Маргарита Шарапова. КРОВАВЫЙ ПОГОСТ. Роман.(Начало)


	2. Солнце осело за дальний косогор с зубчатой кромкой леса и долгож- данная прохлада наконец-то снизошла на Лягушиху. Юрий Пафонов натянул светлые брюки из легкой ткани, тонкую фут- болку и нацепил сандалии. Взял с тумбочки серебряную шайбочку карман- ных часов-брегета на массивной цепочке: дедовский подарок отцу, дос- тавшийся после безвременной отцовской кончины Юрию в наследство. От- щелкнул крышку. Зазвучала приятная старинная мелодия. - Восьмой час, - произнес вслух Пафонов и захлопнул крышку. При- цепил цепь к брючному поясу и запихнул брегет в маленький кармашек справа на брюках. Выйдя за калитку направился по тропке к пруду. Решил искупнуться прежде чем предпринимать какие-либо иные действия. Собираясь занимать- ся поисками пропавшей девушки, он, собственно, не разработал пока еще никакого плана. "Как-нибудь все само-собой закрутится", - философски полагал он. И это была его обычная следственно-розыскная практика и она его еще никогда не подводила. На берегу скинул одежду, аккуратно развесил на кустах и прибли- зился к воде. Боязливо потрогал мыском воду. Она была как парное моло- ко. - Эй, не робей! - услышал вдруг девичьи голоса. - Плыви к нам, добрый молодец! Только сейчас заметил Пафонов на противоположном берегу тройку девушек. Они полулежали на травке в купальниках и призывно махали Па- фонову ладошками, смеясь при этом. Пафонов приосанился, взбежал по покосившемуся стволу плакучей ивы повыше и картинно нырнул. Когда-то он занимался плаванием и уж ны- рять-то и плавать умел преотлично. Быстро преодолев всеми возможными стилями от кроля до баттерфляя акваторию пруда, Пафонов предстал перед пораженными девушками во всей красе своего мускулистого подтянутого тела. - Добрый вечер! - пригладил мокрые волосы Пафонов. - Как поживае- те? - Неплохо, - улыбнулась лукаво одна из девушек, грациозно воссе- дающая в центре. "Недурна!" - отметил ее стати Пафонов. У девушки были длинные светлые волосы, небольшие крепкие грудки, плоский живот и стройные ножки. Впрочем и ее подружки тоже понравились Пафонову, брюнетка и ша- тенка. - Вы из Москвы? - игриво поинтересовалась блондинка. - А вы из Лягушихи? - парировал весело Пафонов. Девушки захихикали. - Да вы, наверное, все про меня знаете! - сказал уверенно Пафо- нов. - Знаем! - засмеялись девушки. - Вы в милиции работаете! Вас Юри- ем звать. - Так точно, - подтвердил Пафонов. - А у нас тут недавно девушка пропала... - и подружки погрустне- ли. - Вы с ней знакомы были? - осторожно произнес Пафонов. - А то! - подтвердила блондинка. - Мы с ней лучшие подружки были, за одной партой сидели, вместе в пединститут прошлым летом поступали, вместе провалились и вместе опять собирались нынче поступать. - Вот как... - по-охотничьи прищурился Пафонов. - А тебя как зо- вут, красавица? Блондинка хитровато заулыбалась: - А вы разве меня не помните? Пафонов присмотрелся и отрицательно покачал головой. - Я же Дарья Чесночникова! - Ба! - вытаращился Пафонов и показал рукой на метр от земли. - Я тебя, Дашутка, еще вот такой знал! - Ну уж! - шутливо обиделась девушка. - И вовсе не такой! Мне сейчас восемнадцать, а тогда двенадцать было... когда вы в последний раз приезжали. - Все равно, - сказал Пафонов, - Я же помню, я тебя на спине ка- тал! - Это еще раньше было! - расхохоталась Дарья. - Лет пятнадцать назад! - Да? - Пафонов поскреб за ухом. - Годы летят! - Сегодня дискотека в парке будет, в девять вечера, прийдете? - произнесла Дарья. Пафонов игриво спросил: - А вы, девчата, приглашаете? - Приглашаем! - дружно провозгласили девушки. - Тогда обязательно, - заверил Пафонов и, разбежавшись, лихо ныр- нул в воду. Девушки смотрели где же он вынырнет, но молодой человек все не показывался. Они вскочили и в тревоге подбежали к кромке берега. Вдалеке раздались бурный всплеск и фырчание. Пафонов преодолел под водой почти весь тридцатипятиметровый пруд. - Ого! - воскликнули девушки и восхищенно зааплодировали. А он помахал им ладонью и принялся скакать на одной ноге, вытря- хивая воду из уха. ... Парк находился в Запрудном возле площади Ленина, где располага- лись и клуб, и отделение местной милиции. От Лягушихи до райцентра бы- ло километр-полтора, смотря по тому как идти. Если напрямую по дороге, то ближе, а через церковь дальше. Церковь, с прилегающим к ней кладбищем, располагалась как раз на полпути от слободки до села. Из Лягушихи поначалу тянулась одна широ- кая дорога, но немного погодя влево ответвлялся рукав, ведущий к храму и погосту. Далее, ближе к Запрудному, боковая дорога вновь соединялась с большаком и уже единое полотно входило в райцентр. Пафонов пошел было напрямик, но вдруг узрел, что в сторону церкви движется человеческая фигура. Вечер был достаточно светлый, но человек был слишком отдаленно и Пафонову удалось лишь различить, что это муж- чина, да и то он не был в этом твердо уверен. "Чего он забыл в церкви на ночь глядя?" - подумал с сомнением Пафонов и свернул влево. Инс- тинкт ищейки сидел в нем очень прочно. Храм стоял на взгорке. Пафонов видел лишь темный силуэт здания на фоне закатного неба. Он помнил, что раньше в храме находился какой-то склад и, заметив поблескивание православных крестов, обрадовался, по- няв, что теперь здесь вновь проходят богослужения. Приблизившись Пафонов узрел, что храм пока еще в полуразрушенном состоянии, но повсюду виделись следы восстановления. "Конечно, - посо- жалел Пафонов, - где затрапезному сельскому приходу найти денег для реставрации?" Пафонов оглянулся вокруг. В размышлениях о возвышенном, он забыл про земное. Человека, за которым следовал, нигде не видилось. Пафонов подергал врата в храм. Они были затворены. Пафонов пос- мотрел расписание служб. Сегодняшняя всенощная закончилась рано и при- хожане давно разошлись. Пафонов отыскал и еще один вход, с правой сто- роны, но и эта дверь оказалась на запоре. Пафонов постучался. Ответа не было. "Может быть, этот некто отправился на кладбище?" - предположил он и двинулся к чугунной ограде, за которой возвышались вековые вязы и дубы. Высокие решетчатые ворота кладбища были скреплены висячим замком, но калитка рядом стояла приоткрытой. Пафонов пошел по центральной кладбищенской аллее и сразу погру- зился в сумрак, создаваемый кронами старых деревьев. Его окружили, окольцованные по русской традиции оградками, могилы с крестами, камен- ными надгробиями и памятниками. И молодому человеку невольно сделалось не по себе. Тем не менее он продолжал поиски неизвестного путника. Внезапно в глубине различил светящееся желтым электричеством ма- ленькое оконце. "А, ну да!" - припомнил он, что, бывало шастая с паца- нами в детстве везде и всюду, в том числе и по кладбищу, видели они тут и домик сторожа. Пафонов постарался вспомнить как же того звали, но как ни тужился, не смог восстановить в памяти его имени. "Может быть, это дед повстречался мне на дороге?" - предположил он. ... Григорий Михеевич Протасов, семидесятилетний кладбищенский сто- рож, посиживал на завалинке возле своей сторожки, попыхивал самокрут- кой с махорочкой, почесывал время от времени сивую бороденку и прихле- бывал из большой пивной кружки дымящийся чай. Тут же на завалинке сто- ял самовар и заварной чайник. Рядом у ног полеживала собака, похожая на добродушного волка, и сторож умиротворенно разговаривал с ней о по- литике. - Будь я, Жулька, президентом, я бы навел порядок. Например, взять нашу с тобой систему. Разве ж это так надо обставлять? - А как? - раздалось вдруг. - А вот как! - азартно начал сторож, но оторопел и с сомнением посмотрел на улыбающуюся пасть собаки. - Это я сказал, дедушка, - вышел на свет, падающий из окошка, Па- фонов. Сторож прищурился и с минуту пристально вглядывался в подошедше- го. Наконец произнес: - Нет, не признаю. Пафонов представился: - Племянник я Алевтины Наседкиной, сын Клавдии, старшей сестры ее. Старик поразился: - Эх каков! Я Клавдюшку с малолетства знаю, мне лет пятнадцать стукнуло, когда она только на свет Божий появилась. Тебе-то сколько? - Тридцатый пошел, - Пафонов присел на завалинку. - Лихо! - шамкнул дед и заинтересовался. - А чего в ночь-то на погост тебя привело? - Ну-у... - подрастерялся Пафонов. - Где-то тут предки захороне- ны, дед с бабкой, опять же дядя... Старик с сомнением прищурился. - Белым днем бы и навестил. - Э... - и Пафонов брякнул. - Да на дискотеку шел, ну, то есть, на танцы... заодно и... - Хех! - выдохнул дед. - Суета сует и всяческая суета! Пафонов смиренно кивнул. - Чайку не попьешь? - примирительно вопросил Михеич. - Потом от- веду тебя к твоим-то. - Давайте! - согласился Пафонов, подумав, что за непринужденной беседой удастся что-нибудь да разузнать от старика и тут же сказал. - А я вас сейчас на дороге видел... - Меня? - удивился дед. - Да я уж года два как с погоста не вы- ползал. Хлебушек люди добрые носят. А так чего я там забыл? Пафонов призадумался. - Значит, кого-то другого повстречал. - На какой дороге-то? - заинтересовался Михеич. - Может, это к смерти? Я как выглядел-то? Не в саване? Пафонов покачал головой. - Да не вы это были, значит. К кладбищу кто-то шел. - Да? - сторож насупился и кивнул на собаку. - Жулька совсем раз- баловалась. Когда хочет лает, не хочет - внимания на чужих не обраща- ет. Вот ты подошел, а она и ухом не повела. Пафонов наклонился и погладил псину. Собака лежа завиляла хвос- том, взметнув при этом пыль. - Изволь! - протянул чашку сторож. Пафонов принял чай и спросил: - Не боязно тут среди мертвых-то жить? - А чего покойничков-то бояться? - дед хихикнул. - Живых опасать- ся нужно, а усопшие они люди мирные. Пафонов как бы между прочим спросил: - А ничего тут такого не происходит страшного? Дед с безмятежностью заявил: - Тишь да гладь, да Божья благодать! Пафонов настаивал: - А странных каких событий не было? Дед глянул на него с подозрительностью. - Чего чаёк-то не пьешь, выспрашиватель? Пафонов прикоснулся губами к краю чашки. - Ну так как? - спросил он. Старик прикинулся непонимающим: - О чем ты? Пафонов терпеливо напомнил: - Ну, не было ли каких необычных случаев? - Вот одолел! Сонное царство у нас тут, а не танцульки! - и дедок опять захихикал. Пафонов вкрадчиво произнес: - А говорят, недавно могилу одну раскопали? Сторож раскрыл рот, но сказать ничего не успел. Неожиданно в бли- жайшем кустарнике раздался треск и к домику выбежал взлохмаченный дю- жий парнище с палкой в руках. На нем были просторные портки и зипуниш- ко на голое тело. Опаленный на солнце нос шелушился. Черные как уголья глаза горели возбуждением. - Убью! - замахнулся он палкой в пространство, но никому конкрет- но не угрожая. Собака не прореагировала на его выпад. - Антоша, садись чай пить, - предложил спокойно дед. Парнище словно прозрел и теперь уставился с нескрываемым интере- сом на Пафонова. Медленно опустил палку и ткнул в него указательным пальцем. - У-ы... - Это из Москвы человек приехал, к Алевтине Наседкиной погостить, - разборчиво произнес сторож. Антоша залыбился и сел прямо там, где стоял, на землю. - Это Антоша, - пояснил Михеич и незаметно для того повертел пальцем у виска, - На окраине Лягушихи с бабкой живет, родителей нет давно. Ко мне любит приходить и к батюшке нашему в храм. Антоша, чай будешь? Антоша закивал. Из уголка губ у него потекла густая слюна, на ко- торую он не обратил внимания. - Передай ему чашку, - сказал дед. Пафонов передал чай и вновь напомнил свой вопрос: - Так верно, что могилу-то раскопали? Сторож вдруг разозлился. - Угощайся знай чаем, а не в свои дела не суйся! - Да чего-то расхотелось угощаться, - Пафонов поднялся. - Пойду, поищу... могилы предков. - Я ж провожу! - рыпнулся дед. - Самому найти хочется, - мягко возразил Пафонов. - Что ж... - обиделся Михеич. - Ступай... на танцы! - Извините, до свидания! - Пафонов двинулся прочь. - Прощевай! - старик выплеснул пафоновский чай не глядя в сторо- ну. Брызги попали на собаку. Она взвизгнула и отскочила. - А ты не лежи где попало! - еще и выругал ее сторож. - Гы-гы-гы! - захлюпал смехом Антоша. Собака поджала хвост и побрела вслед за Пафоновым. ... Пафонов шел-брёл среди могил, размышляя: "Стало быть, дурачка де- ревенского повстречал я на дороге..." и вдруг понял, что заблудился. "Обширное какое кладбище!" - приостановился он и огляделся. - Что улыбаешся? - обратился к пыхтящей позади собаке. - Куда вот идти? Ты-то небось знаешь, а помалкиваешь... Веди что ли обратно к де- ду! Давай, домой! Ищи! Где дом? Собака втиснулась между двух оградок и резво побежала по соседней аллейке. - Погоди меня-то! - окликнул ее Пафонов и попробовал пролезть там же, где и собака, но не смог. Метнулся вправо и здесь оградки тулились слишком близко. Пафонов заторопился по аллейке, остановился. Собака растворилась в темноте. - Жулька! - позвал он, но та не отозвалась и не появилась. Пафо- нов побрел наугад. Бродил, плутал и вдруг услышал тихое всхлипывание. Замер и прис- лушался. Крадучись двинулся на звук. Всхлипы и бормочущие причитания становились все отчетливее. Наконец он увидел человека. Тот стоял на коленях перед неогороженной могилой, гладил изредка холмик рукой и плакал. - Леночка, девочка моя золотая... зачем... почему... не могу я... как же быть дальше... не хочу... Леночка, Леночка... любимая, род- ная... не могу я больше, не могу... плохо мне... очень плохо... Пафонов узнал в человеке полуденного гостя, приходившего к тетке. "Нет, пожалуй, не Антошу, а его я видел", - перерешил он и, стараясь не шуметь, отошел подальше. Не хотелось вновь общаться с безутешным вдовцом, а тем паче при таких обстоятельствах. "Где же выход-то?!" - опять озадачился Пафонов и куда-то пошел. Увидел еще одну неогороженную могилу. Подумал: "Тоже, наверное, новая, не успели еще уединить". В то же время и отметил с неодобрением, что холмик был насыпан небрежно, буквально кое-как, словно наспех, венки накиданы кучей, крест вогнан криво и вокруг разбросаны комья земли. "Могли бы и убраться родственнички!" - укорил тех мысленно. Могильного камня еще не имелось и Пафонов прочитал на деревянной табличке, прик- репленной к кресту: "Агафонова Татьяна Сергеевна, 12.02.1979 - 28.06.1999". "Двадцать годиков!" - искренне посочувствовал он и побрел далее. Узрел наконец ворота и облегченно вздохнул. Откуда ни возьмись выскочила и собака. Залаяла вдруг яростно на Пафонова. Он шутливо пог- розил ей пальцем. - Э! Да ты, Жулька, оказывается, с закидонами! Собака тявкнула еще раз и примолкла. Села посреди темной аллеи, а Пафонов приблизился к воротам. Неожиданно заметил в боковой аллейке мужскую фигуру. Это точно был мужчина, но не несчастный Антоша, а дру- гой - с черными усами и широкими черными бровями. Человек при виде Па- фонова быстро встал за дерево, явно желая остаться незамеченным. В ру- ках он держал какой-то длинный предмет, но, что именно, различить было трудно. "Это еще кто? - нахмурился Пафонов. - Людно же тут у них по ночам на погосте, как на Арбате прямо!" Пафонов медленно вышел, сделав вид, что не увидел неизвестного. "Так кто же мне повстречался на доро- ге?" - окончательно запутался он. ... Парк в Запрудном был небольшой, но вместительный: фонтанная пло- щадь со скамейками вокруг, карусель, качели, тир и эстрада. На утрам- бованной площадке перед эстрадой и проводилась дискотека. Колонки ус- тановлены были на сцене, там же сидел и местный ди-джей Вася, накручи- вающий компакт-диски и выкрикивающий внезапно в микрофон: "Вау!" На липах вокруг площадки висели электрические гирлянды с разноцветными лампочками. В общем, все было ничуть не хуже, чем где-нибудь в большом городе. Когда явился Пафонов, дискотека была уже в полном разгаре. Он не- решительно притулился возле одной из лип и пытался высмотреть в прыга- ющей и орущей толпе молодняка пригласивших его девушек. На дискотеке он не бывал, пожалуй, уже со школы и разучился ломаться под музыку. Собственно, танцульки его сейчас не интересовали, хотел поближе сой- тись с подружками исчезнувшей Марины Фроловой и, может быть, тогда уз- нать от них что-то большее, чем удалось выведать старшине Коромыслову. Конечно, ему понравились и сами девчата, но все же он не осмелился бы закрутить с какой-либо из них легкий флирт. Девицы-то, конечно, вполне зрелые, но ситуация не та - деревня, здесь все на виду и под контро- лем. Еще и жениться заставят, как когда-то принудили Терентия Фролова! А жениться Пафонов собирался только по очень, очень-очень большой люб- ви. - Юрий! - выскочила из толпы разгоряченная Дарья Чесночникова. - Я думала, что вы уже не прийдете! Она схватила его за руку и потянула на площадку. Пафонов как мог сопротивлялся, но все же оказался в гуще танцующих. Что ж - принялся влегкую полупригибаться в коленных суставах, вертя при этом поясницей, подергивая согнутыми в локтях руками и тряся головой. Дарья скакала рядом, но как же грациозно она это делала! Пафонов вспомнил про рас- терзанную могилку на кладбище: "А ведь та девушка, Агафонова Татьяна, была всего-то на два года взрослее Дарьи и теперь бы тоже могла тут танцевать... Впрочем, лучше любоваться живыми, чем грустить о усоп- ших!" Однако, полюбоваться на танцующую девушку не удалось. Что-то пребольно туркнулось ему в бок. Он резко обернулся и увидел прыгающего рядом парня, который подмигнул ему и резко кивнул, призывая выйти из круга. - Прости! - крикнул в ухо Дарье Пафонов. - Я на секундочку! - Не ходите! - попробовала убедить его она, но в грохоте музыки Пафонов ее не расслышал. А может, попросту пренебрег девичьими страха- ми. - Ну? - подошел он к парню, выбравшемуся за пределы площадки и остановившемуся среди сумрачных лип. Парень был в бейсболке, напялен- ной козырьком назад, в велосипедных кожаных перчатках без напалични- ков, черной майке с черепом посередине и кожаных штанах. С шумным чав- каньем нажевывал он жевательную резинку. - Отвали от наших девчат! - нарочито протяжно сказал он. - Понял? Он был ниже на целую голову, чем Пафонов, но петушился так, будто был вдвое выше и мощнее втрое. - Яйца не преют в кожаных портках-то? - насмешливо произнес Пафо- нов. - А, шпендель? - Че-о? - скривился парень и отрывисто свистанул. Из ближайших кустов, а потом и с танцплощадки потянулись подобные этому же фрукту парни. - Ого! - озирнулся Пафонов. - Десятеро на одного что ли? Парни обступили его плотным кольцом. - Ребята, - попробовал договориться с неприятелями немного перет- рухнувший Пафонов, - давайте спокойно разберемся... Какие у вас ко мне претензии? Я на ваших дам не претендую. Наоборот, я хочу вернуть в ва- ши круги одну из них, ведь я... Пафонов хотел сообщить, что он капитан милиции, старший оперупол- номоченный и служит в отделе по расследованию убийств, но сделать это- го не успел. - Бей его! - раздалось хрипатое и тут же московский опер схлопо- тал крепко по уху, а вслед и по другому. Затем удары посыпались как на молотильне. "Они из меня отбивную сделают!" - мелькнуло в звенящей от оплеух голове Пафонова. Впрочем и он не терялся, а работал кулаками направо и налево. В какой-то миг успел отцепить от цепочки шайбу ча- сов-брегета и кулак его посвинцовел. Вот уже один из нападавших схва- тился за расквашенный нос, а другой выплюнул зуб из раскровавленного рта. Внезапно раздалась верещащая трель свистка и парни замерли на се- кунду. - Тикаем! - вскрикнул один из них. - Пашка-мент! И они бросились врассыпную. Под липами остался один Пафонов. Он тяжело дышал и одновременно подцелял брегет обратно на цепочку. Когда подбежал дующий в свисток милиционер, часы уже были в кармашке. - Здравия желаю! - отдал честь младший сержант, отрекомендовался Павлом Утехиным и потребовал. - Ваши документы, гражданин! Пафонов извлек из заднего кармана удостоверение сотрудника мос- ковской милиции. Младший сержант округлил глаза прочитав столь солид- ные корочки, вернул их уважительно и вновь отдал честь, но теперь уже с рьяной подобострастностью. - Э... а... - не знал он что сказать. На вид страж порядка был как старшеклассник. - Ничего-ничего, - усмехнулся Пафонов, - и похуже бывает. - У вас это... синяк, - младший сержант дотронулся до собственно- го левого глаза, потом ткнул себе в щеку, подбородок. - И тут, и вот тут тоже... - Спасибо, - Пафонов достал носовой платок, приложил к саднящей губе. - С плясками на сегодня, кажется, покончено. Пойду зализывать раны. Кстати, вы этих парней не знаете ли? - Лягушихинские, - не слишком охотно ответил Павел Утехин. Пафонов оконкретизировал: - А того, что в бейсболке как зовут? - Там их несколько было в бейсболках, - уклонился младший сер- жант. Пафонов уточнил: - Он еще в кожаных штанах. - Витёк... то есть, Виктор Елдырин, - сказал Утехин, - но вы на него не очень серчайте... - Я, конечно, не серчаю... - усмехнулся Пафонов, - но... Утехин полушепотом сообщил: - У него девушка пропала, вот он и беснуется. - Девушка? - насторожился Пафонов. - Вот как... Что ж, тем более потолковать надо будет. Счастливого дежурства! - Спокойной дороги! - козырнул на прощанье милиционер. 3. Алевтина Наседкина по вековечному деревенскому обыкновению вста- вала рано: доила корову, выгоняла ее в стадо; выпускала из клети кур, сыпала им зерно; запаривала в печи крапиву для поросят, смешивала с мукой, объедками и выливала им в лохань; собирала на грядке созревшие огурчики и помидоры; полола грядки и окучивала картошку; готовила не- хитрый завтрак. Вот и нынче все шло как обычно, но вдруг Алевтина приметила креп- ко спящего в гамаке между грушами племянника. Тот лежал во вчера еще бывших белыми брюках, которые сейчас были перепачканы в земле и крови, окровавленной белой футболке и лицо у него сияло фингалами и ссадина- ми. - Батюшки-святы! - перепугалась Алевтина и растолкала племянника. - Ты что, Юрка, тут и ночевал? Комары-то не съели? Хотя их в такую жа- ру и нетути, им бы дождичка... Пафонов разлепил глаза. - Всем бы дождичка... - А я думала, ты в терраске... - обеспокоенно проговорила тетуш- ка. - Что с тобой? Пафонов отмахнулся. - Пустяки. Подрался с местными. Не хотел тебя вчера будить, тут и прилег. Все нормально. Он сел, потянулся, спрыгнул и пошел умываться к колодезному сру- бу, находящемуся прямо во дворе за гамаком. На ходу скинул футболку. На теле у него тоже имелись синяки. - Ну и ну! - не успокаивалась Алевтина. - Это кто ж тебя так, а, сердешный? Клавдюшка-то, сеструха моя, а твоя матушка, ведь спасибочки за такое мне не скажет! - Витёк Елдырин с дружками, - выкачивая ведро с водой ответил со смехом Пафонов. - Витёк? - подбоченилась Алевтина. - Вот гаденыш! Сейчас я к нему пойду, задам трёпку! - Не стоит, - плескался под ледяными пригоршнями Пафонов. - Я сам с ним разберусь, чисто по-мужски. Тетушка горячилась: - А из-за чего сцепились-то? Пафонов лениво пояснил: - Танцевал я с Дарьей Чесночниковой, а ему это не понравилось. Алевтина Яковлевна уперла руки в бока. - Ишь! Дашка ведь не его! Свою бы лучше зорче берег, а не за чу- жими следил! Нет, я все же ему выскажу! Пафонов зевнул. - Не надо, теть Аль, ему тоже досталось от меня... - Да я уж вижу, - неожиданно усмехнулась Алевтина, - вон он идет, красавчик писаный! Здорово, Витек! - Здрасть... - остановился за плетнем смирный и хмурый поутру вчерашний боец. Сейчас и одет он был иначе: простенькие брючата, обык- новенная майчонка, стоптанные сандалеты. Но все в той же бейсболке ко- зырьком назад. Пафонов посмотрел на неприятеля. Физиономия того тоже была изряд- но побита. - Кстати! - извлек Пафонов обеспокоенно из брюк брегет и отщелк- нул крышку. Заиграла мелодия. Пафонов прислушался к ходу и радостно сообщил: - Работают, порядок. Витек смотрел на занятные часы приоткрыв рот. - Это я при помощи их вчера тебя разукрасил, - сообщил Пафонов, захлопнул крышку и убрал брегет. - Вы меня извните, - буркнул парень, - Я не знал, что вы тетки Алевтины племяш. Думал какой из Рязяни хлыст прикатил специально на дискотеку девок наших отбивать. Пафонов усмехнулся: - А бывает такое? - Редко. Не позволяем мы, - гордо сказал Витек, но тут же пону- рился. - Я к вам вот чего пришел... Вы ведь, говорят, следователь... - Старший оперуполномоченный, капитан милиции Пафонов Юрий Викто- рович, - доложился с улыбкой Пафонов, распахнул калитку и протянул ру- ку. - Заходи! Будем знакомы! Витек вошел во двор, пожал пафоновскую ладонь. - Ну, слушаю тебя, - посерьезнел Пафонов. - Девушка моя исчезла, - с тяжелым вздохом сообщил Витек, - Ма- ринкой Фроловой звали. Пафонов выпалил: - Почему звали? Витек не понял намека и пожал плечами. - Так назвали родители, а фамилия отцова. - Я не в этом смысле, - пояснил Пафонов. - Почему в прошедшем времени говоришь? - Не знаю, - растерялся парень. - Думаешь, она мертва? - вопросил прямо Пафонов. - Да что вы! - испугался Витек и даже побледнел. - Успокойся, пойдем посидим в саду, поговорим, расскажешь мне все поподробнее, - Пафонов подмаргнул Алевтине, - а тетя нам пока чайку заварит. - Заварю, заварю, а как же! - засуетилась она. - И вареньица дам, и медку, и сушек с пряниками! - и, внезапно голосисто запев "Ой, мо- роз, мороз, не морозь меня-а-а!!!", Алевтина Яковлевна устремилась к избе. ... - Ну, рассказывай, - твердо потребовал Пафонов, когда он и Витек уселись напротив друг друга за дощатый стол под яблонями в саду, - и ничего не скрывай. Витек хмуро буркнул: - Я и не собираюсь скрывать. - С сержантом Коромысловым-то не больно откровенничал, - усмехну- лся Пафонов. - Так то дядька Капитоныч, он же свой, стыдно, - проговорил Ви- тек, - а вы со стороны и уедете скоро. Пафонов кивнул. - Понимаю. Выкладывайся как на духу. - В общем, мы с Маринкой не просто дружили, а... короче, траха- лись... - Витек засмущался и примолк. Пафонов хотел исправить его, терпеть не мог он этих "траханьев", но сдержался и выдавил: - Нормально. Продолжай. Но Витек молчал, поскольку подошла Алевтина с подносом, на кото- ром стояли чайник с кипятком, заварной пузатый чайничек и чашки с блюдцами. - Сейчас сладости принесу, - опять отошла она. - Если бы Маринкины родители узнали про наши отношения, - продол- жил Витек, - то прибили бы ее, да и меня тоже. Мои тоже взбесились бы. Мы и делали вид, что просто гуляем и ни-ни. Даже от друзей утаивались. А где в деревне скроешся с этой целью-то? Опять подошла Алевтина и принесла варенье, выпечку. Присела было рядышком, но Пафонов многозначительно торкнул ее коленом по ноге и она подскочила. - Ой, некогда, дел-то полным-полна коробушка! И поспешно ушагала. - И где же вы встречались? - подстегнул разговор Пафонов. Витек со вздохом признался: - Всяко было. В лодке на берегу однажды, но чуть нас не застука- ли. На сеновале как-то дело было и опять не пошуметь, ничего, того и гляди попадешся. А тут я сообразил, что на кладбище-то вечером никого не бывает и повел Маринку туда... Пафонов прервал его: - Когда это было? Витек наморщил лоб. - В воскресенье, но не в это, а в прошлое. Пафонов мысленно подсчитал. - Двадцать седьмого числа, значит? Паренек согласился: - Да, как раз в тот день бухгалтерскую жену молодую хоронили. Я днем был на кладбище, смотрел похороны. Пафонов насторожился: - Она тебе родня разве? Витек качнул головой. - Нет. Они же переселенцы, не нашенские. Делать нечего было, так шлялся... Да многие смотреть ходили. Тогда-то я и надоумился с Марин- кой на кладбище встречаться. Пафонов поторопил события: - И вечером завел ее туда? Витек со вздохом кивнул. - Если бы я заранее знал, что в ту ночь такой кошмар произойдет! - Ну же! - навалился на стол Пафонов. И Витек принялся рассказывать. ... Вечер двадцать седьмого июня стоял тихий и теплый. Лягушихинская молодежь до поздноты торчала у пруда. Жгли костер, пекли картошку, пе- ли под гитару, балагурили. Уже был первый час ночи, а никто расходить- ся не собирался. - Я место нашел классное, - шепнул ненароком Витек Марине Фроло- вой. Марина была вся беленькая: волосы, бровки, ресницы. Глаза словно прозрачные. Альбиноска. - Где? - негромко спросила она, сообразив о чем речь. Витек заговорщически пробормотал: - Потихоньку линяем и отведу. И они как конспираторы незаметно улизнули с посиделок. Сперва нырнул в кусты Витек, а минут через пять шажок за шажком отошла в сто- ронку и Марина. За кустами они быстро поцеловались и девушка спросила: - Какое место? Рядом зашуршали ветки. - Идем отсюда! - повлек ее прочь Витек. Держась за руки они побежали на взгорок к дороге. - Куда мы? - на большаке за слободкой поинтересовалась Марина. - В Запрудное? Я не пойду! - Нет! - и Витек свернул влево. - В храм что ли?! - замерла и перекрестилась девушка. - Совсем что ли спятил?! Грех! - Да нет! Идем! - нетерпеливо повлек ее за собой юноша. - Я и сам в храме любиться бы не смог! Они обошли церковь и приблизились к воротам кладбища. - Я боюсь! - догадалась о намерениях друга Марина. - Глупости! - пылко возразил Витек. - Это самое верное место! Тут уж нам точно никто не помешает... И он толкнул калитку, и вступил на центральную аллею. Марина озирнулась. Вокруг было пустынно и темно. Поежилась и последовала за Витьком. - А Михеич? - дрожащим голоском пролепетала она. - Пень старый! Дрыхнет поди давно! - нарочито бодро откликнулся Витек, делая вид, что ему совсем не страшно, хотя сам уже был не рад, что привел подружку в столь мрачное место. Молодых людей окружали могилы, оградки, кресты, надгробия и над всем возвышались мощные деревья, кроны которых перекрывали звездное небо. - Не ходи далеко! - затосковала Марина. - Хватит уже! - Сюда! - поманил ее Витек в одну из боковых аллеек. Наконец он остановился и как хозяин раскинул руки: - Разве неуютно? Девушка поежилась. - Жутковато тут... - Ерундистика! - Витек совершенно успокоился. - Главное, мы на- верняка одни и никто не помешает в самый острый момент! Витек был в джинсовой курточке, которую скинул и расстелил на травке. - Присаживайся! - предложил он и сел первым. Марина присела рядом. Витек ощутил, что она дрожит. Приобнял ее, поцеловал в ушко. Она же лепетнула: - Так и чудится, что сейчас покойник из могилы вылезет. Давай уй- дем! Он хорохорился: - Вот еще! Шли, шли, пришли и вдруг уйдем! Где мы еще такое ук- ромное место найдем, подумай сама? Марина жалобно прошептала: - Вроде кто-то где-то дышит... - Это я дышу! - Витек плотно прижал Марину к себе и стал разде- вать. Она поддалась ему и легла. Он быстренько приспустил джинсы и за- лез на нее. Голый зад его зачастил ходуном. Марина же лежала оцепенелая и с ужасом таращилась в темноту. - А! - вдруг вскрикнула она. В ухо ей ткнулся мокрый собачий нос. - Фу ты, черт! - пробормотал юноша и шуганул псину. - Пшла вон, тварь! Отвали, скотина! Дура! Собака завиляла хвостом и лизнула его в лицо. - Тьфу! - отплюнулся он. - Эй! - возмутилась Марина. - Ты чего плюешся?! - Прости... - сказал он и воскликнул. - А, фиг с ней! И зад его снова задергался. Собака, раскрыв жаркую пасть, смотрела на них с бесстыдством не- понимания. - Я так не могу! - произнесла с мукой через минуту девушка. - Сейчас, сейчас... - прошипел с закрытыми глазами юноша. - Ты не любишь меня! - пихнула она обеими руками его в грудь. - Да люблю, блин! - вскрикнул Витек с досадой. Собака залаяла на него и он замахнулся на нее. Она отбежала и се- ла неподалеку, но тут же заинтересовалась чем-то иным и отбежала в сторонку, залаяв вдруг оголтело. Из мрака донесся человеческий вскрик. Завизжала и Марина, отчаянно выкарабкалась из-под возлюбленного и стала судорожно одеваться. - Ну что ты?! - чуть не заплакал Витек не успевший достичь любов- ной кульминации. - Там орет кто-то, - прошептала Марина. - Показалось тебе, - Витек ничего не слышал из-за шума крови в голове. - Ты чего не хочешь меня? - Да отвали ты! - истерично крикнула она. Вдалеке замелькал луч фонарика. Молодые люди застыли на мгно- венье, а потом вскочили и сиганули прочь. Внезапно оба рухнули в от- верзнутую могильную яму и истошно завопили. Шарахнулись оба на труп. Кроме того в яме находился и живой чело- век. Витек рванулся кверху. Марина вцепилась в его ногу, но он отбрык- нулся с визгом и выпрыгнул наружу. Бросился бежать сломя голову не разбирая дороги. Собака с веселым лаем припустила за ним и цапала то и дело за штанину. ... Пафонов с укором взирал на понурившегося юношу. Взял чашку с ча- ем, макнул в нее сушку, откусил и сделал глоток. - Да-а, - проговорил наконец с иронией, - ты герой... - Сдрейфил, - глухо признался Витек. Пафонов задал цепь вопросов: - А что же Марина? Как она выбралась? И кто там такой живой был в яме с трупом? Не сочиняешь ты? - Нет! Мужик какой-то, - сказал ёжась Витек. - Я его толком не разглядел. Рожа у него перепачкана в земле была, да и темень, и страх... Я сперва труп увидел, у того во рту белые червячки шевели- лись... Вернее, это она была, женского рода труп... А этот дядька, ка- жется, ее того... - Чего того? - оторопел Пафонов и отставил чашку, отложив и над- кусанную сушку. - Что ты имеешь в виду? Витек оробело проговорил: - Вроде он это... ее того самого... - Совокуплялся? - с ужасом предположил Пафонов. Витек сглотнул комок: - Как? Трахал, в общем... ну, то есть, да, вот это самое, сово- куплялся... Пафонова словно молнией шандарахнуло. С минуту он молча смотрел на парня. Тот тоже молчал и глядел на Пафонова. - Ты уверен? - произнес московский опер. Витек проговорил: - Он лежал на трупе, когда мы туда рухнули... Пафонов спросил: - Эта чья же могила была? Этой самой жены Шикова? Витек ответил: - Да, бухгалтера, из Чечни переселенца. - И ты Коромыслову об этом не говорил? - спросил Пафонов. - Нет! И вы не говорите ни за что! - взмолился Витек. Пафонов все никак не мог прийти в себя от услышанного. - Ну, а Марина-то что же? Она же осталась... То есть, ты ее бро- сил предательски! Что с ней было? - Не совсем бросил. Я ее дождался у ворот, - пробурчал в оправда- ние Витек. - Я бы ее не кинул одну. Просто вдруг какая-то меня паника охватила, ничего не соображал, как животное... Спастись только желал и ни о чем больше мыслей не было! Жутко страшно было... А Маринка выбра- лась... И странное дело, сказала, что этот дядька ей даже помог выка- рабкаться. - Помог? - удивился Пафонов. Парень обескураженно кивнул. - Ага. Маринка сказала, что он ее подсадил в зад и выпихал на- верх. Пафонов озадачился. - Хм... Ну, а она-то его рассмотрела? Что сказала? Кто это был? Узнала? Витек пожал плечами. - Небось... Но мне не открылась. Пафонов задал очередной вопрос: - Почему? Витек потеребил челку. - Говорила, что хочет понять, чего этот дядька там делал. Не мог- ла поверить, что живой с мертвой трахался... Я ей сказал, что так бы- вает, а она отрицала. - Так, - задумчиво произнес Пафонов, - Это все было, как ты уве- ряешь, ночью с двадцать седмого на двадцать восьмое июня, да? Паренек закивал. - Ага. Пафонов помолчал и спросил: - Потом вы каждый день общались с Мариной? Витек скуксился. - Она как-то после этого охладела ко мне. Обижалась, что деру дал. Я прощения всячески просил, на колени даже падал, но... Между на- ми словно черная кошка пробежала, вернее эта поганая кладбищенская дворняжка... Убью ее! Пафонов насторожился: - Кого? Витек остервенело выпалил: - Псину Михеичеву! - А что, для тебя убить - это как пописать? - язвительно прогово- рил Пафонов. Витек растерялся и не ответил. Пафонов продолжил: - А в вечер, когда исчезла Фролова, ты ведь тоже был в кинотеат- ре? - Угу, - кивнул Витек. - И опять перед сеансом прощенья просил, извинялся, но она так на меня смотрела высокомерно и улыбалась как ко- ролева... Витек упал лицом на сложенные руки. - Вспомни подробнее тот вечер, - все же попросил Пафонов. - Ведь ты ее больше не видел потом? Витек распрямился. - Нет. Как все равно ее инопланетяне украли... Пафонов иронично заявил: - Ну, на это надеяться бесполезно! - А где же она?! - вскинулся парень. В глазах его блестели слезы. - Припомни, - настаивал на своем Пафонов. - Вот погас свет, на- чался фильм... Ты ведь посматривал в сторону девушек? На Марину глядел изредка? Витек улыбнулся. - Конечно. - Ну и? - буравил его взглядом Пафонов. - Вот свет погас... она была? - Была. Титры пошли, была... - морщил лоб Витек. - Фильм крутой! Сразу там навороты начались, навороты! Эх, и забойная картина! Атас! Супер-пупер-залипупер! Пафонов охладил его пыл: - И ты опять посмотрел... Марина была? - Сейчас... - Витек повращал глазами. - Да, была... А потом глядь, а ее уже нет! - После чего? - не давал Пафонов пареньку передышки. - Какой эпи- зод был на экране? - Маньяк жертву убил очередную и насиловать ее стал! - с неожи- данной кровожадной страстью произнес Витек, устыдился и промямлил. - В общем, глянул, а Маринки нету! Пафонов засомневался: - И ты не выбежал из клуба, поглядеть где она, чего, а может, с кем? Тот покраснел и пробурчал: - Не-а... Тут опять навороты пошли, а к тому же, я подумал, что, может, она по нужде на секунду вышла... - Но ведь не вернулась же больше, - сказа Пафонов. - Тебя это не смутило? Витек еще больше скуксился и нервно дернул плечами. - Короче, парень, - сказал уничижительно Пафонов, - киношка за- бойная тебе дороже любимой девушки! - Неправда! - буркнул он. - Правда, - с горечью констатировал Пафонов. - Я после фильма ее бегал, искал! - горячечно выпалил Витек. - Все ушли, а я по Запрудному бродил, потом шел один по темной дороге, страхота! - Ладно, - вздохнул Пафонов. - Скажи мне еще вот что. Кто такая Агафонова Татьяна? - Не знаю, - еле шевельнул губами Витек. - Как не знаешь? Ее же недавно похоронили... - Пафонов напряг зрительную память и припомнил день смерти девушки, - двадцать восьмого июня, в понедельник... Кстати! Это умерла она двадцать восьмого, а хо- ронили ее, значит, через три дня... - Первого, - подсказал Витек. Пафонов вскинулся: - Ты же сказал, что не знаешь ее! Елдырин упорствовал: - Не знаю, но про похороны в курсе. Мы с пацанами тоже хотели пойти позырить, но ее родственники не пустили. Она рязанская, у нас и рязанских хоронят... Город-то близко. Сорок минут на рейсовом автобу- се. А у этой, говорят, и родня из Запрудного. - Вот как... - заметил Пафонов и подумал: "Первого же и Фролова исчезла. Случайное совпадение или в этом что-то есть?", произнес. - Что ж, Виктор, благодарю за доверие! Парень поднялся. - Никому не расскажете? Пафонов смерил его взглядом. - Ты же хочешь, чтобы я помог в розысках Марины? Витек был вынужден согласиться: - Конечно. Пафонов произнес патетически: - А что тебя больше волнует, твоя репутация или, чтобы девушка быстрее нашлась? Витек вымученно ответил: - Чтобы быстрее... - Давно надо было не молчать, а все участковому рассказать! - сорвался Пафонов. - А ты как... И вообще, если бы ты не струсил, мо- жет, ничего бы и не случилось такого! - Пошел я... - Елдырин тронулся с места. - Работаешь, учишься? - кинул вслед Пафонов. - В армию заберут осенью, - не оглядываясь отозвался Витек. Когда он уже вышел за калитку, Пафонов смачно сплюнул. - Защитник Отечества, эбёнть! 4. Запрудненское отделение милиции располагалось на той же площади Ленина, что и клуб, и вход в парк. В кабинете участкового инспектора было душно, хотя все окна стояли нараспашку. Сонные мухи витали под потолком вокруг лампочки без абажура. Старшина Коромыслов, обхватив пятернями голову, сидел за обшар- панным письменным столом и вчитывался в папку с документами. Обок сто- ял младший сержант Павел Утехин и обмахивал участкового березовой вет- кой с мелкими, уже подувядшими листочками. - Ни хрена не соображаю! - грохнул кулаком по столу Коромыслов и расстегнул ворот форменной серой рубашки. - Чертова жарища! Мозги сва- рились! В дверь один раз легонечко стукнули и тут же растворили. Коромыслов не успел отозваться, как визитер уже вошел. Это был капитан Юрий Пафонов. В белых брюках, но уже не в тех, что вчера вече- ром. Те безнадежно пропали. При белой рубашке. И при белой кепчонке. Но - в темных очках. Прикрывал синяки. - Здравия желаю! - поприветствовал он присутствующих. - Действительно... - хохотнул Коромыслов, глянув ему в лицо, - подправили тебе, Москва, фотокарточку! - Ничего, - усмехнулся Пафонов, - я тоже не сплоховал. Да ваш младший сержант подтвердит. Правда, парень? Павел Утехин покраснел и угукнул. - Дело у меня к вам, дядь Борь, - продолжил Пафонов, - конфидеци- альное... Младший сержант смутился еще больше. - Ступай, - сказал ему Коромыслов. - Да нет, - возразил Пафонов, - лучше мы с вами, Борис Капитоныч, прогуляемся кой-куда. - Это по самому пеклу-то? - поморщился Коромыслов. - Ничего не поделалешь, - проговорил Пафонов, - служба! Сами го- ворили про долг священный... - Ладно-ладно, - покрякивая поднялся из-за стола Коромыслов, - не попрекай, зелен еще... Они вышли на залитое палящим солнцем крыльцо милицейской конторы. В центре площади возвышался крашеный бронзой алебастровый памятник Ле- нину. Кепка на голове у него была отбита, а из макушки торчал кусок арматуры. Правая рука выпрастывалась вперед, но и она была наполовину сколота, и из нее устремлялась шпагой ржавая арматура. - Ну и жара! - посетовал Коромыслов. - Природа дождя жаждет! - И человечество тоже, - вздохнул Пафонов. - Насчет чего дело-то? - спросил с удушливым вздохом участковый. Пафонов глянул на него укоризненно. - Насчет Марины Фроловой, конечно. - Ну?! - встрепенулся Коромыслов и забыл про жару. - Не томи! - На кладбище идти надо, - тихо, но веско произнес Пафонов. Коромыслов помолчал изумленно, наконец сбивчиво молвил: - За-зачем... на... на кладбище?! В глазах его возникло предчувствие ужаса. - Идемте, - ничего не объясняя сказал Пафонов и первым шагнул с крылца. Коромыслов постоял с опрокинутым лицом и двинулся следом, но шел в отдалении, словно боялся продолжить ничего хорошего не предвещающий разговор. ... В придорожных луговых травах заходились в экстазных трелях кузне- чики, легкокрылые мотыльки перепархивали с цветка на цветок, а из сол- нечной выси разливалось трепетное журчание невидимых жаворонков. Свернув с большака на путь к храму, Пафонов оглянулся и окликнул лягушихинского участкового: - Дядь Борь, так и будете как восточная женщина позади господина плестись? Приостановился, дождался Коромыслова, двинулись рядом. - Борис Капитоныч, - опять обратился к старшему по возрасту, но младшему по чину коллеге Пафонов, - навскидку не определишь, кто таков мужик с черными усами и широкими черными бровями? - А что? - вопросом на вопрос отозвался Коромыслов. Пафонов объяснил: - Повстречался я вчера вечером с ним на кладбище. - А чего тебя занесло к ночи на погост-то? - в голосе участкового улавливалась первобытная боязнь. Пафонов обрисовал ситуацию, но не рассказал про Витька и Марину. - Значит, - сказал Коромыслов, - и с Михеичем познакомился, и Ан- тошу видел... Да-а, жаль Жору Шикова, убивается малый. А черноу- сый-чернобровый - это шурин его, брательник усопшей жены. Пафонов уточнил: - Точно? Коромыслов фыркнул: - А кто еще? На ворона похож, да? Пафонов постарался припомнить. - Темновато было, но, в принципе, похож. Коромыслов уверенно произнес: - Точно он. Это он за Жоркой следит. Его Валерием звать. Копылов Валерий Сергеевич. На работу аж в Рязани устроился, охранником ку- да-то, сутки через трое. Бессемейный. С родителями живет. У них еще один сын, Константин. Тот с месяц пожил у нас и в Москву на заработки уехал. Тут-то какая работа? В поле да на ферме, а они все в городе жи- ли, не приспособлены для села. Да и с зарплатой у нас швах... - Дядь Борь, а чего ему, Копылову-то Валерию, за вдовцом горемыч- ным следить? - Могилу-то разрыли, вот родня покойницы на Жорку и думает. Ва- лерка с ним на другой день сцепился даже. Зарывали обратно, ну и прямо на кладбище тот на Шикова кинулся. Хорошо батя Валеркин присутствовал, прикрикнул и Копылов-младший сразу отступил. Они батю своего дюже ува- жают. Пафонов сощурился. - А зачем Шикову отрывать могилу? Коромыслов предположил растерянно: - Полюбоваться разве что еще раз... Короче, не знаю! - Понятно, - кивнул Пафонов, - а дурачок Антоша не опасен, разгу- ливает-то с палкой по ночам? Встретит кого, как шандарахнет! Изнасило- вать может, здоровый ведь хряк! - Нет, не было такого, - возразил Коромыслов. - Он мирный. Как дитя. - Не знаю, дитя-то дитя, а великовозрастное, - сказал Пафонов, - гормон-то мужской играет... - И чего предлагаешь? - растерялся Коромыслов. - Он тихий поме- шанный, а это не лечится. Пока ничего такого криминального за ним не замечалось, так что пускай существует. Люди его любят... - А разрытая могила? - прищурился Пафонов. - Не дурацких ли рук дельце? Коромыслов пригорюнился, но качнул отрицательно головой. - Не верится что-то... - А кто же? - и Пафонов выложил то, о чем ему по секрету доверил- ся Витек Елдырин. - Шиков все-таки вменяемый, а разве нормальный чело- век некрофильством займется? - Чем? - оторопел участковый. - Совокуплением с мертвым телом, - жестко произнес Пафонов. - Некрофилия это называется. Коромыслов перекрестился. - Свят-свят-свят! Быть не может у нас такого кощунства! Это не Америка и не... - Хватит, дядь Борь! - вспылил Пафонов. - Вы же не старушка сто- летняя! Вы сотрудник милиции. Я вам факты выкладываю, а вы тут, пони- маешь ли, креститесь! Коромыслов молчал, хотя по взопревшему красному лицу его было видно, что он все же душою ближе к столетним старушкам, чем к бесс- трашным милиционерам. - Кроме того, - безжалостно продолжал Пафонов, - тем же вчерашним вечером я обнаружил, что могильный холм некой Агафоновой Татьяны, за- хороненной со слов Елдырина первого июля, находится в подозрительном беспорядке. У меня закрались сомнения, а не была ли и данная могила раскопана, а затем зарыта? На Коромыслова было жаль смотреть. Он абсолютно пал духом. Сотрудники милиции как раз приблизились к кладбищу. - Пойдемте, посмотрите сами, - предложил Пафонов и цинично усмех- нулся. - От адского пекла отдохнете, тут райская прохлада... - Не транди! - не выдержал Коромыслов. - Все же погост, а не парк, веди себя соответственно! Пафонов не стал возражать. Отыскали могилу Агафоновой Татьяны. - О! - изумленно воскликнул Пафонов и растерянно молвил. - Да тут прибрались! Кто же это и когда успели... - А может, так и было, все в порядке? - с надеждой вопросил Коро- мыслов, но Пафонов уже обнаружил неполадки. - Нет, дядь Борь, хоть и прибирались тут, а все равно небрежно. Он наклонился и медленно обошел холмик, пристально всматриваясь в мельчайшие детали. Коромыслов стоял в сторонке. Пафонов пошевелил венки, приподнял один и вдруг воскликнул ра- достно: - Эт-т-то что?! Оглянулся, схватил какой-то сучок и выудил им из-под венков крас- ную лакированную туфельку с блестящей золтистой пряжкой в виде банти- ка. Туфелька была перепачкана в земле. - Ай! - вцепился за левый бок, там где сердце, Коромыслов и скри- вился как от сильной боли. - Что ай? - посмотрел на него пристально Пафонов. - Знакомая ве- щица? Из глаз Коромыслова поползли слезы. - Ну что-что? - занервничал Пафонов. - Чья это? - Маринкина... Фроловой Марины, - и Коромылов опустил скорбно го- лову. ... По весне Пафонов совместно с рязанскими коллегами принимал учас- тие в раскрытии запутаннейшего преступления под кодовым названием "Труп в клетчатом чемодане". И теперь, когда он позвонил в Рязянь и потребовал санкции прокурора на вскрытие захоронения и возможную экс- гумацию трупа Агафоновой Татьяны, ему пошли навстречу, причем без вся- ких проволочек. Уже к трем часам дня из областного центра прибыл нарочный с соот- ветствующим документом и Пафонов отдал Коромыслову распоряжение вскры- вать могилу. Участковый привел на клдабдище тройку своих подчиненных, юненьких, еще не начавших бриться милиционеров, и те, с нескрываемым опасением, принялись копать. Присутствовал и младший сержант Павел Утехин. Бедняга побледнел, будто сам был мертвецом, и нижней челюстью выбивал морзянку. Весть о странной и шокирующей милицейской акции быстро распрост- ранилась по округе. Примчались родственники покойной Агафоновой Тать- яны, чью могилу бесцеремонно тревожили, и подняли скандал. Пафонов как мог старался успокоить их, увещевал, уговаривал, убалтывал, но вдруг один из милиционеров дико заорал и все вокруг примолкил, и оборотились на вопль. - Караул! Труп из гроба вылез! - панически рвались наверх из ямы все трое гробокопателей. Пафонов устремился к раскопке. И тут же увидел, торчащую из земли изящную руку в золотистых дамских часиках на тонком запястье. Ноготки были покрыты алым лаком. Лемех лопаты угодил прямо в предплечье конеч- ности и разрубил мышцы. - У Татохи не было часов, когда хоронили, - лепетнула родственни- ца покойной Агафоновой. - И ногти не накрашены! Это не она! - Угомонитесь! - повысил голос Пафонов. - И всем разойтись. Хва- тит! Давайте-давайте! Коромыслов помог ему отогнать от вскрытой наполовину могилы зе- вак. - Что делать будем? - перепуганно спросил он у Пафонова. - Вызывать надо оперативно-следственную группу, - буднично произ- нес Пафонов. - Полагаю, что данная ручка с часиками и алыми ноготками принадлежит... Он не договорил. Запрудненский участковый развернулся и размашис- то пошел прочь. Стянул на ходу фуражку и закрыл ею лицо. Грузные плечи его сотрясались. Пафонов толкнул застывшего в ужасе Павла Утехина и тот от неожи- данности нервически ойкнул, но тут же вытянулся по струнке. - Беги, Паша, в контору и срочнее срочного звони в Рязань. Понял? Юноша судорожно кивнул и припустил во все опорки вон с ужасного места. ... Оперативно-следственная група из Рязани подъехала на лягушихинс- кий погост лишь к семи часам вечера. Руководил ею капитан Курмангалиев Батыр Насырович. Как раз с ним сотрудничал Пафонов по поводу преслову- того дела о трупе в клетчатом чемодане и офицеры на этой почве, можно сказать, подружились. Тронутый разложением труп белокурой девушки был осторожно извле- чен из ямы и уложен в черный пластиковый мешок. Вызванные в спешном порядке родители Марины Фроловой сразу же опознали труп дочери. Матери погибшей, Анне Ивановне, сделалось дурно и она рухнула как подкошенная там, где стояла. Муж, Терентий Филимонович, подцепил супругу на руки и не знал, что дальше делать. Курмангалиев мягко обратился к несчастно- му: - Ступайте домой. Девочку нам прийдется увезти в Рязань. - Зачем? - мрачно прошептал отец. Терентий Фролов был чрезвычайно молод, лет тридцати пяти, не бо- лее. Жена его также была достаточно молода, чтобы иметь такую взрослую дочь, какой являлась Марина. - Так надо, - не стал вдаваться в излишние подробности Курманга- лиев. Анна Ивановна пришла в себя, встала на ноги и тут же отчаянно за- голосила. Муж обнял ее и повлек прочь. Участковый инспектор Коромыслов пошел рядом и что-то говорил, пытаясь хоть как-то утешить несчастную женщину. - На шее отчетливые кровоподтеки, - деловито сообщил судебный ме- дик, юркий старичок в очках с зеленоватыми стеклами, - что указывает на то, что жертву задушили. - Следы от пальцев? - уточнил Пафонов. - Да, - подтвердил судмедик. - Кроме того, свернуты и шейные поз- вонки. Так что, если бы жертва, не была удушена, то умерла бы от дан- ной травмы. - А она умерла именно от удушения? - спросил Курмангалиев. - Полная асфиксия, - кивнул старичок. - Задохнулась. Кстати, пе- ред смертью ее рвало. Пафонов и Курмангалиев, стоя над трупом, делились мнениями. - Под ногтями земля, - говорил Курмангалиев, - следовательно, ка- рабкалась или ползла... - Что-то в этом роде, - согласился Пафонов. - Возможно, боролась. Надо будет взять соскобы из-под ногтей, нет ли там кусочков человечес- кой кожи или ткани с одежды убийцы... - Конечно, - кивнул Курмангалиев. Пафонов предложил: - И еще, Батыр, пусть сделают анализ на наличие спермы во влага- лище. Курмангалиев глянул на него испытующе. - Ты полагаешь, Юрий, что прежде чем убить, ее изнасиловали? Пафонов с сомнением произнес: - Да. Или после того как убили. - Некрофил? - нахмурился Курмангалиев. - А ты видел, что с гробом? - сказал Пафонов. Крышка гроба, в котором покоилась Агафонова Татьяна, была содрана и лежала вкривь. В гроб и на покойную насыпалась земля. - Явно кто-то торопился и не очень-то заботился об аккуратности, - рассуждал Пафонов. - Выкорчевывал гвозди так, что щепки летели... - Неужели некрофил? - все не мог смириться с чудовищным предполо- жением Курмангалиев. - Может, в гробу имелись ценности? Например, сер- ги или... - Не было ничего, - возразил Пафонов. - Я спрашивал у родственни- ков. - Слушай! - спохватился Курмангалиев. - Я не врубился, а ты-то тут откуда оказался?! - Тетка у меня в Лягушихе, на отдыхе я, в отпуске. Курмангалиев кивнул на пафоновские синяки и ссадины: - Хороший отдых! Пафонов усмехнулся: - Ударился... Курмангалиев сыронизировал: - О чей-то кулак? Пафонов отмахнулся. Курмангилев грустно вздохнул: - В отпуске, значит... А мне отпуск фиг светит. Куча нераскрытых дел, еще три убийства на мне висят, а тут этот некрофил встрял! Не прямой путь сюда таскаться из Рязани! И людей как всегда не хватает... Давай тебя подрядим, поможешь разобраться, а? Все равно ведь не смо- жешь спокойно отдыхать! А за нами не пропадет! Будь уверен! Подключай- ся, Пафон! - Я и так уже подключился... - усмехнулся с сарказмом Пафонов, притрагиваясь к поврежденному лицу. - По полной программе! - А от нас тебе всяческая помощь будет, какая только потребуется, - заверил Курмангалиев. - По рукам? Я оповещу свое руководство. И в Москву доложим. - По рукам... - не очень активно отозвался Пафонов. И они хлопнулись ладонями. ... В свете открывшихся обстоятельств капитан Юрий Пафонов потребовал от участкового инспетора Коромыслова, чтобы был проведен тотальный оп- рос жителей Запрудного и близлежащих слободок. В запрудненском отделении милиции числилось пять сотрудников. На- чальник, капитан Передреев, к сожалению, лежал с инфарктом миокарда в больнице и принимать участие в расследовании не мог. От него даже тща- тельно скрыли прискорбную информацию, дабы не усугубить негативное состояние его здоровья. Остальные же четверо милиционеров, возглавляе- мые временно Пафоновым, заработали в усиленном ритме. - Сейчас половина девятого вечера, - говорил, созванным на экс- тренное собрание в кабинет Коромыслова местным коллегам, Пафонов. - Каждый из вас получил четкое задание, какие участки ему следует обой- ти, так что не медлите и отправляйтесь. Я же возьму на себя опрос ос- новных свидетелей... Мысленно Пафщнов правда подумал: "Подозреваемых", но лишний раз стращать неопытных сотрудников не хотел. - Прошу вас быть предельно внимательными и не упускать никаких мелочей. Любые более-менее конкретные сведения тут же протоколируйте, - он извлек свой серебняный брегет и, под восхищенные взоры сельских милиционеров, отщелкнул крышку музыкальных часов. - Встретимся здесь же в час ночи и подведем итоги. Итак, по коням! Вперед, что называет- ся, за орденами!!! 5. Анна Фролова, мать убитой девочки, лежала плашмя на кровати и застывшим взглядом невидяще смотрела в пространство. Возле нее на та- бурете стоял стакан с водой и пузырек с валерьяновыми каплями. Терентий Фролов сидел за столом. Перед ним была бутыль с мутным самогоном. Переодически он бухал не примериваясь в граненый стакан и опрокидывал его в рот. Морщился, но не закусывал. На печи свесив ноги сидел мальчик лет восьми и прижимал к груди затасканного плюшевого медвежонка. Изредка пацаненок начинал поскули- вать и тогда Терентий грубо рявкал: - Заткнись, щенок! Заткнись, зашибу! Анна при этом вздрагивала, но молчала и взгляд ее по-прежнему ос- тавался стеклянным. - Стучатся... - проканючил мальчонка. Терентий бухнул кулачищем по столу и прорычал: - Не вякай сказано! Прибью, сволочь! Дверь в горницу со скрипом отворилась и, слегка пригнувшись, во- шел капитан Юрий Пафонов. Он слышал из сеней свирепую брань Терентия, но решил не комментировать данный инцидент, решив, что мужчина в го- рестном состоянии и нервы его расшатаны. В горнице было сумрачно, она освещалась лишь лампадкой в красном углу. - Извиняюсь за поздний визит, - стянул Пафонов с головы кепчонку. Мальчик с интересом следил за гостем. Пафонов отметил, что он по- хож на отца: глаза карие и слегка раскосые, скулы широкие, нос прип- люснутый, волосы каштановые. Телом отец и сын крепко сбитые, приземис- тые. "Татарская кровь в их жилах явно течет", - решил наблюдательный сыщик. Анна же Фролова была другой: глаза круглые, большие, серые, нос узкий и длинный, щеки впалые, волосы сероватые. И сама вся худенькая, бледная, в общем, лядащая. "Девчонка не была похожа ни на кого из них, - подумал Пафонов, - Впрочем, ведь альбиноска, трудно судить". - С чем пожаловал? - пробубнил недружелюбно Терентий. - Можно сесть? - Садись, - позволил хмуро хозяин и бросил сыну. - Макар, стакан подай, сукин сын! Мальчонка мигом сполз с печи, юркнул в кухонку, отделенную от горницы ситцевой занавеской, и вынес еще один граненый стакан. Поста- вил на стол и опять было полез на печь, но Терентий гаркнул: - Луку беги нарви, гадское отродье! Пафонов нахмурился, заиграл желваками, но сдержался и ничего не сказал. Макар побежал на огород, вскоре вернулся с охапкой мясистых перь- ев зеленого лука. Положив посреди стола, замер в ожидании каких-либо еще приказов. - Хлеба, - процедил сурово отец. Мальчик вновь юркнул в кухонку и вынес плетенку с нарезанным черным хлебом. Сбегал тут же за солью. Опять замер. - Брысь! - рявкнул ему в лицо, брызгая при этом слюной, пьяный папаша и мальчик бросился к печи. Взобрался наверх, утерся рукавом и вцепился в своего ободранного медвежонка. Пафонов покосился на лежащую безучастно женщину. Та будто ничего не слышала и не замечала. - Я, Терентий Филимонович, как вы, наверное, знаете, - заговорил Пафонов, - в московском угрозыске работаю, но сейчас помогаю рязанским товарищам в раскрытии убийства вашей дочери... - А-а-а! - зарыдала вдруг женщина. - Заткнись! Заткнись! Заткнись! - яростно проорал в сторону жены Терентий и она прикусила подушку. Терентий угрюмо помолчал и процедил: - Нам ваше раскрытие девку вернуть не поможет. Пафонов возразил: - Но ведь виновник должен понести кару. - Нам эта кара девку вернуть не поможет, - твердил свое Терентий. - Что ж... - Пафонов приподнялся, решив зайти к Фроловым завтра, когда папаша погибшей девушки протрезвеет, но Терентий приостановил его, буркнув: - Помяни. И плеснул самогону в стаканы. Пафонов приподнял спиртное, прого- ворил тихо: - Пусть ей земля будет пухом... И одним духом выпил. Взял горбушку, занюхал, надкусил и встал из-за стола. Терентий все не пил, а держал свой стакан и смотрел в его мутное содержимое сдвинув брови. Пафонов подошел к двери, отворил ее, оглянулся. Анна лежала с закрытыми глазами, из-под которых сочились слезы. Терентий сидел спи- ной. Только Макарка глядел на гостя. Пафонов улыбнулся ему, подмаргнул подбитым веком и вышел в сени. На крыльце вздохнул с облегчением. Услышал вдруг легкий перестук шагов позади. Показался Макарка. Медведя волочил по полу. - Папка убил Маришку, - свистящим шепотом сообщил мальчик. Пафонов наклонился к нему. - Ты сам видел?! Тот неожиданно растерялся. - Не знаю... И шмыгнул обратно в избу. Пафонов похлопал глазами, мотнул головой и в сильном замешатель- стве сошел с крыльца. Осторожно заглянул в окно горницы. Терентий стоял возле кровати супруги со вскинутым кулаком. Пафо- нов метнулся было обратно к крыльцу, но заметил, что мужчина опустил руку и шатаясь вернулся к бутылке, брякнулся на стул, упал локтями и лицом на стол, и захрапел. Храп слышался и сквозь стекла. Пафонов в полном смятении двинулся прочь со двора Фроловых. ... У Копыловых уже давно все спали. Старик-отец на печи. Летом печь не топили и спать там было хорошо, прохладно. Старуха-мать на кровати, тут же в горнице. Сын, Валерий, в терраске, при открытых настежь окон- цах. Он-то и услышал первым, что к дому кто-то подошел. Вернее, сперва глухо зарычала, а потом и залаяла, привязанная на длинную цепь, соба- ка, а уж от ее-то настороженного рыка и тревожного лая пробудился Ва- лерий. Выглянув в створку он увидел темную фигуру человека, пытающегося нащупать через забор вертушок и отворить калитку. Копылов подскочил, выбежал в сени, схватил топор и бросился на двор. - Кто там?! Чего надо?! - Извните за неурочность, - донеслось вежливое из темноты, - но я по сугубо неотложному делу. Копылов настороженно всматривался в темноту. - Кто еще?! - Старший оперуполномоченный, капитан Юрий Пафонов, - произнес Пафонов, ибо это, конечно, был именно он. Копылов спустился с крыльца, прикрикнул на собаку и подошел к ка- литке. Всмотрелся в человека и признал в нем того самого парня, кото- рого повстречал вчера вечером на кладбище. А Пафонов в свою очередь признал его. Хозяин был черноусый, чернобровый. Нос, как клюв хищной птицы, крючковатый. "Точно, ворон!" - согласился с характеристикой Ко- ромыслова Пафонов. - С чем пожаловал? - Копылов и не думал отворить калитку. Пафонов как можно миролюбивее произнес: - Надо поговорить насчет зятя вашего. - Чего о нем говорить? - резко произнес Копылов. - Отрезаный ло- моть... - А зачем вы за ним ночью по кладбищу рыщите? - быстро парировал Пафонов. Копылов открыл калитку и впустил нежданного гостя на двор. - Вон чурбаны, - ткнул он топором в темноту, - присядем там возле поленницы. Мужчины прошли пару шагов и Пафонов действительно увидел обширные кряжи, на которых обычно рубят дрова. Присели. Копылов все держал в ладонях топор и поигрывал им. - Значит, ты меня приметил? - прогудел он. - Кого-то приметил, - сказал Пафонов, - но не знал кого именно, а сегодня днем вызнал у Коромыслова, кто таков тут есть черноусый-чер- нобровый. Оказывается, Копылов Валерий Сергеевич. Копылов схаркнул смачно под ноги. - И дальше что? Пафонов раздраженно заметил: - Хотелось бы знать, какого дьявола понадобилось вышеупомянутому Копылову Валерию Сергеевичу бродить ночью по кладбищу? Тот сдерзил: - Нельзя разве? Пафонов быстро спросил: - А что у вас в руках было? - Лопата, - сумрачно ответил Копылов. - Зачем?! - напрягся Пафонов. Копылов утратил уверенность. - Подобрал там же... на кладбище. Пафонов шел в дальнейшее наступление. - Где именно? Копылов отвечал не очень охотно: - Возле могилы свежей... из Рязани молоденькую хоронили, там ва- лялась с тех пор... Мы тоже, когда свою Аленушку хоронили, позабыли лопату. Если б не забыли, может и не разрыл никто могилку... Да вам-то какая забота? Пафонов задал встречный вопрос: - Вы осведомлены о трагедии? Копылов глухо буркнул: - Убили девчонку. - Именно, - подтвердил Пафонов и добавил, - а труп закопали в од- ну из могил. Естественно, что вызывает подозрение человек, шастающий по ночам на погосте, да еще и с лопатой, плюс ко всему таящийся от случайных глаз. - Ты думаешь, что я что ли ее убил?! - повысил голос Копылов. - Тыкать-то особо не надо! - взял на полтона выше и Пафонов. - Упеку в кутузку, сразу присмиреешь! - Не имеете права... - пробубнил Копылов. - Имею, - заявил Пафонов, - поскольку подозрительно ведешь себя, Валерочка. Теперь он перешел на "ты", а Копылов стал обращаться к нему на "вы". - Да это Жорка натворил! - запальчиво произнес Копылов. - Уверяю вас, гражданин начальник, точно он! - Какие доказательства? - заинтересовался Пафонов. - Странно он себя вел на похоронах и после, очень подозрительно, - Копылов яростно вогнал топор в землю, - будто свихнулся. Пафонов вздрогнул, когда хозяин замахнулся топором и порадовался, что тот в сумраке не заметил его испуга. - Выкладывай! - чересчур сурово потребовал он, желая скрыть собс- твенное малодушие. ... Ранним утром двадцать седьмого июня кладбище выглядело скорее парком, чем местом последнего пристанища человека. Солнце светило нас- только ярко, что пробивалось и сквозь плотную листву вековых вязов и дубов. Заливались пичужки. Похоронная процессия медленно шла по блику- ющей веселыми зайчиками аллее. Четверо угрюмых мужчин несли, обитый розовой тканью с белыми рюшами, гроб, за которым берли причитающие женщины. Чуть приотстав шагали могильщики с крышкой гроба и покуривали в кулаки, из приличия, чтобы не особенно бросалось в глаза. За ними кучковались любопытствующие пацаны. Эти позволяли себе скабрезные шу- точки и постоянно прыскали смехом, не слишком-то явно, а исподтишка. У свежевырытой могилы процессия остановилась. Гроб опустили на заранее подготовленные козлы. - Эх, дочка! - всхлипнул отец покойной, шестидесятилетний старик, и махнул отчаянно рукой, мол, чего теперь говорить. Мать ее заголоси- ла. Заплакали и другие женщины. - Сказал бы хоть чего, - прикрывая рот платком призвала вдовца его мать, крохотная как ребенок женщина, - как не родной стоишь! Перед людьми неудобно. Георгий Шиков кашлянул и одернул не очень ладно сидящий на нем черный пиджак. Все посмотрели на него выжидающе. Он кашлянул еще раз и промолчал. Возникла неловкая пауза. Могильщики переглянулись, побросали цигарки и принялись деловито приколачивать крышку к гробу. Мать покойной ревела ревмя, всхлипнул и отец, прижал к себе безу- тешную супругу. Показалась слеза в глазах и матери вдовца, а он стоял будто аршин проглотил. Глаза выкачены, рот плотно зажат в белую нить. Под днище гроба продели веревки, опустили аккуратно гроб в яму, вытянули веревки и каждый стал бросать в могилу пригоршни земли. Даже пацаны присмирели и кинули вниз по комочку. Бросил и Шиков. Но тут, то ли поскользнулся, то ли сам спрыгнул, но обрушился плашмя на гроб и забился, завизжал. Толпа охнула и засуетилась. Один из пацанов, Витек Елдырин, захохотал вдруг заливисто, но по- лучил от отца покойной затрещину и примолк, потирая ушибленный заты- лок. Шикова вытащили из ямы с большим трудом. Перепачкались все. Он же отбивался так рьяно, словно жаждал быть закопанным вместе с умершей женой. Дрался, кусался, матерился. На губах его пузырилась пена. - Помешался, Господи... - разнеслось в толпе. - Сынок, сына, сынуля! - успокаивала его мать. Он вдруг словно очнулся и затих. Его увели под руки. Могилу зарыли без него. Молча выпили по стаканчику и пошли к вы- ходу. - Опозорил на весь свет! - вырвалось у матери покойной. А отец усопшей сплюнул и объявил: - Дурак! Мать вдовца, провожавшая сына до дома, как раз возвращалась об- ратно и в этот миг входила в ворота кладбища. Услышав проклятия в ад- рес сына, она резко повернула вспять, заявив во всеуслышанье: - Да пропадите вы пропадом, семья уголовничков! ... Копылов примолк. Пафонов прицепился к слову. - Семья уголовничков? Почему она вас так назвала? Копылов глухо проговорил: - Дед наш сидел в тридцать восьмом за мешок пшеницы, папанька за драку один раз, другой раз спер на заводе детальку какую-то, третий за наезд автомобильный... Пафонов чувствовал, что тот не досказывает. - А ты сам? - Я тоже сиживал, - неохотно поделился Копылов. Пафонов полюбопытствовал: - По какой статье? - Сто семнадцатой, - буркнул Копылов и опустил голову. - Давно это было... - Ага! - Пафонов припомнил, что по старому Уголовному кодексу, сто семнадцатая статья была за изнасилование. - Да я только школу окончил, - между тем оправдывался Копылов. - Как раз выпускной вечер был, ну втихаря с ребятами портвешку выпили, а потом рассвет пошли дружной ватагой встречать. С девчатами вместе. Вот я там одну деваху и затащил в кусты... Сопротивлялась она, а я подда- тый, возбудился до чертиков, платье на ней изорвал, отколотил до крови и добился своего... Вот... Короче, по полной отсидел! Пафонов спросил: - Не женился ни разу? Копылов обреченно произнес: - Нет. Проблемы у меня возникли после зоны с этим делом. Просту- дил там мочевой пузырь, во-первых. Потом однажды в драке зеки мне яйца отбили... Вернулся инвалидом, считай. Лечился, но чего-то как-то не впрок мне лечение пошло. Один живу, короче. Пафонов старался во тьме разглядеть мимику собеседника. - Презираешь? - горестно усмехнулся тот. - Нет, сочувствую. Дорого ты заплатил за мимолетную похоть, - а сам прикидывал в уме: "Ведь этот импотент вполне может быть некрофи- лом!" - Я никого не убивал! - будто проник в его мысли Копылов. - И не насиловал никого больше ни разу... И вообще, у меня бабы-то сроду тол- ком не было... - А как вы узнали о том, что могила сестры осквернена? - спросил Пафонов. Копылов принялся рассказывать: - У меня выходной в этот день был. Накануне тоже, когда похоро- ны... Вот. Ну и прибег Гордей-почтарь и вопит, мол, беда, то да се... Мы с батей вскинулись, побежали... Коромыслов припилил на кладбище, поохал, поахал... Зарыли обратно, а тут и Жорка является. И спрашивает гад, мол, кому это понадобилось? Батя мой курил, а тут окурок швырнул и говорит... уж не знаю, зятек! Тот побледнел, аж рыжие веснушки выс- тупили и ручонки задрожали... Батя на него с кулаками попер, но я впе- ред него успел и таракану этому рыжему впаял в пятачину... Но ведь там Коромыслов торчал... Не дал развернуться... Еще и батя опомнился, цик- нул на меня... Короче, ушли мы с папаней... Рыжий это и разрыл! Пафонов хмыкнул: - Откуда такая уверенность? - А кому еще-то надо? - растерялся Копылов. - Тебе... - еле слышно промолвил Пафонов. - Вон отсель! - заорал Копылов и схватился за топорище. Но не вы- дернул топор из земли, а будто опирался на него. - Ну-ну-ну... - Пафонов поднялся и заулыбался дружески, хотя в темноте его улыбка и не очень-то была заметна. - Спокойной ночи! Направился к калитке. - Прощевайте! - прогудел Копылов. - Нет, до свидания... - возразил ласково Пафонов. - До скорого! Копылов не ответил, но послышался удар и треск: вероятно, в серд- цах рубанул топором по полену. ... Дарья Чесночникова осторожно выкарабкалась из оконца избы в пали- садник, пробралась сквозь заросли золотых шаров, отворила калитку и припустила ланью по улице к дому Алевтины Наседкиной. "Он спит, кажет- ся, в терраске, - прыгали на бегу мысли девушки, - постучусь, выклик- ну, погуляем... Он поди целуется-то не как нашенские, а по-городскому, сладко-сладко!" - Ай! - ударилась она вдруг с разбегу в человека, бредущего по темной слободке. - Дашутка? - весьма изумился тот. - Вы? - оторопела и девушка, поскольку это был именно тот, к кому она стремглав бежала, то бишь, потенциальный жених Юрий Пафонов. - Куда тебя, красавица, нелегкая несет? - Да так... - теперь Дарья не собиралась признаваться симпатично- му москвичу, что хотела заполучить лично его на свидание. Сердце ее радостно колотилось: "Ах, как все удачно сложилось!" - Не опасно ли столь поздно гулять в одиночестве? - Пафонов изв- лек свой брегет и отщелкнул крышку. Заиграла старинная мелодия. - Ой! - поразилась Дарья. - Какая прелесть! Знакомая музычка... Кажется, из песенки Филиппа Киркорова? Пафонов улыбнулся. - Почти угадала... Это Вивальди, эпоха барокко. Девушка смущенно потупилась. - Между прочим, одиннадцать вечера, - сказал Пафонов. - Не боишся лихого парня? Дарья слихачила: - Ха! Пафонов передразнил ее: - Ха... а вон что с подружкой твоей приключилось... - Это Витька Елдырин! - проговрила тихо, но очень уверенно Дарья. - Ишь ты! - Пафонов не любил безапелляционных заявлений. - Почему именно Елдырин убил Фролову? Какие свидетельства? Девушка взолнованно заговорила: - А такие! Я раньше молчала, а теперь скажу! Он к ней перед сеан- сом приставал, но она отбилась, даже пощечину ему влепила будь здоров, а потом, когда она вышла посреди сеанса, то он тут же за ней следом выбежал... - Тут же? - переспросил Пафонов, припомнив, что Витек уверял, что остался на месте. Дарья кивнула. - Через пару секунд. И вернулся лишь почти в конце фильма, а по- том, когда мы все в Лягушиху пошли, он приотстал и... В общем, навер- ное, посреди фильма убил ее, а потом остался, чтобы припрятать труп! - Ты девушка с бурным воображением, - заметил Пафонов. - Скажи, пожалуйста, на какой примерно минуте фильма Марина Фролова поднялась и вышла? Дарья обиженно бросила: - Вам с девушкой кроме как о других девушках говорить не о чем? - О других мертвых девушках... - поправил с упреком Пафонов. - Не помню я, - замкнулась Дарья. - Все что могла, сказала. - Что ж, - Пафонов дотронулся шутливо пальцем до ямочки на ее щечке, - побеседуем о чем-нибудь более отвлеченном... напрмер, о пого- де. Этим летом она жарка и горяча, как ваша испепеляющая красота, Дарьюшка. Дарья довольно рассмеялась. - Товарищ капитан! Товарищ капитан! - раздалось встревоженное из мглы улицы. - Капитан Пафонов! Кто-то бежал им навстречу. Застопорился впритык. Это был младший сержант Павел Утехин. Он козырнул и, наспех отдышавшись, выдал: - Витька Елдырин! - Что? - нетерпеливо спросил Пафонов. Утехин опять выпалил: - Витька Елдырин! - Что Витька Елдырин?! - Пафонов уже терял терпение. - Витька Елдырин повесился! - Ай! - вцепилась в рукав Пафонова Дарья. - Где его дом? - посуровел Пафонов. - Там! - махнул в темноту Утехин. - Я знаю! - Дарья повлекла Пафонова за собой. Рядом поскакал и младший сержант. - Не насмерть! - задыхаясь выпалил он. Пафонов на секунду замер. Девушку кинуло на него. Она блаженно зажмурилась, прильнув к его груди. - Говори! - потребовал от Утехина Пафонов. - Короче, он сидел, телевизор смотрел, вместе со всей семьей сво- ей... бабка, дедка, мать, отец, четверо младших сестер, но вдруг молча встал, вышел в сени и на чердак полез... Это родня потом рассказала... Дедка говорит, чегой-то малой наверху позабыл... Послал внучку гля- нуть... Та полезла и вдруг слышат крик ее истошный... Кинулись, а он на стропилах висит, хрипит... Отец влез, перерезал веревку, стянули его вниз... Отошел вроде... Водой его окатили... Отнесли в избу, на кровать уложили, он вроде заснул и они успокоились... Опять к телеви- зору сели, но без звука смотрят, чтобы парня слышать... А он вдруг вскочил и в кухонку метнулся... Они за ним, а он нож успел схватить и по вене на левой руке раза два чирканул... Кровища хлестанула фонта- ном! Пафонов рванулся вперед. Дарья отлетела в сторону, упала, но вскочила тут же и побежала вслед. Утехин галопировал рядом с Пафоновым и на ходу продолжал расска- зывать: - Перевязали они ему руку... Сеструха одна побежала в райбольни- цу... другая к соседу, у того мотоцикл с коляской, чтобы братка в больницу доставить... А он все вопит, мол, это я виноват в смерти Ма- ринки! Это я виноват! Рыдает, убивается и клянет себя! В общем, отвез- ли его уже в больницу... Пафонов опять застопорился и Дарью снова прибило к нему. - Так зачем же нам бежать к нему домой? - вопросил Пафонов. - Не знаю, - пожал плечами Павел. - Витька без сознания, под ка- пельницей, много крови потерял. - Я же говорила! - шепнула страстно в плечо Пафонова Дарья. - Это он убийца! Пафонов машинально погладил приластившуюся девушку по волосам, но заметил стыдливую улыбочку юного милиционера и довольно резко отстра- нил поклонницу: - Быстро домой, детка, и бай-бай! - О-хо-хо! - оскорбленно воскликнула она. - Подумаешь, москвич! За меня, между прочим, негр американский сватался, когда я в пединсти- тут тот год поступала! Пафонов не обращая на нее внимания двинулся прочь. Утехин засеме- нил возле. ... Запрудненская райбольница, располагающаяся в одноэтажном длинном деревянном здании, имела и реанимационную палату, которая правда прак- тически постоянно пустовала и это, конечно, к счастью. Но сейчас там находился Виктор Елдырин. Вся его родня сидела на банкетках вдоль стен за дверью и нервно прислушивалась к звукам изнутри. Только что в палату вошли местный участковый старшина Коромыслов и московский милиционер, гостивший у Алевтины Наседкиной, капитан Юрий Пафонов. Дверь отворилась и мили- цейские чины вышли в коридор. На обоих были накинуты белые халаты. Они тут же скинули их и отдали медецинской сестре, сопровождавшей их. - Что он? - с тревогой обратилась к Коромыслову мать Витька. - Выдюжит! - обнадежил ее участковый, а Пафонов с подбадривающей улыбкой закивал. - Елдыринская порода! - прогундосил гордо отец. Сестренки облег- ченно заулыбались. - Шли бы вы отдыхать, - сочувственно сказал семейству Коромыслов, - ночь на дворе. Тебе ведь, Антонина, завтра раным-рано на дойку, а тебе, Сергей Федорович, на МТС, комбайны к страде уборочной гото- вить... - Нет, уж мы покимарим туточки, - возразила твердо мать и осталь- ные поддержали ее. Коромыслов и Пафонов вышли на улицу. - Эх, ночька-то какая дивная! - протянул с грустным вздохом участковый. - Тебе бы, Юраха, только б влюбляться сейчас, а ты со мной стариком маешся... - Успею еще повлюбляться, - усмехнулся Пафонов. - Вы лучше расс- кажите, что удалось у народишки выведать полезного. Коромыслов опять вздохнул, но уже без недавней романтики. - Не в пользу Витька Елдырина эти сведения... Пафонов подбодрил его: - Ну-ну! Коромыслов веско начал: - Во-первых, многие видели как он перед сеансом к Маринке приста- вал... Раньше помалкивали, а теперь, когда девчонку убитой нашли, ста- ли колоться. Матрена Елдырина говорит... - Матрена Елдырина? - перебил участкового Пафонов. - Родственница Витька? Коромыслов удивленно посмотрел на него. - Нет, у нас тут Елдыриных пруд пруди... Итак, Матрена Елдырина, она возле клуба живет, на огород пошла зачем-то и видит Витёк тащит к погребу Маринку, а та отбивается как может... Баба заголосила на них, Витек и выпустил девку. Это перед сеансом было. Пафонов уточнил: - Во сколько сеанс начался? - В девятнадцать тридцать, - четко ответил старшина. - А в восемь закрывается сельпо, которое тоже аккурат на площади Ленина расположе- но. Продавщица магазин замкнула и домой почапала. Продавщицу, кстати, Екатерина Елдырина зовут и она не родня ни Витьку, ни вышеупомянутой Матрене. И тут Катька увидела как из клуба вышла Маринка Фролова, ог- лянулась туда-сюда и прямиком в сторону Лягушихи поперла, то есть, по улице Гагарина, которая на большак лягушихинский выходит. А немного погодя из киношки Витёк Елдырин выскочил, тоже оглянулся, но заполошно так, увидал вдалеке Маринку и припустил за ней. Далее Катька-продавщи- ца свернула на улицу Валентины Терешковой и больше ничего сказать не может. - Так-так-так, - покусал заусенец Пафонов. - Все это подтверждает слова Дарьи Чесночниковой. Только что она мне рассказала примерно то же самое. - Но это еще не все! - заявил Коромыслов. - Далее Маринку и Вить- ка видела Светлана Елдырина, она живет у околицы, аккурат на краю Зап- рудного. - И данная Елдырина также не родственница Витьку и прежним Елды- риным? - с долей иронии спросил Пафонов. - Она в родстве с Матреной Елдыриной, - серьезно возразил Коро- мыслов, - но очень отдаленном. По мужу. Кажется, его бабка была... - Хорошо, Бог с ними! - отмахнулся Пафонов. - Что же сия Елдырина показала? - А то, что Витек опять же приставал к Маринке и более того, - Коромыслов выдержал многозначительную паузу, - повлек ее в сторону по- госта! Пафонов цвиркнул зубом. - Ага! Коромыслов продолжил: - Маринка при этом сильно упиралась, но Витек ее пересилил! - И Светлана Елдырина на это спокойно взирала и ничего не предп- риняла? - осуждающе поинтересовался Пафонов. - Взирала и не предприняла, - развел руками Коромыслов. - Не за- хотела в чужие дела вмешиваться. С мужем посплетничала потом и не бо- лее. - И еще раз в этот вечер она их не видела? - спросил Пафонов. - По одному или врозь? - Она нет, - сказал Коромыслов, - но Тамара Карпова, которая жи- вет тоже по улице Гагарина, но вблизи к площади Ленина, видела как Ви- тек возвращался в клуб. Бежал, запыхавшийся, всклокоченный, лицо иско- режанное... К клубу подбежал, охорошился наспех и вошел внутрь. Тамар- ка Карпова как раз в этот момент из хлева выходила, корову доила, а доит она ее всегда в одно и то же время, в полдевятого... то есть, когда закончила доить, то было минут без десяти девять... - Хорошо хоть не Елдырина, - пробубнил задумчиво Пафонов. - Чего? - не расслышал Коромыслов. - Хоть не Елдырина эта Карпова хорошо говорю! - прокричал ему в ухо Пафонов и Коромыслов отшатнулся с кривой гримассой. - Ошалел совсем, чертяка! - Извините, Борис Капитоныч, - улыбнулся Пафонов и озабоченно сказал. - Надо бы к Витьку охрану приставить. - Драпанет что ли, думаешь? - изумился Коромыслов. - Он же столь- ко крови потерял! От сестер переливали даже... Повезло братцу, у всех подходящая группа крови. - Какая у него группа крови? - сощурился Пафонов. - Первая, резус фактор отрицательный. У сестер первая, вторая и третья, но для первой группы они все подходят. - Угу, - кивнул Пафонов, - Я помню школьные уроки анатомии. Для первой группы крови подходят все остальные, для второй - вторая и выс- шие, для третьей - третья и четвертая, а для четвертой только сама четвертая... Хотя парень и ослаблен, все-таки подстраховаться надо, а то потом локти кусать будем, если исчезнет. - Ладно, - произнес Коромыслов, - распоряжусь насчет дежурств возле койки. И тут же окликнул переминающегося в сторонке Павла Утехина. - Пашка! До утра стой под окном реанимации, а утром тебя Андрюха Елдырин сменит... - Елдырин? - шокировался окончательно Пафонов. - У вас и в менту- ре Елдырин свой имеется? - Да уж, - хохотнул Коромыслов, - а как же! Причем, не один, а двое: Андрюха Елдырин и Колька Елдырин. Андрюха сын Матрены Елдыриной, а Николай сын Катьки-продавщицы. - Круто... - только и проговрил Пафонов, но тут же сосредоточил- ся. - Итак, на сегодня итоговый сбор отмените, а завтра к семи утра, чтоб оперативные донесения от каждого лежали у меня в гамаке... Тьфу, на столе... у вас, значитца, в конторе! - Будет сделано! - усмехнулся добродушно Коромыслов. - Айда спать в самом деле! А то уже заговариваешся... - Айда! - со смаком потянулся и широчайше зевнул капитан Юрий Па- фонов. 6. Пафонов проспал семичасовой сбор, который сам же и назначил, и поднялся лишь в девять утра. Наспех умылся, окатился с головой двумя ведрами холодной воды, быстро вылакал двухлитровую крынку парного мо- лока с полбатоном белого хлеба и спешно направил свои стопы в мили- цейскую контору. На ходу приводил мысли в порядок. Еще вчера засыпая он наметил примерный план задач на нынешний день, среду, седьмое июля, а также подвел начальные итоги столь необычного дела. Подозреваемых имелось предостаточно. Конечно, под номером один выступал Виктор Елдырин, но Пафонов давно понял, что первый претендент на тюремную камеру, обычно оказывается невиновным, но, с другой сторо- ны, а вдруг случится так, что данная закономерность нарушится и пер- вый, собственно, окажется единственным? И все же, хотя все факты выс- тупали против Витька и лично у Пафонова с парнем были неувязочки, мос- ковский сыщик сильно сомневался в способности юноши совершить столь дикое преступление. Некрофил - этот тот, у которого что-то не залади- лось с живыми, теплыми женщинами. Вряд ли Елдырин страдал от дамского невнимания. И по жизни ущербным он не был, даже отчасти лидерствовал в своей возрастной компании. Некоторая размолвка с возлюбленной вряд ли могла внезапно превратить парня в кровожадного монстра. Хотя, не зря говорится, чужая душа - потёмки. Пафонов более склонен был видеть в роли маньяка-некрофила дере- венского придурка Антошу, либо братца покойной жены Шикова, импотента Копылова, или же самого муженька, бухгалтера Георгия Шикова. В кон- це-концов этим подонком мог быть и отец жертвы - Терентий Фролов. Па- фонову не давали покоя слова малолетнего Макарки, обвиняющего в убийс- тве его сестры Марины Фроловой их родного папаши, все того же Терен- тия. Маньяком мог быть, в конце-концов, и кладбищенский сторож Михеич. Ну и что, что семьдесят лет? Возможно, он использовал в качестве рабо- чей силы придурковатого Антошу, а сам извращенно развлекался. Пожиз- ненная отсидка на погосте к добру не приведет. Примерно так размышлял Пафонов направляясь в запрудненский отдел милиции. ... Старшина Коромыслов вскочил со стула и схватился за волосы. Сия бурная реакция сельского участкового приключилась на невозмутимую фра- зочку Юрия Пафонова, восседающего за письменным столом инспектора. Пребывающие помимо них в кабинете еще двое молодых милиционеров густо зарделись. - А что? - очаровательно улыбнулся Пафонов. - Анализ... анализ... - хватая ртом воздух просипел Коромыслов, - анализ... анализ... - Необходимо собрать у граждан, - спокойно произнес Пафонов, - сперму на анализ... естественно, у мужского населения. Коромыслов и два младших сержанта ошеломленно молчали. Наконец участковый молвил: - А как же это делать? Возле ложа супружеского дежурить с баноч- кой или доить что ли мужиков-то? Он растерянно усмехнулся. Парни-милиционеры прыснули. Один из них давясь смехом предложил: - Аппарат машинного доения на ферме возьмем, пусть отсасывает! Там на каждом четрыре насадки, сразу по-четверо обрабатывать будем! - Заткнись, Колька! - осек его Коромыслов и снова недоуменно воп- росил Пафонова. - Как же это в Москве делается? - Очень просто, - повел подробный рассказ Пафонов, - вызываем че- ловека сюда, окна плотно зашториваем, включаем лампу настольную, а ее красной тряпкой накрываем для придания интимной обстановки, на стенку лепим картинку с голой красоткой из западного журнала, или несколько картинок... Пафонов мечтательно завел глаза. Раскрыли рты и парни-милиционе- ры. Коромыслов тьфукнул и возмущенно заговорил: - Это у вас таким мудацким развратом в московской милиции занима- ются?! Нет! Я в отставку сразу рапорт подам! Пусть до пенсии не дотя- нул, насрать! Засмеют же люди! Проходу потом не дадут до самой смерти! Дояром прозовут мудёвым! Нет! В отставку! Пафонов хотел что-то возразить, но тут заверещал телефон и он снял трубку. - А! Это ты, Батыр. Привет! Я как раз тоже собирался тебе зво- нить. - Будь здоров! - донесся голос Курмангалиева. - Как успехи, Юрок? Пафонов отозвался со вздохом: - Копошимся помаленьку. Как с экспертизой? Сперму во влагалище девушки обнаружили? - Да, - ответил Курмангалиев. Пафонов кивнул и победно глянул на своих временных подчиненных. - Я хочу произвести изъятие спермы у местного населения, - сказал он, - но мои коллеги выражают протест. - Изъятие спермы? - Курмангалиев хохотнул. - Юрий, ты в своем ре- пертуаре! Это вовсе не обязательно. Достаточно знать группу крови, ведь по сперме она определяется очень точно. - Вот как? - несколько разочаровался Пафонов, но тут же и вздох- нул с облегчением. - Отлично! Какая же группа крови в сперме, обнару- женной во влагалище Фроловой? Курмангалиев сказал: - Первая группа, резус фактор отрицательный. - Точь в точь как у Виктора Елдырина, - проговорил Пафонов. - Это приятель убитой, пытавшийся вчера покончить с собой. Сейчас он в реа- нимации здешней больницы. - В трупе Агафоновой Татьяны, кстати, хотя совокупление явно бы- ло, никаких инвазивных спермовлияний не обнаружено, - сообщил Курман- галиев. - А поверхностных? Может быть, преступник эякулировал сперму не внутрь, а наружу, - предположил Пафонов. - Это вполне возможно, но экспертиза, увы, ничего на теле и одеж- де данного трупа не обнаружила, - сказал Курмангалиев. - Возможно, некрофил не достиг, так сказать, любовного апогея. Пафонов не мог успокоиться. - А соскобы из-под ногтей Фроловой что показали? Курмангалиев разочаровал его. - Почва и только. Эксперты утвержадают, что почва именно из той самой могилы, где жертва была обнаружена. - Жаль, что ничего другого она не зацепила, - прокомментировал Пафонов. - Что ж, спасибо. - Тебе спасибо, что согласился помочь, - отозвался Курмангалиев. - Кстати, тело девушки уже можно возвратить для захоронения. Хоть се- годня. Пафонов проговорил без эмоций: - Насчет захоронения, это со старшиной Коромысловым решайте, он перезвонит тебе позднее. Коромыслов встрепенулся и быстро сказал: - Родители ее кремировать решили. Я вчера это с ними выяснил. Не хотят, чтобы кто-либо еще к ней прикоснулся. Пусть распорядятся там, чтобы сегодня же сожгли, а я к вечеру подъеду с деньгами и урну забе- ру. Пафонов передал Курмангалиеву слова участкового. - Что ж, хорошо, пусть будет так, хотя обычно прах возвращают не ранее трех дней после кремации, но мы поторопим с этим вопросом, - заключил тот. - Желаю удачи! - Взаимно. Пока! - и Пафонов повесил трубку, спросив тут же у собравшихся. - А почему я не вижу Павла Утехина? - Он же всю ночь дежурил под окнами реанимации, - защитил парень- ка Коромылов. - Теперь спит дома. Вечером объявится. А на посту его сменил Андрей Елдырин. - Хорошо, - согласился Пафонов. - Значитца, так! Вы, Борис Капи- тонович, продолжите душещипательные беседы с народом. Чтобы ни одна живая душа не осталась не допрошенной! Коромыслов сумрачно пробурчал: - Первым делом я к Терентию загляну Фролову. Не знаю, не переду- мали ли они с кремацией... Я эту заботу, конечно, под свой контроль взял, но... Эх, слишком Фроловы молодые, как им сейчас это все дюже тяжело! Пафонов нетерпеливо кивнул и продолжил: - Далее. Вот этот младший сержант... - Николай Елдырин! - подскочил и молодцевато вытянулся один из милиционеров. Улыбался он от уха и до уха, обнажая ядреные белые зубы. Между передними у него имелась значительная щербинка. "Сплевывать удобно", - улыбнулся Пафонов и спросил: - Сын продавщицы сельпо? - Так точно! - отчеканил тот. Сквозь щербинку звучал легкий прис- вист. - Ты, Коля, будешь гулять по кладбищу, - дал весельчаку наказ Па- фонов, - очень внимательно гулять и желательно не бросаться в глаза чтобы... - Понял! - свистанул Николай. - Шпионить! - Почти, - кивнул Пафонов, - вести наружное наблюдение. Тот выкрикнул: - Есть! - А этот младший сержант, - Пафонов окинул сомневающимся взглядом второго юного стража порядка, щупленького, низенького, еще и сутулень- кого плюс ко всему, - будет связным между нами. Как тебя звать-вели- чать? Лилипут вскочил, умудрясь споткнуться при этом, но удержал равно- весие и пискнул: - Всеволод Разумовский! - Он барских кровей, - с уважением заметил Коромыслов. "Измельчало дворянство!" - иронично подумал Пафонов и поинтересо- вался: - Понял задание, граф? - Из князей мы, - с достоинством поправил карлик и пронзительно выпалил. - Так точно, задание понято! - Тогда приступайте к выполнению, господа менты, - ухмыльнулся Пафонов. ... Рядовой Андрей Елдырин, тучный, румяный молодец неплохо подгото- вился к вахте возле больницы. Взял с собой двухлитровую пластмассовую бутыль с клюквенным охлажденным компотом, стопку блинов, банку меда, а для души маленький транзисторный радиоприемник. Со всем этим удоволь- ствием он устроился напротив окна реанимационной палаты в теньке боль- ничного сада. Капитан Юрий Пафонов застал его безмятежно спящим впривалку к яб- лоньке. Жирный рот парня был вымазан медом и вокруг него вились пчелы. В одной руке рядовой держал свернутый и надкушеный блин, а в другой опорожненную кружку. - Кхе-кхе, - ненавязчиво покашлял Пафонов и постовой разлепил ве- ки. С полминуты он пялился бессмысленным осоловелым взором в прост- ранство, потом зевнул и наконец сообразил где находится. - Вы кто? - поднял он глаза на подошедшего и узнал московского милиционера. - Ой! Попытался встать, но при его массе это было не слишком-то просто. Пафонов протянул неуклюжему служаке руку. Тот протянул свою, но ту, что с блином. Тут же отбросил его, выпустил и кружку, и поднял- ся-таки без посторонней помощи. Огладил форму на колеблющемся как желе брюшке. - На вверенном мне участке без происшествий! - доложился он. Пафонов махнул рукой и шагнул к окну, подтянулся и заглянул в ре- анимационную палату. Виктор Елдырин лежал на месте. Он пришел в созна- ние и прореагировал медленным поворотом головы на заглядывающего в стекло человека. Пафонов спрыгнул на землю. - Твое счастье, что все в порядке, - сказал он толстяку, - но впредь, чтобы не смел дрыхнуть на посту! Увижу... проколю пузо! Жирняга схватился пухлыми ладошками за живот и румяные щеки его поблёкли. Пафонов двинулся ко входу в больницу. Почувствовал, что следом кто-то крадется, решил, что это толстяк и резко обернулся с гневным лицом, но обнаружил перед собой лилипутс- кого Всеволода Разумовского. - Чего ты, граф, за мной следишь? - сощурился Пафонов. - Вы же сказали, что я связной, - растерялся Разумовский. Пафонов поскреб затылок. - Знаешь что, иди и сиди в конторе, ведь у вас там совсем пусто теперь. Мало ли что... Принимай телефонограммы и вообще... дежурь! Как прийдет Коромыслов, тогда беги меня искать и доложишь обстановку. - Задание понято! - звонко пропищал Разумовский и, словно на учебном плацу, ръяно отдал честь, картинно развернулся и, печатая шаг по пыльной тропе, замаршировал прочь. "Клоунская группа какая-то собралась!" - обалдело смотрел ему вслед Пафонов. - Но делать нечего, надо сотрудничать с теми, которые имеются... - вслух утешил он себя и вошел в здание. Возле реанимационной палаты пребывала лишь одна из Витьковых сестренок. Остальная родня, вероятно, все же занялась повседневными делами. Пафонов поздоровался с девчушкой и вошел в палату. Возле больного сидела на табурете медсестра. Пафонов пропросил ее ненадолго оставить их. - Как самочувствие? - присел сыщик на освободившийся табурет. - Жив, - едва-едва произнес Витек. Был он осунувшийся, бескров- ный. В вены обеих рук его были подведены капельницы. - Что за суицидальные порывы? Витек не понял: - А? - Чего вдруг жить надоело? - перевел Пафонов. Витек поморщился. - В петлю лезть не побоялся, - сказал Пафонов, - а отвечать перед людьми за содеяное бздишь! Парень нахмурился. - За какое содеяное? Пафонов резко высказал: - За такое! Ты ведь, когда резался-вешался, орал, что виноват в смерти Марины Фроловой, так что колись! - Нет, я не я... - затарахтел Витек, - я не то имел в виду... я не виноват! - Не ври, следствию уже все известно, - беззастеничво лгал Пафо- нов, - выкладывай все как на духу, зачтется тебе как чистосердечное признание. По щекам Витька поползли слезы. - Слушай, не дави на жалость, - разозлился Пафонов. - Ты говорил, что во время сеанса не выходил из кино, но есть свидетельские показа- ния, указывающие на обратное. Это - во-первых. То есть, ты уже мне туфту впарил. Во-вторых, твоя сперма обнаружена во влагалище убитой Фроловой. Что вытаращился? Тебе прямая дорога из реанимации в следс- твенный изолятор, ясно? - Да, я не совсем был честен... но не потому, что хотел запутать вас... я вообще еще не знал тогда, что Маринку... - Елдырин всхлипнул, - что ее убили! Я не знал. Да, я вышел вслед за ней из клуба и догнал на дороге, мы шли вместе, препирались и так далее... она свернула за- чем-то к погосту... в общем, неподалеку от церкви я затащил ее в тра- ву... там высокая трава везде, по пояс вымахала, ну и... трахнул. Ма- ринка, кстати, сопротивлялась для вида, а самой приятно было... но когда мы из бурьяна выбрались, то увидали, что в окошко из церкви кто-то смотрит... Окошко наверху было, там вроде батюшкина комнатка... Маринка испугалась, что это батюшка и заругалась на меня, мол, прова- ливай быстро! Я и пошел обратно в кино, а она должна была другой доро- гой домой идти... То есть, я так думал, а как на самом деле она посту- пила - не знаю... - Вот как... - озадачился Пафонов. - Вас точно видел кто-то из церкви? Витек твердо заявил: - Сто пудов! Пафонов полюбопытствовал: - Ты не узнал его или ее? Витек разъяснил: - Нет. Вообще, это Маринка спохватилась, гля, говорит, батюшка из окна наблюдает! Я быстро глянул, вижу кто-то, но в окне темно, только фигура человеческая видна, а непонятно чья именно... Может, батюшка, может, староста или кто из служек... Я же специально не вглядывался, бежать скорее. "Еще один подозреваемый, в окошке!" - отметил про себя Пафонов. - Ладно, Витек, выздоравливай, - Пафонов поднялся, - а я проверю твои показания и, если ты опять пургу нагнал, то тут же веревку тебе намыленную принесу... пожалуйста, вешайся, а я из-под тебя еще и табу- реточку выбью, да и за ножки одерну для порядка. Усек? Елдырин ничего не ответил, только поежился. ... Церковная трапезная располагалась в небольшой полуподвальной ком- натушке с овальными сводами. Окон в ней не имелось и свет исходил лишь от лампадок под святыми образами в красном углу. Посреди комнаты тянулся широкий стол, окруженный лавками. Как раз проходила дневная трапеза. Во главе стола сидел священник - отец Алек- сандр. Он был очень молод, недавний выпускник богословской академии при Сергиево-Посадской Лавре. Батюшка имел густую окладистую русую бо- роду, придававшую его лицу, несмотря на юношескую свежесть, подобающую сану степенность. Помимо священника трапезничали староста, три певчих девушки, двое юношей-служек, две старушки и дурачок Антоша. - Приятного аппетита! - вшагнул в трапезную капитан Юрий Пафонов. В помещении было тихо, лишь слегка позвякивали ложки о миски с похлебкой, а теперь и вовсе воцарилась тишина. Общество замерло и с невероятным изумлением взирало на гостя. Наконец одна из старушек подхватилась с места и убежала в кухню, принесла миску с похлебкой и поставила на стол. Поклонилась легонько незнакомцу. Пафонов, оборотившись к иконам в дальнем углу, неловко перекрес- тился, сел на лавку и перекрестил пищу, затем забормотал "Отче наш...", но на половине молитвы запнулся и в сильном смущении принялся за еду. Это была какая-то рисовая похлебка, слегка забеленная молоком. После нее подали перловую кашу. Пафонов служил в армии и перловка ас- социировалась у него с казармой, поэтому он терпеть не мог данную кру- пу, но из приличия съел кашу дочиста. В завершении принесли кастрюлю компота, который каждый наливал себе черпаком в алюминиевые кружки, тоже напоминавшие о казарме или тюрьме. На протяжении всей трапезы никто не обмолвился ни словечком. Мол- чал и Пафонов, но исподволь наблюдал за присутствующими. Закончив есть, все поднялись и повернулись к образам, вслух замо- лились. Пафонов тоже смотрел на иконы, но в замешательстве. Он не си- лен был в православных обрядах. Стоя так минуты три, Пафонов с удивле- нием отметил, что дурачок Антоша довольно четко выговаривает слова мо- литвы, хотя и чуток гундосит. Пафонов же почему-то думал, что парень немой или глуп настолько, что говорить попросту не умеет. В конце концов все потянулись к выходу. Пафонов с радостью выско- чил на улицу. Дождался священника, который был лет на пять моложе его, поздоровался и, представившись, уважительно сказал: - Я, батюшка, по сугубо мирскому делу. Видите ли, первого июля бы- ла убита жительница Запрудного, вернее слободки Лягушиха, некая Марина Фролова, восемнадцати лет. Ее жених Виктор Елдырин уверяет нас, что вечером того же числа его вместе со Фроловой видел какой-то человек из церкви... Священник внимательно слушал оперативника, но в ясных глазах его не возникло никакого конкретного движения, лишь светилась тихая скорбь, и Пафонов спросил напрямую: - Это вы были, святой отец? Батюшка отрицательно повел головой. - Из которого окна храма смотрел сей человек? Пафонов огляделся. Дорога от Запрудного проходила как раз с этой стороны. Вот буйные заросли цветущих трав сразу за обочиной. - Где-то отсюда... сверху. Отец Александр мягко заметил: - Возможно, староста наблюдал молодых людей. Они шли в храм или возвращались со службы? - Просто шли... - уклонился от прямого ответа Пафонов. - Между прочим, возможно, завтра-послезавтра останки Марины Фроловой будут преданы земле. Скорее всего это будет урна с пеплом. - Я подготовлюсь к отпеванию, - склонил голову священник. Пафонов увидел поднимающегося из трапезной старосту. Остальные обедавшие уже все прошли. В том числе и дурачок Антоша, который опро- метью помчался куда-то вокруг церкви. Пафонов не знал, что поднимаю- щийся мужчина и есть именно староста, но ему так сразу подумалось. Ли- цо у того было гладко выбрито, а глазки хитроватые, как у всякого хо- зяйственника. - Вы староста? - обратился к нему Пафонов. Староста не ответил, но батюшка сказал за него: - Да. Владимир Яковлевич Яров. А это... из милиции. Староста протянул Пафонову руку и тот пожал его ладонь, оказавшу- юся сыроватой и холодной. - Позволите мне удалиться? - грустно вопросил священник. - Извините за задержку, святой отец! - произнес Пафонов и вдруг спросил. - А насчет дождя вы Бога не просите? - Всему свой срок, - произнес смиренно батюшка и ушел. Староста же смотрел на сыщика с невероятной настороженностью, хотя губы его сладчайше улыбались. - Чем могу быть полезен? - жалобно проблеял он. - Первого числа сего месяца вас видел в окне Виктор Елдырин, - приврал нагло Пафонов, поскольку Витек конкретных имен не называл. - Расскажите, с кем был Елдырин и что происходило? Яров облегченно вздохнул. Видимо, он боялся, что милицейский сот- рудник явился с какой-либо финансовой проверкой, или с чем-либо подоб- ным, но лично по душу старосты. Хотя кто знает, чего он ожидал. - Да-да-да, - закивал Яров, - было дельце, припоминаю. С особой женского пола он был. В тот день девица и пропала, не так ли? Пафонов подтвердил: - Так. Значит, вы ясно видели ее и Виктора Елдырина из окна хра- ма? - Наблюдал, - потупил очи староста, - разгул похоти наблюдал... Совокупление произошло вон в тех зарослях... Отсюда-то все сокрыто, а сверху видно как на ладони... Я не нарочно таращился, не подумайте, не соглядатай... У меня жена добротная и трое ребятишек... Случайно подо- шел к окну и вижу валтузятся... Пригляделся машинально, мол, кто та- ковские шебуршатся... Узнал Витька и Маринку, дочь Терентия Фролова... уж как он ее, сердешный, блюдет, а не уберег от разврата... В общем, не мне судить... Я человек, а не Бог... Не суди, да не судим будешь, так сказать... - А потом что, после совокупления? - настаивал Пафонов. - Они пошли вместе или отдельно? Куда направились? Староста охотно ответил: - Нет, разошлись. Меня приметили в окне. Я им еще пальцем пригро- зил. Не знаю, различили ли или нет, но разошлись. Витюха в Запрудное по дороге побежал, а Маринка постояла, цветочек пожевала и вдруг к кладбищу пошла... Голову так понурив, пригорюнившись... К бабке с дед- кой, наверное, на могилку каяться надоумилась... Пафонов уточнил: - Она вошла в ворота кладбища? Яров кивнул. - Вошла. Пафонов не отступался. - И позже вы ее больше не видели? Староста уверенно ответил: - Не видел. Я ведь ушел вскоре. До тещи надобность была, она в Комарихе живет. Пафонов спросил как бы вскользь: - А вы сами откуда? Староста протянул: - Лягушихинский. Пафонов потеребил подбородок. - Угу. И никого не видели, кто бы еще на кладбище пошел? Витек не возвращался? Яров наморщил лоб припоминая. - Витька не видел. - А кого-то другого? - не отступал Пафонов. Староста не очень живо отозвался: - Ну, когда уже вниз спустился, то чеченца видел... он от Лягуши- хи к погосту шел... - Чеченца? Переселенца, в смысле? - уточнил Пафонов. - Кого же именно? Из Копыловых кого или Шикова? Яров обрубил: - Ворона. Пафонов все же уточнил: - Ага, Копылова Валерия? Черноусого, чернобрового, да? Староста терпеливо ответил: - Его самого. Пафонов подумал, что церковный завхоз наверняка костерит его в душе, но отступать не собирался. Спросил: - Поздоровались? Яров хранил выдержку. - Нет. Я к Запрудному двигался, а он как раз вон оттель показал- ся, с лягушихинской тропы. Может, меня и не увидел, я уже в посадку вошел... Вишня вдоль дороги от погоста к Запрудному понасажена и пере- гораживает обзор. - Может, он в церковь шел, - предположил Пафонов. - Нет, в храме уже никого не было. Я один оставался и сам уже вы- шел и замкнул все двери. - Ясно, - по-деловому отозвался Пафонов. - Спасибо вам. - За что же? - вовсе расплылся в сахарной улыбке Яров. - Всегда приятно помочь доброму делу. - Угу-угу, - Пафонов на всякий случай окинул его пристальным при- щуром, словно желая задать вопрос: "А точно ли ты, елейный, до Ужихи тогда двинулся или, может быть, за девушкой на кладбище свернул?" И староста невольно струхнул под столь прицельным взглядом. ... "Короче говоря, - шалея от жары, тягуче размышлял Пафонов, - соб- рать бы всех этих колхозничков в гурт и засадить в одну камеру, пускай выясняют, кто из них нагадил! Копылова, Шикова, Терентия Фролова, Ми- хеича-сторожа, дурака, самоубийцу и старосту церковного туда же! Как скорпионов в банку понапихать! Пусть до смерти жалятся, а того, кто победителем в итоге останется, взять да и ногтем раздавить как гади- ну!" Продвигался же столь добродушно мыслящий сыщик в сторону Лягуши- хи, к дому Валерия Копылова, хотел выяснить у того, какого черта забыл он первого июля вечером на кладбище и, вообще, не слишком ли регулярно "ворон" посещает в сумерках погост? - Капитан! - донеслось в спину Пафонова и он обернулся. От церкви бежал младший сержант Николай Елдырин, дежуривший на кладбище. Глаза у него были всполошенные, но рот по-прежнему лыбился от уха и до уха, обнажая щербинку между передних верхних зубов. Пафонов приостановился. - Что, мертвые с косами стоят, а вокруг тишина? - шутканул вяло он. - Нет! - заорал с присвистом Николай. - Антошка Рябов копает! Пафонов оторопоел. - Чего копает? Где? - Могилу раскапывает! - гаркнул постовой. - Лопатой! На кладбище! Пафонов рванул обратно к церкви. Николай за ним. - А ты? - отдуваясь от духоты спросил Пафонов. Елдырин растерялся: - Я не рыл! Пафонов ругнулся мысленно: "Тьфу, остолоп!", а вслух спросил: - Что предпринял, в смысле? Николай заулыбался: - А я... а чего делать-то надо было? Пафонов опять ругнулся про себя: "Точно, остолоп!" и задал прямой вопрос: - Не спугнул его? Елдырин радостно завопил: - Нет! Сразу побег за вами! - Ладно! - отозвался Пафонов. - Показывай по-шустрому место! Они уже вбежали в ворота кладбища. Здесь их окутала желанная прохлада. - Уф! - притормозил Пафонов и расплылся в улыбке. - Благодать! - Влево загибайте... - указывая вправо сказал Николай и побежал вправо же. - Влево так влево! - усмехнулся Пафонов, следуя за постовым впра- во. - Около ограды он ковыряется! Пафонов, кстати, уже и видел злодея. Мощная фигура придурка среди зарослей кустарника казалась медвежьей тушей. В самом деле идиот рьяно вскапывал могильный холм. - Стой! Прекратить! - подбежал Пафонов. Дурак замер и с дебильной ухмылкой уставился на подбежавших. - Дай сюда лопату! - рявкнул Пафонов и вырвал из лап парня лопа- ту. - Чем это ты тут занимаешься, остолоп? Антоша пустил слюну и загугукал. - Говори по-нормальному! - разозлился Пафонов. - Ты умеешь! Я слышал! - Антоша хороший... Антоша хороший... - загнусавил дурачок. - Не попугайствуй! - еще пуще рассвирипел Пафонов и двинул при- дурковатого по уху. Тот согнулся и захныкал как малое дитя. - Ну, вы зачем его так... - заступился за глупого младший сержант Николай Елдырин, - он ведь блаженный... Божий человек, нельзя оби- жать... Пафонов приказал: - В кутузку его отведи! Пусть посидит в клетке. Потом разберем- ся... - А... - хотел было возразить Николай Елдырин, но Пафонов сурово перебил: - Веди. Николай дернул дурачка за рукав. Тот отстранил ладонь от уха и уставился на нее с любопытством - она была в крови. Вероятно, от пафо- новского удара у парня лопнула барабанная перепонка. Антоша захихикал и стал тыкать окровавленную руку милиционерам, как бы делясь с ними своей неожиданной радостью и призывая вместе посмеяться. Николай же дрожащим от сочувствия голосом произнес: - Антоша, пойдем со мной, я тебе мороженого куплю. Пафонов скривился: "С ухом я, конечно, переборщил, но не лебезить же теперь перед кретином! У меня у самого в левом ухе еще с детства перепонка девственности лишена..." - Гы-гы-гы! - обрадовался идиот и живо последовал за младшим сер- жантом. - Понял про мороженое-то, дубина стоеросовая... - процедил Пафо- нов и внимательно оглядел могильный холм. Тот был вскопан очень стран- но, будто его не разрывали, а просто зачем-то взрыхлили. На надгробном камне Пафонов разобрал полустертые символы: "1858 - 1928. Лубков Иван Иванович" и засомневался: "Зачем, интересно, дебильному понадобилось подкапываться под давно истлевшего крестьянина Ивана Ивановича Лубко- ва?" ... Кладбищенский сторож Григорий Михеевич Протасов из-за кустов сле- дил за призадумавшимся над старой могилкой сыщиком. "А ну его!" - в итоге решил старик, бесшумно задвинул ветви и крадучись двинулся прочь, но вздорная псина Жулька, сопровождавшая его, ни с того ни с сего вильнула боком и угодила хозяину под ноги. - Чтоб тебя! - ругнулся он. Пафонов обернулся на голос и настороженно прислушался. Снялся с места и вскоре оказался возле дедка. - А, это вы, досточтимый хранитель вечного покоя! - с сарказмом заявил он. Михеич нервно захихикал. - Замысловато гутаришь-то, сударик! - За дурачком пришел? - в лоб спросил Пафонов. - Кудай-то его Николка повел? Пафонов съязвил: - В участок, так сказать. Это вы его рыть заставили? - Не заставил, а попросил, - начал наглеть старик. - Большая беда что ли?! - Ничего себе! - поразился Пафонов. - Разрывать захоронения без каких-либо санкций! Да вас за это... - Не разрывать, а вскапывать! - заголосил Михеич. - Вскапывать? - растерялся Пахомов. - Зачем? Кислороду что ли скелетикам мало? - Под овощи... - отводя глаза в сторону пробубнил дед. - Че... чего-чего?! - шокировался Пафонов. - Разъясни, старый! Дед задиристо начал: - Я на могилках грядки испокон завожу... Хорошо на них все рас- тет... У меня туточки кругом огородики... И капустка есть, и картошеч- ка, и лучок, и чесночок, и укропчик, и огурчики, и помидорчики... - Заткнись! - подавляя рвотный ком выдавил Пафонов. - И салатный лист даже имеется! - вошел в раж сторож. - Морковоч- ка само собой, петрушка... самосад-табачок даже сею... Пафонов смотрел на него в потрясенном безмолвии. Наконец опомнил- ся, тряхнул головой и как можно тверже вопросил: - Где это все растет? - По всему кладбищу, где местечко удобное имеется... В основном на закраинах... Там и солнышко проникает поболе, и в то же время не печет... Хошь покажу? - Идем, - пересиливая отвращение сказал Пафонов. - А коноплю с маком опиумным ты не сеешь, случайно? - Это нам ни к чему! - рассмеялся Михеич. - Не приучены! Он вел московского сыщика одному ему известными путями. И дейс- твительно, Пафонов увидел, что многие могильные холмики приспособлены под огородные грядки. После пятого или шестого мини-огородика Пафонов не выдержал и остановился. - Достаточно, - строго произнес он. - Дед, ты хоть соображаешь что делаешь? - А чего? - несколько испугался успокоившийся было сторож. Пафонов членораздельно проговорил: - Это осквернением захоронений называется! Сторож с незамутненной простотой произнес: - Да я только на тех сажал, у которых родственничков нету давно, чтобы не забидеть. Пафонов разозлился: - За это статья полагается, милый старец! Михеич прикинулся простофилей: - Я не знал. Испокон сажал и сажал, никто ничего не ругался... Участковый и тот знает, и началник милиции Передреев тоже... Все зна- ют, весь народ. - И священник? - усомнился Пафонов. Дед замотал бороденкой. - Батюшка нет... Он недавно у нас, пока еще не вник кругом-то. У него заботы храм восстановить, а рыскать среди могил некогда... Он только на новые похороны ходит, молится о упокоении... Пафонов строго вопросил: - Думете, Григорий Михеевич, если отец Александр узнает о таком непотребстве, одобрит вас? Старик поскреб сивую бороденку, пожал плечами. - А прежний батюшка знал? - давил Пафонов. Дед хекнул: - Прежнего не было сорок годов уже как! - Ах, ну да... - сообразил Пафонов и задал вопрос от души. - Но вам самому-то не противно есть с могил продукты? Михеич залыбился беззубым ртом. - Нет. Они отменные вырастают, таких ни у кого в огородах нет, хоть бы и навозом умасливали, или удобрениями какими... Здесь как на дрожжах прут овощи! Пафонов опять почувствовал приступ тошноты. - Людоед ты, дед! - с ненавистью заявил он. - Вернее, трупоед! - Но! - обиделся старик. - Я тебе дам но! - угрожающе проговорил Пафонов. - Чтобы все грядки немедленно уничтожить, понял? - Как так!? - замельтешил сторож. - Столько труда, столько забот! А питать ты меня будешь?! Не подумаю даже! Пафонов рявкнул: - Сядешь на нары, вампирюга! - В семдесят-то годиков? - нахально сощурился старик. - Запросто! - усмехнулся Пафонов. - Совершеннолетний уже... Деес- пособный, надеюсь? Кстати, и за придурковатого ответишь! Склонял ума- лишенного к противозаконным дейяниям! Упеку, упырь! Михеич весь трясся от негодования. - Жулька, узы его, узы, дочка! Собака однако улыбалась, виляла хвостом и на отчаянные команды хозяина не реагировала. - Эх, поганка ты! - пнул он ее в отчаянии кирзачом. Собака в ярости вцепилась в сапог и замотала башкой из стороны в сторону. - Псыть, псыть! - заверещал Михеич. - Угомон тебя возьми! - Чтобы капусту вырыл, Дракула доморощенный... - сквозь зубы про- цедил Пафонов и не прощаясь пошел прочь. Собака отстала от деда и затрусила за Пафоновым. Михеич тяжело сопя из-под лобья мстительно взирал им обоим вслед. - Ну, погодь... погодь! - неизвестно кому угрожая прошепелявил он.
	Дальше...


	Маргарита Шарапова КРОВАВЫЙ ПОГОСТ Роман. Продолжение


	Маргарита Шарапова. Страницы дневника Отзыв...


	<!--webbot bot="HTMLMarkup" endspan --> <a href="http://www.linkexchange.ru/users/017238/goto.map" target="_top"><img border="0" height="60" width="468"></a> <!--webbot bot="HTMLMarkup" startspan -->