Да, уже солнце, спасибо! [и разошлись, как в море корабли...]

Да, НикЪ, только что (минут пятнадцать тому) нас тут по весеннему, с безумным ветром, молнией и громом штурманула гроза...Но всё уже позади. Солнца Вам светлого в пути и делах!!!

А сейчас мы проезжаем совсем рядом от Вас, и наверное живем в одной и той же грозе на берегу озера Эри -- мы около Эри, Пенсильвания. Счастливо оставаться и привет!

Эвелина, зачем ругать Чичибабина? Он был хороший человек, ему ещё Галич много лет назад песню посвятил. Я же могу ругать только Идена. А здесь речь шла о стихах, вернее, трёх строках. Я бы даже сказал, одной строке. Для того ведь и собираемся на ГБуке!

Часто, читая стихи, мы входим в своеобразный транс и не замечаем смысл. Наше внимание поглощают «ключевые слова», их плетение, музыка и т.п. Остаётся некое «общее впечатление», образ. Но можно оглянуться и попытаться осмыслить прежде пропущенное. Научные методы познания призывают нас двигаться от простого к сложному, если мы хотим что-то понять. Таким образом, можно взять один-два-три стиха или строфу стихотворения и сосредоточиться на этом. Почему нет? В данном случае, мне представляется, стих «живущий без гроша в кармане» либо не к месту (случаен), либо вставлен, чтоб противопоставить упомянутые нации по материальному признаку. Очевидно, что автор просто не задумался об этом.

Эвелина, Миша сам может ответить, (может это и сделает) но мне, со стороны глядя, видится совсем иное: он просто показал (я даже подчеркнул раньше, если обратили внимание - изящно) на примере стиха, о котором шла речь, что можно сделать со строчками одного, или любого поэта другому стихотворцу-умельцу: и национальность в строчках изменить, и страну - да что угодно. Мне не показалось, что он позволил себе Бориса Алексеевича Чичибабина ругать...

Зачем Вы, Миша, ругаете Чичибабина? ну и что же, же что он русский и чем-то там покорен? Ничего плохого в этом нет. А еще у него есть стихотворение, где он пишет, что хотел бы быть сыном матери-еврейки. Вот мы все ругаем еврейских мамащ, а ведь еврейская мамаша - лучшая в мире. Это стихотворение нам года два назад на гестбуке цитировала Оля Ильницкая.

Дорогие евреи и неевреи тоже!
Всех от всей души поздравляю с замечательным праздником Песах, что означает - избавление от рабства. Пусть каждый из нас изживет в себе раба.Обнимаю всех.

Буду рад! А то только в гостевой встречи...

Спасибо, но как-то никак... Сегодня уже и так семь часов за рулем. А завтра а Итаку чешем. Вот добрались до гостиницы и байки пожалуй. Уже той прыти в ягодицах нету юной. Хочется надеяться, что приглашение открытое, и если наследник сюда, в Карнеги, определится (он ночует сегодня в общаге, для пробы), то будем наезжать, так сказать, и заезжать может быть.

НикЪ! (простите, что без "уважаемый" в начале - тороплюсь выразить возникшую с прочтением сообщения о путешествии Вашeм мысль). Итак, НикЪ, дорогой, Вы будете в двух часах езды от Кливленда, может заглянете на чаек, простите, на бокал отличного, старого коньячка? Ведь рядом же, рукой подать.
Вот было бы и в самом деле славно!
А теперь уже ис уважением,
Михаил Т.

Ну вот и славно. А я завтра буду в Ваших краях -- в Питтсбурге. У нас в семье сезон выбора ПТУ для наследника. Будем посещать Карнеги Меллон, а на обратном пути плющистый Корнелл в славной Итаке.

Миша Ромм изящно разъяснил ситуацию с тремя строчками из стихотворения русского классика, всеми, надеюсь, почитаемого Бориса Алексеевича Чичибабина, что вывесил Илья Войтовецкий, за что ему, конечно же, можно и следует выразить глубокую признательность. Выразил легко придуманными вариациями имён и наций. Реплики всех (две их, три ли, не помню, моя не в счёт) свидетельствуют о возобновлении в гостевой некоторого движения, жизни, что меня лично, торчащего сегодня ещё где-то на её не очень спокойном (21-век!), но все же,откровенно говоря, изрядно комфортном краю чрезвычайно радует...

Нет ничего коробящего в зацикленности на собственной национальности. Это "естественно, и, значит, небезобразно". Вопрос лишь в каких формах такая "зацикленность" выражается.

Наверно, меня слегка покоробило то, что человек, посетив Яд Вашем, зациклился на том, что он русский. В Яд Вашеме и Освенциме - все евреи, так же, как на Святого Патрика - все ирландцы, итд.

Думаю, Илья поместил здесь стихи Б.А. Чичибабина не за их художественную исключительность, а за идеологическую начинку, ибо художественной исключительности нет. Но когда в художественном произведении нет художественной исключительности, его скучно читать, особенно если это длинное стихотворение. Можно разбирать конктретные строки, пытаясь разглядеть «кровообращение» автора, если можно так выразиться. Например:

«Я, русский кровью и корнями,
живущий без гроша в кармане,
страной еврейской покорен...»

Что имел в виду автор? Что покорён страной еврейской, несмотря на свои кровь и корни? Или несмотря на материальные проблемы? Давайте изменим национальности и попытаемся сосредоточиться на словах:

Еврей я кровью и корнями,
живущий без гроша в кармане,
страной Россией покорен...

Я, турок кровью и корнями,
живущий без гроша в кармане,
страной персидской покорен...

Последний вариант (подобно остальным) постороннему читателю (не турку и не персу) говорит о том, что несмотря на бедность героя-турка, он покорён страной персов. Покорён именно несмотря на бедность. Совсем иначен звучало бы:

Я, турок кровью и корнями,
страной персидской покорен...

А как насчёт такого варианта:

Сижу и думаю в шалмане:
Живущий без гроша в кармане,
страной персидской покорен...

А попробуем так:

Я, янки кровью и корнями,
Всегда «зелёные» в кармане,
страной Элладой покорен...

– это означало бы, что я покорён страной (видимо, бедной) по той или иной причине, несмотря на то, что карманы мои полны «зелёными», как у всякого «янки».

«Каждый пишет, что он слышит, каждый слышит, чем он дышит», – и никуда не денешься от любви.

Почему черт-те чего? Это центральная тема стиха, что вот я, русский, а могу (невероятно!) сочувствовать евреям. Он это три раза повторяет. И пытается подчеркуть это тем, что он настолько не еврей, что без гроша в кармане. Учитывая, что Илья это привел, как бы на контрасте с тем прото-фашизмом нынешней России, то я и обратил внимание на легкий душок, скорее связь времен, чем наоборот. Индивидуум, каким бы замечательным он не был, как комета, увлекает за собой среду обитания...

Наконец-то произошел обмен мнениями по поводу опубликованного (вернее, приведенного) на ГестБуке стихотворения.То бишь, то, что действительно должно было бы здесь происходить постоянно. Ура! Правда, был он краток, скуп, и коснулся чёрт-те чего...

Вот и я о том же...

НИКЪу:
А что, если уж НАСТОЛЬКО ЕВРЕЙ, так обязательно карман полный денег? Хотелось бы мне!
А Preview в самом деле работает, спасибо.

Интересно, к чему тут живущий без гроша в кармане? Неужели настолько не еврей?

А preview работает. Оно показывает будущий пост над полями Name, Email, Location, итд, под заголовком Back to Guestbook. Вглядитесь в верхнюю половину страницы и Вы его найдете.

Простите меня, Бога ради. Сижу, перечитываю Б.А.Чичибабина и не могу сдержать себя – в эти страшные дни, глядя на то, что творится в России – не могу не подарить вам стихи этого замечательного русского Человека и Поэта.

Борис Алексеевич Чичибабин

КОГДА МЫ БЫЛИ В ЯД-ВАШЕМЕ

А.Вернику

Мы были там — и слава Богу,
что нам открылась понемногу
вселенной горькая душа —
то ниспадая, то взлетая,
земля трагически-святая
у Средиземного ковша.

И мы ковшом тем причастились,
и я, как некий нечестивец,
в те волны горб свой погружал,
и тут же, невысокопарны,
грузнели финиками пальмы
и рос на клумбах цветожар...

Но люди мы неделовые,
не задержались в Тель-Авиве,
пошли мотаться налегке,
и сразу в мареве и блеске
заговорила по-библейски
земля на ихнем языке.

Она была седой и рыжей,
и небо к нам склонялось ближе,
чем где-нибудь в краях иных,
и уводило нас подальше
от мерзословия и фальши,
от патриотов и ханыг.

Все каменистей, все безводней
в ладони щурилась Господней
земля пустынь, земля святынь.
От наших глаз неотдалима
холмистость Иерусалима
и огнедышащая синь.

А в сини той, белы как чайки,
домов расставленные чарки
с любовью потчуют друзей.
И встал, воздевши к небу руки,
музей скорбей еврейских — муки
нечеловеческой музей.

Прошли врата — и вот внутри мы,
и смотрим в страшные витрины
с предсмертным ужасом в очах,
как, с пеньем Тор мешая бред свой,
шло европейское еврейство
на гибель в ямах и печах.

Войдя в музей тот, в Яд-Вашем, я,
прервавши с миром отношенья,
не обвиняю темный век —
с немой молитвой жду отплаты,
ответственный и виноватый,
как перед Богом человек.

Вот что я думал в Яд-Вашеме:
я — русский помыслами всеми,
крещеньем, речью и душой,
но русской Музе не в убыток,
что я скорблю о всех убитых,
всему живому не чужой.

Есть у людей тела и души,
и есть у душ глаза и уши,
чтоб слышать весть из Божьих уст.
Когда мы были в Яд-Вашеме,
мы видели глазами теми,
что там с народом Иисус.

Мы точным знанием владеем,
что Он родился иудеем,
и это надо понимать.
От жар дневных ища прохлады,
над ним еврейские обряды
творила любящая Мать.

Мы это видели воочью
и не забудем днем и ночью
на тропах зримого Христа,
как шел Он с верными своими
Отца единого во имя
вплоть до Голгофского креста.

Я сердцем всем прирос к земле той,
сердцами мертвых разогретой,
а если спросите: «Зачем?» —
отвечу, с ближними не споря:
на свете нет чужого горя,
душа любая — Яд-Вашем.

Мы были там, и слава Богу,
что мы прошли по солнцепеку
земли, чье слово не мертво,
где сёстры—братья Иисуса
Его любовию спасутся,
хоть и не веруют в Него.

Я, русский кровью и корнями,
живущий без гроша в кармане,
страной еврейской покорен —
родными смутами снедаем,
я и ее коснулся таин
и верен ей до похорон.

1992

Спасибо, НикЪ! – и за правку, и за справку. А вот с Preview ничего не получилось: мелькнул на миг большой пустой экран, и возвратился прежний, маленький.

Обращаю внимание общественности на кнопку Preview, позволяющию предусмотреть последствия поста, а также на возможность редактировать опосля. Спасибо за внимание.

Плохо. То есть — стихи-то хорошие, но... очевидно, танцор плохой, всегда что-то мешает.

* * *

Между печалью и ничем
мы выбрали печаль.
И спросит кто-нибудь "зачем?",
а кто-то скажет "жаль".

И то ли чернь, а то ли знать,
смеясь, махнет рукой.
А нам не время объяснять
и думать про покой.

Нас в мире горсть на сотни лет,
на тысячу земель,
и в нас не меркнет горний свет,
не сякнет Божий хмель.

Нам - как дышать,- приняв печать
гонений и разлук,-
огнем на искру отвечать
и музыкой - на звук.

И обреченностью кресту,
и горечью питья
мы искупаем суету
и грубость бытия.

Мы оставляем души здесь,
чтоб некогда Господь
простил нам творческую спесь
и ропщущую плоть.

И нам идти, идти, идти,
пока стучат сердца,
и знать, что нету у пути
ни меры, ни конца.

Когда к нам ангелы прильнут,
лаская тишиной,
мы лишь на несколько минут
забудемся душой.

И снова - за листы поэм,
за кисти, за рояль,-
между печалью и ничем
избравшие печаль.

Борис Алексеевич Чичибабин, 1977
Webmaster comment:

Исправлен формат...