|
|
 |
|
| СМЫСЛ И
ПРИЧИНА СТРАДАНИЯ
Полнолуние, и снова тот же, однажды найденный образ, видится мне в очертаниях лунных морей. – На Луне сидит Заяц и пьет вино из кувшина! Справа вверху – длинные уши, слева, где море Изобилия – это кувшин с вином в его лапах, а голова соответствует морю Ясности. Полнолуние, катится по небу Луна, и Заяц заваливается на спину, все выше поднимая кувшин. ––– Если в страдании есть сила, освобождающая от привязанности, то значит – страдание не бессмысленно. Но ведь Будда не в самом страдании видел избавление, а только неизбежное следствие привязанности: а к избавлению от страданий и от привязанности, и к достижению нирваны ведет – “благородный восьмеричный путь”. А вот Артур Шопенгауэр мыслил страдание – как преодоление воли к жизни. Чем больше страданий и разочарований, тем лучше, а предельный смысл и цель страдания – победа над привязанностью к самой Жизни, когда уже нет стремления к отдельному своему и для себя бытию. “Не любимым Бог дает корыто сытости, а любимым Он скитания дает”. Да и наша христианская традиция говорит, что любимым своим чадам Господь дает страдание, и что мучения и гонения, и разочарования в земной юдоли – на благо души нашей. Ведь страдание – предпосылка покаяния, а покаяние – есть изменение в лучшую сторону. Непрерывное покаяние, а значит и страдание – путь к Спасению. Я пострадать хочу! – воистину, русское восклицание, чтобы додуматься, надо почувствовать и пережить нечто другое, необыкновенное, что противоречит обычным нашим стремлениям. Кусок мрамора сопротивляется скульптуру, здесь мрамор – инертная костная материя. Тварь в руках Творца пищит и стонет, не хочет меняться, не хочет страдать, НО: “Что без страданий жизнь поэта И что без бури океан” – Лермонтов. Вот и добрались! – мои излюбленные темы: материал и творец, Материя и Дух, Создатель и его творение…. Как проявляются во мне духовное и тварное начало, где тело, где душа, а где – Господь? В общем, русская рефлексия супротив проблем американских! Напряженные искания и мучительные раздумья на подобные темы, иногда вызывали во мне странные аффекты эмоционального свойства. (Страдать хочу!) Что выражалось и в моем творчестве: Русская загадка Вина хочу! – Вины хочу… Хочу я пострадать. А мера так мала… Хочу давать, дарить… Бери еще, свинья! Смотри! – Я рву рубаху, И в грудь свою стучу, Широко так, с размаху… Еще вина хочу. И топчут свиньи бисер, И душу рвут, – давай! Холодные, пустые выси – Не вкусный Рай. Хотите жрать и наслаждаться, И шкурою за все платить? Дивятся нам американцы… Страдать хочу, и – Русским быть.
Материал всегда достаточно тверд и ждет равного по силе творца. Не желание приспосабливаться, быть пластилином в руках социума, естественно для духовного человека. Как прекрасно быть неподвластным – никому, только Богу одному. Что есть в данном смысли действие, польза, страдание? Моренная гряда Осень сырая насквозь. На мокрой траве серо-зеленый валун…– Ледник недавно растаял. Сорок тысяч лет здесь лежит Камень этот, самый лежачий, Под который вода не течет. Вот и я такой же – Валун негодный: Слишком жесткий, не правильной формы, На кирпич совсем не похож. Не смогли меня приспособить, В дело каменщиков не гожусь. А время идет, просто идет время – простое, пустое бытие. Где цель, где смысл? Я всегда стремился жить для чего-то большего…. Почему же теперь не могу уйти из этого зала ожидания? Здесь все просто, что может быть проще, – здесь коротают время, здесь убивают время… Но оно – бессмертное время идет, и будет идти, пока хоть что-нибудь движется. Время – понятие, которое мы применяем для сравнения скорости протекания процессов. Принято все соизмерять относительно скорости вращения Земли вокруг оси и вокруг Солнца. А если мерить относительно скорости вращения Солнца вокруг центра Галактики, то это – галактическое время. Относительно нашей жизни, от рождения до смерти, мы измеряем некую совокупность процессов сводимую к – судьбе человека, к его биографии. Очевидно, что все движется. Куда оно все движется? Как Дело совершенного Творца, все Творение движется к Совершенству. Значит время – это мера сопротивления. Время – это мера сопротивления костной, инертной материи, время – это мера нашего сопротивления Благому о нас Замыслу! Мы не хотим меняться, не хотим страдать, но мы в руках Творца, и поэтому наше страдание, пока мы сопротивляемся, – неизбежно. Причина страдания – сопротивление Любви. Божественная, истинная Любовь действует вне насилия, это значит, что страдание исходит от нас самих. Отсюда следует, что страдание не обязательно,– надо только понять, принять Чудо…– ведь получилось же у Будды! Если мы не сопротивляемся Творцу, то нет и тягостного времени, а есть – Любовь. Такое благое состояние – это Чудо. Получается, что Любовь действует с помощью Чуда, ведь нет другого способа действовать без насилия. Пока есть переживание времени, бессмысленного, напрасного, то есть и – страдание, которое иногда обостряется так безмерно, как в “Бутырке”: Одно здесь измеренье – тягостное время. Кирпичные сомкнулись своды. Всей грешной жизни навалилось бремя, И отлучило от свободы. Процессы идут, и поэтому я могу наблюдать время. Процессы идут, – тело мое стареет, но я не наблюдаю жизни, нет радости, нет удовлетворения…. Наверное, это потому, что остановился главный процесс – движение Духа. Где Оно – оживляющее, и всему дающее смысл, Дыхание?! Не слышу, не вижу, не наблюдаю. И бездна затягивает все глубже – пустое, простое, напрасное время, несущее разрушение и гибель. Черная тоска оставленности, ни почему, ни зачем, – ни понять, ни ответить. Пусто, ничего нет, ни в голове, ни в сердце нет ничего такого этакого: значительного, важного, глубокого, да и просто интересного, – о чем имело бы смысл писать, – и я уже давно не писатель. А кто я? Ничего не достиг, ничего толком не умею, не могу, не делаю… – только страдаю. Так тяжело и трудно живу в тоске да печали. И ничего у меня нет… А я сам – я есть? Сделать бы это последнее движение – отказаться от своего “я”. Всем сердцем, всей страстью – “движение Веры”! Кажется, что ОНО уже близко – “отвергни себя”,– ведь нет ничего такого этакого, что могло бы поддержать мое самолюбие, за что могло бы зацепиться мое ЭГО, что потешило бы мою гордыню. Вот если бы я смог вовсе, на самом деле от себя отказаться… Я – образ, я – представление, такой сякой я… Я один единственный на всем Свете среди многих и многих других “не я”, – ущербное и смертное мое для себя бытие в бесконечности вечного ДРУГОГО. Отказаться! Отказаться от СТРАДАНИЯ, от страха, от тоски, от неуверенности, от стыда, от смерти… Ведь если я отвергну себя, то придет Другой, Тот, Кто может ДЕЛАТЬ. Так ли это? (Таклиэтом звали, во всем сомневающегося, философа.) Для меня, это так! Если бы я не знал, что все может быть по-другому, то не было бы ни рефлексии, ни шизофрении, ни тоски, ни печали. Однажды со мной случилось – то самое, высшее переживание, мистический экстаз, я и не я – одно, ни от чего не отделенное, неделимое сознание… Это действительно запредельное сознание, такой ясности яркости и силы, что оно вырывается за пределы всех возможных структур, взрывает сосуды любых идей, лишь миг держится в какой-нибудь вещи мира, и летит дальше и дальше в бесконечность. И все мое существо переживает ускоренный, подобный взрыву, полет. Все было здесь и сейчас – высшее счастье. А теперь все не сейчас – несчастье дальше некуда… И как это я в поисках Истины довел себя до такого жалкого и бессмысленного существования? Но разве я мог выбрать само созидание и само укрепление, зная, что мой эгоизм ни куда не ведет? И я выбрал саморазрушение и само потерю со всеми жуткими следствиями. Последний раз, когда Божественная Благодать омыла мое существо, и спало с меня бремя отдельного и ограниченного существования (Неописуемо хорошо было – истинная Радость и Счастье), вместо того, чтобы принять, находясь в этой щедрости великой, я стал думать и говорить, что мол рано, не заслужил, не успел как следует пострадать… Написал стихотворение, в котором кричал, бил себя в грудь и кричал: “Хочу я пострадать”! Ну и пострадал, и страдаю, и бездна – дна нет…Вот бывало, нырнешь в глубину, терпишь, борешься, чтобы дно достать, а потом оттолкнешься и – выныриваешь стремительно. Я все надеялся предел почувствовать, чтобы оттолкнуться, но, видимо, если бесконечность над нами, то и бездна внизу. Скоро рассвет, еще чуть, и Луна закатится, мой Лунный Заяц сначала завалился на спину, а теперь и вовсе – на уши встал, кувшин пуст, разговор окончен… Лунные разговоры. На Луне у меня, кроме Зайца, обитает Иван Скорпионов – великий коллекционер средств и способов самоубийства. Там же, уже давно ни чего не делает, и ни на что не может решиться – Данет Яснетов (Да–нет, ясности нет)… …………………………… Заходите, залетайте, вина у нас море, пьем кувшинами, и есть о чем поговорить! Осень на Луне продолжается … |
||
|
|