранжереях. Андрею казалось, что он ступает по снегу. Следы Индии были маленькие, узкие, похожие на лодочки-каноэ. Он подумал, что Индия никогда не видела снега...

Вот и щиток. Андрей перевел рубильник, коридор осветился. Никаких признаков Солнечного Принца здесь нет. Да и вообще, ясно, что этот уровень уже много лет, как заброшен.

Андрей нашел на щитке выключатель с надписью "лифт", повернул его. И сразу услышал шум. Именно такой звук, с которым и должен двигаться лифт.

Он взял Индию за руку и повел на звук. Дверь лифта была в конце коридора. Андрей подергал ручку. Ну, конечно, она заблокирована: ведь лифт сейчас в пути.

Что-то появилось за решеткой, Андрей рассмотрел противовес: металлическую клеть с бетонными балками. Это значит, что лифт двигался не вниз, а вверх.

В шахте раздался отдаленный скрежет. Странно: лифт теперь шел вниз, хотя Андрей его и не вызывал... И в этот момент он понял, что совершил ужасную ошибку. Не надо было включать лифт!

Он оглянулся. До щитка не добежать. За решеткой уже показались шланги... Да и вообще: бежать куда-либо здесь бессмысленно, потому что всё равно останутся на полу следы.

Лифт лязгнул и встал. Ручка повернулась, дверь открылась. Первым из кабины на площадку шагнул Клетчатый.

– Какая встреча! – с утрированной радостью воскликнул он.

За ним вышли двое других. Они окружили Андрея и ничего не понимающую Индию.

– Вот и она, наконец! – сказал Главный, щелкнув пальцем кончик ее золотой косы.

– Уберите руки! – крикнул Андрей, чуть не плача от бессилия.

33

Сердце подземелья оказалось цилиндрическим аппаратом около двух метров высотой. От него исходило низкое ровное гудение. В центре цилиндра был люк из толстого темного стекла. Внутри просматривалась металлическая пластина, на ней лежал фосфоресцирующий кристалл размером с голубиное яйцо.

Длинный облачился в синий халат, который висел на стене, зачем-то понюхал рукав. Он таскал с собой планшет с чертежами, выходил и возвращался, черкая в планшете карандашом. Он принес откуда-то ворох бумаг и положил на стол. Иногда он останавливался, наклоняя голову, прислушиваясь к словам Андрея.

Главный и Клетчатый переглядывались, качая головами. Кое-что они, конечно же, знали раньше. Андрей не считал нужным молчать о том, что увидел здесь, за исключением, разве что, темы Солнечного Принца. Индия охотно отвечала на вопросы, когда улавливала их смысл. Ей было интересно общаться с новыми людьми. Она улыбалась, болтала ногами, не догадываясь, что эти внимательные слушатели смертельно опасны.

– Предлагаю осмотреться здесь, – сказал Клетчатый. – Вдруг найдем что-то ценное...

– Конечно! – подтвердил Длинный. – Обидно, если какое-нибудь египетское барахло взлетит на воздух.

– Как это – на воздух? – спросила Индия.

– Хорошо, – ответил Главный, покосившись на нее. – Обойдем уровень по периметру... А ты, – обратился он к Длинному, – поторопись с кристаллом.

– Вы хотите его забрать? – спросил Андрей Длинного, когда остальные ушли.

– Непременно. Это и есть то, зачем мы спустились сюда.

Андрей помолчал, осмысливая весь ход сегодняшних событий.

– Я знаю, что такое на воздух, – сказал он. – Но вы не взяли с собой никакой взрывчатки.

– Это не нужно. Здесь предусмотрен механизм самоуничтожения. На случай войны.

– Наверху есть еще один человек.

– Увы, я ничем не могу ему помочь.

Это была не жестокость – равнодушие. Ему платят за определенные действия, только и всего. Все его движения были точны, будто он хорошо знал устройство механизма.

– Вы ведь когда-то работали здесь, – догадался Андрей.

– Да. Я инженер. Десять лет своей жизни провел в этом самом помещении. Это, между прочим, мой рабочий халат.

– Что такое кристалл?

– Нечто. Его нашли в главной камере Большой пирамиды в Гизе. Раскопки велись с разрешения правительства Египта и в тайне от мирового сообщества. Здесь была построена уменьшенная копия Большой пирамиды – под землей, чтобы не привлекать внимания иностранной спутниковой разведки. Мы изучали кристалл на фоне модели пирамиды. Эксперименты, проводившиеся здесь, касались древнеегипетской магии.

– В том числе, и над людьми?

Длинный посмотрел на Индию. Девушка сидела, болтая ногами. Из всего разговора ей, наверное, было понятно только слово "пирамида".

– Опыты производили самые разнообразные, – продолжал Длинный. – Химические, физические, биологические... В специальной камере содержали ребенка. Его состояние должно было доказать теорию о том, что древние жрецы получали свои магические знания непосредственно от кристалла, этих жрецов просто выращивали в поле его излучения.

– Но откуда же взялся кристалл?

– О, на этот счет есть множество версий. Например, кристалл – это бортовой компьютер древнего космического корабля, который потерпел крушение на нашей планете. Компьютер, который может творить предметы из окружающей материи, просто для того, чтобы создать систему жизнеобеспечения, обогреть и накормить команду астронавтов. Настроен на биотоки мозга, творит что угодно по мысленным командам. Но это то же самое, что назвать Останкинскую башню секретной фотонной ракетой инопланетян. Многие вещи, которые кажутся космическими, могут иметь вполне земное происхождение.

Андрей перевел взгляд на сердце подземелья: кристалл все так же мерцал за круглым окошком из толстого темного стекла.

– Вы хотите сказать, что эта шутка сделана на Земле?

– И да, и нет. Скорее всего, эта штука сама и сделала Землю. У меня на этот счет есть своя, личная гипотеза. Возможно, самая верная. Этот прекрасный объект, – Длинный кивнул на сердце подземелья, – просто элементарный шлак.

– Как это – шлак? – удивился Андрей.

– Ты не знаешь, что такое шлак?

– Знаю! – с обидой воскликнул Андрей. – Это камень, который получается после сгорания угля.

– Правильно! В наши дни у многих серьезных ученых не остается сомнения в том, что и Земля, и вся Вселенная были сотворена кем-то искусственно. Слишком много совпадений, которые не могли возникнуть сами собой. Так вот, после сотворения мира наверняка остались какие-то инструменты, что-то не совсем перегоревшее, вроде именно шлака, такие вот куски, которые обладают остаточной функцией творения. Думаю, что и мы, и древние египтяне как раз имели дело с одним из подобных фрагментов. Это лично мое убеждение. Десять лет я изучал эту диковинную сущность, и мне кажется, что я хорошо понимаю ее.

– Но однажды произошла катастрофа... – задумчиво проговорил Андрей.

– Да. Кристалл высвободил колоссальную энергию неизвестной природы. Подземелье пришлось изолировать. Никто не мог понять, что происходит внизу. Несколько лет продолжалось изучение феномена с помощью чувствительных растений, но оно не дало внятных результатов.

Длинный уже снял с сердца подземелья кожух и поставил его на пол. Свет кристалла был пронзительно ярок, Андрей не мог отвести от него глаз. Ему казалось, что он встретился с кем-то взглядом, и это существо хочет поговорить с ним.

Андрей смотрел на кристалл, не отрываясь. Что-то произошло со зрением. В какой-то момент всё окружающее исчезло, и в белом мареве остался один лишь кристалл.

Андрей вдруг понял, что сам может творить. Всё, что угодно – хоть планету, хоть звезду. Да, это очень просто, когда в твоих руках такой всесильный инструмент. Несколько минут он был везде и нигде, чувствуя себя настоящим божеством. Перед его глазами, словно в каком-то научном кино, мультипликационно возгорались звезды, сгущались планеты, на планетах дымились вулканы, кипели реки, впадая в моря, грациозные рыбоящеры поднимали над водой маленькие внимательные головы…

Андрей очнулся, потому что поток видений внезапно иссяк. Он недоуменно оглядывался по сторонам, не сразу понимая, кто он и где находится.

Индия все так же сидела на стуле и болтала ногами. Что-то изменилось в комнате. Андрей понял: больше не слышно равномерного гудения сердца.

Установка была выключена. Длинный стоял рядом с ней, подбрасывая кристалл на ладони.

– Горячий, черт! – бормотал он. – вот я его проверю потом, в лаборатории. Если он хоть на нанограмм потерял в массе за двадцать лет, то моя теория верна.

Андрей с удивлением смотрел на этого худого как жердь человека, который в своем синем халате смахивал на огородное пугало. Сказал ему с горечью:

– Ведь вы же инженер, ученый. Зачем связались с бандитами?

– Ха! – весело воскликнул Длинный. – Много ты понимаешь в жизни… А жизнь сильно изменилась за последние двадцать лет.

Длинный поймал кристалл, словно теннисный мячик, и ловко опустил в широкий карман халата.

– Почему я не слышу голоса своего отца? – вдруг сказала Индия.

34

Она не понимала, отчего разорвался ее обычный контакт с отцом. Мастер Рубиндо учил ее чтению, письму и арифметике, но так и не рассказал ей, что такое смерть.

– Вы ответите за всё, – сказал Андрей.

– Я просто выполняю свою работу, – голос Длинного был совершенно бесстрастен.

Андрей опустил глаза, автоматически прочитал слова на пожелтевшей бумаге, которая лежала на столе:

В коридоре послышались шаги. Андрей успел выхватить из документа еще несколько фраз:

– Всюду следы поспешного бегства, – послышался голос Клетчатого. – А это, скорее всего, один из облученных.

Только сейчас Андрей разглядел круглый белый предмет, который Клетчатый держал в руке. И он поставил этот предмет на стол, поверх груды бумаг. Это был человеческий череп.

– Ой, черепусик! – воскликнула Индия.

– Это не черепусик, – сказал Длинный. – Это товарищ Петров. Я его помню, хороший был специалист... Картина в целом ясна. Что будем делать?

– Придерживаться нашей программы, – сказал Главный.

Длинный пожал плечами:

– Тогда я включаю отсчет.

– Процесс необратим?

– Разумеется. Через полчаса все будет кончено.

– Тогда поторопимся.

– А их куда девать? – спросил Клетчатый.

– Девчонку возьмем с собой, – сказал Главный, – а его...

– Мне нельзя наверх, – напомнила Индия.

– Ну, можно или нельзя, мы как раз и поймем наверху, – проговорил Главный.

Ему совершенно наплевать на ее жизнь. И еще Андрей понял, что его собираются оставить здесь, где через полчаса прогремит взрыв.

– Я с вами не пойду, – спокойно и твердо заявила Индия.

– Да? – искренне удивился Клетчатый.

Лицо Индии не выражало испуга, казалось, она о чем-то сосредоточенно думает.

– Постойте! сказал Андрей. – Я уже много о вас знаю. Вас нанял один известный человек...

Бандиты переглянулись, Андрей уловил их беспокойство, его уверенность окрепла.

– И мои друзья, наверху, тоже всё о вас знают, – продолжал он с еще большим вдохновением. – Если я не вернусь, то они сообщат куда следует, назовут имя этого человека, и всем вам не поздоровится...

Кажется, Андрей переиграл, нашел не те слова, поскольку не очень-то и умел врать. Главный усмехнулся:

– Есть только один способ тебя проверить. Назови нам имя этого человека, и мы будем разговаривать дальше.

Андрей молчал.

– Что же тебе мешает назвать его имя? – издевательским голосом произнес Длинный.

– Да, верно, – подтвердил Клетчатый. – Если он назовет имя, то мы будем действовать по-другому.

Андрей вдруг нашелся:

– Я потому не называю имени, что вы сами его не знаете. Вы ж кто – марионетки! Вас наняли его посредники, вы и сами не представляете, на кого работаете.

Все трое молчали. Неужели он попал в самую точку? Что говорить дальше, как не провалить эту рискованную игру?

И тут раздался смех – едкий, скрипучий. Это смеялся Главный. Андрей понял, что угадал правду лишь частично: имя олигарха знали не все. Главный знал, остальные лишь выполняли его приказания.

Он подошел к Андрею и положил руки ему на плечи.

– Сейчас я тебе скажу имя, на ушко. Вернее, мы будем с тобой играть. Я назову первую букву, а ты – вторую. Потом я назову третью, и так далее. Идет?

– Идет! – согласился Андрей, стараясь не сфальшивить голосом.

Всё, что ему было нужно – это выиграть время. Он еще не знал, что должно произойти, но слышал – где-то в глубине коридора – далекие торопливые шаги. Кто это мог быть? Неужели – сам Солнечный Принц?

– Ну, давай начнем, – сказал Главный и ближе придвинулся к Андрею.

Как это глупо, что он за всю свою жизнь не выучил какое-нибудь боевое искусство. Короткий удар Главному, кульбит в воздухе, одной ногой – Длинному, другой – Клетчатому. Взять Индию за руку, добежать до лифта... Всё это казалось так просто и в то же время – совершенно немыслимо.

– Итак, – с явным удовольствием начал Главный, первая буква его имени... Что за черт!

Он обернулся. Теперь шаги слышали все. Клетчатый выхватил пистолет. Как всегда в этих пространствах, сначала появилась тень на стене – шаткая уродливая тень. Потом из-за угла вышло то, что ее отбрасывало.

Это был клоун, обыкновенный рыжий клоун с нарисованной улыбкой до ушей.

– Эй, мне не нравятся эти шутки! – крикнул ему Клетчатый.

Создание ускорило шаги. Все трое уже поняли, что это вовсе не переодетый человек. Странное, неведомое – оно всегда порождает страх.

– Стреляй же, черт тебя возьми! – завопил Главный.

Клетчатый выстрелил. У Андрея заложило уши. Клоун пошатнулся, что-то отлетело от его плеча, но он продолжал свое невозмутимое движение в облаке порохового дыма. Клетчатый выстрелил еще: пуля попала клоуну в голову, прошила ее насквозь, исказив красную улыбку, но клоун, едва дернувшись, снова пошел вперед, неумолимый, как Терминатор.

Последний выстрел Клетчатый сделал в упор, прямо в нарисованную пуговицу, разворошив клоуну живот. Создание сшибло Клетчатого с ног, тот покатился по полу, выронил пистолет. Главный присел у стены, закрыв голову руками.

Клоун остановился посреди коридора, посмотрел на Длинного. Тот медленно попятился...

Андрей подтолкнул Индию к выходу, они побежали по коридору. Он увлек ее в лифт, быстро захлопнул двери. Индия сопротивлялась, хватала его за руки.

– Нет, только не наверх!

Андрей нажал на кнопку, лифт клацнул, ноги прилипли к полу.

– Нет! Нет! Нет! – кричала Индия, шлепая ладонями по стенам.

Андрей увидел, как дрогнули, расползлись и ссыпались белыми струйками браслеты с ее запястий. Творения Солнечного Принца превратились в белый речной песок, едва лифт поднялся достаточно высоко. Вот почему мастер Рубиндо настоял на том, чтобы девушка облачилась в надежную земную спецодежду, иначе сейчас она бы осталась совершенно голой!

Индия замерла, глядя на свои руки и вдруг застонала, сползая по стене. Андрей подхватил ее, прижал к себе, инстинктивно нашел ее губы... Кабина стремительно неслась вверх.

35

Ветер! Они стояли во дворе фабрики, щурясь от солнечного света. Только что разразилась гроза, всюду сверкали живые глазастые капли воды. Индия вся дрожала. Андрей снял с себя куртку и накинул ей на плечи.

Прошло уже минут пять после головокружительного полета в лифте, а она всё трогала пальцами свои губы, будто пробуя на вкус поцелуй.

– Солнце! – воскликнула она. – И я существую...

Андрей взял ее за руку и повел. Она ступала с опаской, словно по льду, впервые касаясь ногами голой земли. Здесь, наверху, ее ждала новая, совершенно другая жизнь.

– Этот клоун, наверное, их изувечил, – вздохнула она.

– Думаю, втроем они с ним справятся.

– Я заметила, что каждое новое создание Принца сильнее других.

– Принца? – Андрей рассмеялся.

Сказать ей обо всем? Нет, только не теперь...

Едва увидев рыжего клоуна, он понял, кто такой Солнечный Принц, и откуда он взялся. Андрей представил, как те трое бегают сейчас по нижнему уровню, спасаясь от чудовищного монстра, созданного инстинктом самосохранения, в минуту наивысшей опасности...

Собственно, Принца как такового нет – есть только создания. И автор этих созданий – сама Индия.

Это она, тайком от отца набравшись магической силы пирамиды, творила этот мир, даже не подозревая об этом. И ее фантазии материализовались: уж очень ей хотелось встретить того, кого она смогла бы полюбить. Вот и появилось письмо Принца с предложением руки и сердца, затем – создания, чьи образы были заимствованы из детских книжек и получались такими нескладными, искаженными и даже страшными – только потому, что она еще не вполне научилась творить. Даже не подозревая о своем могуществе, девушка сотворила царский трон в "тронном зале", новую мебель в пыльной "супружеской спальне", "портрет молодоженов", который несколько раз трансформировался в кармане Андрея, приобретая его черты, по мере того, как Андрей все больше нравился девушке. И только одного она не могла создать – настоящего живого человека.

Да, он, Андрей, и есть сам Солнечный Принц, потому что именно с ним она общалась во сне, потому что именно он подарил ей солнце...

Они прошли под кустами сирени, большими, словно деревья. Прямо над ними болталась тяжелая гроздь зеленых сиреневых семян, бывшая некогда звездной россыпью цветов. Индия потрогала гроздь рукой, стряхнув дождевые капли. Как много ей еще предстоит увидеть!

Они вошли в сторожку. Там, на лежанке, дремал дед, устроив больную ногу на столе, словно какой-то американец. Увидев Индию, он открыл от изумления рот.

– Это же... Я что – сплю?

– После дед, после всё расскажу.

Андрей взял деда под мышки и усадил. Индия, поняв, что нужно ее участие, принялась ему помогать.

– Если я сплю, то уколите меня иглой!

Индия повела плечами, вытащила иглу из воротника куртки и вонзила деду в бедро.

– Ой! Не надо так буквально. Однако я не понимаю...

– Потом, всё потом! – оборвал Андрей.

Его мысли метались. Куда идти? Дверь проходной заперта. Надо вернуться в главный корпус и выключить электричество. Он должен был сделать это раньше, когда они поднялись в Зону-Б. Но Андрей был так поглощен Индией, что обо всем забыл.

Сколько времени еще осталось до взрыва? Что случится здесь, когда внизу произойдет взрыв?

Вдруг Индия вскрикнула. Широко раскрытыми глазами она смотрела куда-то мимо Андрея.

– Там... Рубиндо! Отец...

Андрей проследил направление ее взгляда. Ничего, кроме котлов у стены. Он заглянул в щель между котлами, где был проход на кухню, и сам вздрогнул от неожиданности.

На него смотрело лицо Рубиндо: высокий лоб, тонкие, упрямо сжатые губы. Такое же, только моложе. И Андрей понял, где он видел его раньше.

Лаз в кухню был прикрыт старой доской почета. Человек, одетый в строгий темный пиджак, при галстуке, смотрел на него грустными серыми глазами. Рубин Дмитрий Олегович, электрик... Рубиндо!

– Куда вы там оба уставились? – поинтересовался дед. – Ага! Это же Дима Рубин. Хороший был парень. Его часто на химзавод вызывали, проводку чинить. Там и погиб, при пожаре. Мастер своего дела. И зарабатывал потому порядочно... Да что она плачет-то? Эй, девушка! Дядя Дима умер давно...

Андрей вспомнил рапорт, который прочитал в подземелье. Выходит, что ее названный отец был просто несчастным облученным, электриком, который невольно приобрел сверхъестественные способности. Эта неуправляемая сила оказалась столь чудовищной, что единственным способом защиты была полная изоляция помещений НИИ. И там, под землей, долгие годы жил и боролся за жизнь – свою и Индии – этот маленький человечек. Маленькое божество.

И в этот момент земля задрожала под их ногами...

С потолка сторожки посыпалась штукатурка. Андрей увидел какое-то движение за окном. Это медленно, накреняясь и проваливаясь, двигались трубы и змеевики в Зоне-Б. Послышался нарастающий гул, административный корпус треснул вдоль, половина здания провалилась, клубы пыли взметнулись в воздух, побежали по двору.

Лопнуло оконное стекло. Пыль ворвалась в комнату...

Андрей и Индия потащили перепуганного деда, который стонал от боли, часто перебирая раненной ногой. Они выволокли его в кирпичный дворик: ведь надо было уйти как можно дальше от центра фабрики, от эпицентра взрыва, но вдруг оказалось, что этот путь имеет совсем другой смысл.

За дверью проходной, за вертушкой, ширилась полоса света.

– Взрыв отключил электричество, – догадался Андрей.

– И дверь-секьюрити открылась сама! – воскликнул дед.

Они выбежали на пустырь, и вовремя: прямо за их спинами уже трескался забор фабрики, желтая пыль широким потоком била сквозь дверь, узкими струями – сквозь трещины в заборе.

Проковыляв метров пятьдесят, они остановились. Фабрики не было. От забора остались невысокие редкие фрагменты. Всё, что стояло за ним, провалилось под землю, и над бывшей территорией клубилось мутное облако, за которым едва проглядывал солнечный круг.

Почва все еще мелко дрожала. Где-то вдали, под землей, слышались глухие удары – это рушились последние перекрытия пирамиды.

Дед покачал головой и мрачно произнес:

– Вот я и лишился работы. Амба! А теперь – отведите меня домой.

36

Дед уже шел сам, ковыляя с палкой, которую подобрал на опушке леса. Все трое часто оглядывались, только Андрей с дедом смотрели на то, что осталось от фабрики, а Индия – просто на солнце.

Она еще не понимала, что произошло, завороженная новым потоком впечатлений. Когда сознание того, что больше нет ни отца, ни всего ее мира овладеет ею, Андрей будет рядом. Он теперь всегда будет рядом с ней.

Они прошли то самое место на краю пустыря, где сегодня утром Андрей встретил пассажиров джипа. Вон дерево, у которого стоял, покуривая, Клетчатый, а из тех кустов выходил, застегивая зиппер, Длинный. Вот следы машины, в которой сидел, свесив ноги на землю, Главный...

Андрей ощутил горький ком в горле: ему стало невыносимо жалко этих безымянных людей, несмотря на всё то, что они сделали.

Вечерело, солнце уже перекатилось с одного края пустыря на другой, будто бы некий невидимый великан перебросил его с руки на руку. Серебристые тополя по-прежнему раскачивались от ветра, словно на сцене певцы, только теперь за ними не было задника.

Со стороны пятиэтажек бежали люди. От разноцветной толпы отделилась знакомая фигура. Это был отец.

– Ну, что, Красная шапочка, доигралась? – строго сказал он, указывая в сторону поверженной фабрики, и все посмотрели за его пальцем – туда, где в желтом тумане рдело вечернее солнце, освещая новоявленную пустоту.