Борис КОМИССАРОВ. Новые стихи (1)

Борис Комиссаров начал публиковать свои стихи три года назад. Первая подборка напечатана в сборнике “С неба сбрасывают строки...” в 1998 г. (см. в “Баемисте”).

Публиковался в альманахе “Предвестия” (“Теплый Стан)” (вып. 4, 2000 г.), в интернете (“Баемист”, интернет-антологии выпускников МГУ, stihi.ru).

В 1999 г. вышли две книги Комиссарова: “Открываю Россию. Стихи” (см. в “Баемисте”) и “Дайте музыку песням! Стихи для песен, хороводов и романсов”, в 2000 г. – “Русская идея. Отрывки из поэмы”. В 2001 г. автор выпустил новую книгу “Русь, воспрянь! Патетика” и подготовил к изданию книгу лирики. В эти книги включены новые отрывки из поэмы “Русская идея”.

В стихах Б. Комиссарова на редкость удачно совмещаются тонкая лиричность, напевность и ярко выраженная гражданственность, которая, на мой взгляд, ничуть не противоречит понятию “поэзия”, наоборот – самая высокая поэзия – по большому счету – всегда гражданственна (вспомните хотя бы Пушкина…).

Но самое удивительное в творчестве Бориса Комиссарова – это его (еще не законченная) поэма “Русская идея”. Сам замысел такой поэмы, на мой взгляд, – это огромная поэтическая, человеческая и гражданская смелость, сравнимая разве что с “Кому на Руси жить хорошо”… Да и то: во времена Некрасова народно-эпические произведения публикой приветствовались, в наши же времена поэму с таким названием все будут ЗАРАНЕЕ осуждать: “демократы” станут, скорее всего (не читая!) оплевывать, любители “чистого искусства” даже не откроют (а зря!), а русофилы-“патриоты”, может быть, даже и прочтут, но… “за своего” Комиссарова всё равно не сочтут: слишком он для них умён… да и взгляды у него другие… Поэтому, как ни парадоксально, “Русская идея”, написанная простым, красивым и доходчивым русским языком, рискует оказаться “литературой для избранных” и “для умных”, – а именно тех, кто интересуется искусством слова как таковым, не стремясь еще до прочтения произведения сопоставить автора с определенным литературным направлением, группой или “тусовкой”… А поскольку таких читателей мало, то Борис Комиссаров автоматически переходит в разряд поэтов … элитарных!

Всё, что на сегодняшний день вошло в поэму, Вы сможете прочесть здесь, если откроете раздел “Русская идея” в этой подборке.

Своим непосредственным предшественником Б. Комиссаров воспринимает Николая Алексеевича Некрасова, а еще – Антона Павловича Чехова, Александра Трифоновича Твардовского, Василия Макаровича Шукшина и Юрия Давыдовича Левитанского.

Родился в Западной Сибири. Живет в России.

Э. Ракитская.


	СТИХИ ИЗ КНИГ “ЛИРИКА” И “РУСЬ, ВОСПРЯНЬ!” ЛЮБИМЫЕ НЕ СНЯТСЯ... НИКОГДА! Переполняют память пустяки. Излишней ноши память не выносит. Теченье вечной времени-реки Неслышно их в забвение уносит. И то, что было важным и большим, По времени-реке, глядишь, сплывает. И даже то, чем очень дорожим, В забвение детали окунает. Приходит зрелость – детство снится нам, Исходное для нас творенье мира. Забвенье прометает по углам - И попросторней памяти квартира. Нет, детство остаётся. Навсегда. Но только без деталей и открытий. И представляют детские года Пять-шесть, ну десять памятных событий. Недолго юность в наших снах гостит И молодость не часто посещает... Белибердой своей текущий быт И мысль, и сны обильно насыщает. Обычны, без особенных затей Сны у людей, привычно день проживших. Ужасны сны пораненных людей - Войну прошедших, совесть преступивших. Давным-давно окончилась война, Её итоги поглотила вечность. Но по ночам является она Сдавать в архив свою бесчеловечность. А совесть рокирует ночь и день. Днём спит сама. И убаюкать можно. А ночью, в снах – как призрачная тень, Стоит укором, молча и тревожно. Я толковать об этом не берусь. Но совесть в снах – к концу, к исчезновенью. Нечистота – неимоверный груз, Не в силах сны предать её забвенью. Любимые не снятся... Никогда! Для них другая память – память сердца. Любимые в нас входят навсегда, Для них в судьбе есть потайная дверца. Та дверца никогда не заперта, Всегда готова настежь распахнуться, Лишь только бы Любовь и Чистота Решились к дверце, к сердцу прикоснуться. Все уплывет по времени-реке: Тоска и радость, гнев и умиленье. Покажутся нам в снах, как вдалеке, В последний раз отдельные мгновенья. В забвенье отпуская пустяки, Равняя сил запас и жизни бремя, Одну Любовь выносим из реки И этим останавливаем время. 2 ноября 1998 г. – 16 сентября 2000 г. Москва – Михнево *** Зелень с желтым отливом, могучая, зрелая, с прядями желтыми… Это осень тактичная, ранняя, очень несмелая Припарилась к уставшему лету с теплынью и лунами полными, То ль гостинец дарит, то ли приз утешительный – яблоко спелое… Ах ты лето моё, ах ты, лето моё уходящее! Как ты дорого! Вечно было бы! Ах ты, осень моя, ах ты, осень, покуда щадящая! Не спешила бы! Не спешила бы! И тропинку лесную, манящую в чащу, таинственно-тёмную, И аллею московскую нашу с скамьями тенистыми В пору бабьего лета за силу, за стать и за страсть неуёмную Украшает коварный и нежный сентябрь золотыми монистами… Ах ты, лето моё, ах ты, лето моё уходящее! Вечно было бы! Вечно было бы! Ах ты, осень моя, ах ты, осень, покуда щадящая! Не спешила бы! Не спешила бы! 9.09. 2001 г. Из цикла “ПРАЗДНИК ЦВЕТА” * Как слезливая тёплая осень щедра! Это золото – нам! в сундуке из свинца. Через месяц дойдёт до ледка-серебра, А пока малахит в золотом – без конца... Ни о чём не расслышишь ни “против”, ни “за”. Не хуля, не хваля, ничего не губя, Сожаленья слеза, умиленья слеза Каплют в тёплой тиши. Всё скорбя... Всё любя... 28 сентября 1998 г. * От прохладных ночей возгорается лес. Ярче золота клён и косицы берёз. Это Солнце, уставши, спустилось с небес, Это жар свой Закат по опушкам разнёс. Мир как будто задумался или заснул... Редкий случай прочувствовать цвет тишины... Буйный ветер на время отпущен в отгул, А вернётся, злодей, – и нарушатся сны. Понагонит дождей и серебряных мух, Обнажит, как насильник, леса донага, И случится прискорбнейшая из разрух, И по Солнцу опавшему ступит нога. Но не будем об этом... Какая краса! Грусть и радость нам позднее лето дарит. Мир в душе и в природе. Сбылись чудеса... На Великой Руси праздник цвета царит. 23 сентября 1999 г. перегон Самара – Абдулино * Лето повзрослело понемногу, Разбросало как-то поутру Жёлтый лист: позолотить дорогу, Встретить осень – младшую сестру. Лето в эту благостную пору Русь когда-то бабьим назвала, Может, благодарствуя повтору Женской страсти, мощи и тепла. Лето вводит красоту в обычай, Бабьим летом – все потрясены. Да, любовь – цена красы девичьей, Бабьей стати – просто нет цены! 11 сентября 1998 г. Михнево В ТУМАННЫЕ ТЁПЛЫЕ СУМЕРКИ Ой, надо же! стоймя стоят дымы. И небо не вверху, а приземлилось. Дубы застыли, вставши на дыбы И время, наконец, угомонилось. И – тишина! Как много тишины... Она забылась, а теперь вернулась. Все вечные задачи решены, Вся суета в туманы окунулась. Тепло и сыро. Сыро и серо. Дан миру мир. И ничего не трогай! Мне до смерти не хочется в метро, И я бреду домой кружной дорогой. Забрало небо университет. Вот Воробьёвы-Ленинские горы. Внизу Москвы (реки и града) нет, Как в прошлые и будущие поры. Похоже, миром правят шутники, Гораздые но ловкие проделки. Сам вижу: там, где были Лужники, Белеет край летающей тарелки. 28 сентября 1998 г. Семь вечера. * Как будто кто-то шибко строгий Команду подал: “Стоп, канкан!!” Берёзок задранные ноги, Притихший ветер-хулиган И роща! вся в зелёно-желтом, А на подпушку взят пурпур. Польщённый бархатом и шёлком, И небосвод не слишком хмур. Картину хочется обрамить. Здесь всё застыло не спроста. Краса снимается на память, Ждёт вдохновенного холста. Михнево. 1 октября 1999 г. ТЁПЛЫЙ ОКТЯБРЬ Римме Головиной Тёплый октябрь – как щедрота судьбы. Осень щадящая, жёлто-багряная. Жить бы да жить и когда-нибудь бы К правде придти, как душа покаянная. Тёплый октябрь – как несчастная мать Сына, жестокой войной опалённого. Жить бы и жить и душой понимать Радость скорбящих и горе влюбленного. Тёплый октябрь – как межсветие дня: Тихий и чистый. И не продолжительный. Жить бы и жить, никого не виня И отметая вердикт обвинительный. Тёплый октябрь – далеко не всегда. Просто случайно там что-то нарушено. Жить бы и жить, коли хоть иногда Всё же везет... просто так. Незаслуженно... Тёплый октябрь... Михнево. 1 октября 1999 г. БАБЬЕ ЛЕТО Дружелюбное солнышко ластится, Оттесняет ночной холодок. Вздумал клен вызывающе краситься, Стал подарочным каждый листок. А березки – как кто-то одаривал: Всем сестрам по серьгам золотым. Ветерок, что тепло разговаривал, Стал прохладным, почти деловым. Как уж скромно рябина держалася, Даже бледно цвела по весне! Сочно красная, – вот вам, пожалуйста! На сочнейше зеленой листве. И душа не готова отчаяться, И с надеждой “прощай” говорит. Это лето грустит, что кончается. Это осень посулы дарит. 11 сентября 1998 г. Михнево Из цикла “МОСКОВСКИЕ НАХОДКИ” ТОПОЛИ В СТАРОКОНЮШЕННОМ Сжаты домами в старом московском дворе, Тополи вихрем зелёным бросаются к небу. Окна безмолвны – глаз равнодушных каре... Кто вас сюда заточил, тополя, на какую потребу? Жизнь и каменья... Вечный вопрос “кто – кого?” Столько бетона, асфальта, стекла! Даже страшно! Рыцари жизни... Рядом уже никого: Нет ни леска, ни кустов, ни полян возле Сивцева Вражка. Вами любуюсь, милые мне тополя, Воспринимаю, как звенья живой эстафеты. Как бы хотелось (если бы воля моя!) Панцирь бетонно-асфальтовый снять, как экзему, с планеты! Может, нам с вами схожие видятся сны: Жизнь победила, гнездом занимается пташка, Майская зелень, шум корабельной сосны Прямо вот здесь, в двух шагах от ручья по дну Сивцева Вражка. 28-29 октября 1999 г. * Ты неправа, электричка, Тихих пугаясь платформ. Криком зашлась, истеричка, Только б не видеть в упор. Кажет московское нечто Эта бестактность броска: Любит Россию, но вечно И сторонится Москва. То ли убожества стыдно? То ли могущество зрит? То ли безмолвье обидно? То ли бессилие злит? 1 июля 1999 г. ДОСТОЕВСКОГО, 2 “В этом доме 11 ноября 1821 года родился Федор Михайлович Достоевский” (Мемориальная доска) Охраняют ворота два стареньких льва. Ветхий дом ослеплен, в дырах темень зияет. Этот адрес святой – Достоевского,2. Здесь звезда родилась, что и ныне сияет. Постою-ка у кованых ржавых ворот, Испытаю замок на его безупречность. Это не запустение – наоборот: От пустой суеты запирается вечность. На тропе отцветает забвенья трава, А зимой ее сменит сугробная заметь. Ничего... Это память у нас такова, По-российски небрежная вечная память. Во дворе монумент. И, представьте, над ним, Намекая на святость любви к человеку, Сквозь листву пробивается солнечный нимб - Знак грядущим векам, дань минувшему веку. 3 августа 2000 г. Москва Из цикла “ПОДСКАЗАННЫЙ ТОН” * “Этот стон у нас песней зовется...” “...создал песню, подобную стону...” (Н. А. Некрасов) Это мистика или так быть и должно? Возникает строка, обрастает стихом, И вступает мотив, и пошло, и пошло... То о добром поётся, а то о лихом... Я не мрачный, поверьте. Открыта душа. Отчего же и стих, и пришедший мотив То и дело выводят не “жизнь хороша!”, А совсем про другое, совсем супротив? Видно, даже весьма невеликий поэт Не свободен настолько, чтоб петь “от себя”, Выполняет родного народа завет И хваля, и хуля, и любя, и скорбя. В наших песнях – народом подсказанный тон. Что скопилось веками, то в них и звучит. До сих пор наши песни похожи на стон. Это память веков в русском сердце звучит. 15 августа 2000 г. * Эвелине Ракитской “Что такое поэт? Человек, который пишет стихами? Нет, конечно. Он называется поэтом не потому, что он пишет стихами...” А. Блок “...Для чего ж таким убогим и неправильным, как я, с неба сбрасывают строки, не подумав хорошо?” Э. Ракитская Есть мир миров. Кто вхож в него – Поэт. Вернее так: кто приглашён к уроку. Как приглашенье, как входной билет Он получает образную строку. Как благовест та первая строка! Как зов, как неожиданный подарок! Как тон, как ген, как код всего стиха... Пребудет так – без правок и помарок И, отразившись в остальных строках, Вобрав в себя миры и поколенья, Пройдя через “увы”, и “ох”, и “ах”, Строкой последней станет на поленья. Как и “аминь”, последняя строка Придёт, когда совсем не ждал, не ведал. Стих – не творенье. Стих есть жизнь, пока Первостроку дарёную не предал. .............................................................. Блажен поэт. Не очень объясним. Такой, как все в большом людском потоке. Но кто-то вот творит “не наше” с ним И раз за разом сбрасывает строки. 14 июня 2000 г. * Расскажи мне сказку, расскажи! Напугай меня и рассмеши. Где-нибудь в неведомой глуши Сказочных героев пропиши. Пусть у них разладятся дела, Пусть набатно бьют колокола... И чтоб ведьма там жила-была, А царевна саван соткала... И чтоб был всех злей и зеленей Редкий гад – многоголовый змей. И чтоб оказался всех умней Славный парень – Ванька-дуралей. Наплети про злато-серебро Или про Жар-птицыно перо. Зло сильно и тыщу раз хитро, Но – прошу! – пусть победит добро! Я на том чуть-чуть передохну, Я оцепенение стряхну: В жизни как-то все ни тпру, ни ну, А добро всегда идет ко дну... Расскажи мне сказку, расскажи. Краешек надежды обнажи! август 1998 г. МЕЧТА Сложить бы песню... Не чтоб всеми пелась, А чтоб у всех припасена была. Про сердце и про душу... И про смелость. Про чувства, про достойные дела. Иметь бы радость встретить эту песню Не на эстраде, где “фонерой” бьют, А у людей, которым лучше вместе, И чтобы вместе быть, они поют. Иметь бы счастье, до конца дослушав, Узнать, что песня эта не нова, Но вот живёт, поётся, греет души, Поскольку в ней народные слова. 16 ноября 1998 г. ОБЪЯСНИ ЖЕ МНЕ, ЖИЗНЬ... Снег на яркозелёной траве. Неестественно это соседство, Как шлагбаум в лесу на тропе, Как война, обрубившая детство. Объясни же мне, жизнь, разъясни, Почему ты порой несуразна. Отдаленной надеждой блесни! Иль надежда напрасна? Напрасна?!! Кто-то взялся людей растлевать, Культивировать зло в человеке: “Быть покруче!” и “Брать-не-зевать!” И “Окучивать “баксы” и чеки!” Объясни же мне, жизнь, разъясни, Почему ты порой несуразна. Отдаленной надеждой блесни! Иль надежда напрасна? Напрасна?!! Кто-то учит детей воевать Не за вашу и нашу свободу. Будут с почестью их отпевать, Выводить за породой породу. Объясни же мне, жизнь, разъясни, Почему ты порой несуразна. Отдаленной надеждой блесни! Иль надежда напрасна? Напрасна?!! На зеленой траве белый снег, Как прижизненный саван... Уродство... Ни понять, ни принять мне вовек Добровольного рабства и скотства. Объясни же мне, жизнь, разъясни, Почему ты порой несуразна. Отдаленной надеждой блесни! Иль надежда напрасна? Напрасна?!! Весна 2000 г. Дальше...

	ЗАКАЗАТЬ КНИГУ БОРИСА КОМИССАРОВА
КНИГИ НАЗАД:		КНИГИ ВПЕРЕД:

Вера ГОРТ
Дан МАРКОВИЧ
Михаил РОММ
Виктор КЛЫКОВ
Светлана ХУТОРСКАЯ


	<!--webbot bot="HTMLMarkup" endspan --> <a href="http://www.linkexchange.ru/users/017238/goto.map" target="_top"><img border="0" height="60" width="468"></a> <!--webbot bot="HTMLMarkup" startspan -->