Приветствую, Сергей! Привет всем завсегдатаям, включая бывших! Зайдя в ГБук, я, поверите ли, прочитал записки о поездке в Москву Елены Романенко целиком. Во-первых, легко читалось, видно, что пишет литературная дока с чувством юмора, от лица несгибаемой сибирячки (ну, уралчанки, что ли). Во-вторых, старая тема в новом ракурсе, вроде «Поездки в город» В. Высоцкого... Плюс – в Москву, столицу нашей Родины, город-герой, с Кремлём и брусчаткой (или брущаткой? – чорт её знает, или чёрт), главной гордости каждого добропорядочного россиянина. Я и сам, помнится, снимался на фоне одной из башен, и в мавзолее как-то видел розовую мумию под лампой.
Героиня – человек, способный к восторгу, с открытым сердцем и долгим терпением. Иногда наивно делает, увы, шовинистические умозаключения: «Говоря проще – люди кавказской национальности не исчадия ада, по крайней мере, не все.» Попробуйте произнести эту фразу вслух, подставив вместо «кавказской национальности» (там был грузин), ту национальность, к которой вы принадлежите сами. Неужели это настолько в крови «простого» человека, что проскальзывает, как само собой разумеющееся, без тормозов и рефлексии? Я всё же думаю, что героиня просто оговорилась.
Ещё обратил внимание на: «Через минут десять после отправления раздали сырое белье, пакетики с заваркой и какие-то обмылки с салфетками.» Бельё в поездах сырое, на пороге 2000 года... При Советах проводники воровали, экономя на стирке, лишь обрызгивая использованное бельё и так подавая его следующим пассажирам. После Советов это, видимо, не изменилось. Можно было бы высказаться, что РЖД необходимо передать в частные руки, разбить монополию и т.п., однако при феодальном режиме подобные предложения, возможно, будут походить на «мёртвому припарки».
Потом: «Я поражалась: надо же, москвичка, а совсем не высокомерная...» И далее ещё, ближе к финалу, упоминание ненависти к москвичам у людей из провинции. Кажется, подобный расклад свойственен всем империям, явно состоящим из метрополии и колонии, в особенности в фазе порабощения, когда порабощение происходит под лозунгами якобы интернационализма. У людей происходит раздвоение личности, нравственный конфуз, и защитой от этого становится так называемый реализм, а проще говоря, цинизм. В постсоветском мире этот процесс мог усугубиться полукрушением империи, когда «мы и великие и ничтожные одновременно».
Следующая интересная цитата: «Еще у меня складывалось впечатление, что я попала в телевизор, – все вокруг говорили чрезвычайно правильно, как в кино.» На самом деле правильной речью следует считать не «как в кино», а как дома. В данном случае, в Челябинске. Кино должно отражать речь местного населения, а не насаждать каноны метрополии. Речь, т.е. язык, принадлежит народу, а не Кремлю (Останкино), это река, а не директива, река, которая сметёт все искусственные препятствия рано или поздно. Т.е., уточняя, язык – это продукт жизнедеятельности народа, причём обязательный, ибо человек есть продукт речи. Итак, речь рождает человека, люди самоорганизуются в народ, и народ создаёт язык – такой вот круговорот. Язык и народ – взаимно необходимые категории. В то же время, внутри народа по географическим или социальным признакам рождаются говоры или диалекты, а государство наивно, если полагает, что может управлять этим процессом.
Ещё: «Точнее – стали заполнять бумаги для регистрации и прочей ерунды. Потратив не меньше часа, мы, наконец, поднялись в номер.» Ну, что тут сказать? В купе с инцидентом с ментами, с ордой гостиничных тараканов... Конечно, путешествие в плацкартном вагоне и танцы в новогоднюю ночь на этом фоне выглядит намного гуманистичнее. Но в целом жутковато, особенно когда понимаешь, насколько это привычно, нормально или «неважно» для многих.
Конечно, моё любопытство и лёгкость слога провели меня от начала до самого конца повествования, и главные герои были интересны, за что спасибо автору. Если бы в наше время письменность оставалась редкостью, а текст был записан на вечном папирусе, он оказался бы бесценен для антрополога из четвёртого тысячелетия.
ip: logged
картотека.