Х..Х..Х

Бывают редкие мгновенья -
не тяжек груз, что ты несешь,
когда в порыве откровенья
всю душу другу изольешь.

Бывают светлые мгновенья,
когда среди кромешной тьмы
вдруг наступает озаренье
и что-то постигаем мы.

И люди жаждут повторенья
всего, что так желанно им,
но дар счастливого мгновенья,
как дивный сон, неповторим.

Х...Х...Х

Время – годы множат опыт
и в душе тревожный ропот:
рядом та же красота,
те же чувства греют душу,
но заботы, суета
порождают равнодушье.

Х...Х...Х

Неминуемо грянут закаты,
время памяти, дум и расплаты.
Все, что сделал не так когда-то,
память высветит нам же в укор.

Думы исподволь будят прозренье.
То, что раньше считалось везеньем,
станет тайным твоим угрызеньем.
Память душу возьмет на измор.

Х...Х...Х

Как палач, меняя настроенье,
к жертве равнодушен иль суров,
так судьба моей души строенье
сотрясает розою ветров.
Атакует множеством капризов,
выпускает в гневе сотни стрел -
уклоняюсь, но одной пронизан,
И себя виню – недосмотрел.

В гуще лет с лихвою убедился:
нет судьбы, нет пресловутых стрел.
Человек в рубашке народился,
сам ее потом куда-то дел.
И мостит своими же руками
ту дорогу, по которой мчит,
главное считая пустяками,
а пустое вознося на щит.

Х...Х...Х

Для себя наметил втуне
основное правило.
Не понравилось Фортуне,
вмиг меня оставила.

Об заклад готов побиться,
дело не поправится,
коль Фортуна как ослица,
что упрямством славится.

Если корм – одним лишь сеном,
делу не поправиться.
Ведь Фортуне, как и всем нам,
скука не понравится.

Х...Х...Х

У тропинки куст горит цветами,
я в восторге тронул их руками.
На цветке пчела, трудясь, сидела,
до прохожих не было ей дела.

Я к цветам – душевное движенье,
от пчелы – укус в ладонь и жженье.
Выяснять мотив ее излишне:
у природы всюду третий – лишний.

Флора, фауна – два мира разных.
Их контакты не для развлеченья,
а вершить свое предназначенье.
Им не до моих восторгов праздных.

Целесообразно мирозданье.
Все от Бога, все – его созданья,
и ему бы обратить вниманье:
нет у нас взаимопониманья.

Х...Х...Х

Говорят, кулик болото хвалит.
На напев его, подобный стону,
заунывным писком монотонным
душу всколыхнет и опечалит.

Эту похвальбу зовут иначе,
если песнь не отличить от плача.
А пословицу придумал кто-то,
не изведавший тоски болота.

Х...Х...Х

Сродни удушью сточных вод
нам муки здравого рассудка.
Придет терзаться твой черед,
придет, достаточно проступка.
И будешь ты себя винить,
искать просчеты и ошибки,
но ничего не изменить.
Здесь не поможет ум твой гибкий.

Х...Х...Х

Стихи писать – не стоит свеч,
чудачеству нет оправданья.
Но это путь – себя сберечь,
коль жгут душевные страданья:
излей бумаге – сбросишь с плеч.
(прошу простить за назиданье).

Х...Х...Х

Исходил семь дорог,
измениться не смог.
Стало ясным одно:
видно мне суждено
от себя не уйти
и себя не найти.

Х...Х...Х

Кто-то веру твою в благородство мужское
и в надежность плеча подорвал на корню.
В разговоре с тобой не бывает покоя -
вдруг обидное что невзначай оброню.

Я тебя не зову, ведь доподлинно знаю,
что любое блаженство имеет конец.
Но себе вопреки заживлять начинаю
в твоем раненом сердце горчайший рубец.

Х...Х...Х

Мы ведем неторопливо
повседневный разговор
и вникаем терпеливо
в наш веселый милый вздор.

Ждем иного друг от друга,
так зачем же нам слова?
Рамок замкнутого круга
не приемлет голова.

Х...Х...Х

Мысли, темные как ночь,
словно сторож, гонит прочь
дальний свет в моем окне.
Это ты так светишь мне.

Х...Х...Х

Дела..., опять дела, а время скоротечно.
Так можно и забыть, что наши дни не вечны.
Настройся же на зов одной любви нетленной,
ее сигнал давно блуждает во вселенной.

Х...Х...Х

Расцветная пора ликующего сада...
В ней столько красоты, тепла и света,
что вспомнилась любовь – печальная отрада,
где голос есть, но песня не допета.

Унынию – конец, терпению – награда:
взволнует вид весеннего цветенья,
воскреснут звуки сгаснувшего пенья
и закружит пора ликующего сада.

Х...Х...Х

Есть любимое дело
и любимая есть.
Значит счастье успело
птицей на руки сесть.

В РАЗЛУКЕ

Гаснет вечер темной пустотою,
сердце защемили кромки льда.
Рядом с милой – дорогого стоит.
Господи, доставь ее сюда.

Х...Х...Х

В годы военные, годы голодные
женщина с поля колхозного шла
и, чтобы дети не померли с голоду,
несколько клубней картошки несла.

Минули беды, прошло пол столетия...
Как-то приснился бабуленьке сон:
встретился ей старичок на обочине,
строго к ладони дотронулся он
и говорит: “Вот с такими руками-то
в рай человеку никак не попасть.
Грех на тебе, бабка, грех несмываемый,
как же могла ты картошку украсть?”

Тут не до сна... Всё терзается, бедная...
В церковь идет по привычке она...
И хоть давно отмолилась сполна,
женщине русской покоя не ведомо -
совесть терзает во все времена.

Х...Х...Х

Продавец у бочки с пивом объявлял:
“Нынче пиво я водой не разбавлял,
значит буду всем не доливать”.
Как умел он к справедливости взывать.

Нарастала очередь за пивом
и не возмущалась недоливом.
Честен был тот продавец – злодей.
Нет теперь таких порядочных людей.

Х...Х...Х

Пробил час. Неведомая сила
дней теченье круто изменила.
В этот час другая жизнь ломалась,
навсегда осколками осталась.

Знаю, не было иной причины,
захлестнула жизнь мою кручина
и горчайшей пеленой затмила,
все, что сердцу радостно и мило.

Так судьбы неведомая сила
без остатка волю подчинила.
А ведь счастлив был и я когда-то.
Может быть за это и расплата?

Х…Х…Х

Светлой памяти моей матери
Домны Павловны Скрипниковой

С вечера мать в этой церкви осталась,
Пасху встречать, осветить куличи
и до утра, позабыв про усталость,
с Богом вела разговоры в ночи.

Праздничным утром проснешься и взглядом
сразу на стол, где гостинцам лежать…
Милое детство, ты в прошлом и рядом,
в свете ином можешь жизнь отражать.

Вкусно поев и от сытости млея,
я – атеист, молоко на губах:
“Ради чего, мать, себя не жалея,
глаз не сомкнула, всю ночь на ногах”.

“Что ты, сынок, ведь я с Богом общалась,
легче душе”, – отвечает мне мать.
Ох, как мое существо возмущалось,
в пору на мир ей глаза открывать.

“Как же удержится Бог твой на небе,
воздух повсюду, подумай сама.
Это церковники всякую небыль
вам говорят, чтоб свести вас с ума”.

Детство и юность, о как вы жестоки
без понимания первооснов.
Если не ведомы жизни истоки,
не уяснить смысла действий и слов.

“Ладно, сынок, толку нету от спора,
ты же не слышишь, свое только гнешь.
Время летит, а ты вырастешь скоро,
что-то другое и сам ты поймешь.

Как повелось на Руси от крещенья,
брата, сестер, – покрестила я всех.
Но на душе у меня прегрешенье –
и только ты можешь снять этот грех.

Так обстоятельства в жизни сложились,
что не смогла я тебя покрестить.
В тридцать восьмом в жутком страхе мы жили,
ты уж прости, если можешь простить”.

Минули годы. Крутая дорога
сбросит с души все чужое как хлам.
Мама моя, ты сейчас рядом с Богом,
вспомнив тебя, захожу в Божий храм.